Лёд и пламя

У вас когда-нибудь было такое состояние, когда тупо хочется лежать в постели с утра до вечера и слушать его голос, затолкав наушники так глубоко в уши, что они начинали болеть? Представлять его руки, пальцы, сверкающие карие глаза из-под мокрых прядей, спадающих на его высокий лоб? Уходить с головой в его песни на столько, что реальность перестаёт быть как таковой и сил нет даже раздвинуть плотные шторы и впустить в аидово царство хотя бы лучик света? Я словно плыла, предавшись забвению, по мрачной, холодной реке Стикс вслед за его умоляющим голосом из динамиков... Нэнси размахнулась подушкой и со всей силы обрушила её на мою бестолковую голову: - А ну немедленно встань и поешь! Неделю я не могла прийти в себя: отказывалась есть и еле вставала с постели, чтобы дойти до туалета. Если бы не Нэнси, даже боюсь представить что бы со мной стало. Она, словно маленького ребёнка, насильно кормила меня с ложечки до работы и после. На работу ездила она одна, а я, накинув на себя рубашку Тео с той самой надписью Desire, часами лежала под покрывалом, вдыхала запах его чуть слышимых духов и смотрела в потолок. Впервые в жизни я чувствовала такую апатию ко всему, что происходило вокруг меня. Я не хотела идти на работу после того, как наломала дров со свадьбой, поэтому оформила больничный. Нэн каждый вечер рассказывала как Бэлла устраивала мне заочный разбор полётов. А еще она, с большими паузами, рассказывала, что Хатчкрафт буквально поселился в машине у входа в редакцию и постоянно искал меня. - У него такая борода выросла... Утром он там, и в обед, и вечером торчит в своей машине. Выглядит совсем не по-голливудски. Наверно дома совсем не появляется... Ты так и не звонила ему больше? Серые глаза подруги участливо смотрели на меня. Я вспомнила сломанную сим-карту и отрицательно покачала головой. - Зачем ты так с ним? Да и с собой? Я не знала что ответить и молча рассматривала узор на обоях. Что сделано, то сделано. Как я покажусь ему на глаза после всей этой боли, что я ему принесла? Она гладила меня по плечу: - Может попробуете еще раз? Я кое-как села на край постели: - Нет. Еще раз я такое не переживу. Спасибо тебе за заботу, мне немного полегче. Они скоро уедут в тур и я смогу выйти на работу, а там сниму новое жильё и постепенно оклемаюсь. Обещаю. Ты извини за доставленные неудобства - свалилась тебе как снег на голову. Она покачала головой: - Тебе не обязательно съезжать. Живи сколько хочешь. Да и мне с тобой веселее и легче. Она немного замялась, теребя кончик наволочки: - Было бы здорово, если бы ты пожила у меня хоть какое-то время, а то у меня сейчас с финансами не очень. Сама знаешь, цены на жилье в Лондоне самые высокие в мире. Я с благодарностью улыбнулась и мы обнялись. Дни потекли за днями. Я стала понемногу выходить из дома в магазин или погулять, беря работу на дом, писала статьи, и отправляла их по почте Бэлле. То ли совпадение, то ли моё удручённое состояние так повлияло, но моя работа находила всё больший отклик у читателей, и мне добавили места на странице. По просьбе Нэн я разобрала свои вещи и наткнулась на ключи от квартиры Тео. Последняя ниточка, что могла связать меня с ним снова. Я обвела опухшими глазами свою комнату и задержала взгляд на нашей фотографии: Тео разделил мои волосы и сделал два хвоста по бокам. Я сердито показывала ему язык и махала руками, пока он трясся от смеха. Я неосознанно провела рукой по волосам и вспомнила, что в ту ночь была хорошая погода и Хатчкраф настоял на прогулке по ночному городу. Мы шли с дня рождения кого-то из его друзей и чуть не врезались в кабинку