Я сделал бы это снова

Сейчас Исак и Эвен были друзьями, и Исаку почти всё время это действительно нравилось. Почти, потому что он действительно хотел поцеловать его в остальное время. Хорошо, может быть, он всё время хотел поцеловать его. Но не мог сдаться. Он не мог сделать это. Он не мог разрушить то, что они так бережно отстраивали. Дружба. Что-то настоящее, чистое, честное и священное. Что-то, наполненное смехом, случайными касаниями рук и совместными ночами, ленивыми разговорами о вселенной, курением травы и тихими обещаниями, что завтра будет лучше. Что-то, чего с нетерпением ждёшь, когда приближается время обеда или поездки на автобусе. Что-то, что должно было чувствоваться не так, как у них было раньше, но казалось наоборот большим. Исак ценил это, даже если дружба причиняла боль, даже если он не хотел ничего больше, чем сократить расстояние между ними и, наконец, вдохнуть его, даже если это заставляло его чувствовать себя сексуально неудовлетворённым. Исак ценил и оберегал это. Их дружбу. Сейчас Эвен был его другом, и Исак после каждого нового дня чувствовал себя ещё больше влюблённым в него. Наша дружба.

***

Они говорили о тяжёлых событиях, и только два косяка помогли понять тот случай секса без защиты. Он всецело доверял Эвену, но, когда понял, что тот сделал это для него, он осознал, насколько невероятно бескорыстным и слепым он был. Что, если бы ты заразился чем-нибудь? Что, если бы я разрушил твою жизнь? Они оба сдали анализы, и оба были чисты, но всё же. Исак начал осознавать поступки Эвена. Они постоянно делали всё друг для друга, чтобы защитить другого, но даже не обсуждали это. И это не могло быть здорово. Эвен не должен пренебрегать собой, просто чтобы Исак комфортно чувствовал себя в своём теле.

***

Сердце Исака болело и горело, и он так легко начинал плакать в те недели. Но так больше не могло продолжаться. Он начал сосредотачиваться больше на себе, уделяя внимание занятиям, стирке, мытью посуды и разговорам с другими людьми. Он начал дышать полной грудью, и это хорошо подействовало на него, потому что теперь его сердце болело не так сильно, когда он смотрел на Эвена. Ему всё ещё было больно. Он всё ещё был влюблён в него. Боже, он был так влюблён. Но больше это не разрушало. Это дарило комфорт, ощущалось так, словно он никогда не был одинок. И, когда Эвен улыбался, дразнил его или так часто касался его предплечья, Исак запоминал его лицо, голос, прикосновения и хранил в своём сердце. Исак бы взял всё, что мог дать Эвен, но не более того. Он никогда не просил его больше улыбаться или шутить. Потому что он ждал. Ещё было рано. Он до сих пор восстанавливался. Они до сих пор узнавали друг друга. Эвен по-прежнему отталкивал Исака, когда он пытался извиниться. Он всё ещё делал вид, что ничего не произошло. Исак выражал всё своё недовольство, а Эвен никогда так не поступал. Эвен до сих пор притворялся, что Исак никогда не делал ничего неправильного, и он знал, что они должны обговорить это. Он знал, что они должны обсудить, что делал Эвен эти восемь месяцев, но Исаку не хватало смелости спросить об этом. Он не был уверен, хочет ли услышать это. Он видел, как Эвен постоянно писал кому-то, и спросил об этом, потому что не хотел держать всё в сердце и смотреть, как оно превращается в нечто уродливое. — Это Линн, — сказал Эвен, передавая ему косяк. — Линн, — повторил Исак. — Да, она моя подруга. Она была со мной последние восемь месяцев. Я тоже должен был быть рядом с тобой. — Как подруга, — добавил Эвен, словно предчувствуя ход развития мыслей.

***

Исак старался, но его сердце всё равно становилось чем-то уродливым. В конце концов, он был всего лишь человеком. Он знал, что Эвен не имел в виду ничего подобного, но не мог справиться с неуверенностью и ревностью. Не мог не представлять, как Эвен встретил девушку в Бергене и влюбился в неё. Но затем он вспоминал, что Эвен был с ним, а не с ней, и мысленно ударял себя. Прекрати быть куском дерьма. Тем не менее, он всё ещё хотел узнать, что происходило у Эвена. Он вернулся на работу в кофейню? Он рисовал? Он говорил о нём? Он ходил на концерты? Как он встретил Линн? Он встречался с другими людьми? Исак хотел узнать это, но не знал, как спросить.

***

Они забросали яйцами машину Эрика и были такими наглыми и весёлыми. Всё было так прекрасно, и они обнимались в тёмном переулке, чувствуя дыхание друг друга и неуязвимость. Но затем Эвен достал из своего кармана кольцо, его кольцо, его кольцо Бейонсе, и Исак перестал смеяться и больше не смог придерживаться правил. Его сердце разрывалось и ломалось одновременно, и он просто хотел расплакаться. У Эвена всё ещё было это кольцо. Он сохранил его и везде носил с собой. Исак хотел заплакать, но чувствовал себя так хорошо в руках Эвена в этом тёмном и узком переулке. Он чувствовал себя дома. Он чувствовал себя хорошо. Ты сохранил кольцо. Ты сохранил грёбаное кольцо. Ты всё ещё любишь меня. Возможно. Они были так близко, но в глазах Эвена было что-то неразборчивое, что-то между страхом и ожиданием. Он тоже был на грани слёз. Он тоже дрожал. Мой милый, мой милый Эвен. Исак чувствовал себя смелым, поэтому обхватил его лицо, а затем провёл пальцами сквозь пряди волос, нежно потянув. И, когда Эвен закрыл глаза, как делал всегда, сердце Исака вспыхнуло. Я собираюсь поцеловать тебя, малыш. Исак собирался. Он почти сделал это, когда понял, что Эвен не шёл навстречу, не закрыл глаза, не притянул его. Когда понял, что Эвен возбуждён и если они сейчас поцелуются, это будет иначе. Когда понял, что Эвен носил кольцо в своём кармане, а не надевал на палец. Кольцо Исака всегда было на его пальце, а у Эвена — нет. Боже. Сердце горело и болело, и вместо этого он поцеловал Эвена в щёку, нежно и мягко. Он поцеловал его в щёку, потому что так Эвен не разбил бы ему сердце, потому что Эвен не оттолкнул бы его, потому что это не касалось бы возбуждения Эвена. Нет, Исак собирался вложить всю любовь, которая переполняла его сердце, через касание щеки и молиться о лучшем. — Мы нарушили уже достаточно правил на сегодня, — пробормотал он, чувствуя себя глупо и опустошённо.

***

Они в тишине вернулись на вечеринку, и это было самым неловким событием. Просто два друга, идущие рядом с заметными стояками. Они оба засмеялись, когда пересекли четвёртую улицу. Это было нелепо, так нелепо, но хорошо.

