***
Оставаться в студии в одиночестве Лева не хотел, поэтому почти сразу же отправился домой. По пути он пытался пару раз дозвониться до друга, но безуспешно, водитель сказал, что музыкант предпочел добраться на метро, хотя никогда на нем не ездил. Лева к тому времени согласился, что Шурик был абсолютно прав и, вернувшись из Питера, Лева еще даже не умывался. Едва оказавшись в стенах своей обители, тут же пошел в душ, чтобы освежиться. Бессонная ночь давала о себе знать, и едва его кожу покрыли теплые струи воды, мозг растаял, как сладкая вата, а веки потяжелели, ругая за безрассудный поступок. Вовремя повернув ручку смесителя на холодную воду, Лёва еще раз убедился в том, что Уман был во всем прав. Особенно в тот раз, когда сказал пару месяцев назад, что он неуправляемый дебил. Бортник признавал, что поступил глупо, созвав всех для работы, когда сам укатил с концами за тридевять земель. Особенно глупой ему казалась та вспышка злости, когда его попытались упрекнуть в несерьезности. Он злился не от упрека друга, он злился от того, что тот в который раз оказался прав, и Лева вновь по этому поводу оказался по уши в дерьме. Вообще, Лева нередко попадал под влияние подобных приступов и делал больно Шуре, но тот все сносил и, честно признаться, солист даже сбился со счету сколько раз. Покинув душевую спустя час, но не отделавшись от философских и психологических терзаний, Лева набрал номер друга, чтобы попытаться в очередной раз загладить свою вину. Телефон был все зоны доступа, что бывало очень редко и, бросив смартфон куда-то на диван, он зачем-то включил телевизор…***
«Больно… Как болит голова»… Мужчина медленно вдохнул, попытался пошевелить конечностями. Вроде бы, все цело. По крайней мере, казалось таким. Рука потянулась к голове, коснулась затылка. Пальцы испачкались в чем-то липком и вздрогнули. «Этого просто не может быть. Неужели кровь?» Не хватило сил открыть глаза, рука проследовала к носу. Мужчина вдохнул, но не в силах определить запах, облизнул кончиком языка один из испачканных пальцев и почувствовал привкус железа во рту. «Только не это!» По лбу и щеке потекла пара горячих струек, Шура поежился и стер их с лица. Нечаянно пихнув что-то мягкое рядом, разлепив глаза и медленно повернув голову, музыкант увидел обездвиженное тело женщины рядом. Мужчина оцепенел, едва он посмотрел в открытые глаза в которых отражался весь ужас произошедшего какое-то время назад. — Эй, ты жив?! — вовремя коснулась его плеча чья-то рука, Шура тут же обратил взгляд на него, — Встать сможешь? — Не знаю, — ответил как будто в пустоту музыкант и осторожно принял сидячее положение, а после, с помощью нашедшего его мужчины, встал на ноги. — Отлично, — сказал хирург, и продолжил искать свою дочь, — Ксюша? Прихрамывая, Шура переступал через неживых людей, следуя за хирургом, оглядывая каждого лежащего на полу и думая: а ведь у всех них есть семьи, дети, родители, друзья. Кто-то, возможно, так же как он сегодня утром поругался с любимым или другом из-за пустяка, ждал времени извиниться, хотел сказать много важного. Вот только это уже для всех них совершенно не важно. Пронзенный словно стрелой мыслью о том, что надо скорее созвониться с Левчиком и сказать о том, как он ему важен, Шура полез за мобильным, но перерыв все карманы, не нашел ничего. Ни бумажника, ни телефона. «Мародеры везде найдут чем поживиться… Ничего святого!» Вместе с Андреем, он бродил по вагону, помогая ему найти дочь. Девочки нигде не было, и мужчины потеряли надежду. К ним присоединился еще один мужчина, что немного помог своим участием в поисках, но напряжение между ним и Гариным сильно ухудшало положение. Было видно, что они знают друг друга, но никогда не были и не станут друзьями. Шура в это время, сняв с себя рубашку, наложил некое подобие повязки на голову, чтобы хоть как-то перекрыть кровотечение и закрыть рану. Спустя несколько минут, девочку целую и невредимую нашли, что очень обрадовало всех. Окончательно оклемавшись через некоторое время, команда последовала к двери с выбитым стеклом. В воде вдалеке плавало множество трупов, и это