More Beautiful You

— Черт… ASDFJKLBLAH! — вскрикнул высокий темноволосый парень и отпрыгнул на добрых пять шагов, когда его котел начал изрыгать кипящую жидкость. — Черт, черт, черт! Почему это происходит всякий раз, когда этот адский чугунок видит меня? Я же тебе ничего не сделал, ты злобный мелкий пи…  — Чо Кюхён? — … пппирожок, ой, здравствуйте, профессор, я хотел сказать пирожок. Просто ненавижу эти штуки, они слишком… сладкие и пухлые. Да.  — Минус десять очков Когтеврану за сквернословие.  — Но… но я же даже не на уроке, ЗА ЧТО?! — он от души пнул котел, который уже перестал кипеть и не мог ему ответить.       Третий человек, находящийся в комнате, хихикнул.  — Кю, может, лучше прекратишь насиловать котелок и облегчишь себе задачу, купив шоколад, как все нормальные люди?  — Но я хочу, чтобы он был особенным! — взвыл Кюхён, обращаясь к своему другу Рёуку, который учился на Гриффиндоре. — Ты же живешь с ним в одной комнате? Это ты говорил, что он любит творческий подход!       Рёук вздохнул.  — Я считаю, что Сонмину больше понравится, если шоколад не взорвется перед твоим лицом. Ему оно нравится.       Кюхён взмахнул руками и что-то смущенно фыркнул.  — Оу, посмотрите-ка! — проворковал Рёук и ткнул ему в лицо. — Кюхённи влюблен!  — Я… это… слышь, тебе сколько лет, тринадцать?!  — Кюхён и Сонмин, тили-тили…  — Захлопнись! Просто — хватит!  — Упс!  — Замолчи!  — Упс! Они говорят..! * — Рёук даже начал подтанцовывать.  — Боже, просто прекрати существовать, прошу тебя, — Кюхён швырнул кулинарную книгу на пол, наспех прибрался и выбежал из кабинета зельеварения.  — Не злись, Кю! Все и так знают, что ты ноль в зельеварении! Почему ты не займешься тем, что тебе удается?       Кюхён усмехнулся.  — Например? Решать за него тесты?       В ответ от получил тычок в плечо.  — Что-то, не нарушающее правила. Он любит квиддич, так что удиви его сегодня на игре.  — Я и так всегда хожу на его матчи! — Кюхён спрятал лицо в ладонях и опустился на корточки прямо в коридоре, обреченно застонав. — Что я творю, Вуки?! День Валентина завтра, и он никогда не будет со мной встречаться, потому что я даже попросить его об этом не могу!       Рёук ударил себя ладонью по лбу и оттащил друга к стене, чтобы того не сбили с ног проходящие ученики.  — Напиши ему письмо.  — Я же не девчонка, Вуки!  — Спой песню?  — Чтобы меня вся школа услышала?!  — Услышала что, Кю? — спросил чужой голос. — Тебя? Твой голос и так довольно громкий, так что можешь не беспокоиться, что тебя не услышат.       Кюхён застыл, медленно подняв взгляд на подошедшего.  — А… п-привет, Минни. Э… нет. Да. Э… Хотите пообедать?       Оба друга странно на него посмотрели.  — Пошли, Кю.       Троица направилась в Большой зал. Рёук весело болтал с Сонмином, пока к ним по пути не присоединился Йесон, и тогда он переключился на него. Парочка ускакала, держась за руки и оставив краснеющего Кюхёна с Сонмином.  — У меня сегодня игра, — улыбнулся ему Сонмин. Ему нравилась эта улыбка на совершенной формы губах. И весь Сонмин был таким замечательным, что Кюхён диву давался, как же ему впечатлить такого парня, и… — … Кю? Ты слушаешь?       Кюхён часто заморгал и тряхнул головой, отгоняя мысли.  — Да, я знаю, я приду.       Сонмин посмотрел на него озабоченно.  — Ты в порядке? Сегодня ты как будто в облаках летаешь.       Сегодня? Скорее, пару лет, с тех самых пор, как он влюбился в Сонмина.  — Чего? Нет, всё хорошо.       Ему нравилось, как мягкие темные волосы Сонмина обрамляют его лицо и касаются черных ресниц.  — Ты опять отключился.  — Наверное, из-за голода. О, мы пришли, давай поедим. До отвала. — Когда он был с Сонмином, его чувство такта отказывало напрочь. ***  — Вуки, помоги мне, — час спустя умолял Кюхён, стоя на коленях перед удивленным и раздраженным другом. — Я не могу этого сделать.  — Просто скажи ему, что чувствуешь. Ты всегда находишь нужные слова; очаруй его своим остроумием.  — Нет! Вуки, я всё испорчу, потому что не могу говорить рядом с ним, ты же знаешь! Он возненавидит меня, потому что я тупица, это ни за что не сработает…  — Кю.  — Что?!  — Успокойся. Даже не знаю, попрактикуйся на мне, что ли. Я буду хорошим подопытным кроликом.       Кюхён уставился на него.  — Я не знаю, что сказать.       Лицо Рёука приняло задумчивое выражение.  — Скажи, что считаешь его милым, и очаровательным, и красивым, и что ты хотел бы, чтобы он был плюшевым мишкой, тогда бы ты смог тискать его и таскать за собой повсюду, — пошутил он, но Кюхён был в таком отчаянии, что тут же схватил друга за плечи и начал машинально повторять:  — Сонмин, — затараторил он, — ты милый, и очаровательный, и красивый. Я бы хотел, чтобы ты был плюшевым зайцем, потому что я знаю, что ты любишь зайцев больше, чем медведей, тогда я мог бы тискать тебя повсюду. И так как ты не можешь превратиться в плюшевого зайца, то будешь моим парнем, чтобы я все равно мог обнимать тебя и потому что ты мне очень нравишься?  — Эм… Кю, что ты несешь, а?       Оба подпрыгнули и обернулись, услышав сдавленное покашливание.       Это был Сонмин, весь бледный от ужаса. Мгновение они смотрели друг на друга.  — Я думал, Рёук занят, Кюхён, — выдавил из себя Сонмин и выбежал.       Тишина.  — Вуки, кажется, он решил, что я признаюсь тебе. — …  — Проклятье.  — Разве ты не побежишь за ним?  — Я… да? — Кюхён очнулся и побежал, но Сонмина и след простыл. ***       Они не видели Сонмина до игры, и перед матчем тоже поговорить не удалось. День был холодный и ветреный, поэтому обе команды закутались в шарфы, превратившись в сплошное бордово-желтое море. Погода прекрасно отражала отчаяние и беспомощность Кюхёна (и плохое настроение Сонмина, ловца и капитана команды Гриффиндора).       Кюхён и Рёук наблюдали, как Сонмин пожал руку Минхо, капитану Пуффендуя, и обменялся парой слов с их ловцом, невысоким парнем по имени Тэмин, который улыбнулся и сделал шаг к Минхо. Минхо согрел его пальцы теплым дыханием. Сонмин несколько секунд смотрел на парочку своих соперников, а потом резко развернулся и оседлал метлу.       Игра началась после объявления комментатора в рупор, усиленный заклинанием. Сонмин и Тэмин остановились в воздухе, выискивая снитч, пока остальные члены команд проносились мимо них. Глаза Тэмина мгновенно сузились, внимательно следя, не промелькнет ли где золотая искра.       Сонмин же совершенно ушел в свои мысли и не заметил несущегося на него бладжера, который стремительно развернулся в воздухе и врезался в него через пятнадцать минут после начала игры.       Зрители в ужасе ахнули. Сердце Кюхёна сделало тошнотворный прыжок в груди, когда Сонмин слетел с метлы и упал на землю. Кюхён вскочил на ноги и побежал на поле, неловко спускаясь вниз по трибуне и расталкивая людей, потому что это — это был Сонмин и он был ранен.       Его опередила медсестра, которая уже переместила Сонмина на носилки.  — Как он? Пропустите меня, он жив? Проклятье, дайте мне с ним поговорить!       Но медсестра была непреклонна и отказалась пропустить безумного Кюхёна, громко заявив, что Сонмина нельзя беспокоить до утра.  — Просто позвольте мне, черт! Мне просто нужно… — На его плечо опустилась теплая рука и крепко сжала его, развернув лицом к Минхо.  — С ним все будет в порядке, — сказал он. Рядом с ним стоял Тэмин и взволнованно наблюдал за происходящим. — Рана не выглядит серьезной, медсестра его мигом на ноги поставит.  — Пожалуйста, спроси его, как он, когда увидишь, — добавил Тэмин.       Силы оставили Кюхёна, и он просто благодарно кивнул, и потом устало поплелся к месту, где его ждал Рёук.  — Это моя вина, — горько сказал он. Рёук его толкнул.  — Будет, если не прекратишь ныть! Куда делся уверенный и сварливый Кю, а? — забушевал он. Кюхён удивленно посмотрел на него. — Сейчас ты придумаешь, как все ему объяснить, а завтра утром первым же делом пойдешь в больничное крыло! Ты скажешь ему, что чувствуешь, и разберешься с этим недоразумением! Ты меня слышишь?       Кюхён не ответил.  — Я спросил, ты меня слышишь?!  — Спасибо, Вуки… — Кюхён заключил его в объятия.       Рёук вздохнул.  — Я умываю руки. Сами разберетесь. Если завтра к обеду вы не будете вместе, со мной можете не разговаривать.       Потом из ниоткуда возник Йесон и вырвал Рёука из объятий Кюхёна. ***       На следующее утро Кюхён мерил шагами больничное крыло, нервно ловя на себе странные взгляды окружающих, которые видели его таким впервые. Медсестра сказала, что с Сонмином все в порядке и он остается здесь только из-за того, что ему нужен отдых, но теперь что? Примерно через двадцать минут невысокая фигура, в которой можно было угадать Рёука, распахнула дверь и втолкнула Кюхёна внутрь.       К несчастью, Кюхён приземлился в не очень удобной позе, а широко открытые глаза Сонмина оказались прямо перед его лицом. И из-за своей врожденной тактичности первое, что пришло Кюхёну в голову, было:  — Я не признавался Рёуку!       Сонмин поднял бровь.  — Тогда что это было? И тебе привет.  — Привет, это было… ну… — Кюхён присел с краю и сунул Сонмину коробку со сладостями. — Это тебе. И это, — он вытащил букет плохо сочетающихся друг с другом цветов из сумки и поставил в вазу на тумбочке.       Больной с интересом поглядел на цветы.  — Э… Спасибо. Интересный букет, где ты его нашел?  — Трансфигурировал из плюща, который растет на поле для квиддича, — пробормотал Кюхён. — О, и это тоже для тебя.       Он протянул Сонмину мини-копию метлы.  — В общем, да, э… То признание было не для Рёука. Оно было для тебя, просто Вуки посоветовал попрактиковаться на нем, потому что я понятия не имел, что сказать, и не знал, что ты там будешь… — Кюхён прокашлялся и сел (хотя это казалось невозможным) еще прямее. — Сонмин, ты удивительный. Ты умный, и спортивный, и добрый и я просто… был влюблен тебя очень давно. И я… да, ты мне очень нравишься, и мне неловко, потому что рядом с тобой я плохо говорю и теперь ты, наверное, считаешь, что я сошел с ума, потому что я сам так думаю, но будешь ли ты…       Смех Сонмина и нежное прикосновение к губам заставили его замолкнуть. Кюхён немного покраснел, лицо Сонмина просто горело.  — Я ценю это, Кю, но ни к чему так стараться… — он снова засмеялся и похлопал себя по щекам, чтобы их охладить. — Потому что… ты тоже мне нравишься.       Несколько секунд Кюхён не мог ничего сказать.  — Правда? Погоди… правда? Серьезно? Ты не шутишь? Я… ты…       Кто-то ударил его по затылку. Это оказалась медсестра.  — Да, он не шутит. А теперь выйдите из палаты, чтобы я провела осмотр пациента, немедленно.       Двое не могли оторвать друг от друга глаз, пока медсестра не закатила глаза, проворчав что-то вроде «ох уж эта юная любовь, Мерлин, никто не в силах ее избежать». Наконец, Кюхёна выгнали и тот попал прямо в руки Рёука (который случайно оказался за дверью).  — Ну?       Кюхён весело пожал плечами.  — Что это значит?  — Мне больше нечего желать.