ЧУЖОЕ СЧАСТЬЕ / ПостРубежные хроники. Часть VIII

Смешанная
NC-17
Заморожен
713
Размер:
115 страниц, 18 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
713 Нравится 1391 Отзывы 130 В сборник Скачать

Часть XII. МАЛЬЧИШНИК

Настройки текста

«КАЖДЫЙ КАДР – ИСТОРИЯ: ИНТЕРВЬЮ С ОПЕРАТОРОМ СТИВОМ ЛОСОМ», 11 февраля 2014 года:

«…– Одна из сцен, самых любимых фанатами в третьем сезоне – это загул по барам и пьяный Шерлок. Вы можете рассказать подробней об этих сценах? <…> – <…> У нас было два дня. Один полный день мы снимали в барах. И должен сказать, что мы сняли целые мили материала. В итоге очень многое вырезали. – Пожалуйста, скажите тем, кто наверху, что мы, фанаты «Шерлока», отчаянно хотим это увидеть! – Когда мы увидели серию, то были весьма разочарованы, ведь мы потратили на это весь день. Мы были примерно в двенадцати разных барах и пабах, сняли множество маленьких сцен, как они постепенно напиваются. А вошло всего четыре, кажется. Некоторые были просто потрясающие. – Можете нам рассказать хоть об одной? – Не знаю... Получился отличный день, мы должны были снимать в ночную смену, поэтому начали в четыре дня, и было буквально такое чувство, что мы приглашены на этот мальчишник, только нам нельзя пить. Мы ходили из бара в бар, снимали совсем немного, и шли в следующий. <…> У нас была масса свободы – очень интересный опыт. Например, квартира, где Шерлоку стало плохо. Когда мы туда добрались, то уже отпустили все тормоза, что нормально, а что нет. Там мы совсем осмелели… <…> А эти двое, они были просто... У меня вообще установился замечательный рабочий контакт с Бенедиктом и с Мартином, но в тот вечер у меня все болело от смеха. Мартин, он нечто… Оба они! <…> В итоге было трудновато работать, так было смешно. – Насколько это было сымпровизировано? – Многое из этого, да. Многое. <…> – А игра с бумажками и именами? – Она была в сценарии, но далеко не все сказанные слова были прописаны. – Мартин был шикарен в этой сцене. – Когда перед вами актеры калибра Бена и Мартина, и вы предлагаете им ситуацию, они в итоге сделают лучше всего, что вы в состоянии придумать. Поэтому мы постоянно снимаем их с двух камер – чтобы успеть все заснять. В принципе, такие сцены лучше снимать хотя бы с двух точек, тогда чувствуется динамика. К тому же, не придется говорить: «Послушай, это был прекрасный момент, Мартин, когда ты сделал вот так и так. Повторишь?» Потому что девять раз из десяти Мартин скажет: а что именно я сделал? Потому что он не вполне осознает все свои действия, он в образе, в роли, просто живет в ней…» * * *

APPLE STORE REGENT STREET, MEET THE FILMMAKERS: SHERLOCK, 4 февраля 2014 года:

Бенедикт: Было очень весело снимать пьянку... Мартин: Да, и мне очень жаль, что многие детали этой пьянки были пропущены... Бенедикт: Таких деталей огромное количество. Там было много импровизации. Мартин: Там была сцена в гей-клубе. Ты это помнишь? Множество полуголых мужчин проходили мимо, и я такой типа: Почему мы здесь? Бенедикт: А я не имел никакого понятия, почему они без одежды... * * *

TUMBLR, «Я ВСТРЕТИЛА БЕНЕДИКТА КАМБЕРБЭТЧА НА ОЗ-КОМИК-КОНЕ СЕГОДНЯ», 5 марта 2014 года:

