sweetheart deal

Клаус обратил на нее внимание еще тогда, когда она, чуть хмурясь, осматривала вывеску бара. Не сказать, что американка — он услышал ее акцент, когда она уточняла адрес у кого-то из прохожих, — так уж сильно выбивалась из толпы обычных посетителей, но звериная интуиция, к который Майклсон привык прислушиваться с самого детства, просто требовала не выпускать ведьму из виду. Он продолжал изучать ее тяжелым взглядом весь тот час, что она провела с Еленой Гилберт — правда, теперь он был уверен в том, что эту мошенницу зовут совершенно иначе, — и только когда Кол, умирающий от нетерпения задать кому-нибудь взбучку, появился в баре, велел начать операцию по поимке метаморфини и ее подруги. И ничем не мог объяснить своего спонтанного решения, когда самолично кинулся в темный переулок за белокурой ведьмой, вместо того чтобы поймать ее подругу в силки заклинаний и вытрясти из нее свой лунный камень. Но что-то толкнуло его вперед, когда эта девица, потерявшая свою палочку после его Экспеллиармуса, скрылась среди лабиринтов узких улиц, и это что-то было причиной того, что сейчас недовольная ведьма сидела в его гостиной, под прицелом сразу нескольких палочек. Не сказать, правда, что ее это сильно беспокоило: она устроилась в его любимом кресле с ногами, потребовала горячий чай и явно не собиралась отвечать на его вопросы. — Аврора де Мартель, Андреа Лабонейр, Хейли Маршалл или все же Кэролайн Форбс? Которое из этих имен твое настоящее? — Если этот взгляд исподлобья должен заставить меня заговорить, то у вас явно ничего не выйдет, — фыркнула Кэролайн, скрестив руки на груди. Мало того, что этот грубиян притащил ее сюда буквально за шкирку, как нашкодившего котенка, так теперь изучал ее так, словно она была забавной зверушкой. Тот, кого этот невыносимо важный индюк назвал Колом, слишком довольно ухмылялся и даже подмигнул ей, пытаясь подавить смешок, а второй, зеленоглазый и крайне мрачный волшебник — она так и не поняла, оборотень он или нет, — лишь вызывал у нее депрессию. — Ты можешь сказать, Елена… она в порядке? — наконец тихо поинтересовался волшебник, и Кэролайн тотчас же поняла, что это, должно быть, Стефан, тот несчастный, которого Кэтрин использовала для того, чтобы пробраться в дом Сальваторе. — Мерлина ради, Стефан, хватит разводить драму, — рявкнул Клаус, со стуком опуская стакан с огневиски. — Ее даже зовут иначе, она тебя попросту использовала. — Только потому, что ты такой бесчувственный чурбан, не значит, что другие должны быть такими же, — вмешалась Кэролайн, слыша, как за ее спиной хохотнул Кол. — Я уверена, что она уже в полной безопасности, если это тебя утешит. — Она сочувственно взглянула на Стефана, искренне жалея беднягу, который ни в чем не был виноват… Ну, только разве в том, что неосмотрительно выбирал себе друзей. — И где именно она прячется? — мрачно поинтересовался Клаус, пропуская мимо ушей оскорбление, что явно не было на него похоже. — Ага, так я тебе и сказала. — Кэролайн закатила глаза, начиная беситься. Как можно было быть настолько непрошибаемым? Сначала поднял ее на смех, потом притащил сюда, а сейчас устроил допрос как ни в чем не бывало! — Хоть бы волшебное слово сказал… — Как насчет Империуса? — невозмутимо спросил Клаус, и она едва не задохнулась от возмущения. — Ник, будь с девочкой повежливее, — отозвался Кол, который с нескрываемым удовольствием наблюдал за их пикировками. — Она ведь, в конце концов, твоя пара… Кэролайн почувствовала, как краска заливает ее все лицо, и едва сдержалась от желания зажмуриться и уткнуться лицом в колени. Только вот она не собиралась показывать этим индюкам, что ее задевают их шпильки, а этот смеющийся и снисходительный взгляд Клауса так выбесил ее, что она поддалась своей импульсивности. — Между