выглядело очень страшно. Они всего-то хотели попасть домой, кто-то спешил на работу или встречу, кто же знал, что их всех разом убьет током. Такая глупая и быстрая смерть в попытке выйти на свободу. Маленькая компания людей переглянулась и тогда Константинов, найдя собачку, зло ухмыльнулся и кинул ее в воду. У всех перекрыло дыхание, но тогда, когда маленькая собачонка задрыгалась в воде и поплыла, люди спокойно выдохнули. — Напряжение сняли, — объявил Влад, довольный своим находчивым поступком, не смущаясь очевидного живодерства и возможно раненой психики все наблюдавшего ребенка, — не стоит благодарить! — Ты бы лучше себя туда бросил, — ответил грубо Шура, выпрыгивая из вагона и подбирая на руки собачку, — мразь… Константинов заскрипел зубами, но смолчал. Мишу, которому врач наложил несколько минут назад шину, одолела паника. Как выяснилось, он боялся воды, но и тут Константинов поступил не лучше, выпихнув всех задерживающего мужчину в воду. К счастью, все обошлось и отряд двинулся вперед по тоннелю.***
Крик разразился на всю гостиную и повис воздухе, разрушая размеренное тиканье часов. Ком в горле Левы перекрыл дыхание. Все казалось до ужаса нереальным, сном, выдумкой, фантазией, злой шуткой, чем угодно, только не правдой. — …первые списки пострадавших, которые может просмотреть каждый желающий, уже вывесили. У входа в метро дежурят кареты скорой помощи, а отряды спасателей прочесывают пути. На данный момент подземка полностью перекрыта, полиция строго следит и не впускает посторонних. Около входов скопилось множество людей, их объединяет общее горе. У кого еще остались силы, плачет, остальным остается надеяться лишь на чудо. Напомню, что сегодня в восемь утра в потолке метро недалеко от станции «Садовая» вода пробила брешь, в итоге вся ветка оказалась под водой, а часть поезда завалена обломками. На данный момент вернулись ** человека. По словам спасшихся множество людей погибло при экстренном торможении, а так же при коротком замыкании. Всего в метро было *** пассажира. Все пострадавшие доставлены в центральную больницу города Москвы. Узнать о состоянии здоровья своих близких можно по номерам… На этом Лева прервал бесчувственный и безэмоциональный словесный понос ведущей новостей и кинулся к метро. Он должен был осмотреть списки на наличие одного очень важного человека. «Господи, молю тебя, пусть он числится пропавшим, лишь бы не в погибших. Ты знаешь все лучше всех, ты как никто знаешь обо всем между нами и даже больше. Ну не может быть столь высокое чувство грехом и брешью в системе. Не покидай меня, оставь мне хоть какую-то надежду. Дай мне эту ниточку, позволь мне зацепиться за нее, найди его. Умоляю… Главное, что бы он был жив…»***
— А я вас где-то видела, — прервала рассказ Миши о бутербродах и отчетах Алиса, обращаясь к музыканту. — Вы не были на концерте Би-2? — улыбнулся Шура, только сейчас обращая внимание на то, что его не узнали. Вдалеке что-то скрипнуло, последовала небольшая еле заметная волна. — Когда выберемся, обязательно сходим! — пытался поднять настроение Денис. — Точно, эти афиши по городу по нескольку раз в год! — щелкнула пальцами Галина, догадываясь об известности своего друга по несчастью, — Но как же… — хотела она было спросить что-то, но Шура понял о чем последует вопрос. — Вы думаете только из-за того, что я известен, они, — указал он в потолок, тем самым намекая на правительство и работников гос служб и засмеялся, поправляя самодельную повязку из рубашки на голове, которая уже присохла к ране, пропитавшись кровью, — будут перерывать все, ставя под угрозу Москву? — Заткнитесь! — шикнул Константинов, — Слышите? Все испуганно стихли, забыв как дышать. Вглядываясь в темноту позади, словно в детском кошмаре, пелену тиши подземелья разрезал в клочья протяжный металлический скрежет. Сердце каждого ушло в пятки, промокших в холодной воде ботинок. Даже такая вещь, как обмочиться от страха более не выглядела постыдной. Жизнь летела перед глазами цветастой лентой, давая понять, что никто еще не готов умирать и заставляя каждого машинально сделать шаг назад и дать еще миг, вот