We'll Never Be Free

All this broken souls They'll never make me whole They don't know my heart

Вечером мы прибыли на станцию. В огромный город миллиона огней. У нас, конечно, тоже было безусловно красиво — территории бывшего штата Массачусетс и нынешнего дистрикта 14, но это было чем-то совершенно новым, неизвестным, красивым. Тем не менее, это повергало меня в страх. Я видел сотни раз, как неизвестные до Голодных Игр люди погибали для увеселения столичных граждан. Мне становилось тошно, я даже не поднимался с кровати за всё время, будто подарок Стоун прижал меня к матрасу с непреодолимой силой. Он вдавливался в мою грудь, словно хотел пронзить меня насквозь. А я и не был против. Там, за окном, были толпы народу, когда поезд затормозил, наконец. Я выглянул и помахал кучке разукрашенных людей в смешных париках рукой, натянуто улыбнувшись. Дэн сделал то же самое. Он стоял рядом со мной, тоже махал рукой незнакомцам, но улыбался открыто, не притворяясь. Я даже не знаю, что так подняло ему настроение. Но настало время сойти на платформу и Лиззи сделала это первой, а за ней последовал и я. Вокруг были крики и вспышки фотоаппаратов, от которых я загораживался рукой, продолжая при этом улыбаться. К моему горлу подступил ком и мне было противно. Эти же люди пару дней назад встречали так же и остальных трибутов, отдавая тем всю свою любовь. А что мы? Мы не сильные, не быстрые, не обладаем особыми талантами, так что и говорить особо не о чём. Мы просто шли вперёд к бронированной машине, окружённые людьми в белых одеждах с пистолетами и ножами — миротворцами. Я чувствовал себя ужасно — какое притворство, какое унижение! Здесь притворялись все, кроме Лизы, которая открыто показывала своё недовольство, и Дэна, продолжавшего открыто улыбаться каждому, заражая этим остальных. Да, его уже обожают. Люди здесь не были на нашей стороне, а лишь хотели обзавестись чем-нибудь редким, как, например, наши росписи, миротворцы были словно роботами, а я напускал на лицо ужасную маску дружелюбия. Наверняка это выглядело отвратительно. Дорога до 12-этажного комплекса заняла около 15 минут. Всё это время я не смотрел ни на кого, даже на Ванессу, которая, кажется, рассказывала нам о городе, который раньше называли Бостоном. Да, столица теперь располагается здесь, никто особо не против, вроде. Я рассматривал эти огромные небоскрёбы, рассекающие облака, через затонированое стекло, мне было очень интересно. Не то, чтобы в остальных дистриктах такого не было, ведь когда у власти была Пейлор, она отстроила подобное даже в бедных районах страны, подняв их с колен. Когда-то я встретил её на улице — совершенно обычная одежда, не крашеные волосы, без макияжа. Она была такой же, как мы и отлично это понимала. Меня аккуратно тронули за плечо и я вылез из бронированного автомобиля. Исполинское стеклянное здание смотрело на меня сверху вниз своим холодным взглядом, что заставило меня поёжиться. Лиза тоже замерла на секунду и, вздохнув в очередной раз, пошла вперёд. Я помедлил и, сделав шаг назад, упёрся во что-то твёрдое. — Уходить нельзя, Уэйн. — Не тебе мне об этом говорить. Тут только у тебя совесть и смелость по нулям. — огрызнулся я и, не посмотрев на Рейнольдса, пошёл вперёд, всё ещё продолжая задавать вселенной вопрос «За что? Почему он?» Сказать, что пентхаус, выделенный нам, был шикарным — не сказать ничего. Изящные изгибы мебели, завитки и закруглённые углы — всё говорило о мягкости, о нежности, о безопасности. На самом деле это лишь пыль в глаза. Ничего из этого здесь не было. — Я сразу сказала, что моим мальчикам только самое лучшее. — прервала неловкую тишину Ванесса и посмотрела на меня. У меня кружилась голова, но я нашёл в себе силы ответить: — Очень… Недурно. Миленько. — она смерила меня косым взглядом, но большего добиваться не стала. Спасибо… — Ты чего такой кислый? Расслабься, ещё целая неделя до… — я заткнул чужой рот ладонью. — Даже слово это произносить не смей. Даже не упоминай ничего из этого при мне. — Дэн вывернулся и посмотрел на меня. Я не мог прочитать эмоций в его глазах. Может, это даже к лучшему. — Не кипятись. Сам же предлагал стать друзьями. — Я никогда такого не говорил. А вот ты передо