Я рядом

      Самое странное утро в жизни Локи. Проснулся он в постели Тора, при этом так по-хозяйски закинул ногу на крепкие бёдра воина. Опомнившись, Локи быстро отлип от царя Асгарда, чтобы не волновать лишний раз тонкие струны его души, да и своей души тоже. К завтраку дети были уже готовы, словно только и ждали пробуждения отца, хотя дома Фенрира было не поднять - он любил долго поспать с утра, в отличие от Сольвейг. В зале, где проходила трапеза, Лофт уже бывал во времена юношества, убранство столовой было ему знакомо: блюда, поданные к завтраку - вполне аппетитные и довольно обычные для Асгарда. Удивительной Локи показалась обстановка, витающая в помещении. Фенрир сел рядом с царём и с энтузиазмом рассказывал ему о том, как будет отважен в бою. Тор в ответ обещал научить его всему, что требуется для победы. Сольвейг следила за разговором брата и воина, улыбаясь, и ела персики.       Никогда Локи не сидел со своим отцом, вот так, что-то шумно обсуждая – их отношения были ледяными. Маг разговаривал с ним довольно редко, а Лафей не стремился исправить такой уклад их жизни, возможно, не желая слишком часто видеть сына. Даже сейчас Локи не знал, что стало причиной отчуждения, но осознал, почему рядом с Тором ему было хорошо. Тор был солнечным светом, а Локи - ледяной глыбой, плавящейся под яркими лучами, исходившими от воина.       Локи молча поднялся и вышел из-за стола, ничего не говоря, дверь за ним закрылась, оставив позади обескураженных таким его поведением царя Асгарда и его детей. Маг прижался к стене спиной и часто дышал, он совершил ошибку, ничего не сказав Тору о его детях, он должен был знать с самого начала.       - Локи? – Тор закрыл за собой дверь, заметив бледного и поникшего мага. – Локи, что случилось?       Воин приблизился и заглянул в усталые глаза мага, он не мог знать, что так огорчило любовника, всё ведь вроде было хорошо. Тор позволил себе подойти ближе и погладить бледную щёку, ответом ему была одинокая слеза, наполненная горечью и болью. Тор обомлел - видеть страдания Локи было выше его сил, воин обхватил тонкую талию и порывисто прижал мага к себе, почувствовав ответное объятие и прикосновение прохладных губ к своей шее.       – Я совершил ошибку, – голос Локи дрожал, он старался говорить очень тихо. – Ты должен был знать о том, что они твои дети, с самого начала.       Такое откровение выбило воина из колеи, чтобы признать такую ошибку Лофту потребовалось бы всё его мужество, но ведь Тор не требовал от него признаний.       – Они узнают, – тихо ответил Тор, поглаживая тёмные волосы. – Когда ты будешь готов им об этом сказать, но не сейчас.       – Ты ненавидишь меня? – Локи затаился, ожидая ответа, словно боялся подтверждения своих слов. Отчасти маг понимал, что допустил далеко не одну ошибку.       – Я люблю тебя.        Локи знал, что Тор вожделеет его. Это было вполне нормально и даже предсказуемо, но он мог бы ответить, что не испытывает ненависти, хотя это была бы не вся правда. Тор любит Локи и отчаянно ждёт подходящего момента, чтобы доказать свою любовь.       – Только ничего не говори, – вдруг спохватился Тор и прервал объятия, лицо у Лофта было удивлённое. – Я ничего не буду требовать и настаивать, я просто хочу быть рядом с тобой и нашими детьми. Пусть даже они не знают, что я тоже их отец. Только не избегай меня, не пропадай в Ётунхейме. Это всё, о чём я прошу.       Тор и не заметил, как схватил ледяные руки Лофта, согревая своими горячими ладонями, Локи был благодарен ему за торопливые слова которые, наконец, услышал.       – Я больше не исчезну, – звучало как клятва.       – Папа!       Услышав испуганный крик Сольвейг, Тор и Локи бросились в столовую. Локи сразу понял причину переполоха – посреди столовой стояла взволнованная Сольвейг и уже окрепший здоровый чёрный волк.        Девочка посмотрела на отца и тут же обеспокоенно заговорила:       – Это было не так, как всегда. Это было совсем по-другому.       Волк слабо заскулил и Локи уверенно приблизился к нему. Тор ещё не до конца понял, что происходит, но от волка опасности явно никто не видел.       – Фенрир? – Локи сел на колени возле чёрного волка и обнял его мощное тело, другой рукой прикасаясь к лицу. Лофт не чувствовал инородной магии, скорее всего изменения происходили внутри Фенрира, и это не следствие внешних факторов.       – Это Фенрир? – Тор вытаращил глаза от удивления.       – Успокойся, всё в порядке, – продолжал говорить Локи, поглаживая морду волка и тот, кажется, начал приходить в себя. – Тебе надо успокоиться, и ты сможешь принять обычную форму.       Локи нервничал по поводу перевоплощений лишь от того, что не хотел, чтобы кто-то ещё знал об этой особенности сына. Асы – благородные и доблестные, могли оказаться мстительными и циничными. Со дня смерти Бальдра, всеми любимого бога плодородия, прошло не так много времени, асы вполне могли отомстить Локи, покусившись на жизнь его сына. Ещё не окрепшие дети всегда были беззащитны перед лицом серьёзной опасности, неизвестно чего ожидать от асов, если кто-то увидит его в волчьем обличии. Локи нежно гладил волка по голове, и он, кажется, начал понемногу приходить в себя, Локи видел первые метаморфозы, но и это был не последний сюрприз этим утром. Пронзительный крик Сольвейг, и синева вдруг затопила столовую вязким светом, Локи ничего не видел, только чувствовал, как шерсть под пальцами исчезает и он держит в объятьях сына. А Тор за долю секунды до того, как окончательно ослеп от света, успел подхватить Сольвейг на руки.        