Демон-хранитель

*Эллеманил (ст. эльф.) - звездный меч))) - Джеймс, - начал Гарольд Поттер, выдержав достойную паузу, - я всегда закрывал глаза на твои проделки, считая, что ты просто еще очень юн. Но теперь… я предупреждаю тебя первый и последний раз – не лезь к Балтазару. Прислушайся к тому, что я тебе говорю. Ты ему не ровня. Этот юноша опасен. И терпение его весьма и весьма ограничено. Джеймс попытался было открыть рот, чтобы задать интересующие его вопросы, но отец остановил его взмахом руки. - Я не обязан объяснять тебе что-либо. Просто прими к сведению, я буду очень, ОЧЕНЬ недоволен, если ты будешь проявлять излишнюю заинтересованность Балтазаром. Оставь. Его. В покое. - Но… - Никаких «но», сын. Это приказ. - А можно пригласить в гости Сириуса? - Нет. Лучше уж ты отправляйся к Блэкам. Да, отличная идея. Я сегодня же напишу Вальбурге. Свободен! Кипя, как забытый над очагом чайник, Джеймс покинул кабинет отца. Ничего. В школе строгого родителя не будет, а, значит, руки у них с Сириусом будут развязаны. А остаток лета можно посвятить составлению коварных планов против «брата». Вернувшись к ужину, Балтазар обнаружил, что заклятия на двери не тронуты, в доме подозрительно тихо и как-то… пусто. Пожав плечами, он скинул тяжелую куртку и направился в душ. День прошел отлично. В одном из злачных мест Лондона обнаружился подпольный клуб боев без правил. Будет чем заняться до совершеннолетия Светлого. Особенно пригодится такая практика, если ему и дальше придется жить в этом доме. Спустившись в столовую, демон застал там лишь Поттера-старшего, читающего журнал по трансфигурации. - Добрый вечер. А где все? - невинно спросил Балтазар, хотя ему это было совершенно не интересно. - Джеймс уехал к другу до конца каникул, Констанция – во Францию к кузине. - А ты, как истинно бесстрашный глава рода, остался на растерзание Минотавру, а? - Мистер… - Балти, папА, к чему церемонии? - Балтазар. Мой сын сегодня поступил глупо, но он еще ребенок. Я очень благодарен вам за то, что… - Хммм… Поттер, неужели ты думаешь, что я могу что-то серьезное сотворить с отпрыском рода, с которым мой дед поделился кровью? Ну так, дурь слегка повыбить. Но калечить или убивать его я не буду. Хотя, по-моему, Джей уже в состоянии нести ответственность за свои поступки и глупые выходки. Предупреждаю, если в школе он позволит себе что-либо подобное в отношении меня или же моего близкого окружения, я вправлю ему мозги. Твой сын позорит демоническую кровь, Гарольд. И ты, похоже, с ним уже не справляешься. Я не голоден, - демон поднялся из-за стола и направился к двери, - кстати, как насчет Хогвартса? - Ты принят. Распределение пройдешь с первым курсом. Поезд отходит… - Знаю. Копии документов оставь в гостиной на столе, я потом гляну, чтобы не слишком явно врать в случае чего. И можешь не волноваться, раз лишние глаза и уши покинули сей гостеприимный кров, то я перестану осторожничать и буду появляться только в случае крайней необходимости. Ну, может, иногда приду переночевать. Чао, папА. Езжай куда-нибудь в Америку, развлекись. А маман скажем, что ты за мной приглядывал. Демон подмигнул опешившему мужчине и исчез. Ему еще надо было сделать много важных дел – осмотреть защиту Малфой-менора и подобрать подходящую поляну в светлом лесу. Четвертое августа – день рождения Эллеманила* – уже не за горами. *** Через три дня Балтазар вынужден был признать, что защита раковины, скрывающей его жемчужину, практически безупречна. Тонкая паутина чар и заклятий опутывала величественный менор столь плотно, что глаза начинали болеть. Это если смотреть в магическом спектре, конечно. А обычным взглядом вообще почти ничего невозможно было различить. Но, потратив три дня, массу сил и использовав аж три серьезных артефакта, Балтазар все-таки создал себе лаз – небольшую прореху в защите, в которую мог протиснуться в своей змеиной форме. Эта небольшая брешь в почти идеальном конгломерате была отлично замаскирована. Шансы, что она будет обнаружена кем-то посторонним, стремились к нулю с ужасающей скоростью. Прекрасно. Самого наследника этого великолепия защита выпустит, а он проползет в проделанный ход. Можно было бы ворваться и забрать свое силой, но это означало настроить всех жаб этого болота против себя. А ему только-то всего и надо, что помочь Эллеманилу принять кровь. И сделать это как можно менее болезненно. Еще неделя ушла на поиск подходящего для ритуала места. Светлому эльфу необходим волшебный лес. Единственный более-менее подходящий – Запретный, что около Хогвартса. Но он темный. А светлых эльфийских лесов в этом убогом мире не наблюдалось вообще. Ругаясь сквозь зубы, Балтазар вплоть до первого августа был занят подготовкой к ритуалу. Вечером третьего осторожно пробрался сквозь защитный купол Малфой-менора и пополз в направлении самого величественного строения, стараясь миновать магические ловушки и не отвлекаться на ласки, которыми его одаривали Тхашш и Хссаш, решившие, что он обратился змеей с единственной целью – приласкать своих Хранителей. Строго нашипев на белую и черную головы, Балтазар продолжил путь. К полуночи он