lust for myself

— В кого ты превратилась? — такое чувство, будто её отчитывает младший брат, которого у неё никогда не было. — Дай угадаю, ты готовишь ему на завтрак гренки, а по вечерам смахиваешь метёлочкой пыль с консоли в ТАРДИС? Мисси закатывает глаза и сдерживается, чтобы не дать Мастеру зонтиком по голове. — Не удивительно, что Люси меня пристрелила, — смахнуть несуществующую пылинку с фиолетового рукава любимого пиджака, — ты жуткий вредина, лапочка. У «лапочки» седина на коротких волосах и пару сотен коварных планов в голове. Это она точно знает. — Кто бы говорил, ягодка, — Мисси улыбается впервые за долгое время, сдерживается, чтобы не рассмеяться. — К слову, шляпка действительно симпатичная. Мастер зеркалит её улыбку, но ему кажется, что он смотрит в отражение мутных вод — собственное лицо расплывается, кажется чужим, кажется женским, с острыми чертами лица, бирюзовыми глазами и красной помадой на капризно изогнутых губах. — Не хочешь становиться таким? — Мисси шутливо тыкает ему кончиком зонта в грудь. — Не хочешь, я чувствую. Но, знаешь, мне даже понравилось, юбки, как оказалось, очень удобны. Она хочет уйти от темы, не так уж часто сталкиваешься с самим собой из прошлого, неужели Доктор, это всё о чём они могут разговаривать в такой момент? — Как ты выбрался? — Мисси смотрит на своё отражение в лакированной стене. — Как ты выбралась? — Мастер смотрит на её отражение в лакированной стене. Перехватывают взгляды друг друга, и между ними повисает пауза, Мисси едва заметно качает головой, как будто кто-то невидимый следит за ними. Мастер кивает, подходит ближе и как-то совершенно по-простецки опускается лбом на её плечо. — Ты меня огорчаешь, — перехватывает своей рукой её, свободную от зонта, — Неужели болтовню Доктора действительно можно выдерживать двадцать четыре часа в сутки? — Если бы, — Мисси переплетает их пальцы, — однажды он не заходил ко мне почти полгода. И наш друг терпеть не может гренки на завтрак. — А что он тогда предпочитает? Яйца пашот? — Мисси чувствует, как Мастер сотрясается от беззвучного смеха. — Нет, он предпочитает в очередной раз напомнить мне, какая я плохая. Мастер на мгновение замирает, поглаживая большим пальцем тыльную сторону её ладони. — О, как это грустно, — приподнимает их соединённые руки, чтобы развернуть Мисси к себе лицом, — нашу девочку обижает плохой дядя Доктор. Недоверчиво вскинуть бровь, пока Мастер аккуратно целует костяшки её пальцев. — Хочешь, я его отшлёпаю? — Не фамильярничай, — Мисси изображает недовольство на лице, но рук не расцепляет, — я всё-таки старше тебя. Мастер недовольно цокает языком. — Если повзрослеть, значит, стать домашним питомцем Доктора, то лучше бы я сдох ещё тогда на той Войне Времени. Он ворчит, но продолжает баюкать её ладонь в своей. Это даже трогательно — утешать самого себя и читать нотации самому себе. — Ты не понимаешь… — Я не понимаю?! — прижимает её руку к своей груди, где два сердца бьются в до тошноты знакомом четырёхтактном ритме. — Если я не могу тебя понять, то никто и никогда не сможет понять тебя в этой Вселенной. О, вот и представление начинается, до этого они только разогревались. — Ты настоящий демагог, — Мисси смотрит ему через плечо, — теперь понятно, почему я тогда подалась в политику. Мастер мрачно ухмыляется. — Где ваш ошейник, Госпожа? Я вырежу на нём надпись «собственность Доктора». Мисси хочет его оттолкнуть, когда Мастер прикасается рукой к её шее, притягивает к себе, чтобы они соприкоснулись лбами. — Скажи что-нибудь приятное, — «Госпожа» грустно улыбается, если сейчас откуда-нибудь из-за угла вынырнет Доктор, то выражение его лица будет стоить двух ТАРДИС. — Барабаны пока молчат. Мисси вздыхает, но это действительно приятно. Что может быть приятнее тишины? Мастер отпускает её ладонь, и Мисси отстраняется от него, может, немного резче, чем нужно, поправляет воротник блузки под пристальным взглядом самой себя - самого себя - только на жизнь младше. — Ты должна мне танец, кстати, — Мастер довольно улыбается, — за то, что я наставляю тебя на путь истинный. Мисси корчит плаксивую мордашку. — Кто кого ещё наставляет, — легонько щипает Мастера за щёку, как маленького ребёнка, остаётся ещё только посюсюкать с ним. — Прости, не смогла удержаться. Она пожимает плечами, пытаясь изобразить искреннюю вину на лице. — Два танца, — Мастер не привык, чтобы у него оставались в долгу. — А больше тебе ничего не надо? — Надо. Мисси на секунду замирает. — Чего ещё? — она делает два шага назад, опирается руками на свой зонтик. — Шоколада, мармелада и Доктора в мешке? — Ну, от последнего я не отказался бы, — Мастер скрещивает руки на груди, перекатываясь с пяток на носки. — Но… — Ах, — Мисси картинно вздыхает, прижимает тыльную сторону ладони ко лбу, словно актриса в драматической постановке о несчастной любви — кто кого ещё из нас двоих огорчает? Променял самого себя на… Она замолкает, когда Мастер в один шаг преодолевает расстояние между ними, и роняет зонтик на пол, когда её лицо оказывается в объятьях его ладоней. — Не надо, — попытка увернуться. — Только этого нам ещё не хватало. — Ну, знаешь, — Мастер, к удивлению Мисси, слушается её, устало и медленно опуская руки, — с зеркалом немного неудобно целоваться. Оно слишком твёрдое и холодное. — Понимаю, — он поднимает с пола её зонт, перекидывая из одной руки в другую. — Пойдём, нечего здесь стоять. Мне не терпится увидеть лицо Доктора. Он всегда рад старому другу. Мастер обнимает её за талию. — Да-да, я тоже по нему очень скучал, — раскрывает зонт над их головами. — Но отшлёпать его всё равно надо. — Становись в очередь, — Мисси легонько толкает его бедром, улыбается, как, наверное, улыбалась бы Доктору, не будь он таким занудой. — И это плохая примета открывать зонтики в помещении. — Ага, но примету ведь можно отменить, — Мастер подмигивает ей, крепче прижимая к себе за талию, и целует в щёку. Но Мисси не теряется, поворачивает голову и мажет красными губами по чужим. Или всё-таки по своим? Это считается за инцест? Она берёт Мастера пальцами за подбородок, напирает, пришпилить бы его сейчас к стене, как тогда Доктора на глазах его милашки-Клары, но времени уже нет. Это на потом, сейчас просто поцелуй на удачу. Когда они отлипают друг от друга, тяжело дыша, Мастер стирает её помаду со своего рта, пока Мисси, забрав у него зонтик, подкрашивает свои губы новым слоем красного. — Ты колючий, — заключает она, крутя зонтик у них над головами, — но тебе идёт. И это даже приятно. — Сочту за комплимент, — Мастер снова берёт её за талию, — лучше, чем зеркало да? И мне показалось, или ты хотела меня к стенке прижать? — Не забывай, — Мисси легонько ведёт кончиком ногтя по его щеке, — мамочка здесь я. — Напомни лучше об этом Доктору, — рука Мастера сползает ниже, цепляя пальцами застёжку на её юбке. Время ещё есть?