***
После горячей ванны и прекрасного ужина, Лайнесс помогла демону сделать необходимые перевязки, и тот улегся в кровать с бутылкой бренди. Лайнесс очень хотелось поговорить с ним, спросить о многом, но она не решалась. Покидать же его комнату не хотелось вовсе, поэтому девушка устроилась с книгой на мягком ковре у камина. Гис молчал, задумчиво глядя на огонь. — Через четыре дня полнолуние. Я снова стану бессмертным и достигну пика своей силы, — наконец, начал он. — Сейчас они тоже ослаблены, поэтому нападут за несколько часов до полной Луны. — Может, стоит убежать. В смысле скрыться, пока к тебе не вернутся силы? — с надеждой спросила Лайнесс, заранее зная ответ. — Я никогда не убегаю. Сингальсиль ослушался меня, и спас меня. Я должен был уже умереть. Сердце девушки сжалось от боли. — Да наплюй на эту гордость хоть раз! Скройся на время, а потом отомсти! — Лайнесс отбросила книгу и подбежала к Гису. — Зачем умирать за зря? Это глупо, — уже тише сказала девушка, потупив взгляд. — Ты можешь считать меня кем угодно, но не трусом, — раздраженно ответил Гис, допивая бренди. — И могу тебя заверить, что я не умру. Не в этот раз, — усмехнувшись, заметил он. Желтые глаза встретились с фиолетовыми в борьбе. Глаза Гиса притягивали и обезоруживали, глаза Лайнесс по-кошачьи смотрели открыто и настороженно одновременно. Собравшись с духом, она тихо произнесла: — Почему ты такой жестокий? Разве ты не знаешь, я… я же тебя… Гис не дал ей договорить, лишь схватил за руку и с силой потянул к себе. Одна из ран на боку открылась, и бинты пропитались кровью, только демону было наплевать. Вагис притянул девушку к себе и впился поцелуем, со всей силы и со всем отчаяньем, что скопилось в его душе. Демоны не могут любить, не могут мечтать, не могут испытывать светлые чувства. Только в эту ночь Гис стал самым слабым и одновременно самым сильным человеком из всех живущих. Он был влюблен. Не как демон, как человек. Он позволил себе слабость, позволил себе на миг помечтать о чем-то светлом и запретном. Губы Лайнесс были сухими и потрескавшимися, только для него они казались самыми нежными и приятными на вкус. Желтые глаза плавили, как пламя плавит сталь, а столь редкая, но столь красивая улыбка с детскими ямочками на щеках, топила черствое сердце, сметая все былое прочь. Тонкие изящные пальцы перебирали еще влажные после ванны волосы, и эти невесомые касания были сильнее цунами, разрушая все прошлое, как карточный домик. Кожа девушки пахла лавандовым мылом, касаться ее значило для демона — касаться святого. Нежные поцелуи демона отдавали терпким запахом бренди и отчаянья. И впервые в жизни он прятал глаза, боясь умереть под взглядом жидкого золота. Лайнесс была светом. Гис знал, что ему навсегда оставаться тьмой. — Как инь и ян, — прошептал он до боли знакомую фразу. — Как демон и человек, — одними губами сказала девушка.*** Гис
Да, я демон. Я должен это прекратить. Должен сказать себе нет. У меня нет надежды. Но пожалуйста, дай хотя бы пару часов побыть обычным парнем. Я никогда ни о чем не просил, но сейчас, я так хочу забыть, кто я. Хотя бы на минуту. Позволь помечтать о ней хотя бы минуту. Позже я снова стану собой. Останови время. Останови для нас время, умоляю! Я раньше не замечал. Я так много не замечал. Не замечал ее. Столько раз играл. Знаю, что не достоин. Я расплачусь за это позже. Разум покинул меня. Я целовал ее губы бессчетное количество раз, касался нежно, насколько мог. Сегодня я молился на нее. Если бы я мог повернуть время вспять, если бы мог все исправить, если бы у меня был шанс.*** Лайнесс