удобно свернулся под кроватью Светлого, ожидая, пока тот впадет в транс, чтобы похитить свое сокровище и помочь ему снова стать самим собой. Наконец дверь, ведущая из ванной, бесшумно отворилась, и в комнату вошел Люциус. Балтазару было непривычно назвать Светлого этим чужим именем, но, похоже, придется смириться. Прикрытый лишь тонким шелковым халатом, юноша был прекрасен. Демон почти не дышал, чтобы не вдыхать пьянящий аромат своего змееныша. Даже человеческая форма не портила Эллеманила. А после принятия наследия он должен стать еще красивее. Вздохнув, змей лизнул обиженную белую мордаху и ласково потерся о нее носом. Черный тут же зло и ревниво зашипел. Пришлось утешить и его. За этим приятным занятием Балтазар не заметил, как Люциус разделся и устроился в своей королевской постели. Дождавшись, пока юноша заснет, змей выбрался из своего убежища и переполз на кровать. Потом, чуть углубив сон своего мальчика, Балтазар принял свою человеческую форму, вытягиваясь рядом на шелковом покрывале. В течение часа он рассматривал прекрасное лицо - тонкий аристократический нос, розовые манящие губы, длинные темные ресницы, светлые волосы. Очень хотелось целовать это потерянное счастье. Но в вопросах, касающихся его Сердец, демон умел делать правильный выбор между приятным и необходимым, сдерживая свой взрывной темперамент. Прошло еще около часа, и тело молодого аристократа как-будто одеревенело. Невидящие глаза распахнулись и уставились в окно, за которым шелестел сад. Люциус попытался сесть, но Балтазар тут же подхватил его на руки, завернув в покрывало, и понес к выходу. Магическая карта светилась перед ним, позволяя обходить коридоры с портретами, не встречаться с привидениями. Дойдя до купола защиты, Демон осторожно поставил Люциуса на ноги и тот, шатаясь, как лунатик, пересек его. Змей выскользнул за ним. Через час они уже были в Запретном лесу на подготовленной поляне, расчерченной многолучевой звездой. Люциус послушно лег в самый ее центр, по-прежнему не осознавая происходящее. Демон активировал коротким заклинанием магическую фигуру и, обняв юношу, воззвал к силе леса. В зарослях послышались шумы, шорохи и тихие вздохи. Тело в его объятиях изогнулось, и с розовых губ сорвался мучительный стон. Сейчас, в тишине леса, с телом ничего не соображающего Светлого на руках Балтазар мог побыть мягким, таким, каким не был никогда. Даже с Хранителями. Потому что не мог себе этого позволить. Дурея от собственных слов, он зашептал в порозовевшее ушко: - Чшшш, потерпи, Синеглазый мой. Потерпи. Чуть-чуть. Я давно простил и тебя, и Черноглазого. За то, что вы оставили меня. За то, что сбежали из Лунного замка. Плохо вам там было, да? Чшшш… вот, выпей, - прижатый к губам фиал из розового стекла, - я не сержусь. Может, я был не прав, что держал вас взаперти. Но вы оба такие… хрупкие, вы нуждались в защите. Но сейчас война окончена. Слышишь, Синеглазый? Я сделаю все, чтобы вас вернуть. И тебя, и Тхашша. Хотели пожить самостоятельно? Дементор, Хссаш, выпил твою душу, обрекая на вечные муки в мире Теней. Маленький мой, мой светлый… я не мог этого допустить. Война пришла за вами и в этот мир. Она уже близко. Я не позволю ее тяжелым жерновам перемолоть вас, мои Сердца. Вы принадлежите мне. Мне одному. Потерпи, родной, вот так. Ушки твои уже заострились. Как же хорошо, что ты не слышишь весь этот сентиментальный бред, Хссаш. Вот вы с Тхашш смеялись бы надо мной. Балтазар шепчет ласковые глупости. Еще совсем немного, и ты снова станешь собой. Пусть вы с Черноглазым ничего не помните. Я снова завоюю вас. И не оставлю. Никогда. Клянусь. Магическая фигура вспыхнула ярче, тело эльфа выгнулось в руках демона и затихло. Балтазар внимательно осмотрел своего змееныша. - Ты совсем такой, как я запомнил, Синеглазый. Как будто и не было трехсот лет разлуки. Но тебе еще жить в этом мире. Поэтому… В руках у демона появилась красивая подвеска в форме листика сирени, сплетенная, казалось, из лунного света. На самом кончике листка мерцала капелька, выполненная из сапфира, любимого камня Эллеманила. Надев артефакт, выполненный эльфами прошлой Эпохи, на изящную шею своего мальчика, демон заворожено наблюдал, как Синеглазый опять превращается в Люциуса: ушки снова стали вполне человеческими; волосы укоротились почти вдвое, вернувшись к привычной для Малфоя длине, чуть ниже плеч; тело утратило сверхчеловеческую гибкость и изящность; черты лица огрубели. Поцеловав спящего в лоб, Балтазар рыкнул через плечо: - Эй ты, копытное, иди сюда, хватит пялиться, я тебя за версту чую. На поляну медленно вышел темноволосый кентавр. Демон внимательно осмотрел его, после чего приказал: - Сгоняй в горы за эдельвейсами, а? Пришелец возмущенно фыркнул. - Давай-давай, пока я не разделил в тебе человеческое и лошадиное одним ударом меча. Кентавр скрылся в лесу. Через двадцать минут у демона был эдельвейс - любимый цветок Светлого. Подхватив легкое тело на руки, Балтазар понес Сердце обратно. Восток алел, но главное было сделано – Люциус Малфой принял наследие и стал светлым эльфом по имени Эллеманил. Но он узнает об этом только утром.