Твоя любовь словно кусок дерьма

Даня утыкается взглядом в асфальт и ковыряет носком кед чей-то недонесенный до урны сигаретный бычок. Они с Ильей вышли сюда якобы вдохнуть немного свежего воздуха, но ничего такого свежего в этой вылазке нет. Даня молчит до тех пор, пока Прусикин не нарушает тишину, состоящую из людских разговоров, музыки из бара и проезжающих мимо машин. — И как долго ты собирался молчать? — спрашивает он и нагибается, словно желает заглянуть в глаза Поперечному. Тому ужасно не по себе. Он ненавидит этот разговор и не видит в нем никакого смысла. Закипает внутри себя постепенно и вдруг вскидывает голову и разрождается. — И что, Илья? Что бы я сказал тебе, а?! Нет, ну ты можешь себе представить — открываешь ты дверь, или трубку телефона берешь, а я тебе такой: «Ооой, Илюшка, а мы с Мишкой педики, оказывается! На свадьбу к нам приходите, ждем!» Так что ли? Из-за какой-то сраной татуировки–шутки! Боже, Прусикин, я не хочу портить нам с Мишей жизнь, это ты можешь понять? — Даня смотрит на него умоляюще, действительно умоляюще, без тени игры. — А если… — Илья не успевает закончить, потому что Поперечный мгновенно перебивает его. — Никаких если, пойми, — он набирает воздуха в легкие. — Я не педик! Я просто не педик и все. И Миша тоже. Эта херня, — он указывает пальцем на пятку кед, — эта херня она ничего, совершенно ничего не значит. Мусор! Кусок дерьма! — Даня останавливается на мгновение, чтобы перевести дух и своим проникновенно-убеждающим голосом, прямо как он умеет, спрашивает у Прусикина, — Ты ведь ничего ему не скажешь? Вы с Ирой? Илья выжидающе смотрит на кеды Поперечного, перекатывает какие-то мысли у себя в голове, пережевывает и глотает такую внезапно полученную информацию. И что теперь с этим делать? Нет, видимо, просто молчать. Эти проблемы должны оставаться проблемами Дани и Миши, так ведь? — Мы не скажем, — наконец выдыхает он, и вслед за ним облегченно выдыхает Поперечный. Даня устало потирает лоб рукой, очевидно, думая о всем том, что происходит вокруг него весь этот чертов день. На улице ощутимо потемнело с тех самых пор, как он пришел в бар. Они еще немного стоят в тишине, не решаясь вернуться обратно. Если бы была возможность, то Даня наверняка бы закурил сейчас. Но ни сигарет, ни огня. Вместо этого волосы Поперечного, его кожа и одежда начинают ловить на себя капли прохладного майского дождя. — Не обещали ведь, суки! — Даня огорченно возводит глаза к небу. Капля дождя неслышно ударяется около глаза и стекает по щеке. — Думаю, нам стоит вернуться обратно, пошли, — Прусикин толкает Даню в плечо, превозмогая неловкость. Это же ничего, что Данина родственная душа — Миша? Они же все всё равно останутся друзьями? Они возвращаются в душный зал, и Даня моментально натягивает на свое лицо улыбку. Она почти как настоящая — никто не раскроет его. У Иры с улыбкой получается чуть хуже и, пока Миша подвыпивший, а, соответственно, разговорчивый, занимает Регину беседами, она не может найти себе места. От тревоги, а может от любопытства. Когда Илья опускается рядом с ней, она еле заметно кидает вопросительный взгляд на него. Прусикин делает жест, который можно расценивать не иначе как: «Подожди, все потом». Беседа продолжается, но Даня уже не так активничает — он метается мыслями во все стороны, хотя и пытается этого не делать. Смотрит на Мишу. Смотрит на забитый рукав Регины, задает себе вопросы и решает, что обязательно должен взять ее номер, или найти в сети. Если он заведет нормальные и здоровые отношения с симпатичной женщиной, то все встанет на свои места. Правда ведь? Поперечный покидает бар практически трезвым. На выходе их встречает ночь, мокрый город, огни и подъезжающие к выходу время от времени такси. Такси забирают их одного за одним. Ира и Илья. Через едва затонированное стекло задней части салона авто Даня замечает, как Смелая толкает Прусикина в бок. Просит рассказов? Объяснений? Наверное. Она ведь все время, после того, как они с Ильей вернулись, старалась как можно быстрее покинуть заведение. Миша. Миша долго прощается с Региной, а затем тянется к Поперечному, чтобы обнять того. По телу прокатывается волна мурашек и Даня ощущает неловкость и странное покалывание в кончиках пальцев. Мише все равно — он пьян, он весел, он уверен и он ничего не