для фотографий на улице. Пьяный Сусанин долго не мог нашарить в полумраке длинными пальцами прорезь для монеты. Затем он затолкал меня в кабинку, где наступил мне на ногу и я, ойкнув, дернулась, стукнувшись головой об его подбородок. Тео тогда прикусил язык и сморщился от боли. Я улыбнулась, вспоминая тот вечер, а затем снова нахмурилась. Почесывая ключом от квартиры лоб, я вздохнула: - Ну и что мне с этим делать, а? Хатчкрафт лишь задорно улыбался со снимка. Я понимала, что рискую, но я всё-таки попросила коллегу отдать связку её законному владельцу. В тот вечер Нэн приехала позднее обычного. Я готовила ужин когда она вся запыхавшаяся ввалилась в квартиру, припорошенная снегом: - Ну и денёчек! Мне пришлось петлять по всему Лондону, чтобы твой мужчина потерял мой след. Я когда ему передала ключи, он вцепился в меня мёртвой хваткой и... Я сползла на пол и заплакала. Нэнси испуганно вытаращила глаза: - Так, тише, тише. И она, не разувшись, вбежала в кухню, оставляя после себя грязные мокрые следы на линолеуме. Я всхлипывала и чувствовала, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. А Нэн всё гладила и гладила меня по голове. А затем Hurts уехали на гастроли и в моей жизни наступила тишина. Тяжёлая, давящая, выворачивающая на изнанку, могильная тишина. Я словно бездушный робот каждый день следовала по маршруту "работа-дом", не видя окружающих, не замечая смены погоды. Нэнси больше не рассказывала о Тео, и я с ужасом стала потихоньку привыкать к жизни, в которой его больше не было рядом. Чтобы окончательно не сойти с ума, я стала записывать свои мысли о нём в свой дневник. В психологии этот приём очень распространен и пользуется спросом, так как, перечитывая написанное по истечении времени, можно понять свои те или иные действия, проанализировать проблемы и возможно даже найти из них выход. Но пока мне просто хотелось выплеснуть накопившиеся эмоции на бумагу. Тёплым мартовским утром я проснулась от того, что кто-то настойчиво названивал в дверной звонок. Нэнси опередила меня, и в квартиру плавно вплыла тётенька-облачко. Подруга ткнула меня локтем в бок и прошептала: - Хозяйка квартиры. Я выдавила из себя знаменитое Хатчкрафтское "Оу!" и тут же незаметно ущипнула себя за бедро: вон из моей головы! Женщина с нескрываемым безразличием осмотрела прихожую, затем остальные комнаты, даже не удосужившись разуться, и наконец, мы встретились с нею взглядом. - Я так полагаю, что она теперь живёт здесь? Нэн, вперив в пол свои серые глаза, подведенные черными стрелками, кивнула. Мадам довольно улыбнулась и хмыкнула: - Что ж, тогда и платить будете в два раза больше. Тем более, что через дорогу открывают элитный бизнес-центр и цены на жилье в радиусе пары кварталов взлетят в несколько раз. Я дернулась: - Что?! В два раза? Да вы в своем уме? Татуашная бровь поползла вверх: - В два с половиной. Меня распирало от злобы. Я угрожающе ткнула в её сторону указательным пальцем и открыла было рот, но Нэн быстро затолкала меня в комнату и прикрыла дверь, обернувшись в сторону хозяйки квартиры: - Извините, она недавно с парнем рассталась. Пока еще не пришла в себя от горя. Вторая нарисованная бровь поползла вверх: - В три раза. Начиная со следующего месяца. Затем мадам полной рукой, спрятанной в бежевую перчатку, забрала у Нэн конверт и дверь за ней громко хлопнула. Как только дверь за хозяйкой квартиры закрылась, Нэн шарахнула записной книжкой об стол: - Нет, это неслыханно! Поднять аренду на столько! Я угрюмо опустила голову: - Хозяин - барин, ничего здесь не поделаешь... Она вскочила и возмущенно уперла руки в бока, топнув