Демон-хранитель

Спальня. Тихо. Дочери родились поздно ночью, и измученное семейство устало завалилось спать. Балтазар первым провалился в объятия Морфея, не забыв, впрочем, вернуть привычный «домашний вид». Он спал, стремительно восстанавливая силы, и разбудить теперь его не смог бы даже локальный Апокалипсис. С первым лучом солнца его темноволосый супруг открыл глаза, окинул чуть насмешливым взглядом причиненный ущерб (разрушенную стену в купальню, растрощенную в щепки любимую конторку Светлого… вообще целой можно было назвать только кровать, да и то условно – супруги лежали в горе перьев), щелкнул пальцами, возвращая постели приличный вид, достал из воздуха красивый перстень с кровавым рубином, надел его на безымянный палец и неторопливо закурил тонкую сигаретку. Светлый спал, смешно причмокивая во сне. Проснувшемуся стало скучно, и он, не выпуская из тонких пальцев сигарету, легонько щелкнул Его Блондинистое Высочество по носу. Тот тихо фыркнул и открыл заспанные синие глаза. - О, Эру, чего в такую рань-то? - Элли… - вкрадчиво промурлыкал нарушитель спокойствия, - очнись. - Морри? - Ммм… - Мор снова затянулся, в его темных глазах черти танцевали танго, - а ты как думаешь, Белогривка? Светлый посмотрел на кровавый рубин в до боли знакомом кольце, вдохнул привычный запах очень редких сигарет, привозимых Балтазаром из Фраухнагилля – подземного города гоблинов… черные глаза лукаво сверкали, а полные, чувственные губы снова обхватили «палочку здоровья». - Морри, - уже уверенней констатировал Светлый. - У нас получилось. - Да, Белогривка. Как же я скучал, - вдруг выдохнул Темный, уничтожая сигарету, одним плавным движением перебираясь через спящего демона и укладываясь на Эллеманила сверху. - Люблю тебя, Твое Заносчивое Высочество. Люблю. Он склонился к манящим розовым губам и властно, имея на это полное право, подтвержденное тысячами проведенных вместе ночей, поцеловал своего супруга, который прошел с ним через смерть и беспамятство. - Морри, Морри, - повторял Светлый, прижимаясь к мужу всем телом, - это и правда ты? - Я. У нас получилось, Элл. У нас вышло. - Еще бы, - сверкнул жемчужными зубами Светлый, - мы же сами все это спланировали. - Тссс, - в самые губы супругу выдохнул Мор. - У Князя везде есть уши. Даже в нашей спальне. - Я тебя люблю, Морри. Видит Праматерь, люблю. - Я знаю, - очень серьезно заверил его Темный. - Иначе ничего бы не вышло, верно? - Верно. Пусть Зарри спит? - Вот еще. Я его без малого четыре века не видел. - Лгунишка, - улыбнулся Эллеманил, - он все время был рядом. Даже ТАМ. Я чувствовал его. Ты, думаю, тоже. - Да. Жадно поцеловав Светлого еще раз, Темный перелез обратно и ласково провел по широкой смуглой спине Балтазара, откидывая с нее длинные волосы. - Шрамы пропали, - констатировал он, - и мерзкие змеи, хвала Вседержителю, не появились. Они пугали меня до чертиков. - Вот это признание, - улыбнулся Эллеманил, легко касаясь губами плеча Балтазара. - Думал, ты любишь всяких тварей. - Когда я сплю, а они по мне ползают? - заломил бровь Темный. - Нет уж. - Аэрг, ты спишь? - Элл добрался до шеи лежащего на животе демона и ласково лизнул ее. - Сплю, - тихо, по-эльфийски отозвался Балтазар. - Как некрасиво лгать, - насмешливо отозвался Мор, - всесильный, вечный демон притворяется спящим, всего-то после… Балтазар резко сел и уставился на обоих эльфов почти безумными глазами. Морнемир, лениво улыбаясь, погладил себя по груди, животу, напряженному члену, призывно глядя на супруга. Тонкие пальцы скользнули за поджавшиеся яички, нашли нежный вход и ласково его потерли. Послышался тихий вздох, в котором отчетливо слышалось: «господин». Эллеманил, накручивая на палец светлую прядь, облизал приоткрытые губы, а потом мягко перевернул Темного на живот и, устроившись между его длинными разведенными ногами, медленно лизнул того между ягодиц. Мор вздохнул и повел бедрами, продолжая смотреть в совершенно безумные глаза своего демона. - Ваши… Высочества? - хрипло спросил Балтазар, находя и подтаявшие льдинки в синих, до последней крапинки знакомых глазах, и огромный кровавый рубин на тонких пальцах, за этот камень он отдал три капли своей крови, положивших начало войне между двумя племенами гномов… Это совершенно точно были его принцы. Сон? - Зарри, - мурлыкнул Мор. - Зааарриии, мой господин… Северусу бы и в голову не пришло называть супруга так. И только Морнемир, выросший в супружеской постели, умел так развратно, чарующе произносить это вежливое, в общем-то, обращение, звучавшее из его уст, как самая отменная из непристойностей. - Мор… Элл, - растеряно прошептал демон, не рискуя приблизиться. - Правда, вы? Эллеманил оставил в покое соблазнительную задницу Морнемира, и оба принца бросились Балтазару на шею, покрывая его лицо и шею невесомыми поцелуями, шепча: «Аэрг, родной, прости… Зарри… мы… самый лучший… родной наш господин… прости… так долго… наш… единственный…» Балтазар обалдело гладил их гибкие тела, но никак не мог поверить. В голове просто не укладывалось. Отстранив их от себя, он внимательно