только на что? Никакие разумные мысли не селились в голове, а тупо пролетали мимо. Все, что сейчас казалось самым логичным — это бежать. Но как бежать от того, что заведомо быстрее и мощнее? Или же стоять и погибнуть? Вот только кому сейчас всрался этот героизм, что был не более, чем глупостью? От потерянности все рванули вперед, и снова паника поселилась в душе у людей. Издалека показался надвигающийся на компанию вагон, подгоняемый потоком воды. Пробегая мимо пробоины в шахте, Ксюша заметила натерпевшуюся собачонку и слезно начала просить отца ее забрать с собой. И снова Влад, пытавшийся подлизаться к дочери своей любовницы налажал, нарвавшись на грубость. Это крохотное животное спасло их. Все втиснулись в помещение за стеной, только Михаил, от одолевшей его паники, не смог проследовать за отрядом. — Миша, что скажет Таня? — закричала Галина, пытаясь вразумить напуганного мужчину. — Нет, нам не надо туда, нам надо вперед… — дрожащим голосом говорил Миша, пытаясь бежать, что в воде казалось затруднительным. Шура посмотрел на зевак и выбежал обратно, прямо перед надвигающимся вагоном. Он подскочил к Михаилу и оттащил его в сторону, прижав ближе к стене, а вагон пронесся в нескольких сантиметрах от их голов. — Таня бы плакала, — тихо сказал Уман, толкая мужчину к проломе в стене, — не заставляй ее плакать, как я не заставляю плакать своего любимого человека. Из последних сил, найди их в себе! — Герой! — плюнул Влад в сторону.***
Лева, не моргая, вглядывался в каждую букву печатного текста, что весел на стендах около входа в метро. Вчитывался в каждую строку, прожигая стенд насквозь, не наблюдая в списках вернувшихся имени гитариста. Список обнаруженных погибших был невелик, но Лева был счастлив, что в этом списке не было дорогого его сердцу человека. Он стоял у стенда уже около десяти минут, и за это время его голову не покидали две картины полного ужаса. Самая страшная пожалуй была всего две минуты назад. За его спиной пристроилась низкорослая пожилая женщина и спросила нет ли в списках ее родных, назвав их фамилии. Взглянув на список, у Левы встал ком в горле, а на глазах накатились слезы. Именно с этих троих людей и начинался список погибших. Лева еле сдерживась смолчал, но тогда старушка попросила зачитать списки. Бортник списал свой страх на упавшее зрение. Когда бабулька надела свои старые очки с толстыми линзами и прочла сама первые три строки, она упала на колени и зарыдала. Ее забрали подбежавшие врачи. Как позже выяснилось, в этом метро ехал ее сын с женой и внуком в гости. Погибли под обломками, оставляя горе родным. Сердце сжималось от лицезрения подобного и желало скорее скрыться от реальности. Вдруг мобильный мужчины зазвонил. На табло засветился неизвестный номер. Трясущимися руками, Бортник нажал на ответ. — Лева, Лева, — сквозь помехи прорезался столь родной голос, — слушай сюда, мы в бункере… ливневой канализации… вертикальной шахты — О боже, ты жив! — взмолился, оседая прямо на тротуаре от волнения, и заговорил Лева, — Ты жив! В трубке что-то шипело, плескалась вода, люди кричали, а Шура, чуть ли не задыхаясь, пытался что-то объяснить. Однако из-за перебоев связи получалось нечто невнятное и бессвязное. — Найди… И… Гарину… муж… скажите, что мы…колодце… На этом связь прервалась, слезы покатились из глаз Левы и он, подходя к каждой девушке, смотрясь идиотом со стороны выискивал впопыхах И.Гарину, как и просили, пока его не одернули сзади. — И.Гарина… это я, — прошептала женщина, слизывая слезы с губ. По ней было видно, что надежду она потеряла уже давно и ни во что не верила. Рассказав все услышанное по телефону Ирине, Лева вселил в нее каплю веры в лучшее и они немедленно побежали пояснять спасателям все, что узнали, но ни один им не верил и не желал связываться. Позже, претащив на свою сторону нескольких мужчин, спасатели стали действовать. Но, вскрыв люк, надежды рухнули едва до ушей дошли слова о том, что все, кто находился в этом люке, погибли захлебнувшись в воде.***