***

— Куда вы ходили, парни? — тут же спросил Юнас, вскинув брови, когда вернулся Исак. — Я не могу рассказать тебе это, иначе ты станешь сообщником, — ответил Исак. — Эмм? — Чувак, вы трахались в общественном месте? — спросил Магнус. — Мы не трахались в общественном месте! — закричал Исак. — Оу, — ответил Магнус, уставившись на его джинсы. — Неважно. — Что это значит? — спросил Исак. — Вы оба возбуждены, поэтому, да, думаю, вы не закончили, — ответил Магнус, смеясь. — Агрх, заткнись! — Исак пытался казаться жёстким, но тоже засмеялся. Он обернулся как раз тогда, когда Эвен смотрел на него. Эвен. Он был таким милым, таким заботливым. Он всегда смотрел на него, словно он был значимым, и Исак не думал, что кто-нибудь мог бы заставить его чувствовать себя таким, как мог Эвен. И, когда он наклонил голову и улыбнулся, Исак повторил это за ним. — Вы, ребята, такие отвратительные, — сказала Эва. — Вам нужно сойтись. Это становится нелепым. — Мы друзья, — ответил Исак, всё ещё поддерживая зрительный контакт с Эвеном, который ходил по комнате. — Как друзья с привилегиями? Звучит горячо, — произнесла Эва. — Нет! Просто друзья. Исключительно друзья. Платонические друзья. — Если ты считаешь важным добавлять «платонические» перед «друзьями», тогда ты в дерьме, бро, — заметил Юнас. — Ты с ней заодно, — выдохнул Исак. — Я просто говорю. Они смеялись, пока Магнус говорил что-то о том, каким горячим выглядит Эвен. — Это немного по-гейски, — сказал Исак. — Эм? Теперь я не могу оценить красоту другого мужчины, чтобы при этом не звучать по-гейски? — спросил Магнус. — Заткнись, — закатил глаза Исак. — У него охеренный стиль, — сказал Юнас. — Я бы выбросил джинсовую куртку. Иногда кажется, что это единственная вещь, которая у него есть. — Да, он всегда носит эту куртку, — заметила Эва. — Заткнитесь, — выдохнул Исак. — Можешь спросить у него, откуда эти часы? Выглядит классно. — Часы? — Сердце Исака резко ударилось о грудную клетку.

***

Исаку действительно удавалось прокручивать в голове самые далёкие от реальности сценарии событий. Он был довольно пессимистичен и каждый раз представлял худшее. Поэтому, когда он взглянул на запястье Эвена и заметил новые часы, обхватывающие его, сердце начало болеть, а глаза — распахиваться. Это были слишком большие часы. Шире, чем предыдущие, и Исак не мог дышать. Это в твоей голове. Вероятно, только в твоей голове. Но затем Эвен написал ему, интересуясь, почему он выглядел таким обеспокоенным, он не смог скрыть это, поэтому спросил: «У тебя новые часы?» Это был простой вопрос, ответ на который не должен был заставить себя ждать. Это был вопрос с ответом либо «да», либо «нет». И Исак знал, что ответ — «да», потому что помнил, как выглядели предыдущие. Но Эвен всё ещё смотрел на него из другого угла комнаты, а его глаза становились всё печальнее с каждой секундой. Сердце Исака разбилось, когда он увидел, как Эвен в конце концов набирает ответ.

__________________ Эвен <3 00:25

Да Они были со скидкой Я совершил выгодную сделку :)

__________________

Исак ничего не мог поделать с этим. Слеза покатилась по его щеке, так как он быстро пересёк комнату, чтобы выбить воздух из лёгких Эвена, обнять его так сильно, до головокружения от простых ударов его собственного сердца. О боже. Боже. Боже. — Исак, что случилось? — спросил Эвен, выдыхая ему в шею, но его голос звучал слабо. Он казался испуганным. — Малыш, — крепче сжал его Исак, спрятав лицо в его шею. — Исак, — прошептал Эвен. — Все уставились на нас. — Меня это не ебёт.

***

В эту ночь они так и не поговорили. И, когда они отошли друг от друга, а Исак снова был готов расплакаться, Эвен устроил для всех шоу: — Мы хотели подарить вам кое-что интересное для обсуждения в ваших групповых чатах, — сказал Эвен с улыбкой, пока Исак прятался за него, скрывая лицо. Затем они разошлись, и Исак вернулся в квартиру с парнями. — Бро, не обижайся, но что это было? — спросил Юнас. — Боже, я такой мудак, — выдохнул Исак. — Я думал, мы уже прошли через самобичевание. — Всё это время я парился только о себе. Я никогда не спрашивал, как у него дела. Никогда не спрашивал, что он делал во время отъезда. — Если бы он хотел, он сам бы рассказал тебе это, не? — заметил Магнус. — Ты не понимаешь. — Почему ты не спросишь его? — спросил Юнас. — Не знаю, — пробормотал Исак. — Это сложно. — Ну, или спроси Мутту или Элиаса, — предложил Магнус. — Эти парни крутые, хотя я думал, что в какой-то момент Элиас пытался флиртовать с Вильде. — Он не должен делать это за спиной Эвена, — сказал Юнас. — А, да, ты прав, — произнёс Магнус. — Ты должен просто спросить его.

__________________ Эвен <3 02:38

Я не могу уснуть

Я тоже

Ты в порядке?

Да, а что

Просто спрашиваю Я не часто задаю тебе этот вопрос

Мне он не особо нравится

Мне тоже

Он обычно заменяет «тебе плохо»

Да, я тоже так думаю

Кстати, я провожал Эву домой Она думает, мы «друзья с привилегиями» :О

Агрх Не слушай её Почему ты вообще провожал её домой

Мы друзья, и она была пьяна

Да, наверное. Прости, что спросил Ну, Магнус думает, что мы вчера трахались в общественном месте

Что за хуйня хахаха

Да, не знаю

Я должен побольше с ним зависать

Он думает, ты горячий

:О Ты пытаешься свести меня с магнусом?

засранец

Вау Я пошутил :(

Не кидай мне грустные эмоджи, ты заставляешь меня грустить

Окей, прости :DDD

А эти просто странные

Какие эмоджи тебе нравятся

никакие Просто улыбка, наверное

А это вообще эмоджи? Не знаю почему, но представляю тебя как эмоджи-дьявола

Втф, вау

Нет, я имел в виду фильм «Эмоджи»

Втф, он же дерьмовый

мне нравится

Конечно, тебе нравится

:(

Ну вот мы и вернулись к грустным эмоджи

Прости ^-^

Боже

Хочешь прийти завтра?

Мхм Куда

Ко мне

Оу, типа К Мутте и Элиасу

Ага Они не ненавидят тебя Элиас не будет поливать тебя дерьмом Я думаю, на самом деле, он скучает по твоему присутствию

Ага, сомневаюсь в этом

Я серьёзно Так придёшь?

Ладно, я приду

Мы можем посмотреть фильм :)

Ага, если это фильм эмоджи, то я сливаюсь

Мы посмотрим арамагеддон

Втф, что это вообще Погоди, я погуглю 1998? Я ещё даже не родился

И что? Мне был годик

Почему ты хочешь посмотреть фильм про космос/катастрофу 1998-го года?

Потому что он эпичный И мне нравится музыка А ещё лив тайлер и бен аффлек горячие

Почему ты такой

^-^

… Я засыпаю Сладких снов, эвен

Сладких снов, исак

__________________

Исак решил взять с собой Магнуса, потому что он действительно боялся, что Элиас вышвырнет его. Эвен почти вздрогнул, когда открыл дверь. — Магнус сказал, что тоже хочет пойти, — сказал Исак, когда они остались вдвоём на кухне. — Конечно, — ответил Эвен. — Ладно, я соврал. Я попросил его пойти со мной. — Я знаю, — сказал Эвен. — Но приятно, что ты сказал. — Ты злишься? — Нет. Конечно нет, — улыбнулся Эвен. — Я понимаю, что ты нервничаешь. — Серьёзно? — Да. — Ладно, — наконец выдохнул Исак. — Круто.