Когда же свет рассеялся, в столовой наступила гробовая тишина, перед глазами какое-то время стояли размытые круги света, а когда всё же зрение пришло в обычное состояние, Локи понял, что есть нечто похуже внезапных перевоплощений. В своих объятьях бог обмана держал не маленького ребенка, а юношу, которому было около двадцати.       – Как такое вообще возможно? – тихо сказал Тор, подхватив на руки порядком повзрослевшую Сольвейг.       – Пап? Что с нами происходит? – голос у Фенрира был взрослый, словно и не был он ребёнком полчаса назад.       – Я обязательно узнаю, – Локи наколдовал новую одежду для сына и дочери, Сольвейг уже начала приходить в сознание. – А пока вы должны вернуться в Ётунхейм.       – Я никуда не пойду, – упрямо заявила Сольвейг, Тор аккуратно поставил её на ноги, а Локи усадил Фенрира на стул. – Мы должны поговорить прямо сейчас.       – О чём? – смутился Тор. Неужели ребенок, физически повзрослев на десяток лет, откуда-то берёт знания и манеру говорить? И почему-то в этом поведении Тор узнал себя и свою манеру настаивать, странно, что она не знает, что Локи этого не любит.       – Я не собираюсь обсуждать это, – уверенно ответил Лофт, смотря на дочь с явной угрозой. Управлять ребёнком куда проще, чем взрослой своенравной девчонкой. – Пока я не узнаю, что происходит с вами, лучше вам оставаться в Ётунхейме.       – Это мудрое решение, и мы с Фенриром вернёмся домой, если наконец поговорим о наших семейных делах.       Брат, только тяжело вздохнул, догадываясь о чём-то, но ещё не до конца уверенный в сути дела. Наверное, только Локи не замечал, какие взгляды бросает на него Тор.       – Мы можем поговорить об этом дома, – Локи старался не выходить из себя, всё же это его дочь, но разговор этот явно не хотел продолжать.       – Но сейчас вся семья в сборе, – красноречиво заявила девушка, голос её изменился, он был красивым и певучим. – А ты в очередной раз избегаешь разговора на эту тему. Что ж, в таком случае говорить буду я. Мне пришла в голову одна весьма странная идея: причиной нашего скорого взросления могут быть наши магические корни, а именно гены твоих отцов.       Теперь Фенрир всё понял, и даже скрыл радостную улыбку, прежде чем Сольвейг снова заговорила. Даже глупец заметил бы, с каким трепетом и любовью относится царь Асгарда к детям ледяного великана. Как стремится он всё своё свободное время проводить с чужими детьми. Теперь всё стало ясно – Тор имеет к их семье самое прямое отношение, что Локи скрывал от своих детей, и цели укрытия правды были ясны только ему одному.       – Да, папа, я знаю, что Тор наш отец, и Фенрир, скорее всего, тоже догадался, – девушка заметила, как опасно сузились у Локи глаза, почернев от гнева и бессилия возразить. – Тогда я удивилась, почему заклинание занесло меня в его покои, но теперь я всё поняла. Вы были вместе, а потом ты скрывал нас от него.       – Сольвейг, не надо так говорить, – всполошился Тор, молчавший до того момента, он с таким трудом добивается расположения мага, а родная дочь в лицо говорит ему такие вещи.       Сольвейг понимала, что её слова причиняют отцу боль, но никто другой ему об этом не скажет. Она подошла к Локи и взяла его за руки, девушка посмотрела на него так, словно знала, через что Лофт прошёл, сколько боли испытал, и она совсем не укоряла его, а пыталась привести в чувства, заставить вернуться к жизни, снова начать дышать ровно, глубоко, а не задерживать дыхание.       – Мы любим тебя, – она улыбнулась такой светлой улыбкой, словно луч солнца проблеснул на тёмном небосклоне. – Мы не упрекаем, но ты должен перестать жить прошлым, забудь о боли и пусти его в своё сердце, иначе оно превратится в лёд, как у Лафея. Вы же оба этого хотите.       Тор замер, боясь даже дышать, если бы это была не дочь Локи, маг развеял бы её по ветру и тут же забыл, но кажется, он осознавал её правоту. Кто ещё мог сказать ему правду? Кто бы осмелился? Кого бы он послушал?       – Ты отдал нам так много времени, – поддержал Фенрир, всё ещё чувствуя лёгкую слабость в теле. – Мы хотим, чтобы ты был счастлив.       – Мне нужно время, – выдавил Локи, сразу видно, говорить он не хотел, но не ответить дочери не мог. Сольвейг кивнула и снова улыбнулась, Локи негласно признал то, что подумает над её словами, а это было уже маленькой победой.       – Мы прямо сейчас вернёмся в Ётунхейм, – подбодрил отца Фенрир, немного послушания после такого откровенного нападения не повредит.       Локи задумчиво кивнул и повернулся к Тору.       – Строительство придётся прервать, – маг обратился к царю Асгарда. – Я должен увидеть своего отца и узнать, что происходит с нашими детьми. ***       Локи предпочитал самый быстрый способ попасть в Ётунхейм, поэтому воспользовался порталом. Фенрир и Сольвейг послушно шагнули в расширившуюся посреди столовой светло-зелёную дыру портала.       – Ты пойдёшь со мной? – Локи посмотрел на Тора, чувствуя поднимающееся внутри волнение. – Не хочу идти один.       – Конечно, – Тор улыбнулся и приблизился, взяв любовника за руку. – Я пойду за тобой куда угодно.       Локи загадочно улыбнулся и произнёс заклинание, отслеживающее родовые метки, и, подумав о Лафее, шагнул в портал, потянув Тора за собой.