всмотрелся в две пары сияющих глаз и, выдохнув, прижал их к себе, до хруста тонких косточек, до задушенного писка, до черных точек перед глазами. Он судорожно тискал их, не в силах поверить, осознать, допустить, что… - Вы… вы… как? Я надеяться перестал… родные мои… мои принцы, люблю… умираю… вернулись. Он беспорядочно, страстно целовал улыбающиеся лица, стискивал сильные гибкие тела и шептал что-то на трех языках, никак не в силах поверить во вновь обретенное счастье. Внезапно, когда губы эльфов в уже тысячи раз испытанной ласке заскользили по его шее, плечам, груди, Балтазар вдруг отстранил их от себя, серьезно посмотрев в глаза: - Вы умерли. Вы меня бросили. - Ооо! - обреченно застонал Мор. - Балти, у меня сейчас член лопнет от того, как я тебя хочу, - он потерся пахом о его бедро, - а ты такие серьезные вопросы поднимаешь. Иди сюда, поцелуй меня. - Морри, - это было произнесено таким тоном, что несносный эльф понял – супруг не уступит. - Черт бы тебя побрал, упрямец рогатый! - проворчал он, укладываясь на кровать. - Элл, ты хоть меня утешь. - Мор, давай расскажем, - улыбнулся Светлый. - А потом мы с Зарри тебя приласкаем. Как ты любишь, - прошептал он в заостренное ушко, - с двух сторон, - Мор прерывисто вздохнул и глаза его чуть затуманились. - М? - Это шантаж, - чуть обиженно протянул Морнемир, снова закурив сигарету, - ладно. В двух словах если, то мы, Балти, не просто так умерли. Не собирались тебя бросать, зная, какая у нас прочная связь. Собственно, на нее и была ставка. Мы провели ритуал Жертвы. - ЧТО?! - рыкнул демон. - Ты умер, - неожиданно жестко ответил Морнемир, принимая сидячее положение. От его мягкости и игривости не осталось и следа, становилось понятно, почему эльфы заключили с демонами мир и сберегли не только относительную независимость, а еще и для брака подсунули тех, кого сочли нужным – эти существа были далеки от образа наивных мечтателей, который обычно рисовало воображение любого, кто на них смотрел. - Ты был мертв, - тихо, но твердо подтвердил Эллеманил. - Нам ничего другого не оставалось. Демоны, умирая насильственной смертью, сливаются с Изначальным Огнем. Их душа растворяется в нем, смешивается, и личность перестает существовать. То ли дело у нас. Если правильно выполнить определенные действия, то душа остается ждать перерождения. И даже, как в нашем случае, сможет сохранить память. - Кто… - Глупый вопрос, - перебил мужа Морнемир. - А ты не глуп, господин. - Князь. - Да. Он нам сделал предложение, от которого мы не смогли отказаться. Твоя жизнь для нас дороже всего на свете. Его Темнейшество пообещал ее сохранить. Мы согласились. Тем более что, несколько доработав ритуал, мы еще и память сохранили, хотя не должны были. Сделка оказалась удачной, - Темный взглянул на трехцветный браслет, и глаза его потеплели. - Равный брак, дети… и ты. Такой, каким мы тебя не знали. Трогательный, заботливый, любящий, признающий свои слабости. Мне тогдашнему, из прошлой жизни, и в голову бы не пришло так на нервах у тебя играть. Я, даже любя больше жизни, все равно тебя побаивался, потому что знал, кто ты и на что способен. Северус же тебя не боялся абсолютно, и за это тоже спасибо Судьбе. Даже за все те страдания, что нам пришлось пережить, потеряв тебя. Эльфом я бы этого не вынес. И Люциуса по-настоящему, без прошлых обид и разногласий я смог оценить только сейчас, столько преодолев с ним вместе, столько ночей проплакав в его объятиях, не боясь потерять лицо, которое на хрен никому не нужно. - Мор, - укоризненно произнес Элл. - Не ругайся. - Мне плевать, Белогривка, на все правила приличий. У меня есть ты и Балти, а что о моих манерах думают все остальные, мне плевать. - Так вот я и говорю вам, мой принц… - Какой я, к черту, принц? - рассмеялся Морнемир. Эллеманил чуть заметно поморщился, но было видно, что он делает это, скорее, по привычке. Темный скользнул к нему с грацией, доступной лишь истинным Перворожденным, оказался сверху и впился в розовые губы, потираясь о Светлого всем телом. - Ты о-бе-щааал, - выдохнул он, - я потерпел, где моя награда, м? Светлый усмехнулся и, гладя ему прямо в глаза, медленно развел ноги. - Вы нетерпеливы, как простолюдин, принц. - Я еще и грубым могу быть, как гном, так что придержите свой сладкий розовый язычок, Ваше Блондинистое Высочество. - Эй, - напомнил о себе очнувшийся Балтазар. - Варвар, - фыркнул Мор. - Какое «эй» в присутствии монарших особ? Демон прищурился. - Это в шелках вы монаршие особы, - нагло заявил он, - а когда без оных – мои маленькие зарвавшиеся остроушики! - Ах, во-о-от как, - прошипел Мор, выпуская клыки, - трепещи же, демон! Балтазар, не выдержав до конца положенной роли, упал на спину и весело, счастливо засмеялся, погребенный под тяжестью двух гибких горячих тел. Счастье в этом мире было все-таки возможно. Замок больше не трясло. Все частички большой головоломки заняли свои места, уравновешивая друг друга, и тонкая, капризная, чувствительная к воздействиям система из одного демона и двух совершенно разных эльфов, наконец, обрела стабильность.