при этом своей правой ногой в розовом тапочке: - Ну и что, что нас теперь двое живет здесь! Мы же всё равно по счетчикам платим! Я удивленно посмотрела на воинственную серую мышку и захохотала: - Нэн, знаешь, у русских есть такая пословица "после драки кулаками не машут"... Смысл сейчас пыхтеть и доказывать? Надо было при ней это говорить. Она рухнула рядом со мной на кровать: - Ты права. Я взяла её за руку: - Да пусть катится ко всем чертям - найдём новую квартиру! Сказано - сделано! И в начале апреля мы переехали в маленькую однокомнатную квартирку через пару улиц от прежней. Когда с уборкой было покончено, Нэн отправилась в магазин за продуктами, а я полезла в душ. Её очень долго не было и я уже начала беспокоиться, как вдруг Нэнси ворвалась в дом, словно ураган, бросила пакеты с продуктами прямо у порога и завопила, сверкая глазами от счастья: - Лара, я его встретила! Представляешь?! В магазине! А потом он подвёз меня к дому и назначил свидание! Я сушила волосы и не узнавала её - она вся преобразилась и просто сияла: - Кого его? Нэн воинственно протопала к шкафу, бросила мне джинсы с рубашкой и помахала какими-то цветными бумажками: - Мужчину своей мечты! Давай собирайся! Через три часа открывается новый клуб и там будет какой-то модный диджей. Пауло будет меня там ждать! Хватит хандрить, пошли потрясем задницами! Может и ты там кого-нибудь подцепишь... И она подмигнула мне. Я только развела руками, понимая, что отговорки здесь бесполезны. Мы все видим только ту сторону жизни, которую хотим видеть, закрывая глаза на всё остальное. Через три часа мы подходили к клубу "Монро" и Нэн, нервничая, отдернула меня за рукав малинового пальто: - Вон тот, в синей куртке. Жгучий брюнет, итальянец с миндальными глазами, обнял Нэнси и с очень заметным акцентом поприветствовал меня. Я улыбнулась и мы вошли в помещение. Мы заняли небольшой столик на втором этаже. Подруга ворковала со своим приятелем, а я, скучая, потягивала коктейль из трубочки и рассматривала внизу танцпол. Мужская рука дотронулась до моего плеча: рыжий ирландец (по-моему, это был ирландец) приглашал меня потанцевать. Нэн, опьяненная алкоголем и собственным счастьем замахала мне руками, мол, иди давай! Мне не хотелось быть третьим лишним, поэтому я, не особо горя желанием, встала из-за стола и, приняв его предложение, сошла с ним вниз. Его руки легли на мою талию: - Ты красивая. Как тебя зовут? Я вяло улыбнулась и представилась, глядя на его подбородок. Почему-то у меня не хватало сил посмотреть ему прямо в глаза. Он расхохотался: - Значит, Лара Крофт, расхитительница гробниц... Или мужских сердец? Боже, какая избитая шутка! Мы встретились глазами и я смутилась: у него они были яркого зелёного цвета. Он уловил этот неловкий момент и, крутанув меня вокруг своей оси, вплотную прижал к себе: - Так значит, ты у нас стесняшка? Я замотала головой и попыталась немного отодвинуться от него. Парень как парень, но по непонятной причине я чувствовала себя в его объятиях неуютно. Я боялась признаться себе, но... Я сравнивала его с Хатчкрафтом. И чем больше отличий находила, тем больше он мне не нравился. - Расслабься. Его губы слегка коснулись моего левого уха. Я напряглась и настойчиво отстранила его: - Послушай, как там тебя? - Том. - Послушай, Том, ты пригласил меня на танец, давай просто потанцуем, окей? Его глаза-изумруды прищурились и он нахмурился: - Я тебе не нравлюсь? - О, так ты не привык, чтобы тебе отказывали? Я стала искать глазами лестницу на второй этаж. Ирландец рывком прижал меня к себе: - А, так ты лесби! Подружка переключилась на мужика, а