***

— Ты злишься, — прошептал Исак, когда Магнус оскорбил Мутту, сказав что-то смущающее. — Нет, я не злюсь, — ответил Эвен. — Эвен, я знаю, когда ты злишься. — Ладно. Хорошо. Я просто немного разочарован. — Почему? — Я написал тебе, что хочу посмотреть с тобой фильм, — ответил Эвен. — Мы всё ещё можем посмотреть его. — Даже с Магнусом? Парни уйдут через тридцать минут или около того. — Магнусу понравится твой помпезный фильм, — сказал Исак. — Ладно.

***

Исак рылся в кухонных шкафчиках, когда Элиас прочистил горло, стоя у двери. — О, привет, — сказал Исак, внезапно занервничав и застеснявшись. — Прости, Эвен попросил меня найти крекеры. — Всё круто, чувак. Я просто хотел сказать «привет», — ответил Элиас. — А, ладно. Привет, — неловко помахал рукой Исак. — Не видел тебя с той вечеринки несколько недель назад. — Ага. — Элиас перебирал в руках ключи. — Я хотел поговорить, но никак не мог остаться с тобой наедине. — Оу. — Мутта говнил меня за то, как я к тебе относился и прочее, и я хотел бы извиниться, — произнёс Элиас. — О, эм. Ты не обязан. Я заслужил это, — сказал Исак, немного сбитый с толку. — Не. Я серьёзно. Я бы убил за Эвена или за кого-либо из парней, поэтому я переборщил. Я не должен был угрожать избить тебя. Прости за это, — ответил Элиас, уткнувшись взглядом в ноги. Исак почти хотел обнять его. Он чувствовал такие внутренние тепло и комфорт. — Всё круто, чувак, — сказал Исак. — Ничего страшного. Я понимаю, почему ты так поступал, и хотел бы, чтобы кто-то так делал и для меня. — Серьёзно? — сказал Элиас, посмотрев вверх и улыбнувшись, словно ребёнок. — Эм, да. — Все говорят, что я становлюсь слишком жестоким. Иногда не могу контролировать свой характер. — Я тоже жестокий, — ответил Исак. — Это нормально. — Ладно, — сказал Элиас, улыбаясь и подходя к Исаку, чтобы столкнуться с ним кулаками. — Итак, бро? Исак улыбнулся и столкнулся с ним кулаком: — Ага, бро.

***

— Я не знаю, как сказать это, но Эвен очень хрупкий. Он сильный. Типа, очень-очень сильный. Но его несложно сломать. Поэтому мы так защищаем его, ну, ты понимаешь, — сказал Элиас. — Да, понимаю. — Не знаю, рассказал он тебе о Бергене или нет, но ему было тяжело. Типа, действительно пиздец как тяжело, и он не говорит с нами об этом. — О, ладно. — По какой-то причине Исак не мог дышать. — Я подумал, может, ты сможешь подобраться к нему? — спросил Элиас. — Это всё, что мы с Муттой можем сделать. Соня обычно выводила его на разговор, но он не подпустит её на этот раз. Я не знаю, что творится в его голове сейчас, но подумал, тебе нужно знать, что для него то время не было наполнено радугой и единорогами. — Хорошо. — Исак задыхался. — Спасибо, что сказал. — Конечно. Хотя я чувствую себя дерьмово, обсуждая это за его спиной. — Я не буду делать ничего глупого, — пообещал Исак. — Ставлю на тебя, Исак. — Спасибо.

***

— О чём вы двое разговаривали на кухне? — спросил Эвен, когда Исак опустился на диван рядом с ним. — О тебе. Мы говорили о тебе, — признался Исак. — Оу, ладно, — ответил Эвен. — Вы поливали меня дерьмом? — Конечно, — улыбнулся Исак и толкнул его ногу. — Это дружба уже катится к чертям, — засмеялся Эвен. — Просто врубай свой ужасный фильм, чтобы я снова мог закатывать глаза, — засмеялся в ответ Исак. Он смеялся, но на его сердце было тяжело. Я просто должен смешить тебя сейчас.

***

Почему-то Магнус был вынужден уйти из-за Мутты, которому тот понадобился очень срочно. И это осталось только между ними. Исак съёживался в течение первых тридцати минут. Фильм был невероятно плохим, и он был уверен, что тот также был научно неточным. Но это же был Майкл Бэй. Однако Эвен был погружен в фильм, поэтому Исак перестал быть невыносимым и просто смотрел этот проклятый фильм.

***

— Подожди, он что, просто засунул крекер в трусы? — воскликнул Исак с другого дивана. Они сидели на разных диванах. Они же были друзьями. — Засунул, — засмеялся Эвен. — Что за хуйня? — Это романтично. — Пожалуйста, не говори, что после этого они съедят его, — усмехнулся Исак. — Тсс, ты пропустил важную часть. Теперь мне придётся перематывать, — сказал Эвен.

***

«Малыш, как ты думаешь, возможно ли, что в этот момент кто-то в этом мире делает то же самое?» — спросила Грейс. — Мне нравится это, — сказал Эвен. — Почему? — Не знаю. Просто. Показывает, что мир такой большой, но в то же время связан каким-то образом. — Хм. Мне нужен косяк, — сказал Исак. — Нет, подумай об этом. Как много людей, по-твоему, сидят сейчас на диване и смотрят «Армагеддон»? — спросил Эвен. — Я почти уверен, что только мы. Он дерьмовый. — Исак, — обиделся Эвен. — Ты делаешь мне больно. — Ой, — прислушался Исак. — Прости за это. Я не хотел быть грубым. Исак почти ожидал, что он забудет и скажет, что это шутка, но он так не делал. И почему-то это было к лучшему. Эвен явно был увлечён тем, о чём говорил, а Исак был немного дерьмом. — Прости, — повторил Исак. — Я буду лучше вести себя. — Спасибо, — ответил Эвен. — Ты впервые признался, что я причинил тебе боль. — Ну, я не это имел в виду, — ответил Эвен. — Нет, мне нравится это. Мы должны продолжать так, — сказал Исак, прежде чем запаниковал, когда Эвен поставил фильм на паузу и встал. — Куда ты собрался? — Ты сказал, что хочешь покурить, — улыбнулся Эвен.

***

— Знаешь, я думаю, что вселенная даже больше, чем это, — сказал Исак, выдыхая густое облако дыма. — Мм? — Типа, это не только люди, занимающиеся чем-то одинаковым в этом мире. Это о том, как много сейчас таких нас, сидящих рядом, занимающимися тем же самым, в целой вселенной, — ответил Исак. Эвен повернулся и схватил ноги Исака, чтобы положить на свои колени. Сейчас они сидели на одном диване. Конечно, они были под кайфом. — Это что-то глубокое. — Теория параллельных вселенных. Бесконечность возможностей. Я уверен, в этой вселенной есть и другой Исак, смотрящий дерьмовый фильм Майкла Бэя, — сказал Исак. — Типа «Трансформеров»? — предложил Эвен, улыбаясь. — Да нет. Какого чёрта? — Или, может, мы всё ещё лежим рядом, занимаясь чем-то. — Ага, занимаясь чем-то, — сказал Исак, слишком долгое время смотря на Эвена. Но затем на экране всё взорвалось, и Брюс Уиллис умер.

