Случайность: сила и бессилие

31.05.2007.

Следующие два дня Сейго не выходил из квартиры, ссылаясь на плохое самочувствие. Когда во вторник утром он сказал Мацуде, что побудет дома, тот не выказал удивления, но при первой возможности ретировался сам. И тоже по вполне понятной причине. Если он установит в квартире камеры, мое и без того непростое положение осложнится донельзя. Я не позволю сделать это до тех пор, пока не придумаю, как вызвать к себе Рэм. Во время их предыдущей встречи Рэм сказала, что продолжит наблюдать за Сейго из мира богов смерти. Из произнесенных в тот же день слов Миура сделал вывод, что таким образом она может не только видеть его, но и слышать. Возможно, он мог бы просто позвать ее, но даже это было непросто осуществить. Не было никаких гарантий, что Мацуда не вернул жучки в состояние боеготовности уже сейчас. Сейго так и не узнал, что случилось с установленными месяц назад прослушивающими устройствами. Они вполне могли оставаться у Мацуды, а он, в свою очередь, мог незаметно подключить их прошлой ночью. И, кроме того, кто мог поручиться, что, услышав просьбу Миуры о встрече, Рэм на эту самую встречу согласится? Впрочем, точно так же нельзя было поручиться и за то, что она согласится на обмен тетрадями и последующую сделку. Но в данном случае Сейго просто не видел другого выхода. Со способом связи с шинигами было проще. Но и над решением этой проблемы он думал до последнего дня весны. Нет, по правде сказать, решение пришло к нему раньше — еще тридцатого числа. Большая часть следующих суток ушла на то, чтобы убедить себя в безопасности такого метода. Сейго полагал, что Рюук, окажись он на месте Рэм, просто убил бы Миуру. Это был риск: серьезный, но вместе с тем оправданный. Его отсутствие в То-Дай не осталось незамеченным. Помимо предсказуемого звонка взволнованной Такады, на телефон Сейго поступил вызов и от Ягами Лайта. Сейго напрягся, но затем напомнил себе, что вряд ли Кира открытым текстом выскажет свои претензии по каналу связи, который легко можно перехватить, и нажал на кнопку принятия звонка. – Почему тебя не было на занятиях? – Лайт начал в стиле L, без приветствий. – Плохое самочувствие, – ответил Сейго. – Похоже, аллергия ни при чем, и я попросту отравился. – В самом деле? – холодный голос Лайта небрежно разрезал наскоро слепленную оболочку лжи, за которой скрывались истинные мотивы Миуры. – И когда ты собираешься вернуться? В тот момент планы Сейго были на начальных стадиях разработки, но уже тогда он понимал, что не сможет отсиживаться в квартире Мацуды дольше двух-трех дней. – К концу недели постараюсь прийти в себя, – пообещал он. – Отлично. А то сегодня нам как раз дали задание подготовить проект по социологии. Когда выздоровеешь, обращайся, введу тебя в курс дела. Проект непростой, боюсь, в одиночку тебе не справиться. Ему сейчас тоже наверняка не по себе, но он не теряет выдержки и способности к иносказанию. Черт, все-таки я ему завидую. – Я так и поступлю, – заверил его Сейго. – Можешь не волноваться. – А это не мне нужно волноваться. Тебе, – с этими словами Лайт прервал связь. Именно этим Сейго занимался весь следующий день. Изредка в планомерно нараставшее волнение вмешивались рациональные мысли, но, не найдя должной поддержки, довольно быстро убирались восвояси. Теперь избранный им способ решения проблемы казался Миуре форменным безумием. Пойти на сделку с богом смерти значило расписаться в своем бессилии. В ошибочности предыдущих шагов. В неспособности одержать чистую и, главное, честную победу. От Ватари я получил немало информации об L. Даже если не принимать во внимание его фамилию. Должно быть что-то, на что я могу опереться. Еще тогда, в парке, я отметил это краем сознания, но затем эмоции, взявшие верх над разумом, смыли все без остатка. Лайт бы себе этого не позволил. Лежа на диване, Сейго