ты сидишь и страдаешь? Я опешила, но потом засмеялась: - Да, чувак, я именно из этих. Поэтому тебе ничего не светит. Ирландец, поморщившись, ослабил хватку, и я, глядя на его раздосадованное лицо и хохоча, развернулась и пошла к барной стойке. Но и там мне не было покоя: пару раз кто-то угостил меня выпивкой, были попытки пригласить на танец, но я всех отшивала. Наконец, мне всё надоело и я решила пойти домой. Время уже давно перевалило за полночь и я, если честно, вообще не понимала, что я здесь делаю. Я посмотрела на часы: половина пятого?! Да ладно?!! Зевая, я протискивалась в плотной толпе танцующих мужчин и женщин. Пару раз меня толкнули, пихнули в плечо, так что мне пришлось выставить локти. В клубе было душно: мой нос лихорадочно втягивал разнообразные запахи духов, алкоголя, пота и еды. Музыка отбивала очередную чечётку на моих барабанных перепонках. Я поморщилась и стала искать глазами выход, когда увидела длинные, аристократические пальцы с золотым перстнем, что тихо прокрадывались за девичье ушко с огромной круглой серьгой. Её темно-бардовые губы обнажили в улыбке ровные фарфоровые зубы, в паре сантиметров от которых замер мужской подбородок с двухнедельной щетиной. Он молчал, а его бездонные глаза всасывали в себя её взгляд, притягивая к себе всё ближе и ближе. Я почувствовала, как кожа на щеках вспыхнула, а сердце с грохотом, способным заглушить наверное все колонки на танцполе, сорвалось вниз, когда ее губы чуть дотронулись до него. И по всем законам жанра, именно в этот момент, когда я потеряла бдительность, очередная пьяная в хлам парочка выдала своё "па" и мужчина двинул локтем мне прямо в переносицу. Я охнула, схватившись за нос, и упала на колени. В глазах замелькали вспышки, а может быть искры от удара и на мгновение мне показалось, что я ослепла. На ладонь и в горло хлынула кровь и я поморщилась, сглатывая ее: солёная, с металлическим привкусом. Господи, ну и гадость! Зажимая окровавленными пальцами ноздри, я вздернула голову и по моей коже, словно стадо разъяренных слонов, побежали мурашки: он увидел меня. Нос начинало пощипывать и покалывать от боли. Я попятилась в сторону, сопровождаемая двумя непроницаемыми черными точками на его лице. Выбежав на улицу, я облегчённо сплюнула накопившуюся во рту кровь и психованно рыкнула в воздух. Парочка, сосавшаяся в паре метров, вздрогнула и скользнула куда-то в сторону, скрываясь в темноте. Сбежав пару ступенек вниз, я озлобленно стукнула кулаком по перилам лестницы, оставив на ней кровавый мазок и поёжилась: на улице было прохладно, а я даже ничего не набросила поверх тонкой рубашки. Холод гнал обратно в тепло, и я стала подниматься обратно, размазывая кровь по лицу. - Тео, ты куда? В дверном проёме показалась его фигура: коричневый пиджак, темно-синяя рубашка. Чертов модник! Я отпрянула к стенке и темнота прикрыла моё позорное бегство. Девушка проворно юркнула в проход и вцепилась в его рукав: - Что случилось? Он, не отвечая, стряхнул ее руку и стал осматриваться. Я вжималась со всей силы в кирпичи, лопатки взвыли от острых углов и холода. Его спутница сделала пару шагов, облокотилась на перила и вскрикнула: - Фу! Это что, кровь?! Она отпрянула к дверям, брезгливо оттирая локоть. Хатчкраф всматривался в то место, где я пряталась, дрожа всем телом от холода и страха. Я задрала голову, как могла, и превозмогая отвращение, сглатывала солёную жидкость, что упорно текла в горло. Тео почти развернулся обратно, когда я не смогла сделать очередной глоток и наклонив голову зажала нос и рот рукой, мысленно посылая всё к черту. Он дёрнулся в мою сторону, но