***

Сейчас играет: Aerosmith — I Don’t Wanna Miss A Thing I could spend my life in this sweet surrender Я мог бы всю жизнь провести в этом сладком плену, I could stay lost in this moment forever Я мог бы остановить это мгновение, Where every moment spent with you is a moment I treasure И навсегда остаться с тобой, ценя этот миг, как сокровище. *** Don’t want to close my eyes Я не хочу закрывать глаза, I don’t want to fall asleep Потому что боюсь уснуть, Cause I’d miss you baby Ведь даже во сне я буду скучать по тебе. And I don’t want to miss a thing Я не хочу пропустить ни мгновения, 'Cause even when I dream of you Потому что, даже если ты мне приснишься, The sweetest dream will never do Мне будет не достаточно этого сладкого сна, I’d still miss you baby Я всё равно буду скучать по тебе, And I don’t want to miss a thing И не хочу пропустить ни мгновения.

***

Исак не был уверен, почему в конце этого глупого фильма его глаза были на мокром месте. Финал даже не был хорошим. Брюс Уиллис умер, а Бен Аффлек выжил и женился на Лив Тайлер. — Знаешь, сейчас поёт отец этой актрисы, — сказал Эвен. — Что за группа? — спросил Исак. — Aerosmith. — Так странно, что её настоящий отец поёт о её отце из фильма, который умер, чтобы защитить её счастье. — Он также спас мир, — ответил Эвен. — Верно. Мне бы всё ещё было стрёмно, если бы папа пел эту песню, пока я целовался с Беном Аффлеком. — Почему? Мой папа был бы счастлив за меня, — улыбнулся Эвен. — Заткнись, — засмеялся Исак, толкая его. — Я пиздец как люблю эту песню. — Она такая дурацкая, — сказал Исак. — Она эпичная. Она была лучшей песней 1998-го года. — В 1998-м году, — повторил Исак. — Она была на вершине чартов Норвегии, когда вышла, — сообщил Эвен. — Ты помнишь это, хотя тебе был годик? — Почему ты такой засранец? — спросил Эвен, смеясь. — Прости. Я забыл, что мы придерживаемся тактики «не причиняем боль чувствам Эвена», — тоже засмеявшись, сказал Исак.

__________________ Эвен <3 22:28

Спасибо, что сегодня провёл время со мной Прости, что был таким саркастичным засранцем

Спасибо, что пришёл и посмотрел «Армагеддон» со мной И всё хорошо

Ты заставил меня смотреть этот фильм только из-за песни, да?

Да

Я знал

Я просто хочу, чтобы этот миг длился вечно

Оу, эм

Это из песни

О, да, я тупой и просто пропустил это

Ты не тупой

__________________

Исак засыпал под самую дурацкую песню в мире, громко игравшую в наушниках. Я мог бы всю жизнь провести в этом сладком плену.

***

Исак не виделся с Мади некоторое время после того, как извинился, но Юнас заверил, что тот не злится, что он просто занят занятиями по инженерии и прочему. Тем не менее, Исак чувствовал, что что-то изменилось после того, как он толкнул его перед всеми на вечеринке. Он хотел всё наладить, поэтому однажды остановился рядом с ним с вафлями в руках. — Бро! Вафли? Ты пришёл за моим сердцем? — спросил Мади. — Что-то вроде того, — улыбнулся Исак.

***

— Ты не ходил на вечеринки и прочее, — начал Исак, поправляя лямки рюкзака на плечах. — Ага, я занят по самую жопу на занятиях. Есть стипендия, которую я действительно хочу получить, — сказал Мади. — О, это круто, — сказал Исак. — Ага, ну ты понимаешь. Больше денег на вафли, — улыбнулся Мади. — Верно. — Так что с тобой? — Хм. Ничего особенного. Я просто скучаю по тебе, — ответил Исак. — Ты уверен, что ты всё ещё не паришься из-за той вечеринки? — Да. А что? — Я уже говорил тебе. Всё хорошо. Ты был таким пьяным, а я перегнул палку. По сути, я должен извиняться перед тобой, — сказал Мади. — Нет, не должен. Ты прав насчёт того, что я никогда тебе многого не рассказывал. Но ты всё ещё позволял мне оставаться у тебя и не просил платить за аренду. Ты также научил меня водить. — Я хотел этого. Хотя ты заставлял меня хотеть убить тебя большую часть времени, например, когда ты не мог завести машину, — засмеялся Мади. — Ага, страх уличного движения и прочее. — Ты хорошо справился, бро. Ты должен гордиться собой, — похвалил Мади, откусив ещё кусок вафли. — Да. Спасибо, — нервно произнёс Исак. — Что? — Я просто хочу сказать, что восхищаюсь тобой и тому подобное. И я рад, что ты мой друг. — Аа. Бро. — Я сейчас понял, что ты мой Элиас, — сказал Исак. — Кто этот Элиас? — Неважно, — улыбнулся Исак. Мади рассказывал ему об одной девушке, которая свела его с ума на одном из занятий, когда проклятие всего его существования материализовалось рядом. Не имело значения, каково было его состояние, он всё ещё чувствовал только страх и панику, когда Эрик был рядом. Блять. — Солнышко, — сказал Эрик. — Привет. — И где же сегодня твоя девушка? — сказал Исак, даже не оторвав взгляд от еды. Он впервые столкнулся с Эриком без той американки, но он всё ещё подначивал его. Исак не привык к этому. Он не думал, что смог бы когда-нибудь привыкнуть. — А что? Ревнуешь? — спросил Эрик, ухмыляясь. — Знает ли она, что ты сексуальный насильник? — очень небрежно бросил Исак, так небрежно, что Мади наверняка прослушал это. — О, иди на хуй. — ТЫ иди на хуй! — отскочил назад Исак с таким огнём в груди, что он поднялся с места. — Почему ты такая королева драмы? У нас был просто секс. Смирись, — пожал плечами Эрик. — Иди на хуй! — повторил Исак, а его грудь тяжело вздымалась. Он забыл о Мади, сидевшем рядом с ним в разгар дня прямо в кампусе. Он забыл о страхе, рвавшем грудь, и своих намерениях идти вперёд после осознания, что Эвен уже двигается дальше. Он забыл всё это. Просто секс? Смириться? Ты, блять, сломал меня, кусок дерьма! Исак всё ещё трясся от ярости, когда Мади появился из ниоткуда и ударил Эрика так сильно, что тот тут же оказался на полу. — Мади! — Я собираюсь, блять, убить тебя, ты, ебаный кусок дерьма! — закричал Мади, прежде чем ударил ещё раз.