— Тише, души на крыше медленно дышат перед прыжком… — тихо пел Шура. На его коленях устроилась Ксюша и, поглаживая собаку, внимательно слушала пение музыканта, что разносилось эхом по всей станции. За то небольшое время, что прошло они успели едва ли не потонуть, спастись и добраться до станции призрака. Прибыв на «Бородинскую», околевшая команда выбралась наконец из ледяной воды и старалась всеми силами отогреться. Температура была заметно ниже, испуская из-за холода слабые облачка пара, все слушали песню, что хоть как-то отвлекала от сложившейся ситуации. — Лева, которому Вы звонили там, он вам не просто друг?! — скорее утверждая, тихо обратилась Алиса к Шурику, он кивнул. — Намного больше, — прошептал он, прерывая пение, — Всё, кроме любви, вся наша жизнь так далеко… Они успели поплескаться в воде, даже подраться и вдоволь оторваться друг на друге. Сейчас же, все притихли и, казалось, нашли покой даже при сложившихся обстоятельствах. Шура знал, что каждый сейчас думает только о словах, что сдуру ляпнул Влад. Его и самого до ужаса пугала участь быть залитым азотом и погибнуть, но он не хотел сдаваться и старался до последнего поддерживать дух в товарищах. Даже если они и сами этого не хотели. — Мне жаль, что мы все оказались в подобной ситуации, — прижимая к себе продрогшую Алису, сказал обреченно Денис, — Если мы не выберемся… — Я бы все сейчас отдал, только чтобы сказать всего пару слов своему самому дорогому на этой земле человеку, — начал Шура, останавливая речь Дениса. Голова Шуры очень болела. Промокшая рубашка в грязной воде покрывающая размокшую рану, грозила принести заражение, но его это уже не пугало, — Я понимаю, что все потеряли веру во спасение, но я прошу вас, не нагнетайте. Даже если это и будут последние наши часы, давайте проведем их без пессимизма! Все сдавленно кивнули. — Мама нас обязательно найдет! — сказала Ксюша, — Правда, пап? — Ну конечно! — ответил он, улыбнувшись. — Как пусто в душе без миражей, без волшебства… — продолжил петь Шура***
Жить больше не хотелось. Попытку неосознанного шага Ирины в люк пресекли спасатели, но Леву им удержать не удалось и он прыгнул. Ногу, при неудачной посадке с семи метров пронзило острой болью, но его не остановила даже мысль о смерти в этом тоннеле, на примере сотен людей до него сегодня утром. Он, прихрамывая и волоча за собой больную ногу пошел не зная куда. Его вело чутье. Он будто чувствовал Шуру и через двадцать минут вышел на пути, по которым и последовал в поисках. Страха совершенно не было. Сначала он услышал как вскрикнула девушка не так далеко и побежал на шум. Через какое-то время, шум стих и из глубины тоннеля донесся обволакивающий голос, напевающий песню. Лева шел на него как на полярную звезду, а после, увидел прибившуюся на станции-призраке группу полуспящих людей. — Мы здесь лишь на миг, пусть он звучит, словно слова молитвы… — допел он строку песни, — Живы! — выдохнул Лева, привлекая на себя внимание. — Нас нашли, — в это время закричала Ксюша, замечая за решеткой впереди спасателей. В беспамятстве Лева выбрался на сушу и подполз к Шуре. — Молю, прости меня! — кинулся он, на плечи гитариста, — Как же я… — Я тоже! — прошептал он в ответ, прижимая такого родного Леву к себе, — Я — не один, но без тебя просто никто!***
После вызволения из метро, у всех диагностировали воспаление легких, и только у Бортника перелом голени. Шуре, наконец, промыли рану и наложили на голову нормальную повязку. Но это они все еще легко отделались и, к счастью, шли на поправку. — Как ты оказался на «Бородинской»? — задал наконец терзающий его вопрос Шура. — Когда ты мне позвонил, мы с трудом добились того, что бы шахту обследовали. После спуска спасателей, нам сказали, что все находящиеся в ней утонули, — начал рассказ Лёва, — Не знаю, чем я воспользовался, какими чувствами или порывами, но после услышанного, у меня будто рухнул мир и я прыгнул в люк, шел куда глаза глядят. Услышал как закричала девушка, тогда я выбрал курс, а дальше шел на твое пение. — Я не знаю, что между нами… — заговорил Шура, после недолгого молчания, — Я и не хочу знать, просто… не отходи от меня больше. — Никогда! — засмеялся Лева и, подковыляв к другу, поцеловал его.