блондинка никак не хотела его отпускать. - Здесь холодно. Иди внутрь. Мне надо отлучиться. Он повернулся ко мне спиной и я рванула по улице в обратном направлении от клуба. Забежав за угол, я остановилась и, согнувшись, выплюнула кровь. Позади послышались быстрые шаги и он, словно джин из бутылки, навис надо мной, а его огромная тень накрыла меня с ног до головы. Я не знаю, что он прочитал в моем взгляде, я ждала и одновременно боялась услышать его голос. Он рассматривал меня полминуты, а затем достал из брюк носовой платок и провел им по моей щеке. Я дернулась, словно меня ударило током. Его рука повисла в воздухе и снова моя переносица почувствовала грубую сухую ткань. Я мотнула головой и обогнув его, пошла к углу улицы, обратно к клубу. Я так замёрзла, что зубы предательски стучали в такт ошалевшему сердцу. Тео рывком развернул меня к себе и снова приложил платок к моему несчастному носу. Вот только не надо меня жалеть, иначе я разрыдаюсь прямо у тебя на глазах, а этого мне совсем не хочется... Я оттолкнула его и отскочила на пару шагов назад. Из-за поворота выехал на небольшой скорости мотоциклист, и прежде чем я успела что-то сообразить, две крепкие руки обхватили меня и прижали к себе. - Осторожнее, придурки! Мотоциклист газанул, обдав нас вонючими выхлопами и скрылся во мгле. Я стояла, уткнувшись больным носом в его красивую рубашку и дрожала под тяжестью его сильных рук. Он медленно выдохнул и опустил голову на мою макушку, продолжая сжимать меня. Я чувствовала его дыхание, его тепло - как же я соскучилась по этим ощущениям! А потом перед глазами всплыли воспоминания о его матери и подготовке к свадьбе. Я закрыла глаза и попыталась отстраниться, хотя весь мой организм кричал: что ты делаешь, дура!? Он резко выпустил меня, словно чем-то укололся: - Может хватит уже бегать от меня? Я не собачка, чтобы всюду за тобою следовать! Его взвинченный голос словно наносил мне невидимые порезы. Я оторопела, не зная, что ему ответить, и молча уставилась на кровавые пятна на его груди: ну вот, испортила его рубашку... Почему я вечно всё порчу? Тео стянул пиджак и покровительственным жестом набросил мне на плечи. Я, словно дикая пугливая коза, вывернулась, и его пиджак упал на асфальт. Он неспеша поднял и отряхнул его: - Значит нет? Я обхватила руками плечи, чтобы унять лихорадку, овладевшую моим телом. Брюнет облокотился на стену и закрыл глаза. Его узкие губы чуть двигаясь, прошептали: - Будь ты проклята. Я раскрыла рот: - Что? Он ударил кулаком по кирпичам и мелкая крошка посыпалась на его ботинки. Тео поморщился, потирая покрасневшие костяшки: - Будь ты проклята. Будь я проклят! И тот день, когда я увидел тебя, тоже!! Он подскочил ко мне и замахнулся: - Ненавижу тебя! Слышишь?! Но так и не ударил, а молча перекинул грязный пиджак через плечо и пошел в сторону клуба. У меня закружилась голова, и я, привалившись к той же самой стенке, где он только что стоял, рыдая, съехала, пересчитывая рёбрами кирпичи, на тротуар и обхватила руками колени. Я не могла поверить в то, что я только что услышала. В голове звенели его слова: "ненавижу, не-на-ви-жу"! Я зажала уши ладонями и, прерываясь, всхлипывала. Боже мой, какая я идиотка! Мне под ноги со свистом прилетел коричневый пиджак и, прежде чем я успела поднять голову, его пальцы впились в мои плечи и рывком оторвали от стены. Его губы впечатались в мой рот, а колючая щетина прямо в подбородок. Мне стало больно и я отдернула голову, но его теплая ладонь сдавила мой затылок и опять притянула к себе. Он целовал каждый сантиметр кожи на моём зарёванном, перепачканном кровью