***

— Вот дерьмо, — вздохнул Исак, держа лёд, который взял в медкабинете, на руке Мади. — Почему ты не рассказал мне? Почему ты не рассказал нам? Блять, я убью его, нахуй. Юнас, блять, выбьет из него всё ебаное дерьмо, — сказал Мади. — Иногда ты кажешься невежественным, но большую часть времени ты слишком умён, что не играет на руку, — сказал Исак, всё ещё пытаясь понять, как он мог узнать обо всём из того пустякового разговора. — Те фото. Они тоже его авторства, так? — Да. — Блять! — в отчаянии встал Мади. — Что за хуйня! Как он может так просто ходить, словно ничего не случилось? Что мы можем сделать? Есть ли что-то кроме избиения? Потому что я изобью его, нахуй, я клянусь! — Я знаю, — усмехнулся Исак, хотя ему всё ещё было больно. — Не будем избивать его. Это никогда не заканчивается хорошо. — Дерьмо, — пробормотал Мади. — Исак, я пиздец как сожалею. — Всё нормально. Исак понял, что Мади и он никогда так не обнимались. Это было так уютно, так крепко. Он также осознал, что впервые с кем-либо говорил о том, что произошло, так спокойно. Он впервые не плакал, впервые его сердце не горело, впервые он не чувствовал себя совершенно пристыженным и отвратительным, впервые он не чувствовал себя так, словно это его вина. Это было так успокаивающе. — Не рассказывай парням, — попросил Исак. — Особенно Юнасу. — Не расскажу. — Спасибо.

***

— Я рассказал Мади об Эрике, — сказал Исак, упав лицом на кровать Эвена, а затем почувствовал, как тот лёг рядом. — Ты в порядке? — спросил Эвен, протянув руку к волосам Исака. — Мне не больно, если ты об этом, — ответил Исак. — На самом деле, мне было хорошо. — Серьёзно? — Да. Я не нарушил правило. Я не плакал, — ответил Исак, чувствуя себя ребёнком, чувствуя себя немного робким. Но он знал, что может рассказать Эвену о чём угодно, и, когда его руки взъерошили ему волосы, он позволил сделать это. — Хороший мальчик. — А ещё я прямо в лицо назвал Эрика сексуальным насильником, — сказал Исак. Затем он довольно заурчал, когда Эвен оставил поцелуй на его волосах. — Я горжусь тобой.

***

— Это что? — спросил Исак, держа в руках радужный мяч. — Это мой радужный прыгучий мяч, — ответил Эвен. — Радужный что? — Он помогает снять стресс, ну, и так далее. И мне в принципе нравится с ним играть. Делает меня не таким беспокойным, — пожал плечами Эвен. — Я играл с ним некоторое время. — Играл с шариками? — фыркнул Исак. — Боже.

***

Исак продолжил изучать комнату Эвена, сосредоточенно сдвинув брови. Кажется, он каждый день находил что-то новое. Он схватил зелёный скетчбук, когда Эвен быстро выхватил его из рук. — Эй, отдай, — произнёс Исак. — Нет, только не этот, — ответил Эвен. — Эмм? Исак поднялся на цыпочки, потому что Эвен держал скетчбук над своей головой. — Так нечестно! Что в нём такого особенного? — проскулил Исак. — Он просто старый, — сказал Эвен. — У тебя там скетчи обнажёнки? — Нет! — Тогда покажи, — настаивал Исак. — Нет. — Эвен, — надулся Исак, положив руки на шею Эвена и замечая, как он тает от его прикосновения. — Блять. Я не могу сопротивляться тебе.

***

— На этих скетчах я, — сказал немного ошеломлённый Исак. — Мм, да. Они просто… Эм… Неважно, — сбивчиво произнёс Эвен, положив руку на шею. — Боже. У меня такая причёска была в шестнадцать. У меня был такой беспорядок на голове. Столько кудряшек. — Эм. — Постой, как ты узнал, как мои волосы выглядели в шестнадцать? — спросил Исак, прежде чем вспомнил о существовании Инстаграма. — Инстаграм. — Ага, — ответил Эвен. — Инстаграм. — Мне нравится это, — сказал Исак, проводя пальцами по скетчу, где он был изображённым сидящим на скамейке. Он собирался перевернуть страницу, когда Эвен снова выхватил скетчбук из его рук и протянул другой. — Это просто глупо. Вот тут, посмотри скетчи здесь. — Ты был одержим мной, когда я был младше или что-то такое? Ты знал обо мне всё это время? — засмеялся Исак. А Эвен — нет.

***

Эвен снова начал держаться на расстоянии. Со временем он начал динамить его и говорить, что устал. Он стал смотреть на него огромными грустными глазами, заставляя Исака хотеть заключить его в крепкие объятия. Он начал говорить о том, что Исак должен проводить меньше времени с ним, и больше — с друзьями. Исак начал задумываться, разлюбил ли его Эвен, устал ли он от него, что если магия исчезла. Но затем Мутта связался с ним, чтобы спросить, знает ли он, что произошло с Эвеном. Эвен закрылся, а Исак не знал, как подступиться к нему, подобраться и заговорить о том, что, по его мнению, было проблемой. Он не хотел давить на него. Он мог подождать. Он мог подождать так, как Эвен ждал его.

__________________ Эвен <3 22:19

Привет Слышал, тебя не было на парах Всё в порядке?

Да Не переживай Просто потребовался выходной

Окей Ты можешь поговорить со мной Если что-то происходит

Ага, я знаю

__________________

Они сидели в автобусе по пути в университет, когда Исак заметил, что Эвен отчаянно натягивает рукава. Эвен выглядел так, точно его кожа сползала. Он выглядел так, словно был на грани срыва, и Исак не мог смириться с этим. — Эвен? — Мне нужно идти, — ответил Эвен, прежде чем схватил рюкзак и вышел из автобуса за несколько остановок до нужной.

***

— Как мне заговорить об этом? — спросил Исак, разговаривая с Соней по телефону. — На это нет простого ответа, Исак. — Я не знаю, что делать. — Я тоже, — ответила Соня.

***

Эвен стал пропускать всё больше пар, всё больше пить и всё больше курить. Сердце Исака болело. И он не знал, как справиться с этим. Он не знал, как помочь ему. Не знал, хочет ли Эвен получить помощь, хочет ли он вообще получить помощь от него.

***

— Ты нарушаешь правила, — сказал Исак в отчаянной попытке вывести его на разговор, притворяясь крутым. Они были на чьей-то вечеринке, и Эвен был пьян. Исак никогда раньше не видел Эвена пьяным. — Ну, я не целую тебя, — заметил Эвен, прижимая руку к спине Исака. — Ты пьян в хламище. — Это не так. Я не пьян, — улыбнулся Эвен, его дыхание пахло алкоголем, а ноги шатались. — Малыш, — пробормотал Исак в шею Эвена, и его голос звучал низко, так низко. — Не называй меня «малышом», Исак. Пожалуйста, — попросил Эвен, а его рука всё ещё была на его спине, дыхание было горячим и тяжёлым, ощущавшимся на щеке Исака. — Прости. — Каждый раз, когда ты называешь меня «малышом», это слово жжёт. Я так больше не могу. — Эвен… — Я так сильно скучаю по тебе, — сказал Эвен, а его руки были горячими и сильными, касающимися его кожи. — Я здесь, — ответил Исак, обняв его за предплечья, а его сердце ушло в пятки. — Но я не могу быть с тобой. — Малыш, — пробормотал Исак. — Исак, пожалуйста. Прошу, прекрати сжигать меня.

***

Эвен пил, пока не перестал держаться на ногах, и Исак быстро подбежал к нему, чтобы поддержать, прежде чем он упал бы, тут же обнял Эвена за шею и плечи и прислонил к стене. — Исак, — так красиво улыбнулся Эвен, и его пальцы были в волосах Исака, смахивая их со лба. — Я поймал тебя, — сказал Исак, напрягаясь, чтобы удержать дрожавшее тело Эвена. — Прости. — За что ты извиняешься? Иногда нормально напиваться в хлам. — Прости, что я так разъёбан. Что оказался не таким сильным для тебя.

