Демон-хранитель

- А, Габи! - обрадовался Его Темнейшество. - Иди сюда, у меня член без дела стоит. - Мудакам не даю, - заявил очень красивый юноша, складывая за спиной иссиня-черные крылья и усаживаясь на край широкой постели. - Габи-Габи, слышал бы твой отец, как выражается его дражайший сынуля! - Знал бы отец, что ты творишь, Люци, он бы тебя… - Я изгнан, и наш замечательный папаша не имеет надо мной власти, - ухмыльнулся Люцифер, потянувшись, и снова закурил. - Чего пришел? Иди назад, Балти тебя за ушком почешет. Классное он тебе имя дал, кстати. Гек-тор! Агрессивное такое. Золотые глаза гостя сузились, и он холодно процедил: - Ты играешь нечестно и жестоко, Люци. Раньше ты таким не был. - Положение обязывает, а методы мои хоть и жестковаты, зато действенны, признай! К тому же, вечность – это так скучно. Иногда даже трахнуться не с кем. Иди сюда, а? По-хорошему. - А по-плохому у тебя кишка тонка? - Опять хочешь меня взять на «слабо»? Прошлого раза не хватило? - В прошлый раз я не догадывался, до каких пределов гадства ты можешь дойти. Мой дерьмометр зашкаливает, когда дело касается тебя, Люц. - А вот не надо было со мной спорить, Габриэль. Или все-таки Гектор? Надо же, потомственный нефилим в качестве фамильяра у сына того, имя кому Сатана. - Я бы сказал, как твое имя звучит. - Скажи. Когда-то ты называл меня «Люци» и любил мои волосы. Я их берегу для тебя до сих пор. - Если бы я знал, что наш спор будет иметь такие последствия, я бы заткнул тебя поцелуем, и дело с концом. - О! И я бы не завоевал и половины принадлежащих мне сейчас миров?! Нет уж, даже такое чудо, как ты, не стоит… - У тебя все меряется властью, Люц. А вот для твоего лучшего Карателя главное – свобода любить тех, кто любит его. Ты так и не смог испортить самого слабого из своих детей, как ни пытался. - Я не намеревался портить его, - возмущение в голосе Люцифера было вполне искренним. - Делать сильным не означает портить! Ты сам сказал тогда, когда этот уродец только родился, что мое семя слабеет, что мой род вымирает, лишенный благословения Отца. И что ты скажешь теперь, когда я сделал из него самого сильного демона из ныне живущих?! - Что у него в избытке того, чего нет и не будет у тебя, Люци, и оттого он неизмеримо счастливее своего отца, который отказался от любви ради какого-то глупого спора. - Ты никогда не любил меня. И сейчас только читаешь нудные нотации, вместо того, чтобы признать поражение! Балтазар – венец моей гениальной генной мысли, он идеален, силен, вечен. И намека нет на то жалкое существо, которым он родился. Я рад, что ты тогда обратил на него внимание. Рад, что, поспорив с тобой, я занялся его воспитанием лично, рад, что когда-то неудачно женив его, через несколько сотен лет я подчиню этих остроухих гордецов, посадив на троны своих внуков! - Разве ради этого стоило так мучить собственное дитя? Ты сначала убил его возлюбленных, потом, вернув их, убил его самого, потом чуть не изнасиловал. Снова. Теперь уже без причины, потому что он и так сильнее некуда! Ради чего все это, Люци? Ради власти над эльфами? Какая чушь! - Конечно, нет! Хотя изначально это и был просто спор, но потом… Я люблю Балти, Габриэль, восхищаюсь его силой, духом, красотой, упрямством, даже этой любовью его дурацкой. Когда остроухие стали тормозить его развитие, не успевая за ним, я решил проблему радикально. - Ты убил их, Люци. Да еще так, что они были уверены в том, что спасают его, вытаскивают из Бездны! - Они и спасали. Мой Заро умирал здесь, в Инферно. Его убили повстанцы. Только добровольная жертва чистой, искренней любви эльфов, которые все равно погибли бы без него, оттащила его от Грани. Я лично говорил с ними, обещая сохранить одну его жизнь в обмен на две их. Две Вечности взамен одной. Князь немного помолчал, глядя в темный потолок, на котором играли блики Озера, и продолжил: - А что я воспользовался этим еще и в своих целях: помог остроухим изначально родиться магами, наделать ошибок, умереть, а потом позволил безумному, слепому от любви Зарри спасти их, воспитать, влюбить в себя без памяти, привязать, - это уже совсем другая история. Родившись людьми-волшебниками, Северус и Люциус изначально были сильнее двух эльфов-выбраковок. Он досадливо скривился, вспоминая переговоры с Королями. - Те не представляли собой ничего интересного. Красивые, знатные и совершенно, кромешно бесполезные. Мор – недоучка-король, которого отдали моему сыну, чтобы не убивать, чтобы он никогда не сел на престол, чтобы вообще сгинул, чтобы его разорвало от переизбытка магии супруга. Элл – несчастный, потерявший жену и сына, бесплодный, отсеченный от рода, почти мертвый. Эльфов было легче истребить под корень, чем заставить их отдать для династического брака кого-то другого. Вот и пришлось моему Заро взять то, что есть. Он их… переродил, Габи. Они стали неплохими магами, как для эльфов, смогли ответить на его чувства, но выше головы не