теребил край пледа и скрипел зубами. Мацуда вернулся сразу после обеда — у Миуры даже возникли сомнения, был ли он вообще на работе — и с тех пор не покидал своей комнаты, словно избегая общества кузена. Если я продолжу тянуть время, меня просто отошлют из дома под каким-нибудь предлогом. Я должен действовать. Хватит откладывать неизбежное. Сейго встал с кровати и подошел к кейсу. Убедился, что тетрадь смерти по-прежнему на месте. Помедлив долю секунды, он вытащил ее из тайника и засунул под рубашку. С них станется установить камеру и в кейс. Миура понимал, что это смахивает на паранойю, но ничего не мог с собой поделать. Поставив кейс на место, он заглянул в комнату Мацуды. – Я собираюсь в аптеку, а на обратном пути загляну в магазин. Тебе взять чего-нибудь? Тота посмотрел на него с явным удивлением. Несколько секунд он молчал …наверняка вспоминая инструкции L… после чего принялся составлять для Сейго обширный список, явно рассчитывая максимально увеличить время его пребывания вне дома. Миура не возражал. И намеренно не стал торопиться, чтобы кузен мог спокойно установить свои камеры. Все равно в его квартире больше не произойдет ничего интересного. К тому же, ему тоже нужно было поговорить кое с кем без свидетелей. В этот раз он проявил осмотрительность и действительно зашел в аптеку. Купил анальгетик и жаропонижающее. И только затем, уже по пути к супермаркету, сделал необходимый ему звонок. – Сейго? Привет! По-моему это первый раз, когда не я тебе звоню, а наоборот, – в этот день щебетание Амане Мисы резало слух особенно неприятно, но Сейго старался не подавать вида. – Сказать по правде, я давно собирался тебе позвонить, но никак руки не доходили, – ответил Миура. – Я тут подумал, может, пообедаем вместе? У меня на примете есть отличный ресторан с умеренными ценами. Та Миса, которую Сейго знал раньше, согласилась бы моментально. Но, похоже, с тех пор кое-что изменилось. И Сейго знал, что именно. – А давай ты заодно пригласишь своего друга! – с детской непосредственностью предложила Миса. – Ну, того, который был с тобой в Осаке. Он обещал встретиться со мной, когда мы вернемся в Токио, но с тех пор только один раз позвонил, а сам на звонки не отвечает… Неудивительно. Кому захочется по доброй воле дразнить бога смерти? Кроме меня, конечно. – Боюсь, мне придется огорчить тебя, Миса, – признался Сейго. – Ягами-кун в последние дни очень занят. Сейчас ему точно не до свиданий. – Ну ладно, – судя по голосу, Миса действительно огорчилась, впрочем, не более чем на секунду. – А ты расскажешь мне о нем? Он показался мне таким умным, и обаятельным, и красивым! И еще… – Обязательно, – заверил ее Миура, прерывая словоизвержение Аманэ. – Давай созвонимся на выходных и обговорим место и время. – Миса-Миса согласна! Только сам не пропадай никуда, хорошо? – Постараюсь. Если бы это зависело только от меня… Прекратив разговор, Сейго спрятал телефон и остановился, вслушиваясь в свое дыхание. Ничего не произошло. Если его ожидания оправдались, и Рэм слышала этот разговор, то пока никак на него не отреагировала. А может, сейчас она как раз записывает мое имя в тетрадь. Давай, Миура, досчитай до сорока и насладись последним ударом своего сердца. Нет, в такой вариант развития событий Сейго не верил. Рэм не производила впечатления существа, живущего по принципу «нет человека — нет проблемы». Она не станет убивать его, не разобравшись, зачем ему понадобилась Миса. И все же сознание Сейго непроизвольно отсчитывало секунды. Хотя есть еще один вариант. Она может просто дождаться момента нашей встречи. Вот только к выходным я, скорее всего, уже буду арестован. Нет. Она слишком беспокоится за Мису, чтобы хладнокровно ждать развития событий. Тем не менее, ничего по-прежнему не происходило. С момента его звонка прошло уже несколько минут. Конечно, Сейго не знал, сколько времени