прекрасный цветок.

Воздух так и наполнен этой страстью. Она проникает в тебя, в каждую клеточку. Всеми фибрами души ты чувствуешь это плотское возбуждение, которое сидело внутри тебя. В этой комнате есть только ты, твой объект обожания и ненависти, ну и виновники торжества: похоть и блуд. Воздух рассекает звуки флоггера, который оставляет на мягкой коже Хино красные следы. Они были так прекрасны. Прекрасны настолько, что взгляд Эрака падал только на них. В этих жестоких ударах, от которых содрогался обездвиженный Хино, Эрак вымещал всю свою ненависть к златовласому. В такие моменты Сонбэ чувствовал себя диким зверем. Он готов был разорвать его жертву, но каждый раз его что-то останавливало. Удар, еще удар. Голос Хино был пронизан легкой хрипцой от постоянных стонов, что приглушал кожаный кляп с красным шариком. Черт побери, как же заводили стоны этого самовлюбленного ублюдка. В нем он видел абсолютную покорность и беспомощие. Это тонкое тело, которое будто вот-вот треснет от напора красных веревок, которые связывали его руки, красиво переходя на ноги. Над этими узлами Ко старался крайне долго; он не хотел доставить боль Хино. Но не сейчас. Сейчас в Эраке поселился необузданный зверь, который хотел всего и сразу. Он томно вздыхал после каждого удара и поглаживал разгоряченное тело блондина. Ему хотелось сломать его, подчинить своей воле. С каждой секундой казалось все больше, что Хино сломается под напором Ко. Так и было. Из глаз Хино перестали течь слезы и стоны наполнились тем сладостным упоением, от которого Эрак невольно начинал улыбаться, пока его партнер окутан мраком из-за повязки. Складывалось такое ощущение, будто все в этой комнате было подобрано идеально: алые веревки сковывали белоснежное тело парня, а его золотистые волосы контрастно выделялись среди бордового постельного белья. Его волосы сверкали даже в полутемной комнате с мягким освещением, что падал на спину Эрака и слегка задевал Хино. Так продолжалось вечно. Эрак хотел поддаться греховному искушению и слиться воедино с Хино, но сейчас он причинял только боль прекрасному нарциссу. Этот субтильный* цветок горел, полыхал в жгучих объятьях ударов. И как же хотелось стрелку украсить им свою жизнь, да вот только проблема… Ломкие попытки Хино казаться влюбленным в него так фальшивы, что и самого златовласого по ночам блевать тянет. И никто не узнает, был ли этот акт самоотверженности Эраку настоящим проявлением чего-то возвышенного или простым трюком, чтобы утешить безотрадное сердце Ко. Они уже не в первый раз встречаются в подобной обстановке. И концовка их встреч давно предрешена: неловкие взгляды, случайные прикосновения и мрачные прощания, которые редко слышно. Так они уходят друг от друга: безмолвно и тускло. Совсем не так, как они встретились в этой комнате когда-то уже давно. Время подходит к концу. Последние взмахи плетки и измученный от собственных переживаний Эрак садится на край бордовой кровати. Его руки ловко скользят по веревкам, освобождая Хино из плена этих красных змей. В этом треклятом освещении совсем не видно их лиц и Хино никогда не заметил бы грустную улыбку на лице партнера, которая сопровождает его уже какой день, месяц… Несколько минут пресловутых движений и вот, он свободен. Даже не бросил пару едких словечек в адрес Эрака, какая досада. Эраку остается только проводить его, не забыв отдать пальто, которое упало с с этого прекрасного цветка первым. Пара беглых взглядов и вот уже они на пороге. Эрак неловко, словно школьник, берет уже холодную ладонь Хино в свои руки и воздушно, практически неосязаемо, целует его в щеку. Впервые за долгое время. В ответ Хино лишь улыбнулся и сам закрыл за собой дверь, оставляя лучника наедине с собой и с своими мыслями. Снова.