прочим, я не врала. — Кэролайн задрала рукав блузки, обнажая темную метку на узком запястье, не замечая того, как мгновенно напряглось лицо Клауса, как он с силой сжал край стола и с каким интересом Кол нагнулся вперед, во все глаза изучая рисунок, пока Клаус не кинул на него яростный взгляд. Стефан, чувствуя, как изменилась атмосфера в помещении, и подчиняясь безмолвному приказу Майклсона, толкнул Кола, взглядом показывая на дверь, и несмотря на недовольное бормотание младшего Майклсона, они скрылись, плотно прикрыв за собой дверь. — Так что я определенно чья-то пара, — заявила девушка, воинственно задрав подбородок. — Подумаешь, подумала, что это ты… На ее белоснежной коже с поистине ювелирным мастерством была вырисована птица, которая при его приближении распахнула крылья, словно готовая взлететь с запястья невыносимой ведьмы. Птица, абсолютно идентичная той, чьи крылья сейчас дрожали на его ключицах. У судьбы иногда изощренное чувство юмора, подумал Клаус, окидывая взглядом хрупкую девушку, смотрящую на него с упрямством ослицы. Мало того, что мошенница и американка, так еще с невыносимым характером и отсутствием всяческого уважения к своему альфе. Только минутой позже он понял, что мысль о ней, как о своей паре, ничуть его не отвращает, а мысли о том, насколько у нее нежные губы, которые она то и дело прикусывала, и что она почувствует, стоит ему губами коснуться рисунка на ее запястье, становятся чуть ли не навязчивыми. — Что ты так на меня уставился? — нервно передернула плечами Кэролайн, замечая, как потемнели глаза оборотня и как тихо внезапно стало в гостиной, настолько, что треск поленьев в камине заставил ее дернуться. От этого слишком пронзительного взгляда ее бросило в дрожь, и она так некстати вспомнила все те маггловские сказки про юных девиц, шляющихся по лесу и становящихся жертвой больших злых волков. Ее призрак не даст покоя ни Кэтрин, ни этому чурбану, твердо решила Кэролайн, неловко ерзая в кресле. — Может, мы все решим полюбовно? Как насчет парочки флакончиков Феликса Фелициса… — начала было Кэролайн, как он ошарашил ее тем, что расстегнул пару пуговиц на своей хенли, а затем стянул ее через голову. — Не то чтобы я против мужского стриптиза, но, по-моему, это как-то не вовремя, — пробормотала она, отчаянно пытаясь не пялиться на крепкий торс и мышцы, которые перекатывались под гладкой кожей золотистого цвета. Взгляд ее упал на татуировку, переходящую от плеча к ключицам, и, несмотря на странное желание провести по ней пальцами, чуть царапая кожу, Кэролайн заметила птицу, которая в отличие от своих замерших на коже собратьев весьма активно хлопала крыльями и до боли была похожа на ее собственную отметину. — Какой кошмар… — выпалила она, моментально понимая, что все это значит. — Серьезно?! Это прямо обязательно должен был быть ты? — застонала она, пряча лицо в ладонях. — Что не так, sweetheart? — ухмыльнулся Клаус, задетый ее реакцией. — Разве ты не счастлива? Я ведь так обожаю тебя… — Хватит мне это припоминать, — взвыла она, бросая на него испепеляющий взгляд. — И не надо меня так называть. У меня имя есть, — проворчала девушка, и на его вопросительный взгляд вздохнула, сдаваясь: — Кэролайн. Меня зовут Кэролайн. Клаус удовлетворенно кивнул, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие от того, как порозовели ее щеки и как она избегала на него смотреть. — Но почему у тебя столько птиц, а у меня всего одна? — Остальные птицы — все те, кто был до тебя. Все те, кто не пережил свое первое полнолуние со мной, — с абсолютно серьезным лицом заявил Клаус и позволил себе кривую ухмылку, когда она снова поперхнулась воздухом. — Хам, — припечатала она, задирая нос и обиженно отворачиваясь. — Отлично, у тебя еще и больное чувство юмора, мне только этого