мной в поезде на втором этаже извинился. Хоть что-то хорошее в этой жизни напоследок сделал. — я демонстративно фыркнул в его сторону. — И не заставляй меня жалеть об этом. — он поднял вверх один палец и пошёл в гостиную. Я остался стоять один. Со спины ко мне тихо подошла Лиза Саммер, наша менторша и наставница, которая была примерно того же возраста, что и я. Теперь её чёрные волосы не были заплетены в косу, они растрепались, но всё равно выглядели достаточно презентабельно. — Не хочешь встретиться с некоторыми трибутами? Чтобы немного проветрить голову? — я подумал над этим предложением и, выждав, спросил: — Почему ты не попросишь Рейнольдса? Он гораздо более открытый. — Ты здраво мыслишь, а он просто ребёнок. Пойдём. — она дёрнула меня за рукав и я пошёл за ней скорее от безысходности, чем от большого желания или любопытства. Не очень-то хочется видеть лица своих убийц. Это как смотреть в своё будущее — гораздо лучше его не знать до самого конца. Мы ехали в лифте на -1 этаж, где располагался зал для конференций. По дороге мы почти не общались, хотя не то, чтобы у нас было время. Лиза рассказывала мне о тех, кто там будет, об игроках и менторах, постоянно повторяя, что нам нужны союзники. Должен признать, трезвая она намного более интересная, чем пьяная. — Знаешь двух девчонок из дистриктов 7 и 10? — Я помотал головой, отрицая. — Надо вас познакомить. Думаю, они — хороший шанс на выживание. — Ты знаешь кого-нибудь из менторов? — спросил я с надеждой. — Да, — она осталась непроницаемой, но в её глазах что-то заблестело. — Я знаю одного парня, Эрика Креста. — Сын Энни Креста? — вырвалось у меня. Я мало что знал о победителях и их детях, но о нём говорили все. Я помнил, что он очень похож на отца. — Да. Мы давно дружим. — А как вы познакомились? — внезапно у меня перед глазами вспыхнула ассоциация менторши с девушкой, тоже темноволосой, но с более тёмной кожей. Я так и не вспомнил её. — Наши родители знакомы, вот и… — она вытерла глаза и продолжила стоять спокойно, словно каменная статуя. Я не стал продолжать этот разговор. — А ещё я знаю дочь Джоанны Мейсон — Лили. Неплохая девчонка. — я тихо изумился, но не сказал ничего в ответ. Лифт остановился и мы тихо пошли вперёд по тёмно-синему ковролину, уже слыша шум голосов за одной из дальних дверей. Когда мы вошли, то все притихли. Я чувствовал себя не в своей тарелке до тех пор, пока мы с Саммер не сели на места и она не завела разговор с кем-то. Я молча оглядывал присутствующих — были далеко не все. Менторы тихо перешёптывались с трибутами, обсуждая дальнейшие планы. Мне стало скучно. Все уже говорили между собой и я казался лишним, пока Лиза не подозвала меня. Она говорила с двумя девушками. Я не хотел подходить по началу и очень жалел, что согласился и позволил менторше притащить меня сюда, а не Рейнольдса. Он умел заводить друзей. Но, собравшись с силами, я всё же подошёл. — Знакомься, Лили Мейсон и Лаки Хайт из дистрикта 7. Я говорила о них. — девчонка помладше фыркнула, но руку для приветствия протянула, а старшая лишь улыбнулась и удалилась болтать с Саммер. — Ты Уэйн Сермон? — спросила Лаки, оценивая меня придирчивым взглядом. — Да, я. Ты как сюда загремела? — За меня, к сожалению, никто не заступился. Все были только рады, что я сдохну в ближайшее время. — она достала из кармана зажигалку и сигарету и закурила. — Прости, у меня только одна. — Ничего, я не курю. — мы помолчали минуты две, после чего она заговорила снова: — Мой союзник кретин. Он ничего не умеет, все годы на кровати лежал наверное. Я, кстати, думала, что сюда придёшь не ты. — Я тоже. — я заметил, что она отвела глаза в сторону и смотрит теперь на другую девушку примерно её возраста. — Кто она? — Виктория Нортон. Идеально владеет ножами. Мне жаль, что она попала сюда — она слишком добрая, наврятли сможет кого-то убить. Бедная девочка. — в глазах Хайт показались капельки, но их не стало после одного взмаха руки. — В любом случае, — она вновь обратилась ко мне, — я здесь для того, чтобы заводить союзников. Желающих много, так что если надумаешь — скажи. Я не веду дела с теми, кому не доверяю. — она обернулась ко мне спиной, тряхнув русыми длинными волосами, кончики