Демон-хранитель

В четверг после очередного занятия по дуэлингу во время чаепития было решено обсудить вопросы и по Зельям. - Вот список необходимого, Зар, - сказал Северус, отпивая ароматный чай из малюсенькой чашечки, - предлагаю начать с зелья-щита. - Ммм… и что, никаких требований к котлу? Подойдет обычный оловянный? Я считал, что драконья чешуя плохо сочетается с оловом, и лучше использовать нейтральное серебро. - Аргентум плохо реагирует на сок лопуха. А одноразовый котел – большая роскошь. - Посеребренный изнутри – как вариант. Ну, или золотой. - Золотой?! - Из горного хрусталя тогда. - Ты псих, Зар. Занятие окончено, так что я могу тебе это сказать. - Польщен, Тхашш. Я, конечно, не Крез, но хрустальный котел вполне могу себе позволить. Так что… только скажи, мастер Снейп. Северус фыркнул, еще раз просмотрел список и заявил: - Тогда лучше медный посеребренный. Рог единорога… не заменить ли его волосами из хвоста белого кентавра? - Тогда придется уравновешивать их «темпераментность» слизью ледяных улиток. А те, в свою очередь… - Кровью вампира. Но рог… - Проехали. Рог так рог. Возраст и пол животного имеют значение? - Да. Уровень защиты у самцов единорогов достигает максимума к двенадцати годам. Так что, чем ближе к этой цифре, тем лучше. Но не критично. С самками сложнее – многое зависит от возраста их потомства и прочих неучтенных факторов. - По рогу возраст определяется, как и у шипастого рогача – по количеству колец? - Да. Было заметно, что Северусу интересен разговор. Видимо, нечасто находились собеседники более-менее прилично разбирающиеся в предмете. - Отлично. Думаю, в субботу вечером у меня уже все будет. Завтра можем прийти сюда и попробовать сделать из этого места лабораторию. - Как? - в темных глазах загорелся интерес. - Я тебя научу, - усмехнулся Балтазар. - С одним условием: ты будешь меня предупреждать каждый раз, как решишь сюда направиться. Дело в том, что когда комната занята, ее невозможно превратить во что-то другое. - Идет, - после некоторой паузы ответил Северус и ненадолго задумался. - По этой же причине лучше никого больше не посвящать в тайну. За собой я оставлю право привести как-нибудь одного человека. - Кого? - напрягся Снейп. - Пока рано об этом говорить, - вздохнул демон, - боюсь, что он не скоро одумается. Северус сузил по привычке глаза, что-то прикидывая, после чего выдал: - Как только порог этого помещения переступит Джеймс Поттер, я больше никогда сюда не приду. Балтазар расхохотался. - Я скорее сам себя за задницу укушу, чем открою Бэмби эту тайну. Успокойся, Тхашш. Речь не о гриффиндорцах. Я пока не готов это обсуждать, прости. - Что означает имя, которым ты меня называешь? И на каком это языке? - Примерный перевод звучит, как «правое сердце бессмертного». Но на самом деле смысл гораздо глубже. Сопряжен с функциями того самого «правого сердца». Объясню как-нибудь. Дай мне еще немного времени. Хоть до конца месяца. Юноша молчал, внимательно глядя в зеленые глаза. Он видел там затаенную боль. Глубоко-глубоко в этих омутах. - Не надо, Тхашш, - предупредил Балтазар, ощутив легкое касание к своему разуму. - Придет время, и я все тебе расскажу. - С чего бы это? Кто я для тебя? Почему ты называешь меня так? На каком это языке? Откуда ты столько знаешь о боевых искусствах и зельях? Если верить фактам, то тебе всего семнадцать. Тело твое выглядит старше, а глаза вообще повидали многое. Что происходит? Кто ты? Что тебе от меня нужно? - Прости. Ни на один из этих вопросов я сейчас не отвечу. Не вынуждай меня стирать тебе память, Тхашш. И не пытайся меня «читать», твоему разуму не вынести соприкосновение с моим. У тебя есть мой Обет. Я поклялся не причинять тебе вреда. Пока этого вполне достаточно. Не хочу лгать. Северус отвел глаза. Он не терпел неясности. Единственное, что его удерживало от того, чтобы развернуться и уйти – это любопытство. Безопасное из-за Обета Балтазара. - Хорошо, - наконец, ответил Снейп. - Чувствую, что тут не все так просто. Я подожду. До конца месяца. Демон мысленно выдохнул. Открыться сейчас означало погубить на корню то шаткое взаимопонимание, которого удалось достичь. Стирать или корректировать Северусу память – мерзко. Кому угодно, хоть каждый день, но только не змеенышам. Это все равно, что самому наступить на собственный хвост – больно и обидно одновременно. Допив чай, Снейп отправился по своим делам, послав Зару напоследок внимательный взгляд темных глаз. Демон в ответ посмотрел уверено и твердо, мысленно прося слизеринца не замыкаться в себе. Тот неопределенно кивнул и вышел. *** У