Он был другим. Не как раньше. Он что-то скрывал от меня. Я не понимала что. Я давно растворилась в нем. Мы не произносили ни слова, да и были ли нужны слова? Я его любила. Нет, не так. Я его люблю. Я забыла все, что было до этого. Больше не было боли, не было клыков, хвостов, крови, роз, унижения. Было что-то другое. Что-то важное, что я не могла произнести, но во что так отчаянно хотела поверить. Да, я верила ему.***
Одежда валялась на полу. Робкие касания, руки переплетены в единое целое. Отражения друг друга в затуманенных глазах. Влажные поцелуи в шею. Волнение заставляет отводить глаза. Пламенные объятья, натянутые до предела нервы. Устои и принципы, канувшие в Лету. Жар любви, жар желания. Была ли это правда или вымысел? Дыхание сбилось, одно сердце билось рвано, другое впервые в жизни билось отчаянно. Раненые души. У нее появились надежды, у него разбивалась мечта. Гис раздвинул ноги Лайнесс и медленно вошел. Неспешные движения. Хотелось запомнить это навсегда. Каждый момент, каждую секунду. Хотелось любить. Горячее дыхание, поцелуи в ложбинку между грудей. Жаркие стоны нарушают тишину ночи. Нежные касания ран Гиса. Капли пота медленно стекают по позвоночнику. Языки сплетаются в пьянящем танце. Губы уже распухли от поцелуев, а хочется целовать их дальше, хочется быть еще ближе. Простыни смяты, а стоны все громче. Хрупкое тело извивается под сильным и мускулистым. И даже неполный диск Луны прячется за облаками от смущения, стесняясь потревожить этих двоих. Сегодня ночь принадлежала им.***
Все когда-то заканчивается. Лайнесс, свернувшись, как кошка, спала в объятьях Гиса. До рассвета оставалось пара часов. Демон выскользнул из кровати и встал у окна, предварительно бросив пару поленьев в почти догоревший костер в камине. За окном было еще темно. Тяжело вздохнув, Гис бросил взгляд в сторону девушки, а затем уперся лбом в стекло. — Я победил в этой игре, Лайнесс, — тихо пробормотал демон.Flashback
Гис видел себя лежащим в крови на столе в кухне, словно со стороны. Тут же бегала бледная, как мел, Лайнесс. Рядом ошивался Сингальсиль. Вагис завис где-то рядом между небом и землей, понимая, что это конец. — Честно, говоря, ты меня достал без конца дергать, малыш Вагис, — рядом возникла Смерть. В этот раз это был классический скелет в черном балахоне, с косой за спиной. — Вот такой я, неугомонный, — съязвил Гис. — Давай уже быстрее. — Я, кажется, уже говорил. У меня на тебя другие планы, — замогильным голосом произнес скелет. — Предлагаю сделку. — Внимаю. — Я возвращаю тебя к жизни и даже все силы в придачу. Кроме бессмертия, это, извини, только в полнолуние вернется, а взамен… Как только ты совершишь свою месть, ты уничтожишь этот город, точнее убьешь каждого его жителя, не оставив никого в живых, — если бы у скелета были эмоции, он бы ехидно улыбнулся. — Лайнесс тоже входит в это число? — мрачно уточнил Гис, зная ответ. — Разумеется. Никаких лазеек. Я хочу, чтобы ты убил всех жителей вместе с ней. — А если откажусь? — Тогда умрешь сейчас в качестве человека и обречешь себя на такие муки, что Геенна покажется домом отдыха. И кстати, тогда Лайнесс и город все равно погибнут, только намного мучительнее. Особенно Лайнесс. Давай же. Это простейшая сделка, ты же демон…или… — скелету все же удалось клацнуть челюстью в смешке, — или жалкий человек?***
— Все же я демон.