знает. И лучше бы не знал. — Не сильно он тебя утомил? — улыбается Поперечный Регине, кивая вслед уезжающему Кшиштовскому. — Миша? — переспрашивает она, — Да нет, он классный, — голос Регины такой детский, сбивает Поперечного с толку. Сколько бы раз он не шутил про педофилию — а это уже реально странно. — Он просто… Он обычно очень замкнут к новым людям, — Даня пытается поддержать диалог, почему-то посредством обсуждения Миши. — Это все алкоголь, знаешь, кто угодно станет разговорчивым. — Да, конечно, — Поперечному кажется, что Регине неловко. Наверное, по большей части из-за того, что ему самому неловко оправдывать Кшиштовского, поэтому блогер решает задать тот вопрос, который давно стоит у него в горле, прежде, чем такси его или Регины подъедет ко входу. — Знаешь, неплохо посидели, на самом деле… — он все еще, по непонятной ему самому причине, никак не может преодолеть барьер неловкости. Регина кивает, соглашаясь с ним, и смотрит на экран своего мобильника. Очевидно, высматривает местоположение таксиста на карте. Поперечный моментально осознает, что сам выглядит тупо и совсем не так, как ему хочется, а выпитый алкоголь не помогает делу, поэтому все же выпаливает нужные слова. — Регин, можно твой номер телефона? «Номер телефона?! — кричит он сам себе. — Кто-нибудь в этом мире еще просит номер телефона?» Изначально он хотел спросить ее про социальные сети, но этот поганый номер телефона выскочил у него изо рта прежде, чем Даня успел сообразить. Но Регина не видит в этом ничего странного. Во всяком случае, номер можно использовать и для вотсапа и прочих мессенджеров. — Да, конечно, давай мне свой телефон, — она мягко улыбается от приятного осознания того, что парень проявляет к ней интерес и протягивает руку. Даня долго рыщет по штанам и ровно столь же долго вытаскивает телефон из кармана. Поперечный не без труда снимает пароль и протягивает аппарат девушке. Все с той же детской улыбкой на лице она берет смартфон, в свете его чересчур яркого экрана Поперечный замечает маленькие ямочки в уголках ее губ и непроизвольно умиляется. Умиляться с девушки, все же, естественно. У Регины длинные и тонкие пальцы. Они легко и быстро бьют по поверхности экрана, и Даня начинает заглядываться. Прекрасные руки. Наверняка очень нежные. Он строит догадки насколько. Девушка, тем временем, заканчивает с набором номера, звонит себе, дожидается первой вибрации и тут же сбрасывает. Улыбка не сходит с ее лица, когда она протягивает телефон его владельцу. — Спасибо, — Даня еще какое-то время бездумно смотрит на светящийся экран, прежде чем заблокировать его. — Я тогда напишу тебе, хорошо? — Конечно, — Регина смотрит за его плечо и вытягивает шею. — Кажется, твое такси приехало? Мое по дороге где-то застряло, — она устало хохотнула. — Езжай на моем, — незамедлительно и без раздумий выпаливает Поперечный. — А я твое подожду, ты только номер машины мне скинь. Ты ведь, надеюсь, не картой выбрала платить? — Нет, а ты? — Да не важно, садись давай! — Даня подбегает к остановившейся машине и рывком, не рассчитав силы спьяну, открывает дверь, на что водитель зло косится на него. — Если что, то наличные отдашь в следующий раз, а я с карты оплачу твою поездку, — теперь и Поперечный улыбается. Кажется, он заставил себя поверить в то, что он и Регина станут отличной парой. После недолгих уговоров Жданова соглашается, а блогер получает предлог для следующей встречи. Машина скрывается за поворотом. Он остается один, один среди множества людей, но слышит он исключительно свое дыхание и еле уловимый шелест листьев. Прохладно. Свет от фонарей, фар машин и окон домов отражается на мокром асфальте. Романтика ночного города и более или менее легкий воздух, без пыли, что прибита каплями дождя, окружают Поперечного. Такой разный день. Такой полный событиями и эмоциями, что Поперечный просто стоит пустой. Он не высматривает такси, не крутит головой по сторонам, не злится на судьбу, не проклинает свои пьянки, не думает о монтаже нового шоу, не радуется Регине. Внутри он никакой — невесомый, бескислородный, с отключенной гравитацией, с вакуумом в мозгу и сердце — пустой. Даня натыкается на нужную ему машину только через десять минут своего стояния. Он уезжает, а дома засыпает сразу же, стоит только его голове коснуться подушки.