занимает путь из мира богов смерти в мир людей. Если предположить, что в прошлый раз она поспешила сюда, едва услышав о планах Лайта, значит, около десяти — пятнадцати минут. Плюс время на то, чтобы уговорить ее обменяться тетрадями и заключить сделку. Плюс возвращение домой. В сумме не меньше получаса. Сделав необходимые подсчеты, Сейго позвонил Мацуде и предупредил, что задержится, потому что в магазине жуткие очереди, а он еще собирается зайти в книжный отдел. Молодого полицейского это, похоже, даже обрадовало. Миуре оставалось только ждать. Теперь, когда он уже сделал первый шаг, мысли его перестали хаотично перемещаться под черепной коробкой, вернув себе былую стройность. Сейго поспешил воспользоваться этим моментом. Ватари сказал, что, может быть, у L вовсе нет имени. Но я точно знаю, что это не так — я записал его фамилию на листе из тетради, и если бы у него не было имени, он бы уже умер. Значит, какое-то имя у него все-таки быть должно. Но какое? В виске привычно кольнуло, и пальцы Сейго машинально подлетели к нему, слегка потирая больное место. Юноша понял, что мыслит в верном направлении. Вообще, по каким параметрам определяется настоящее имя человека? Что происходит в случае, если родители по каким-то причинам не дают ребенку имя при рождении? Боль усилилась. Сейго не обращал на нее внимания; он уже добрался до супермаркета и теперь неспешно шел вдоль стеллажей, в то время как мысли его постепенно набирали скорость. Я с самого начала пошел не тем путем. Услышав, что имя L не знает никто, я, вместо того, чтобы задуматься над следующими словами Ватари, сразу сделал вывод, что без глаз шинигами его и не узнать. Неосмотрительность, которая может стоить мне жизни. Сейго подошел к кассам, доставая из кармана купленный в аптеке анальгетик. Проглотив две таблетки, он запил их соком из тележки. Пульсация в виске нарастала, но Миура не возражал. Если сейчас он не заставит сознание работать на сто двадцать процентов, болеть скоро будет нечему. Гильотина избавит его от всех проблем. «Его фамилия была записана в личном деле, но никогда не ходила в употреблении в Доме Вамми. Ее знали только директор приюта и я. Все звали его по первой букве». Голос Ватари прозвучал в его голове так четко, что на мгновение Сейго даже показалось, что старый ученый стоит рядом с ним. Уже тогда его называли L. Вот на что я обратил внимание еще в парке, и вот что потом пропало из поля моего зрения на волне нервного потрясения. L. Наверное, в жизни каждого человека однажды наступает момент, когда его посещает озарение. И, как правило, чем проще истина, которая ему открывается, тем ошеломительнее получается эффект. В случае с Сейго все произошло именно так. В его виске словно взорвался маленький снаряд. Он даже испугался, как бы у него не произошло кровоизлияния в мозг. Судорожно вцепившись в дверь супермаркета, он сделал несколько глубоких вдохов, после чего ушел с крыльца, чтобы не мешать другим покупателям. Но что, если я ошибаюсь? Вдруг, по каким-то причинам, в записке просто не указали его имя? Данное ему при рождении и, наверняка, единственно нужное для бога смерти? Стоило Сейго подумать о богах смерти, как он вспомнил про Рэм. Она до сих пор не отреагировала на его провокацию, при том, что сейчас она, пожалуй, стала ему еще нужнее, чем раньше. Головная боль по-прежнему не прекращалась, так что Сейго проглотил еще одну таблетку. А что если она придет, когда я вернусь домой? Мацуда уже наверняка установил камеры. Ее они, конечно, не снимут, но что подумает L, когда увидит, как я разговариваю с пустотой? И слишком задерживаться тоже нельзя. Проклятье! К счастью для Сейго, его тревога просуществовала недолго и не успела вырасти до серьезных размеров. Дом, под самой крышей которого располагалась квартира Мацуды, еще не успел показаться на горизонте, когда за его спиной