не хватало, — забубнила она себе под нос, не замечая его удовлетворенной улыбки от того, что она так легко была готова принять связь. — Кажется, теперь вопросов, которые нам нужно обсудить, стало только больше. — Клаус надел рубашку обратно и оперся о стол. — И будет проще, если ты пойдешь мне навстречу, Кэролайн, — он протянул ее имя, смакуя его, словно леденец во рту, довольно замечая, как она вновь покраснела до кончиков ушей. — Я не буду выдавать тебе свою подругу, — заявила Кэролайн. — Может, эта штука и была чрезвычайно важной, но… — Ты знаешь, для чего используют такие камни? — перебил ее Клаус, наблюдая за тем, как тени от пламени играют на ее лице, делая ее похожей то на древнюю ведьму-воительницу, то на совсем юную и хрупкую девушку. До полнолуния оставалась всего одна ночь, но впервые за последние месяцы он не чувствовал мук своего волка, для успокоения которому оказалось достаточно лишь его пары. Теперь в нем просыпалось иррациональное желание защищать ее, заботиться о ней, несмотря на все эти ее колкости и грубости. Она пожала плечами и вопросительно взглянула на него, надеясь лишь на то, что Кэтрин не утащила настолько уж бесценный артефакт. — Я должен был использовать его завтра, во время обращения, чтобы узнать, где мне стоит искать свою пару, — признался Клаус, делая осторожный шаг по направлению к ней. — О, — протянула Кэролайн, нервно переплетая пальчики. И ведь, получается, лунный камень действительно помог, не так, как должен был, но все же… — Значит, ты не будешь за ней гоняться? — с подозрением уточнила она, совершенно не пугаясь его, когда он навис над ее креслом. Она вообще его не боялась, начиная с того самого момента, как он поймал ее в том темном переулке, внезапно осознала Кэролайн, понимая, что именно рядом с ним к ней и пришло позабытое из-за Кэтрин чувство абсолютной безопасности. — Не буду. При одном условии, — уточнил Клаус, и его пальцы легли на ее запястье, заставляя ее сердце пропустить один удар и забиться с ускоренной силой. Это было странное чувство, похожее на то, когда после долгой-долгой разлуки оказываешься в самых крепких и надежных объятиях, и Кэролайн подняла на него взгляд. — Ну конечно, валяй, какое условие? — пробормотала она, наблюдая за тем, как в насыщенном цвете его глаз мелькают искры, от которых у нее почему-то появилось чувство сладкого предвкушения. — Раз ты моя пара, я не могу тебя далеко отпустить или дать вернуться в Америку. — Кэролайн нахмурилась, но к такому она была готова, помня все то, что ей про оборотней и их обычаи рассказывал Тайлер: вряд ли американские стаи так уж сильно отличались от британских. — Но это не будет значить того, что я тут же запрыгну к тебе в постель, мистер. — Она помахала пальчиком перед его носом. — Будь ты хоть тысячу раз парой, я хочу того же, что хотят и все нормальные девушки — ухаживаний. Сначала я должна узнать тебя. Свидания, например, глупые подарки и никаких этих собственнических замашек. — В его взгляде вспыхнуло недовольство, но она, не замечая этого, неожиданно для себя добавила: — И никаких других женщин или голых волчиц во время ваших этих общих превращений при полной луне. Клаус едва сдержал смешок, который наверняка обидел бы ее. — Похоже, ты не так уж и много знаешь об оборотнях, — усмехнулся он, чувствуя непреодолимое желание щелкнуть ее по вздернутому носику, и наклонился к ней еще ниже. — Для нас имеет значение только наша пара, Кэролайн, — пробормотал он, смотря на ее розовые губы. — Считай, что ты получила сделку, sweetheart. — Хорошо, — внезапно улыбнулась она, касаясь пальчиками его колкой щетины, и прильнула своими губами к его, поддаваясь непреодолимому желанию узнать, каково это, целовать такого невыносимого оборотня. Оказалось, что так же невыносимо сладко.