***

— Святое дерьмо. Он в порядке? Он что-то принял? — спросила Эва. — Не знаю. Думаю, он просто пил, — ответил Исак, когда Эвен целовал его щёки и улыбался. — Я возьму его домой. Подвезёшь? — Да, конечно, — ответила Эва. — Но Давид сказал, что приедет с кем-то с вечеринки к вам домой. — Дерьмо, — пробормотал Исак. — Думаю, родственники Элиаса всё ещё у них в квартире. Не могу привести Эвена в таком состоянии. — Мы можем поехать ко мне, — предложила Эва. — Правда? — Ага. Мамы нет дома, как обычно, и я позже уйду к Юнасу. — Оу. — Исаку понадобилось несколько секунд, чтобы принять информацию о Юнасе, но у него были более насущные вопросы, о решении которых он должен был позаботиться.

***

Исак был благодарен Эве, потому что, несмотря на свою силу, он не мог справиться с Эвеном. Эвен прижимался к нему на заднем сиденье, в то время как Эва затащила в машину какого-то парня, который должен был вести машину. — Я думал, за рулём будешь ты, — сказал Исак. — Я выпила пару коктейлей, — ответила Эва, оглядываясь с пассажирского сиденья. Эвен спал, мягко дыша в изгиб его шеи, и лицо Исака покраснело от близости. — Почему вы всё никак не сойдётесь? — спросила Эва. — Вы оба так сильно страдаете. Я не понимаю. — Мы не очень хорошо влияем друг на друга, — признал Исак, накрывая руку Эвена своей. — Что это, чёрт возьми, значит? — Мы созависимые или что-то такое. — Со-какие? — переспросила Эва. — Созависимые. Это когда вы слишком полагаетесь друг на друга и делаете всякие нездоровые штуки. — Это глупо. Отношения предполагают то, что вы будете полагаться друг на друга. В этом и смысл. — Ну да, но я словно нуждаюсь в нём, а он — во мне, а когда мы не вместе, то я чувствую, точно умираю, то же происходит и с ним, понимаешь. Как будто без него я не существую. И это плохо. — Я поняла. Но я не думаю, что у вас есть это. Я видела то, как два парня стали лучшими версиями себя, когда были вместе, — сказала Эва. — Вот что я видела. — Это сложнее, — ответил Исак, задрожав, когда губы Эвена коснулись его шеи. — Оно не должно быть таким. В моём мире, когда люди любят друг друга, они встречаются. — Сейчас я даже не знаю, что он чувствует ко мне, — сказал Исак. — Исак, посмотри вообще на него, — ответила Эва. — Он весь в тебе всё время. Ты знаешь, что он чувствует к тебе.

***

Эва открыла для них дверь и помогла Исаку донести Эвена до кровати, прежде чем вернулась на вечеринку. — Спасибо за всё. Я отплачу тебе целой горой суши, — пообещал Исак. — Не парься, — ответила Эва. Она собиралась уйти, но затем повернулась и заговорила вновь: — Исак. — Мм? — Просто помни, — сказала Эва. — Что? — Человеку нужен человек. — Оу. — Поговорите! Используй слова! — Пока, Эва.

***

Эвен крепко спал рядом на кровати Эвы, когда в голову Исака пришли слова из той глупой песни Aerosmith.

Lying close to you feeling your heart beating Я лежу так близко, что чувствую биение твоего сердца. And I’m wondering what you’re dreaming И мне интересно, что тебе снится. Wondering if it’s me you’re seeing Может быть, ты грезишь обо мне? Then I kiss your eyes Я целую твои глаза And thank God we’re together И благодарю Бога за то, что мы вместе. I just want to stay with you in this moment forever Я просто хочу, чтобы этот миг длился вечно, Forever and ever Вечно.

***

Исак провёл рукой по лицу Эвена. Он не мог вынести мысли о том, что он так сильно страдает. Он не мог вынести мысли о том, что он не жил в окружении радуги и пони в течение восьми месяцев отсутствия. Исак не мог этого вынести. Он даже не хотел думать об этом. Ему было ужасно обидно из-за того, что Эвен оставил его. Ему было страшно из-за того, что он сделал ему и причинил боль. Ему было так стыдно из-за сообщений, которые он отправлял Эвену, умоляя вернуться. Исак почувствовал себя ужасно. Тем не менее, он изо всех сил старался сдержать эти чувства внутри и сосредоточиться на Эвене, который всегда был сосредоточен на нём. Эвен, который никогда ни в чём его не обвинял. Поэтому Исак не спал. Он просто смотрел на него всю ночь, обнимал, когда Эвен тянулся к нему, и шептал милые глупости на ухо, когда он выглядел так, словно ему снился плохой сон. Исак не мог уснуть.

***

— Доброе утро, — сказал Исак, стоя над кроватью. — Доброе. — Как себя чувствуешь? — Голова болит, — пробормотал Эвен. — Ты пил текилу прошлой ночью, — сказал Исак, усмехнувшись. — Блять, — пробурчал под нос Эвен. — Держи меня от неё подальше в следующий раз. — Замётано, — улыбнулся Исак, забираясь на кровать и переползая, пока рука не оказалась на лице Эвена. — Привет, — произнёс Эвен. — Как ты? — спросил Исак, прекрасно понимая, что означает этот вопрос. — Я в порядке, — ответил Эвен, отстраняясь от прикосновения Исака. — Хорошо.

***

__________________ Если исак и эвен не будут вместе, я повешусь

Интересное название беседы

Эва: привееееет Эва: надеюсь, вы не трахались в моей кровати :р Вильде: утра, исак Магнус: бро, серьёзно Мади: чё стряслось? Магнус: Мади пишет эту херню в беседе :О

Мне нужна помощь Эвен не хочет разговаривать со мной Он не встаёт/не ест

Магнус: возможно, у него депрессия

Не знаю

Вильде: когда ты сказал, что он не хочет разговаривать с тобой Вильде: ты ему действительно задавал вопросы? Сана: что она несёт

Я не знаю, с чего начать Я продолжаю отстойно шутить

Сана: просто спроси, что бы у него ни происходило в голове Юнас: просто спроси. Напрямую

Агрхххх

Магнус: Я в ближайшее время: https://68.media.tumblr.com/6f22c2e8c340f28b1bdef5c441979ed4/tumblr_ou1q3qDoHq1qm8s54o1_1280.jpg Эва: хахахаха, отлично Мади: делай то, что делал он, когда ему нужно было поговорить с тобой

Хм

__________________

***

— Куда мы идём? — спросил Эвен, когда Исак тащил его наверх. — В последний раз, когда мы были здесь… — Да, появилась Эва, и это закончилось нехорошо, — улыбнулся Исак. — Она пообещала не беспокоить сегодня. — Почему? Что мы будем делать? — Разговаривать в ванне, — ответил Исак. — Хм. Нет. — Да, — настаивал Исак. — Это хорошо подействует на твой моральный дух. — Исак, люди принимают ванну голышом. — Малыш, я помню каждую венку на твоём члене. Я даже наверняка смогу нарисовать его по памяти, — ответил Исак. — Всё будет хорошо. — Исак, — засмеялся Эвен. Успех. — Ты засмеялся, — заметил Исак. — Да, — ответил Эвен, подходя к ванной мамы Эвы. Исак оставил его у двери и подошёл к огромной ванне, чтобы включить воду. Она должна быть горячей. Она должна быть очень горячей. Эвен неловко стоял позади него, пока Исак смотрел, как от воды исходил пар, тянувшийся над ними. — Нужны полотенца, — сказал Исак. — Просто разденься, когда будешь готов. — Всё ещё не понимаю, как мы будем принимать ванну. У меня есть член. Он делает кое-что, когда рядом другие члены, — сказал Эвен. — Бог ты мой, — закатил глаза Исак. — Я буду в боксёрах. — Тогда это не принятие ванны. — Да, именно. Это принятие платонической ванны, — сказал Исак. — Платонической ванны? — улыбнулся Эвен. — Да, принятие ванны с другом. — Звучит как полная чушь, — ответил Эвен. — Не оскорбляй сейчас мои чувства, — улыбнулся Исак, прежде чем ушёл за полотенцами.