раздался голос Рэм. – Что ты задумал, Миура Сейго? Миура вздрогнул. Конечно, он не удивился, услышав Рэм, но ей было незачем об этом знать. – В мире богов смерти заговаривать из-за спины — признак хорошего тона? – поинтересовался он, оборачиваясь. Рэм не обратила внимания на встречный вопрос, лишь повторила свой. Ее голос звучал раздраженно, но, по крайней мере, тетради в руках не было. – Честно говоря, я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Сейго. – Неужели мой звонок Мисе? В таком случае можешь не волноваться. Обычная дружеская встреча. Мы с ней не первый год знакомы, знаешь ли. – Я тебе не верю. И правильно делаешь. Впрочем, это твои проблемы. – Я что, похож на самоубийцу? – Сейго пожал плечами и сделал несколько шагов вперед в сторону дома. – Я помню твою угрозу и не тороплюсь прощаться с жизнью. Но ты только запретила использовать Мису в наших с Лайтом планах. О простых встречах речи не шло. Рэм промолчала. Сейго даже подумал, не вернулась ли она обратно в мир богов смерти. Обернувшись на ходу, он с облегчением заметил, что шинигами бесшумно плывет за его спиной. – Насколько я помню, ты говорила, что желаешь Мисе счастья, – Сейго знал, что Рэм не произносила таких слов, но в данной ситуации гипербола смотрелась вполне уместно, к тому же, он полагал, что его предположение недалеко от истины. – Вряд ли она порадуется, если ты запретишь ее другу общаться с ней. – Ты был готов пожертвовать Мисой, чтобы избавиться от L! – с негодованием напомнила Рэм, – и после этого называешь ее своим другом? – Если ты помнишь, это была идея Лайта, – возразил Сейго. – Да, я принял ее, поскольку торжество справедливости Киры для меня превыше всего. Но это не значит, что Миса мне безразлична. – Я все равно не верю тебе. Я знаю, что сейчас у тебя серьезные проблемы и не сомневаюсь, что ты что-то задумал. До дома оставалось идти не дольше пяти минут. Сейго свернул на соседнюю улицу. Он еще не перевел разговор в нужную плоскость и сомневался, что ему хватит этого времени, чтобы получить необходимую информацию. – У меня? Проблемы? – удивился он. – Не понимаю тебя. Я узнал почти все, что мне нужно, чтобы уничтожить L. – Кроме его имени. – Кроме имени, – согласился Сейго. – Но и здесь у меня есть догадки. И кстати, кое в чем ты можешь мне здорово помочь… – Я уже говорила, что не стану тебе помогать. Сейго сморщился. Действительно, упоминать о помощи явно не следовало. Теперь придется на ходу выдумывать объяснения. – Говорила, – кивнул он, – но я и не прошу тебя называть его имя. Просто прояснить пару нюансов. В принципе, это может сделать и Рюук, но благодаря тебе я сэкономлю немного времени, вот и все. – Вот к нему и обращайся. Хотя я уверена, что и Рюук тебе ничего не скажет. Прощай. Резко крутанувшись на месте, Сейго увидел, что Рэм уже обернулась к нему спиной и, расправив крылья, движется прочь от него. – Постой! – крикнул он, радуясь, что улица, на которую он свернул, оказалась безлюдной, и никто на него не смотрит. – Ты ведь наверняка знаешь, что Миса поддерживает Киру! Если L поймает его, она очень расстроится! Рэм замерла в воздухе. Пользуясь случаем, Сейго подбежал ближе, успевая выбрать из десятка вариантов развития событий нужный ему. – Кроме того, ей нравится Ягами Лайт. Представь, что она испытает, когда в новостях скажут, что он был Кирой, и она поймет, что никогда больше не увидит его. Учитывая ее ранимость, я бы всерьез обеспокоился за нее в том случае, если это произойдет. Рэм опустила голову, крылья втянулись в тело. Миура улыбнулся, но тотчас принял серьезное выражение лица, стоило богу смерти посмотреть на него. – Что ты хотел узнать? – со вздохом спросила она. А манипулировать тобой даже проще, чем Мацудой. По крайней мере, от этого у меня не возникает угрызений совести. – Как у человека формируется имя, которое можно увидеть глазами