«Я спросила его, как много было импровизации в сценах мальчишника Джона и Шерлока, и он засмеялся и ответил: ТАК МНОГО! Он сказал также, что они с Мартином провели лучшее время, снимая эти сцены, и что ему не было так весело за все время съемок в «Шерлоке» …» I – Я овощ? – с пьяной глубокомысленностью неожиданно интересуется Фриман. Камбербэтч крепится изо всех сил, но все же проигрывает сражение с неудержимо рвущимся наружу хихиканьем – сгибается пополам, бессовестно ржет, почти уткнувшись носом себе в колени, едва не уронив на пол стакан с призванным изображать алкоголь слабо заваренным чаем. – Стоп! Мартин… – Колм Маккарти укоризненно качает головой, однако в его голосе тоже играет смех. – Что-то я не помню у тебя такой реплики… – Я сам уже не помню у себя никаких реплик… – ворчит Фриман и, сделав глоток из своего стакана, морщится. – Черт, не могу больше пить это дерьмо, налейте нам нормального виски. Все еще посмеиваясь, Бенедикт свободнее располагается в кресле, прислонясь спиной к одному подлокотнику и пристроив ноги на другой, и успевает заметить быстрый удовлетворенно-плотоядный взгляд, которым окидывает его Мартин. Впереди еще одна ночь вместе, и Бен опускает ресницы, чтобы не выдать окружающим радостного и жаркого предвкушения. – Перерыв? – предлагает режиссер. – Пять минут, – соглашается Фриман. – Так что с нашим виски? – Обещаю вечером прислать тебе в номер. – Никакого уважения к достоверности, – Мартин тяжко вздыхает, потягивается, вертит во все стороны головой, разминая мышцы шеи. – Может, внесем в диалог еще несколько фраз? Камбербэтч с готовностью выуживает из кармана листок бумаги и ручку, но Колм протестующим жестом выставляет вперед обе ладони. – Нет, хватит. Мы уже трижды переписывали текст игры, давайте на этом остановимся. – Как скажешь, – Фриман пожимает плечами, всем своим обликом демонстрируя подозрительную покорность. Подозрения оправдываются в полной мере спустя десять минут, когда «Шерлок Холмс» и «Мадонна» опять старательно вглядываются друг другу в лицо сквозь воображаемые хмельные пары. Согласно утвержденному варианту сценария первым должен заговорить Бен, но… – Я овощ?.. Бенедикта охватывает ликование, во-первых, потому, что он не ошибся в своих ожиданиях, и во-вторых, потому, что придумал, как отбить подачу. – Ты или… это? – довольный своей находчивостью, он указывает пальцем на приклеенный ко лбу Мартина бумажный прямоугольник. – Смешно… – одобрительно бурчит Фриман, без зазрения совести смешивая актерскую игру с реальностью. Удовольствие, вызванное тем фактом, что Мартину понравилась его импровизация, настолько интенсивно, что Бенедикт даже слегка теряется. – Спасибо… – смутившись, бормочет он, также наделяя героя собственными эмоциями и удивляясь, почему до сих пор не последовала команда прекратить съемку. – Давай же... – пожалуй, в тоне друга чуть больше ласки, чем можно было бы ожидать от доктора Джона Уотсона. – Нет, ты не овощ… – дубль определенно запорот, но, как ни странно, их по-прежнему никто не останавливает. – Теперь ты… – Мартин шлепает себя по ногам, затем, развернувшись в пол-оборота, тянется за стоящим на чайном столике стаканом. Мнимая неуверенность его движений завораживающе убедительна, и Бен, любуясь, не сразу вспоминает заранее прописанный текст. – Эээммм… я человек? – Иногда… – Не может быть «иногда», должно быть… – Да, ты человек… – Мартин с досадой машет на него рукой – ох, отвяжись, и утомленно откидывается назад. – Так, это я знаю. Ок… – диалог движется по накатанной. – Я мужчина?.. – Да, – вольготно развалившись в кресле, Мартин самым завлекательным образом покачивает коленями, и Бенедикт очень старается не отвлекаться. – Высокий? – Не настолько высокий, как думают люди… Дразнящие движения коленями продолжаются, но только поймав искрящийся весельем взгляд Фримана, Камбербэтч понимает, что его сознательно раззадоривают. Вместе с возмущением вспыхивает азарт, и Бен максимально