Once in the loud house

      Яркий свет, отражаясь от белоснежных стен, слепил глаза. Размеренный шум аппаратов время от времени нарушался покашливаниями или тихими чихами.       Дэнни спал, положив голову на руки, облокотившись на койку, где лежал Питер. Уже несколько дней последний не приходил в себя. Врачи что-то говорили про сотрясение и внутренние кровоизлияния в мозг. Обычного человека это убило бы, ну или в лучшем случае он бы на всю жизнь остался прикованным к больничной койке. Но Питер не был обычным.       Тетя Мэй совсем тихо подошла к Дэнни и слегка потрепала того по плечу. Рэнд резко дернулся и непонимающе начал крутить головой. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать где он и что сейчас происходит.       — Да, мисс Паркер? Что-то случилось? — почесывая щеку, сонным голосом пробубнил себе под нос Железный Кулак.       — Нет, ничего, просто хочу заехать домой, чтобы, знаешь, помыться, переодеться, поесть по-человечески.       Выглядела она не лучше больных — как только ей сообщили, что Питер пострадал, она тут же рванула в больницу прямо в домашней одежде. Естественно, ей не были раскрыты все карты.       По легенде, во время совместной прогулки Питера и Дэнни, первого сбивает машина. Но не беспокойтесь — воображаемый преступник раскаялся и мало того, что отвез пострадавшего в больницу — так еще и оплатил лечение в одной из лучших больниц всего штата Нью-Йорк!       Мэй этого было вполне достаточно на тот момент — она была слишком потрясена случившимся с ее племянником.       — И тебе тоже советую. Ты от него ни на шаг не отходишь уже несколько дней! Отдохни хотя бы немножко. Ради него…       Мисс Паркер положила свою руку на плечо К‘Аи и слегка сжала, при этом не сводя с него мягкого и проницательного взгляда.       — Я все же останусь. Может, врачи что-то новое скажут. — заверил ее Дэниел.       — Дело твое. Ладно, позвони, если узнаешь что-то новое. Ну, или, позвони если что. — промолвила Мэй и скрылась за дверью палаты.       Дэнни почесал макушку. Желание спать напрочь пропало и он, бросив взгляд на все еще неподвижного Питера, двинулся в направлении ближайшего автомата с кофе.       Дни сменяли друг друга. Состояние Питера стабилизировалось, но за все эти дни он ни разу не пришел в себя. К нему несколько раз заходили Гарри и ЭмДжей, заливались слезами, сокрушаясь в тирадах, которые можно было вкратце охарактеризовать как: «Ну мы же говорили, почему ты нас не слушал?!». Покончив с заданием, Люк, Ева и Сэм первым делом направились в палату Питера, расспрашивали Дэнни о случившемся и разговаривали как между собой и Рэндом, так и с Питером. К’ун-Л’уновец побывал дома только два раза и то, лишь по нескольку часов, чтобы помыться и сменить одежду, после чего сразу бежал в больницу.       Дэнни мучило чувство вины, все его мысли занимал лишь только один чертов вопрос: «Как все так вышло?». Ведь раньше они получали более серьезные ранения и все обходилось лишь парой часов в госпитале Щ.И.Та. Почему же теперь все стало иначе? Но чем больше он об этом думал, тем дальше от него ускользал ответ. Он стал совсем нелюдим, часто срывался на всех, кричал на врачей за то, что они не могли ничего сделать. Кажется, он даже сломал одну из стен в порыве ярости и ненависти к себе. Фьюри пытался вразумить Рэнда, да и чего греха таить, все пытались, однако все их попытки были тщетны.       В очередной раз зайдя в палату, Дэнни поежился то ли от холода, то ли от неприятного запаха медикаментов, а может и от всего сразу. Присев на самый краешек койки, он мельком взглянул на все еще неподвижного Питера. Дэнни рассеянно потер шею, выдохнул и начал:       — Эм, Питер, я не знаю, слышишь ли ты меня, но… О-ох, прости меня. Прости, что не смог помочь тебе, защитить тебя. Просто за то, что не отговорил. Прости, что не предложил подождать подмоги, — руки Рэнда, сцепленные в замок, подрагивали. Слова вылетали из его рта как пули из автомата. Он решил выплеснуть все, что успело накопиться за этот срок.       — Не думаю, что когда-либо смогу простить себя, но надеюсь, ты сможешь. Ты всегда был таким: добрым, чутким, отходчивым, какие бы ненастья ни случались, ты всегда находил выход из положения, даже когда самые стойкие из нас отчаивались. Лицо Рэнда просветлело от нахлынувших теплых воспоминаний.       — А помнишь, когда Нова, в очередной раз дурачась, разбил один из мониторов на Хеликериаре? Нас же потом всех заставили палубу драить целую неделю. Но, — Дэнни с нажимом произнес это слово и, наконец, расцепив руки, выставил указательный палец, слегка наклонив голову. — Зато, хоть тренировки отменили. Хоть какой-то плюс. — уголки губ Рэнда слегка дернулись вверх, но что-то помешало им стать полноценной улыбкой.       Возможно, это был мрачный тон, царивший как в палате, так и во всей больнице, хотя не исключено, что и солоноватая влага, скопившаяся в уголках глаз, сыграла свою роль.       Потупив взгляд в пол, Рэнд продолжил свой монолог, слегка нахмурив брови и сведя губы в ровную линию, как всегда делал, когда сильно задумывался, -И… я знаю, сам догадался, не то, чтобы я следил или что-то типа того, просто… как… все тайное становится явным… да, так будет правильно… в любом случае… — его неуверенное бормотание, временами настолько тихое, что услышать его мог только он сам, было варварски предано шелестом постельного белья, которое неохотно, но все же расступалось под «натиском» ослабевшей бледной руки со ставшими узловатыми пальцами и длинной трубкой катетера, прикрепленной ровно посередине ладони.       Дэнни резко обернулся.       — Пх…прх… — пытался поприветствовать Питер своего давнего друга, но голосовые связки, которые давно не использовались, не желали слушаться хозяина.       Дэнни незамедлительно переместился на пол, вставая на колени, дабы находиться на одном уровне с глазами Питера. Рэнд, сотрясаясь, схватил руку Паркера и судорожно начал:       — Господи, наконец-то, надо позвонить Мэй! Созвать команду! Ты не понимаешь, как мы за тебя волновались! — Кулак лихорадочно крутил головой из стороны в сторону, постоянно меняя направление взгляда. Он подскочил на ноги и опустил руку Питера.       — Я сейчас, ты только не двигайся! — К’аи уже успел двинуться в сторону выхода из палаты, как услышал тихий, хриплый голос Питера:       — Ост…ост…анься…       — Ах…эм…хорошо.