лице, прерываясь только на вдох. Я, оцепеневшая от его ласки, не отвечала, а просто подставляла лицо и принимала его грубую нежность. Он, словно загнанный олень, тяжело дышал и грустно смотрел на меня своими большими карими глазами, осененными тенью длинных, пушистых ресниц: - Ненавижу тебя. И то, что ты делаешь со мной... С нами. Он облизал пересохшие губы. Эмоции переполнили меня и я вцепилась руками в его колени: - Прости меня. Я... Не знаю, что на меня нашло. Прости, прости, пожалуйста! Мы оба дрожали и глядели друг на друга. Мои губы от холода совсем перестали слушаться: - Накричи на меня. Ругайся. Злись. Только не уходи. Только... не ненавидь меня! Мой голос осел и я захрипела. Хатчкраф перебил меня поцелуем: - Я не могу без тебя. Блять, если ты ещё раз такое вытворишь, я... меня разорвёт надвое. Я обхватила ладонями его небритые щёки и поцеловала так нежно, как только могла. Я хотела вложить в этот поцелуй всю себя, свою любовь, чтобы он почувствовал её. Тео дёрнулся и, сжав мои ледяные ладошки, принялся тереть их и согревать своим горячим дыханием, оглядываясь по сторонам. - Ты совсем замёрзла. Он закутал меня в свой пиджак и выставил ладонь: - Дай мне свой жетон от гардероба. Я почти не гнущимися пальцами залезла в карман джинсов и достала его. Через несколько минут он в сером пальто появился из-за угла и помог мне одеться. Затем он взял меня за руку и потащил в сторону от клуба. Я практически бежала за ним, ни о чем не спрашивая, когда он толкнул первую попавшуюся дверь в подъезд и потянул меня за собой. В полумраке его прохладные руки скользнули под мою рубашку, обжигая холодом кожу. Я шумно вдохнула: - Холодно! Но он меня не слышал, пытаясь стянуть с меня джинсы. Его губы скользили по моей шее, а щетина цеплялась за волосы. От его настойчивой ласки во всем теле была такая слабость, что я еле стояла на ногах. Он придавил собою меня к стене и приподнял, обхватывая руками за бедра. Я прижалась к нему и почувствовала как он напряжён. Не контролируя свои мысли, я дотронулась и стала ласкать его между ног. Он застонал, ударив кулаком по дверному косяку и стал тереться об меня в такт моим движениям. - Боже... Его член отделяла от моей кожи тонкая ткань брюк и я чувствовала, как он пульсирует в моей ладони. Где-то этажом выше хлопнула дверь и залаяла собака. Я отдернула руку и, переводя дыхание, прошептала: - Ты слышал? Мы еле успели застегнуть штаны, когда дверь раскрылась и маленькая собачка зарычала на нас. - Ох, бесстыдники! Что это вы здесь вытворяете? А ну прочь отсюда! И старушка принялась лупить Тео по спине своей тросточкой. Хатчкраф прикрывался рукой и ойкал, пятясь к выходу. Я, прыская со смеху, толкнула двери и мы чуть не вывалились на улицу. Обсыпаемые руганью и собачьим лаем, мы пустили наутёк подальше оттуда. Из-за поворота показалось такси и Тео вскинул руку. Мы бухнулись на заднее сиденье, а я всё никак не могла перестать смеяться. Тео, улыбаясь, продиктовал адрес и закинул свою руку мне на плечи. - Нет, ха-ха, ты видел как смешно тряслись у нее кудряшки из-под чепчика? Ха-ха-ха! Прямо как у её болонки... - Ты заткнешься уже или нет? Тео, хохоча и облизывая верхнюю губу, чмокнул меня в макушку, затем, помедлив, обхватил обеими руками и поцеловал так страстно, что моё сердце забилось как после преодоления марафона. - Согрелась? Я молча кивнула ему в ответ. Мы смотрели друг другу в глаза. Я потянулась к нему и потерлась носом об его нос: - Куда мы едем? Он поцеловал меня в самый кончик носа, убрал несколько прядок, упавших на мой слегка вспотевший лоб, и прошептал: - Домой. Мы едем домой.