***

Он не спешил, потому что хотел, чтобы ванна наполнилась к моменту его возвращения. Он также хотел избежать неловкого момента, когда Эвен будет забираться в ванну. Эвен уже был там, когда он подошёл к двери: — Я могу войти? — спросил Исак, смущённо прикрывая одной рукой глаза, а другую держа между бёдер. — Ты закрыл глаза, серьёзно? — спросил Эвен. — А что? — Я думал, ты запомнил каждую венку на моём члене. — Запомнил. Просто предоставляю тебе личное пространство, — сказал Исак. — Спасибо, — усмехнулся Эвен. — Хорошо, подвинься, чтобы я мог залезть, — попросил Исак. — Тут и так много места, — ответил Эвен. — Нет, я сяду позади тебя. — Эмм? — Ага, так, чтобы тереть тебе спину и мыть волосы. И так ты сможешь сосредоточиться на принятии ванны, а не на моём члене, — ответил Исак. — Хотя ты всё ещё будешь утыкаться им в мою спину, — заметил Эвен, засмеявшись. — Иисусе! — вздохнул Исак. — Я придумаю что-нибудь. — Ладно. Спасибо. — Подвинься. Эвен сложил ноги и переместился в центр ванны, чтобы освободить место позади себя для него. Исак чувствовал себя нелепым, сентиментальным и банальным и не мог дождаться этого. — Без свечей, — сказал Эвен. — Хм? — Когда я затащил тебя в ванну, я достал свечи, — объяснил Эвен. — Не хочу приносить тебя в жертву в каком-то сатаническом ритуале, — сказал Исак. — Нет? — произнёс Эвен, разыгрывая разочарование. — Нет, я просто хочу потереть тебе спину, — ответил Исак. — Во время принятия нашей платонической ванны. — Да, нашей платонической ванны, — сказал Исак, прежде чем подполз ближе, пока его грудь не начала гореть от соприкосновения со спиной Эвена. Дерьмо. — Я чувствую, как он уткнулся мне в спину, — сказал Эвен, засмеявшись. — Ненавижу тебя, — пробормотал Исак.

***

— У меня нет свечей, но есть музыка, — сказал Исак. — А я думал, зачем тебе колонка в ванной. — Подожди, я включу свою песню.

Сейчас играет: Hailee Steinfeld — Love Myself When I get chills at night Даже глубокой холодной ночью, I feel it deep inside without you, yeah Я знаю, что смогу прожить без тебя, Know how to satisfy Я знаю, как доставить себе удовольствие, Keeping that tempo right without you, yeah Знаю, как сделать так, чтобы мелодия внутри меня продолжала звучать, да. Pictures in my mind on replay Я все не могу отделаться от воспоминаний, I’m gonna touch the pain away Но я заставлю боль исчезнуть. I know how to scream my own name Я прокричу свое собственное имя, Scream my name Буду кричать свое имя. Gonna love myself, no, I don’t need anybody else Я буду любить себя, нет, мне не нужен никто другой, Gonna love myself, no, I don’t need anybody else Я буду любить себя, нет, мне не нужен никто другой

***

Эвен начал смеяться со второго куплета. Он смеялся так сильно, что это растопило сердце Исака. — Боже! Я слышал эту песню раньше, но никогда не обращал внимания на слова, — сказал Эвен. — А что с ними не так? — Это же фактически гимн мастурбации, — сказал Эвен. — Чего? Нет! Это о любви к себе без кого-либо другого, — ответил Исак. — Она поёт, как прикосновениями уменьшить боль и удовлетворить себя, пока кричишь собственное имя, а не чужое, — объяснил Эвен. — Заткнись!

***

Исак был унижен. Он попытался поставить весёлую песню о любви к себе, и в итоге у неё оказался неприятный скрытый смысл. Великолепно. — Хотя она всё ещё нравится мне, — сказал Эвен. — Нравится? — Да. Она весёлая. Мне нравится. Эвен был таким высоким и большим, но казался настолько маленьким, сидя между ног Исака в ванне. Исак, сидящий позади, ждал, пока он откроется, просто ждал. Он выглядел таким маленьким, и Исак хотел обнять его. Поэтому он сделал это. Он обнял его грудь обеими руками, одну положив на плечо, а другую устроив под его рукой, и заключил Эвена в объятия, спрятав лицо в его шею. — Это не очень по-платонически, Исак, — заметил Эвен. — Мне плевать. — Похоже на «Красотку», — сказал Эвен. — Да. Руки Эвена опирались на предплечья Исака, просто сжимая их, и Исак понял, что на нём было кольцо. — Прости, — отцепил руки от груди Эвена Исак. — Нужно снять. — Ладно. Исак положил его на пол и ждал, когда Эвен скажет что-нибудь. Но ничего не произошло, поэтому он снова обнял его со спины и прижался губами в поцелуе к затылку. — Исак… — Мм? — Это всё ещё не по-платонически. — Я не нарушил ни одно правило.

***

Сейчас играет: Cigarettes After Sex — Nothing’s Gonna Hurt You Baby Whispered something in your ear Прошептал что-то тебе на ушко, It was a perverted thing to say Это было пошло, But I said it anyway Но я все равно сказал. Made you smile and look away Заставил тебя улыбнуться и отвести взгляд. Nothing’s gonna hurt you baby Ничто не навредит тебе, детка, As long as you’re with me you’ll be just fine Пока ты со мной, все будет просто отлично. Nothing’s gonna hurt you baby Ничто не навредит тебе, детка, Nothing’s gonna take you from my side Тебя никто не заберет у меня.

***

— Что тебе нужно, Исак? — Мм? — Что мы сейчас делаем? — спросил Эвен. — Мы принимаем п… — Да-да, мы принимаем платоническую ванну, но зачем? — Это хорошо подействует на твой моральный дух, — объяснил Исак. — С ним всё в порядке. — Нет, малыш. Это не так. Тишина слишком давила. Вокруг была вода, но Исак всё ещё мог видеть, как грудь Эвена поднимается и опускается. Он всё ещё мог видеть, что у него было неровное дыхание. Он мог видеть это. — Что тебе нужно, Исак? — спросил Эвен. — Мне нужно, чтобы ты был в порядке. — Я в порядке. — Почему ты лжёшь мне? — Голос Исака сорвался. — Почему ты не хочешь открыться мне? И, да, это было не так, как планировалось. — Я буквально раскрыт нараспашку, чтобы ты мог увидеть, — ответил Эвен. — Я не знаю, что ещё делать. Исак чувствовал себе нелепо из-за того, что не видел лицо Эвена во время этого разговора. Но так вышло. — Скажи мне, где тебе больно, — попросил Исак, взяв левую руку Эвена в свою правую ладонь. — Мне не больно.