сосредоточивается, чтобы ни в коем случае не поддаться и не уставиться Мартину между ног. – Красивый? Прежде чем ответить, Фриман издает многозначительное урчание, посылая волну горячих мурашек по телу Бена: – Более-менее… – Умный? – до чего же хочется навалиться сверху, стиснуть изо всех сил, вжать в кресло. – Я бы так сказал… – Мартин явно наслаждается двусмысленностью представления, и Бенедикт не собирается оставлять безнаказанными его бесстыжие провокации. – Он бы сказал… * * * Они снова отдыхают, не покидая рабочего места, Фриману освежают грим, Камбербэтч уткнулся в телефон, пальцы быстро движутся, набирая текст. С кем это он?.. Скосив глаза, Мартин поглядывает на партнера, находясь во власти ревнивого недовольства. Бенедикт встречается с ним взглядом, с независимым видом закидывает ногу на ногу. Пожалуй, с излишне независимым… Фриман внутренне усмехается, когда в кармане его брюк оживает мобильник. – Одну минуту… «Я хочу вставить тебе прямо в этом кресле. БК» Бен выглядит уморительно гордым своим незатейливым партизанством, и, облизнув вмиг пересохшие губы, Мартин вновь подставляет физиономию кисти гримера, одновременно продумывая стратегию контратаки. * * * Когда Фриман, изобразив неловкое сползание с кресла, вдруг хватает его за коленку, Камбербэтч оказывается ошеломленным настолько, что не может выдать какой-либо реакции, и, наверное, только поэтому ухитряется не затормозить процесс съемки. Мартин сильнее сжимает пальцы, прежде чем убрать руку: – Я не против… В глазах друга – насмешливый вызов, и в сладостном замешательстве от интимности происходящего Бен шепчет первое, что пришло в голову: – В любое время… Понимание, что он перешел грань, настигает в ту же секунду, но, к счастью, Мартин перебивает, перекрывая слишком откровенную фразу своей: – Я женщина?.. Камбербэтч совсем не уверен, должен ли Шерлок Холмс в ответ смущенно хихикать, но Шерлок Холмс делает именно это. – Что?.. – улыбается Фриман, вновь внося изменения в текст и тем самым давая партнеру возможность собраться. – Да… – Бенедикту почти удается взять себя в руки. – Я… хорошенькая?.. Ну что ты будешь делать! – Стоп! – Маккарти демонстративно хмурит брови, дожидаясь, пока стихнет хохот съемочной группы. – Бен, с тобой все в порядке? Если все отсмеялись, предлагаю с этого же места. Мартин, крупный план… * * * …– Я хорошенькая? Это… – уточняет Мартин и подпирает щеку кулаком, осоловело и доверчиво глядя на Бенедикта. Его лицо совсем рядом, и Камбербэтч не удерживается от короткого рычащего выдоха, но свой текст произносит практически без запинки: – Красота это всего лишь обобщенный образ, основанный на детских впечатлениях и примерах для подражания. – Да. Но я же хорошенькая леди?.. – взгляд Фримана не теряет трогательной невинности, однако во взмахах ресниц и поджатых губах однозначно таится кокетливое поддразнивание. Почти забыв о направленных на них камерах, Бен наклоняется ближе, из-за внутреннего жара перехватывает горло, голос понижается, едва не срываясь: – Я не знаю, кто ты, даже предположить не могу, кто… * * * От первобытного голода в потемневшем взоре Бена и рокочущих ноток в его тоне Мартина охватывает предательская слабость. – Ты же сам выбрал имя! – Но я выбрал его наугад из газеты… Они замолкают, глядя друг на друга, напряженная пауза минимальна, но ее достаточно, чтобы Фриман признал, что потерпел поражение. – Ты ведь так и не понял, как играть в эту игру, не так ли, Шерлок?.. Он опять валится навзничь, открываясь, языком тела говоря то, что сейчас неуместно произнести вслух: «Я хочу лечь под тебя…» II Он лежит под ним поздним вечером, обнаженный, измученный, опьяневший от виски и немилосердно затянувшихся предварительных ласк. – Бен… – Мартин просит, стонет, выгибаясь, пытаясь прижаться изнывающим членом к любовнику, но тот не позволяет, отстраняясь, смеется, продолжая истязать губами шею и плечи, осторожно прикусывает соски. – Засранец… – Ты весь день нарывался… Эй! – Камбербэтч подавляет жалкую попытку сопротивления, перехватывая его руки, с легкостью удерживает одной рукой оба запястья. – Терпи теперь… И Мартин терпит, едва дыша, плавясь под горячими прикосновениями, и почти плачет от облегчения, когда Бен наконец приподнимает ему ноги и до предела заполняет его собой. * * * Потом они, валяясь в постели, снова пьют презентованный им, как и было обещано, виски, и, привстав, чтобы пристроить опустевший стакан на прикроватную тумбочку, Мартин ощущает настойчивое головокружение. – Ебать, я пьян… – факт, что он и правда напился после того, как несколько часов подряд изображал опьянение, вдруг кажется Фриману невыносимо смешным. – Завтра будет хреново… – Да ладно тебе, рано же не вставать… Бенедикт зевает, сладко потягиваясь, подкатывается впритык, возится, укладывается под боком, чуть ли не сворачиваясь клубком, и Мартин ухмыляется, поглаживая его спину: – Если я почешу тебя за ухом, ты замурлычешь?.. – Укушу… За задницу. Благодаря алкоголю счастье переживается острее обычного, Мартин в порыве прижимается губами к лохматой макушке, а затем закрывает глаза, постепенно погружаясь в блаженное оцепенение. * * * Первое, на что падает взгляд Камбербэтча после пробуждения – утренняя эрекция Фримана. – Привет… – шепчет Бен, улыбаясь, устроившись на груди друга вместо подушки, потом сползает ниже, на мягкий живот, и накрывает ртом задорно торчащую из-под сбившегося одеяла темно-розовую головку. Мартин вздрагивает во сне, инстинктивно вскидывает бедра, толкаясь глубже. Тут же отпрянув, Бенедикт выжидает, а потом облизывает, теребит, щекочет языком самый кончик и тихонечко дует на влажную кожу. – Сейчас доиграешься… – хриплым полусонным голосом предупреждает Фриман. Увлеченный процессом, Бен не внемлет предупреждению и совершенно неожиданно для себя оказывается на спине. Мартин стискивает коленями его бока, запрокинув ему руки, придавливает запястья к постели. Насупившись, Камбербэтч предпринимает рывок, но захватчик хоть и невелик, однако сидит на нем крепко, всем весом фиксируя верхнюю половину туловища, и высвободиться не получается. – Сдаюсь… Мартин кивает, приподнимается, отчего его член оказывается у Бена перед лицом. – Рот. * * * Перед тем, как расстаться, они опять занимаются сексом, спонтанно, отчаянно, прямо у двери, ведущей из номера в коридор. Низко нагнувшись, Бенедикт упирается ладонями в стену, поза неудобна, полусогнутые ноги дрожат, одежда мешается, но он снова и снова с жадностью подается назад, насаживаясь, отдаваясь, задыхаясь от яростного желания получить больше, интенсивнее, глубже. – Да… Да… – Фриман бьется о его ягодицы. – О, боже, да… Мать твою… Да… Он кончает внезапно, с протяжным стоном вдавливается изо всех сил, до боли вцепившись в бедра, затем, выскользнув, резким движением разворачивает Бена и прижимает к стене. Ощущение пустоты внутри нестерпимо, но Мартин тут же одной рукой обхватывает его член, другой – шею, тянет к себе, целует, насилует языком, и повинуясь его уверенному напору, Камбербэтч наконец избавляется от распирающего его изнутри напряжения. III На съемки они, как обычно, отправляются по