прыгнешь. Они уперлись в свой потолок и стали тормозить Зара. Теперь, прошедшие перерождение, они гораздо, гораздо более достойная партия для демона. Без лишнего груза. Без потолка. Без обязательств перед своими Королями. Без ненависти друг к другу. Люцифер помолчал, снова вспоминая все детали своего потрясающего плана, который он начал осуществлять исключительно из вредности, назло Габи, но потом… он перерос в настоящую, глобальную перестройку всего Упорядоченного. Часть которого покорил именно Балтазар, когда-то бесполезный, бескрылый слабак, который вряд ли дожил бы до тридцати. - Все равно они не уложатся в сотню лет. Какими бы сильными ни были теперь Их Высочества, им не победить Балти в Круге. НИКОГДА, и тебе об этом известно. Люцифер снова расхохотался: - Святая наивность ты, Габи-Гек! Для чего я стращал тут одного из самых бесстрашных демонов, для чего тряс перед ним своим членом?! Да Заро теперь из кожи вон вылезет, на мостик встанет, чтобы его мальчикам было удобнее свои достоинства в него засунуть! - И все равно, Круг не обмануть! - А кто тебе сказал, что Эл и Мор – по-прежнему тепличные растения? Они довольно зубасты, мой золотоглазый брат! С ними занимался один из лучших Мастеров Упорядоченного. - Мастер Гло? Ни разу не видел его за все семнадцать лет, что принцы были одни. Презагадочная личность! - Польщен, - улыбнулся Люцифер. - Это было нелегко, один гадкий любопытный кошак совал свою усатую морду даже туда, куда его не звали совершенно. Мне кажется, что они с Гарри родственники. Тот такой же наглый и любопытный засранец, что и ты. - ТЫ?! - Угу. Вот такое вот я говно, Габи. Научил собственных… как их там? Невесток? Зятей? Короче, этих остроухих, как присунуть моему сыну! Ну, не буквально, конечно. Пришлось их даже пару раз взять в Аджард, чтобы они размялись. Там война, как ты помнишь. - С Сидхами. - Именно! Демоны воюют с этими поуэльфами-полукошками уже… семь тысяч лет. И не могут победить. Знаешь, почему? Потому, что свобода для расы Сидхе важнее жизни. У них есть прелюбопытные артефакты, так называемые боевые лозы. Подчиняются только тем, в ком течет эльфийская кровь. Каждая лоза – это две-три души воинов, принесших себя в жертву. Сами эти… ветки ненавидят демонов. Они живые и очень сильные. Прекрасное оружие, мой Габо. И у мальчиков оно есть. Габриэль пораженно смотрел на довольного собой и своей находчивостью Люцифера и не мог поверить: - Ты… позволишь эльфам натравить на Балти боевые лозы?! А они вообще знают, что это такое?! - В общих чертах, иначе бы они никогда не пустили его в ход. - Ты псих! - И мудак, я помню. Ты плохо знаешь Морнемира. Стоит Балти заскулить от боли и чуть нахмуриться, как Его Темное Величество, наплевав на безопасность, логику, и вообще все на свете, тут же освободит его, покрывая поцелуями изувеченные конечности. Но победа им обеспечена. Главное, чтобы Заро не уплыл в транс. Но тут уж… риск – дело благородное. - Родив, Балтазар многое потеряет, - задумчиво проговорил Габриэль. - Ты очень рискуешь, Люци. - Хмм… ну, потеряет он часть силы, передав ее детям, и что? Общий вектор силовых полей его, эльфов и их детей будет все равно очень мощным. - Это если дети не пойдут против отца. - Ой, не тошни! До этого еще несколько тысяч лет! - Возможно-возможно, - задумчиво проговорил нифилим, не замечая, как насмешливо смотрит на него Князь. Стоило ему снова взглянуть в лицо Его Темнейшества, как тот напустил на себя самый невинный вид. - Габи, разве я не молодец? - вкрадчиво прошептал Князь. - Разве я не самый коварный на свете? Разве я не заслужил свою ма-а-аленькую награду? Нефилим высвободился из его объятий, чуть покраснев, потому что оставаться равнодушным к Люциферу мог только Балтазар, уже влюбленный в своих супругов. Остальными Его Темнейшество весьма успешно манипулировал, не брезгуя пускать в ход свое обаяние. - Люц, скажи, почему нельзя было договориться с Балти по-хорошему, чтобы не… не давить на него, не мучить, сохранить с ним хорошие отношения, ведь он – твой сын? Почему ты все разрушаешь вокруг себя? Люцифер убрал руки и посмотрел на него очень серьезно: - Я сам учил Заро, что никому нельзя верить. К тому же, он в гораздо бОльшей степени МОЙ сын, чем Лилит, хвала Бездне. А потому и ценит только то, что ему достается с боем, что он вырывает у врага ценой невероятных усилий, с применением хитрости и коварства. Потому Балтазар должен думать, что отбил у меня эльфов, откупился, победил и выиграл. - Как у вас все сложно. Ладно, мне пора. Не хочу пропустить сцену «Явление блудного демона в родные пенаты». - Пришли мне выражение лица Гарри. Я его себе даже представить не могу. - Люц… - И приходи сам. Хватит от меня бегать, Габи. - Ты привык получать все с боем? Вот и возьми… как-нибудь потом. Если не боишься. С этими словами он исчез. - Ну, и кто из нас мудак? - спросил Люцифер у своего члена, который, как и он, был недоволен уходом Габриэля.