Люциуса ничего не получалось. Каждый раз, как он оставался один в ванной для старост и принимал свой естественный вид (окружив предварительно бассейн пологом конфиденциальности), его мысли возвращались к демону. На которого вот уже почти две недели не действовало ни полное игнорирование, ни его, Малфоя, внимание к Регу. Чем больше усилий прикладывал эльф для того, чтобы не обращать на зеленоглазого внимания, тем большую досаду испытывал, понимая, что Балтазару на все его ухищрения плевать. На все замечания Люциуса, делавшиеся от лица старосты, демон реагировал вежливо-равнодушно. Все реплики, отпускаемые Малфоем-просто-одноклассником – игнорировались совершенно. Светлый мало спал, злясь на себя, что не может просто не реагировать на присутствие этого невозможного чудовища; плохо ел – глаза во время обедов и завтраков сами возвращались к Балтазару, который упражнялся в остроумии с Эйвери и обсуждал квиддич с Мальсибером. На Снейпа, надо отдать демону должное, тот реагировал весьма сдержано. Если бы Люциус не знал, кем на самом деле для Балти является Северус, он бы ни за что не заподозрил, что между этими двумя есть что-то большее, чем просто интерес к Зельеварению. Люциус не признавался даже сам себе, но он чувствовал себя обделенным. Даже вот такими вот ничего не значащими фразами, которыми Балтазар перебрасывался с остальными. Со всеми, но не с ним. Светлый снова и снова впивался глазами в сосредоточенное лицо Темного, пытаясь уловить хоть что-нибудь, свидетельствующее, что Балтазар не ошибся, и именно это невзрачное существо – принц крови. Красивый, вечный, как и он, Люциус. Но не находил ровным счетом ничего. Кроме изменившейся осанки Снейпа, умения убивать одним презрительным взглядом сразу огромное количество оппонентов и изменившегося поведения. Северус стал как-будто спокойнее и увереннее в себе. Это было тяжело. Гордость и больное самолюбие не позволяли Люциусу подойти первым. Выдать, как ему тяжело в этом вакууме, заполненном совсем не теми личностями. Малфоя мучил вопрос – неужели за какие-то два раза, что они с Балтазаром нормально разговаривали, он успел каким-то непостижимым образом связать себя с этим существом. Как это могло произойти? Когда? Но сдаваться было нельзя. Это означало потерять к себе уважение навсегда. Потерять ценность в глазах бессмертного. Выставить себя бесхарактерным дураком. Нет. Никогда и ни за что. *** Балтазар ждал. Он внимательно следил за душевным состоянием Люциуса, чтобы четко поймать тот момент, когда Хссаш будет уже очень сожалеть о своем проступке, не решится признать это, но вот замкнуться в себе и отгородиться ото всего мира еще не успеет. Именно в этот очень короткий промежуток времени нужно будет подойти к нему и осторожно начать разговор. И демон ждал. Терпеливо сносил и презрительные взгляды a la «да-кто-ты-и-кто-я», демонстративный фаворитизм младшего Блэка (не верящего своему счастью), флирт с Нарциссой (признанной красавицей Слизерина), разговоры о ТИ с Беллой (будущей самой ярой последовательницей Лорда), и многое, многое другое. К такому поведению Светлого Балтазар относился снисходительно, он знал Элеманила очень хорошо. На самом деле, такие вот его выходки – признаки огромной внутренней работы, проходящей в блондинистой голове и холодном сердце. Стоит один раз – сейчас – уступить, и Хссаш будет так вести себя постоянно. И не поймет, что донести свое неудовольствие до демона напрямую – самый простой и быстрый способ добиться от него желаемого. Просто поговорить. А уж когда Люциус пошел на крайние меры и заговорил со Снейпом, Балтазар понял, что Малфой почти готов к разговору по душам. Что еще день-два и он станет вполне способен к конструктивному диалогу. Но случилось все совсем не так. Однажды, во время урока по истории Магии, черный браслет на правой руке демона ожег запястье болью. «Тхашш» - было единственной мыслью демона, сорвавшегося с места и, не спросив разрешения у профессора Биннса, выскочившего в коридор. От Люциуса не укрылась ни гримаса боли, ни взгляд на запястье, ни, конечно, стремительное исчезновение Балтазара. Он понял, что с Темным что-то случилось. Поэтому, даже и не думая извиняться, Малфой просто поднялся и вышел вслед за демоном. Его помощь вполне может пригодиться. Особенно, если в плохом самочувствии Снейпа опять виноваты притихшие было в последние две недели Мародеры. Потерять еще не прибранного к рукам демона из-за убийства им этих недоумков Малфой не собирался. Слишком выстраданным было его решение. И слишком удобным - шанс на восстановление доверительных отношений.