отдельности. * * * «Ты скоро? БК» «Еще не гримировался. МФ» «Почему так долго? БК» «Пришлось снова принимать душ. МФ» Как будто только ему пришлось снова принимать душ… Одновременно раздосадованный и довольный, Бенедикт мается, меряет шагами асфальт вдоль припаркованных напротив отеля Marriott трейлеров. До паба Kitty Flynn’s – отправной точки алкогольного вояжа Шерлока с Джоном – отсюда еще пара минут пешком, но Бену не хочется идти на съемочную площадку без Мартина. Время еще есть, надо подождать, вдруг Фриман успеет. Камбербэтч присаживается на бордюр, ограждающий массивный гранитный камень с блестящими буквами Marriott, и раскрывает сценарий, игнорируя любопытные взгляды прохожих. – Бен… – Джуллиан перекидывает через плечо его сумку, вопросительно смотрит сверху вниз, – мы можем и сами дойти, здесь недалеко… – Ага… – неопределенно реагирует Бенедикт, изображая крайнюю сосредоточенность на сценарии. Его охранник прав, незачем сидеть на солнцепеке посреди улицы, привлекая к себе внимание, но Бен караулит Мартина до последнего – пока, наконец, не является ассистент, чтобы проводить его непосредственно к месту съемок. * * * Узкая улочка рядом с пабом заполнена народом и съемочным оборудованием, Бену жарко, и избавившись от пальто, он с легкой завистью посматривает на короткие рукава полосатой футболки Марка. – Как самочувствие? – тонкие губы Гэтисса растягиваются в улыбке, наверняка лукавое выражение глаз скрыто за стеклами темных очков. Бен непринужденно опирается локтем на разделяющее их с Марком металлическое заграждение. – Какой аспект моего состояния интересует тебя в первую очередь? – лобовой удар – лучший способ нейтрализовать нежелательные намеки. – Я всего лишь про виски, – улыбка сценариста становится шире. – Надеюсь, вы вчера были сдержанны. – Не были, – Камбербэтч в очередной раз оглядывается, проверяя, не нарисовался ли в поле зрения Мартин, и снова разочаровывается. – Но я в порядке. А вот у Фримана похмелье. Именно поэтому он и опаздывает. Увидишь, явится на площадку злобный как черт. Марк неуверенно хмыкает, явно не определившись, стоит ли доверять полученной информации, и Бенедикт радуется, что ему хоть чуть-чуть, но все же удалось сбить Гэтисса с толку. * * * «Надеюсь, пластическая операция удалась. БК» «Не сердись, скоро приду. МФ» Хмурясь, Бен пялится на экран телефона, но видит почему-то не текст, а то, как Мартин ласково улыбается. Подавив неуместный порыв написать в ответ сентиментальную чушь, Камбербэтч передислоцируется ждать внутрь паба – поближе к потолочному вентилятору, сняв пиджак, заказывает чашку кофе и устраивается у окна таким образом, чтобы ни в коем случае не пропустить появления «злобного черта». * * * Однако «злобный черт» появляется вовсе не оттуда, откуда предполагалось, а с противоположной стороны, обойдя квартал по другой улице. – Я вижу, утро выдалось добрым… – меланхолично констатирует Марк, глядя на сияющую физиономию Мартина. – А разве были сомнения? – Фриман с интересом разглядывает интерьер Kitty Flynn's. – Кое-кто проболтался, что у тебя похмелье. – У кое-кого очень бойкий язык. Гэтисс приподнимает брови и приоткрывает рот, но так ничего и не озвучив, возвращает их в исходное положение и откашливается. Бенедикт молча пьет кофе, не вмешиваясь, чувствуя себя рядовым во время сражения военачальников. Мартин ловит его взгляд и внезапно подмигивает: – От похмелья помогла парочка оздоровительных процедур. – Парочка процедур… – Марк медленно поглаживает ладонью отполированную локтями посетителей деревянную стойку. – Ясно. Камбербэтч