которых она явно красила когда-то, и ушла из комнаты. За ней следом ушла и Лили Мейсон. Я тоже собирался уходить, но ко мне подошёл… ФИННИК ОДЭЙР?! — Привет. — Здравствуйте. — Меня зовут Эрик Одэйр, я ментор трибутов из 4 дистрикта. — я совсем забыл, насколько похож сын на отца. — Меня здесь знают, как Эрика Креста. — Да, я знаю. — Я рад познакомиться с тем, кто достался Лизе. Был бы рад видеть вас в союзе с нами. — Приму к сведенью, Эрик. Мне, пожалуй, пора. До следующей встречи. — я помахал ему рукой и, толкнув дверь, двинулся к лифту. Время пролетело незаметно для меня — казалось, что прошло минут 30, а на самом деле мы пробыли там около 4-х часов. Я поднимался в пентхаус и думал, какую цену заплатили все эти люди за то, что оказались здесь — кто-то спасал близких и был теперь от них отстранён, кто-то был никому не нужен и теперь слышит в своей голове смех всех этих людей, их фразы и радостные возгласы «Наконец-то она/он уехал!». Я думал о семьях и друзьях, которые понимали, что шанс того, что их родные не вернутся гораздо выше, чем обратное. Мне становилось больно от мыслей об Эмме и мне вдруг захотелось, чтобы она обо мне забыла. У меня нет шансов — худой слабый парень, не умеющий ничего, кроме как играть на гитаре, не знающий, как заводить друзей. Я не вернусь, чем причиню своей подруге неимоверную, непереносимую боль. На выходе из лифта меня встретил Дэн. Он просто смотрел на меня в упор, ничего не говоря. Мне даже показалось, что он не дышал. — Я хочу тебе кое-что показать. — вдруг объявил он и потянул меня за собой. Что я мог сделать? Мы оказались на крыше. Под нами множеством огней сверкали окна домов и разные празднования — прибыли последние трибуты. Мои коленки задрожали, мне хотелось спрыгнуть. Но я не мог оставить его одного. Я слышал, что случается с игроками, напарник которых сбежал или умер до начала Голодных Игр — их запирали в изоляторе и в срочном порядке присылали к ним психиатров, ставили на них опыты, после которых человек не мог вспомнить, кто он, и отпускали жить в столице. Таковы были новые правила. Мне хотелось вернуть Дэна домой. Он заслуживал этого как никто другой. — Я нашёл это место, пока вас с Лизой не было. Завтра парад трибутов, ты помнишь? — его голос теперь звучал мягко, мне это нравилось. Я хотел думать, что именно это его истинная сущность. — Да, я помню. — Нашёл нам союзников? Хоть кого-то? Лиза нам потом про всех расскажет, я думаю, но мне интересно твоё мнение. — Девчонка из 7-го дистрикта, она очень хороша, с топорами на ты. У неё сложный характер, но она того стоит. Потом оба из 4-го, ко мне подошёл сын Финника Одэйра, сказал, что будет рад заключить с нами союз, я им доверяю. И, думаю, парень с девушкой из 10, больше в сторону девушки. — Времени ты зря не терял. А что скажешь насчёт менторов? — Эрик Одэйр, Лили Мейсон и Саша Миллер, менторша 10-го дистрикта. Мы замолчали. Весь наш рабочий настрой, рабочее отношение испарилось и мне снова хотелось попасть в ту ночь в поезде, когда он остался со мной. Мне хотелось ощущать его тепло рядом, чувствовать его сильное тело. мне хотелось вернуть его домой… — Знаешь, я никогда не хотел, чтобы наша дружба рухнула. — его голос вывел меня из задумчивости. — Меня просто ослепило всё это внимание, направленное в мою сторону. Мне никогда не говорили приятных слов, никогда никто меня не замечал, а тут вдруг такое чудо. Для меня это был шанс. Мне действительно очень жаль, что я так поступал с тобой и я понимаю, что ты не хочешь быть здесь со мной, но… Я сделаю всё, что угодно, чтобы вернуть нас домой. — мы сидели на краю крыши и смотрели вниз на бушующий красками город. Я осмелился поднять взгляд на него как раз тогда, когда он собирался уходить. — Не засиживайся тут долго, мы должны выспаться. — он уходил, исчезал в темноте, когда я тихо попросил, не понимая, что говорю: — Не уходи. Не оставляй меня здесь. — он замер и вздрогнул. Я действительно не хотел оставаться здесь без него. — Я никогда не понимал, почему Капитолийцы так радуются. — он обернулся через плечо и вскоре вновь приземлился со мной рядом. Мы разговаривали ещё долго, до поздней ночи, после чего мирно заснули в гостиной на диване. Вдвоём.