***

Исак думал об этом. Он думал об этом долго и упорно. Но он всё равно решил пойти на это, потому что чёрт побери. Что ещё можно было сделать? Он крепко сжал руку Эвена, пока тот не отодвинулся. — Мы подходим друг другу, — сказал Исак. — Ты и я, мы просто подходим друг другу. Эвен глубже погрузился под воду, его спина проскользнула по груди Исака, а лицо теперь было отчётливо видно Исаку. — Я не знаю, что делать, — сказал Эвен, его грудь тяжело вздымалась, а глаза слезились. Мой милый, милый Эвен. — Где тебе больно, — повторил Исак. — Скажи мне. — Везде, — ответил Эвен, а его голос надломился. — Мне больно повсюду. Исак снова обнял его, на этот раз ещё крепче, на этот раз, вероятно, оставляя синяки, на этот раз, возможно, сильно давя на его грудь. Но Эвен обнимал его с таким же отчаянием. Он повернулся к нему и уткнулся лицом в его шею. — Где тебе больно? Где тебе больно, малыш? Эвен взял руку Исака и положил на своё сердце, разбивая тому собственное сердце. Но как только он положил его руку на голову, Исак действительно начал плакать. — Болит в мозгу. Всегда болит там, — сказал Эвен с тихо скатывающимися по лицу слезами. — Всегда. Я всегда одинок. Исак поцеловал его в висок и старался не плакать. Но он плакал. Но он так сильно плакал. — Что произошло за эти восемь месяцев, малыш? — Я не скажу тебе, — ответил Эвен. — Почему? — Потому что это причинит тебе боль. Потому что ты будешь винить себя. Исак знал, что он пересекает границы. Он знал, что отступить не получится, но сделал это. Он поднял левую руку к губам и поцеловал его запястья. Он поцеловал его запястье, прямо у новых часов. Он оставил там самый мягкий поцелуй. И это всё, что нужно было, чтобы Эвен сломался.

***

Исак оставлял поцелуи везде, когда они снова оказались лицом друг к другу. Он целовал его, но пропускал губы. Каждый кусочек кожи, который попадался ему. Он целовал его, пока они оба не перестали плакать, пока Эвен, наконец, наконец-то не снял свои новые часы. Исаку показалось, что он закричал. Он чувствовал себя так, точно сейчас выпрыгнет из ванны и, нагой, убежит отсюда. Он не мог принять это. Он не мог вынести это. Это сделал я. Это моя вина. Но он не мог поступить так с Эвеном, с Эвеном, который снова плакал, увидев реакцию Исака на новые шрамы, с Эвеном, который выглядел ещё более разбитым, чем тогда, в машине. — Мне жаль, — пробормотал он. — Боже, Эвен. Это я должен сожалеть. Мне так чертовски жаль. — Я не должен был возвращаться. Я не должен был встречать тебя, — сказал Эвен. — Я не заботился о себе так, как ты просил меня об этом. Я оказался в ловушке. Всё, что я мог сделать, — прыгнуть. — Мне так чертовски жаль.

***

Принятие платонической ванны. 10/10 не рекомендую.

***

Эвен рассказал ему обо всём в мучительных подробностях, и Исак изо всех сил старался не заплакать снова, не свести всё к себе вновь. Они были в халатах мамы Эвы и лежали в постели её дочери, Эвен изливал Исаку душу, а тот гладил его лицо и слушал. Всё это было тяжело, но он должен был быть сильным. Ему необходимо быть сильным. Медленно, так медленно, Эвен обнажил свою душу перед Исаком, и теперь не было каких-либо преград, отделяющих их. Эвен рассказал абсолютно обо всём, что причиняет ему боль. Он рассказал, как дерьмово чувствовал себя, когда узнал, что лучшая ночь в его жизни для Исака была на спор, каким подавленным он был, когда понял, что тот на самом деле не доверял ему, не считал его достаточно сильным, чтобы справиться со всем этим, каким разбитым он был, когда осознал, что Исак затягивал с разговором о вызове, даже когда он рассказал об уже произошедшей подобной истории. Он рассказал обо всём, что ранило, и Исак слушал каждое слово, записывая каждый слог на подкорку. Я стану лучше.

***

Они провели остаток дня у Эвы, и Исак вечером отвёз Эвена домой. — Увидимся в понедельник, — сказал Эвен, опираясь на окно, когда они приехали, он выглядел таким уставшим, но красивым, как всегда, красивым. — В понедельник, — повторил Исак. Почему не завтра. — Мне нужно время, — ответил Эвен, снова прочитав его мысли. — О, хорошо. Я понимаю, — заверил Исак. — Спасибо за принятие платонической ванны, — сказал Эвен. — И прости за то, что напился в хлам. — Всё хорошо. — Спасибо, что позаботился обо мне, — поблагодарил Эвен. — Ты всегда заботишься обо мне, — ответил Исак, улыбаясь ему. Затем он смотрел, как Эвен уходит в дом. Он наблюдал, как он уносит его сердце с собой. Исак остался в машине Давида на несколько минут, чтобы восстановить дыхание. Просто подышать.

***

Исак ничего не слышал от Эвена в воскресенье и начал паниковать. Возможно, это было чересчур. Это было действительно тяжело. Что, если он уйдёт? Что, если он больше не сможет говорить со мной? Что, если я слишком сильно на него надавил?

***

В понедельник Исак рано встал и приготовил себе яйца. Он так же сделал кофе для каждого в квартире и позволил Вильде поцеловать его в щёку. Вероятно, сегодняшний день будет хорошим. Должен быть. Исключая то, что он ничего не слышал от Эвена и был встревожен и беспокоился. Он надел свой свитер, предназначавшийся для трудных дней, и любимый снэпбек. Розовый цвет в одежде — стиль Эвена, но он стал и фишкой Исака. Он дарил ему комфорт. Он давал ему силу. Это было похоже на большое «идите на хуй» вселенной, что было круто. Затем он надел кольцо, потому что «человеку нужен человек». Его чувства к Эвену не делали его менее сильным. Его чувства к Эвену не означали, что он был слаб и зависим от него. Его чувства к Эвену просто значили, что он был влюблён. А если Эвен ещё не готов к этому, к тому, чтобы снова связаться с ним, всё было в порядке. Жизнь Исака не останавливается. Всё было нормально.

***

Исак с тяжёлым сердцем вошёл в автобус. Хотя он даже не думал, что Эвен поедет в университет. Он наверняка всё ещё был эмоционально истощён, и Исак не мог винить его в этом. Он сел у окна и вздохнул. Затем он надел наушники и включил эту чёртову песню снова. I Don’t Want To Miss A Thing. И, когда Эвен зашёл в автобус в своём розовом свитере, ярко и широко улыбаясь ему, сердце Исака вспыхнуло и снова стало целым.

***

— Мы сегодня сочетаемся, — отметил Эвен. — Да, — произнёс Исак, улыбаясь в ответ. — Ты должен будешь рассказать мне, откуда у тебя этот свитер. — Я имел в виду не наши свитеры, — сказал Эвен.

***

Эвен надел своё кольцо.