нисколько не сомневается, что тому и в самом деле все ясно, черт возьми, да тут уже любому все ясно. Скрываемое напряженно пульсирует в нем, бьется, словно птица в силках, рвется наружу, и хочется броситься с головой в омут, хочется сказать что-нибудь ошеломительно откровенное, сказать правду… «Да, он трахал меня, а потом встал на колени и поцеловал туда, куда трахал…» Но Бен, конечно же, говорит совсем иное и вроде бы об ином: – Почему же ты выбрал другую дорогу? Несколько секунд Мартин не сводит с него внимательных глаз. – Я не знал, что она другая. * * * К вечеру «мальчишник» все больше напоминает настоящий загул по увеселительным заведениям. – Итак, теперь они напились… – Марк инструктирует, держась за пузатую кружку с портером. – Давайте подумаем, что с ними произойдет дальше… Команда готовится к съемкам в очередном пабе, сценарист и исполнители двух главных ролей расположились за боковым столиком на мягких диванчиках – Марк на одном, Бен и Мартин вместе напротив – и обсуждают грядущую сцену. Всем троим преподнесли пива за счет заведения, и Фриману с Камбербэтчем даже было позволено отчасти воспользоваться ситуацией – всего лишь пара-тройка глотков, но этого оказалось достаточно, чтобы Бенедикта неожиданно разморило. – Может, они уснут? Как-нибудь так… Мартин сидит впритык, практически зажав его между столом, стеной и спинкой диванчика, и Бен делает то, что ему очень-очень хочется сделать – приобнимает партнера и кладет голову к нему на плечо. В глазах Гэтисса появляется легкое неодобрение. – Не рановато ли для этой стадии опьянения? – Ок… – Бенедикт со вздохом сожаления принимает прежнюю позу и тут же ощущает руку Мартина у себя на бедре. – Пусть Шерлок полезет в драку… – Фриман невозмутим, а его ладонь опасно движется по направлению к паху, вызывая у Камбербэтча счастливое беспокойство. – В пьяном виде он должен стать еще большим задирой. – Бен?.. – Марк подносит к губам кружку. Бенедикт поспешно кивает, не в силах произнести ни слова, потому что именно в этот момент ладонь Мартина достигает поставленной цели. * * * – Я. Знаю. Пепел! – Камбербэтч с пьяной настырностью тычет пальцем в грудь выбранного на роль его оппонента статиста. – И не говори мне, что это не так! Последний тычок заставляет его «противника» покачнуться. – Эй-эй! – Фриман обхватывает Бена поперек тела, оттаскивая с «поля боя». – Мартин, рано. Давай они сначала все-таки подерутся… Пока режиссер разъясняет тонкости мизансцены, Мартин «забывает» свои руки на Бенедикте. * * * Во время съемок в «гей-баре» границы дозволенного почти совсем перестают ощущаться. – Здесь главное – не перегнуть палку… – Колм Маккарти старательно не замечает эмоциональной взвинченности Камбербэтча. – Вся ситуация построена на том, что они не сразу соображают, куда пришли… – Где Мартин? – На улице… – Наверняка кого-нибудь охмуряет. – Бен… Но тот не слушает, желание, чтобы Фриман все время был рядом, неодолимо, и Бенедикт решительно проталкивается к стеклянным дверям бара, выглядывает наружу. Друг стоит в окружении нескольких человек, но Бен почему-то видит только длинноногую и длинноволосую брюнетку в короткой юбке. Нет ни намека на взаимодействие между Мартином и представительницей массовки, однако в голове у Камбербэтча словно зажигается красный сигнал. «Развлекаешься? БК» «Дышу свежим воздухом. МФ» «В приятной компании? БК» Фриман возникает в дверях бара через минуту. * * * Бенедикт без пальто и пиджака, но в шарфе, руки в карманах брюк, вихры растрепались, в глазах испепеляющее выражение. Маккарти