бога смерти? Не думаю, что оно дается с самого рождения, ведь бывают ситуации, когда родители определяются с ним уже после того, как ребенок появляется на свет. Или на этот счет нет строгих рамок? – Я могу только предполагать, – произнесла Рэм, – прежде я этим не интересовалась. Но в правилах сказано, что при помощи тетради смерти нельзя убить человека, чей возраст меньше семисот восьмидесяти дней. Мне кажется, это имеет прямое отношение к твоему вопросу. Я не проверяла этого специально, но знаю, что у младенцев имен не видно. Скорее всего, оно появляется по истечении этого срока. Семьсот восемьдесят дней. Выходит… два с небольшим года? L попал в приют в четырехлетнем возрасте. Нестыковка. – А что если и к этому моменту у ребенка не будет имени? Такие случаи тоже бывают. Я читал реальные истории о брошенных младенцах, которых растили дикие животные. Сомневаюсь, что у них тоже были имена, прежде чем люди нашли их. – Мне такие никогда не встречались, – похоже, заданный Сейго вопрос заинтересовал и саму Рэм; по крайней мере, говорила она уже без неприязни. – Но, наверное, тогда имя действительно появится после того, как ребенку его дадут люди. «В Европе относительно распространено имя «Эл», как сокращение от «Альберта», поэтому к нему быстро привыкли». – Оно должно быть как-то официально зарегистрировано? – Сейго вновь почувствовал, как его переполняет волнение. – Нет. В правилах сказано, что настоящее имя можно увидеть, даже если у человека нет никаких удостоверений личности. Вот оно. Конечно, это всего лишь догадка. Если у L было имя до того, как он оказался на пороге дома Ватари, мне больше не на что будет рассчитывать. Я собираюсь пойти ва-банк с откровенно слабой комбинацией на руках, подкрепляемый лишь мыслью, что L ничего не сможет противопоставить даже ей. Может, все-таки попросить Рэм о сделке? «Он ничего не говорил о своем прошлом. Он был очень замкнут и первые месяцы вообще почти не разговаривал, хотя его речь была очень грамотной для четырехлетнего». А что если имя считается настоящим только в том случае, если о нем знает его обладатель? Удивительное ощущение. Он словно всматривался в картинку-загадку, на которой на первый взгляд нет ничего, кроме хаотичного расположения цветов, но, если как следует приглядеться, проступает четкое изображение. Такое же изображение проступало перед его внутренним взором здесь и сейчас. «Мне кажется, он не хотел вспоминать о прошлом. Словно вычеркнул его из памяти. Я не уверен, что он сам помнит, как его зовут». Вот ключевые слова. Он не знает, какое имя ему дали при рождении, и дали ли его вообще. Но даже если дали, это совсем не важно. Я знаю. Я понял. Я победил. – Это все, что ты хотел узнать? Поглощенный своими мыслями, Сейго уже успел забыть о том, что в метре от него находится Рэм. В первый момент он хотел ответить согласием, но очередная вспышка в мозгу потребовала продолжения разговора. – Если ты наблюдала за мной, то наверняка видела и L, верно? – спросил Сейго. – Да. Но я не скажу тебе его имя. Даже если бы хотела, то все равно не могла бы этого сделать. Богам смерти запрещено называть настоящие имена людей другим людям. – Об этом я тебя и не прошу. Но оно у него есть, ведь так? – Да. – L — это и есть его имя? – Я уже говорила, что не могу ответить на этот вопрос. И не нужно. Ответ у тебя на лице. Миура замолчал, но и Рэм не спешила покидать его. Этим нельзя было не воспользоваться. К тому же, учитывая, в какой я сейчас ситуации, если я запишу имя L, все сразу поймут, от чьей руки он пал. Мне нужно алиби. И я вижу только один способ обеспечить его. Другое дело, что его можно по-разному воплотить в жизнь. И мое будущее будет зависеть от того, как я разыграю эту партию. – Я бы хотел узнать еще кое-что, – произнес Сейго. – Спрашивай. – Ты можешь подробнее рассказать о процедуре отказа от тетради?