Сердце Ын Хёка

Я всегда хожу домой этой дорогой. Один и тот же путь, день за днём. Целую вечность. Несколько шагов, поворот, ступеньки, еще шаги… Это путь со сцены за кулисы, те самые метры, проходя которые весёлый Арлекин – живчик-хохотун, оптимист и шутник – становится усталым, грустным…хм… собой. Домой придёт Ын Хёк, обычный дурак, который сам разбил своё сердце... Я шёл и думал — обо всём и ни о чём. Думал о друге, которого никак не могу вернуть. Думал о девушке, которую никак не могу забыть. О том, что не смог уйти тогда и оставить их. А потом не смог противиться сам себе, своему желанию. Не хотел их терять – и потерял обоих. И к своему и так давно уж расколотому пополам сердцу добавил еще два. Сердце друга, у которого отнял веру в любовь и преданность. Сердце девушки, которая после этого всё равно бы не стала моей… …Она сидит на ступеньках и вскакивает при моём появлении. Она что-то говорит мне, даже кричит, упрекает в чём-то. Она стала ещё красивее, хотя это, кажется, и вовсе невозможно. Та, которую я полюбил раньше, чем мой друг. Та, которая выбрала моего друга, а не меня. Вернее, сначала выбрала его… Так хочется протянуть к ней руку, обнять её! Не надо. Это все равно ничего не даст. Она и теперь не станет моей, а я потеряю даже с таким трудом созданную видимость. Видимость того, что я всё ещё верю в свой шанс на прощение. Иллюзию того, что верю – они смогут меня простить, что я сам смогу себя простить, что все ещё может вернуться. В её глазах слёзы, в её голосе отчаянье. Она хочет от меня поддержки, она тоже хочет, чтобы стало, как раньше. Только вот это «раньше» у нас с ней разное. И я холоден с ней, я говорю, как равнодушный, говорю с ней, как с посторонней, и прохожу мимо. Потому что если я сделаю к ней хоть шаг, то этим снова отдалю от себя их обоих. Только теперь уже без возможности создать иллюзию и жить этой видимостью. А дома я понимаю, что согласен даже на её версию «как раньше», на всё согласен, лишь бы из трёх сердец разбитым было только одно. Одно и так давно расколотое пополам…