настолько же озабочен, насколько Гэтисс показательно умиротворен, и, присоединившись к ним, Мартин не может сдержать улыбки. – Итак… – он непринужденно подхватывает Камбербэтча под локоть. – Что от нас требуется? От прикосновения Бен ощутимо расслабляется, буквально обмякает, и поглаживая его руку через тонкую ткань рубашки, Фриман рискует окончательно утратить работоспособность. * * * – Можно мне потанцевать с твоим парнем? – статист полугол и патологически волосат, и Мартин инстинктивно отодвигается от него подальше. – Но Шерлок не мой па... – громко икнув, он вытаращивается на сосредоточенно зависшего над телефоном партнера. – И я не ге… – продолжает он неуверенным тоном и вдруг с размаху ударяет кулаком по столу: – Нельзя!!! – Что?! – Бен вздрагивает, всполошенно оглядываясь. – Стоп! Снято! – смеется Маккарти. – Убедительно… – с ехидным одобрением комментирует Гэтисс. Фриман показывает ему средний палец. Камбербэтч облокачивается на высокий стол, подпирает подбородок ладонью. – Тиран… У Мартина есть еще одна рука и на ней еще один средний палец. – Тогда, может, ты сам со мной потанцуешь?.. – Бен поводит плечами в такт музыке, сбрасывая пальто, снимает пиджак, с томным видом тянет шарф, обнажая шею, и Фриман медленно и глубоко вздыхает. – Да без проблем… – один скользящий шаг, и расстояния между ними не существует, Мартин обнимает, тесно прижимается бедрами, несколько плавных движений, вперед-назад, вправо-влево, и отпускает, отстраняется, с неизбежностью ощущая нарастающий в животе жар. Бенедикт застывает на месте, губы приоткрыты, и, спасаясь от его возьми-меня-прямо-здесь-взгляда, Фриман опускает глаза, одергивая одежду: – Продолжим?.. * * * В итоге они получают безусловный карт-бланш на импровизацию. – Ничего так квартирка… – Камбербэтч, пошатываясь, слоняется по комнате, натыкаясь на предметы интерьера, затем забирается коленями на диван, наклоняется, выставив зад, рассматривает круглую стеклянную конструкцию непонятного предназначения. – Милое местечко… – откликается Мартин, зафиксировавшись на одном месте и изображая неконтролируемое погружение в сон. Апартаменты призрачного поклонника незадачливой медсестры Тессы – последний этап, время к полуночи, и Бен действительно чувствует себя слегка опьяневшим. Голова гудит от усталости, надо бы побыстрее закругляться с оставшимся материалом, но окончание съемок означает расставание с Мартином, и Бенедикт от дубля к дублю беззастенчиво тянет резину, дурачится, вызывая смех окружающих, откалывая один шутовской номер за другим. * * * – Не слишком?.. – Что именно? Они полулежат на диване, отдыхая, наблюдая развернувшуюся вокруг них послесъемочную суету. Вместо ответа Мартин лениво приподнимается и показывает взглядом на ковер. Бен ухмыляется: – Брось. Наверняка не войдет в фильм. Фриман кивает, снова откидывает голову на спинку дивана и прикрывает глаза. Последние несколько минут рядом друг с другом проходят в молчании, и Камбербэтч думает о том, что через пару часов он уже будет мчаться в машине по направлению к Лондону, а потом его ждут трансатлантический перелет и американская премьера «Стартрека». Воспоминание вторгается в мысли неожиданно, провоцируя прилив тепла в грудной клетке. Где-то в середине безумного вечера, прямо перед очередным дублем Мартин тихо произнес, не глядя на Бена, внимательно рассматривая что-то на зависшей перед их носами хлопушке: – Если я вдруг забуду тебе сказать… Эти два дня – одни из самых счастливейших в моей жизни.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.