Ложноволк / Hollow Wolf

Если у вас один ребёнок - вы отец. Если двое - вы рефери. Цитата из глубин авторского подсознания, наверняка кто-то умный сказал, зуб даю

За её спиной захлопнулась дверь в покои королевы, а безымянный королевский гвардеец смерил её странным взглядом, от которого захотелось достать кинжал. - Сэр, - отвесила легкий поклон Санса, всё ещё раскрасневшаяся и смешавшаяся, но это не помешало ей попытаться переключиться хоть на что-то, кроме странных эмоций, вызванных поведением королевы. - Могу я узнать ваше имя, сэр? - Мерин Трант, леди Санса, - голос рыцаря был низкий и нельзя сказать, что неприятный. - Почему вы спрашиваете, леди Санса? - Мой брат очень хотел потренироваться с членом королевской гвардии, но всё не находил времени или слов обратиться к кому-то с просьбой. Не могли бы вы... - Конечно, леди Санса, - мужчина расплылся в вежливой улыбке, но Сансе всё равно было немного не по себе, хотя возможно она просто была под впечатлением от общения с королевой Серсеей. - С нетерпением жду. - В любое удобное вам время, сэр Мерин. Брат Робб с Джоном и Теоном будут ожидать вас, когда скажете. Это тоже было заданием отца. Он объяснил, что Роббу давно было интересно, как он смог бы показать себя против кого-то из Белых Плащей. Потому при любой возможности каждому из старших детей Старков стоило обеспечить Роббу и другим парням возможность тренировки с кем-то из гвардии. Именно поэтому когда Санса поняла, что у дверей в покои Королевы стоит, как и положено, один из гвардейцев, она решила убить двух зайцев одним выстрелом, как любит говорить отец, хотя для этого есть более логичная пословица про двух птиц одним камнем, но не ей критиковать речевые причуды отца. Санса посмотрела в лицо сэра Мерина Транта, послав рыцарю робкую улыбку, мысленно сжимая рукоятку кинжала, которого сейчас с ней не было, как и лютоволчицы, что обычно держалась рядом и оставляла ощущение прикрытой спины, даже если вела себя почти так же тихо, как и Призрак Джона. Санса развернулась и направилась доложиться отцу, сразу же стирая с лица ненужные эмоции, но всё ещё чувствуя прилившую к щекам и ушам кровь. Её волчица сейчас была вместе с остальной стаей в Богороще, а Арья вполне возможно бегала вместе с волками. Арье было можно. Она была ещё слишком мала и чересчур вспыльчива, чтобы получать такого рода задания от отца. Прошлым её заданием, столь же серьезным как и разговор с Королевой, было сделать так, чтобы Домерик Болтон почувствовал себя как дома - он попал в какую-то передрягу, когда отец решил съездить к Болтонам и посмотреть на обсидиановые копи у подножья Дрэдфорта, которые по просьбе отца начал разрабатывать Русе Болтон. Тогда ни она, ни отец, ни другие Старки ещё и понятия не имели, что идёт угроза из-за стены, и угроза эта не в жалких отмороженных одичалых, а в восставших из мертвых и пробудившихся Белых Ходоков. Но когда единственное место, откуда приходит обсидиан - это далекий Асшай, даже Санса могла понять выгоду подобных копей на территории Севера. Ни Домерик, ни отец не желали рассказывать больше, чем было необходимо, о том, что именно произошло с пареньком. Папа сказал, что это дело дома Болтон, и не Старкам лезть в такие вещи - такое могут счесть оскорблением. Отец сказал, что и так сделал всё, что мог, как сюзерен, но лезть в личные отношения он не собирается, как и рассказывать подробности, которые имеет право рассказать только Болтон. Пришлось подойти к заданию творчески, как любит говорить отец. Она подарила Домерику свою арфу с лютоволками на грифе, потому как однажды увидела его тоскливый взгляд, брошенный в сторону Джейни Пуль, что в этот момент училась игре на арфе и что-то напевала себе под нос. В иных обстоятельствах тоскливых взглядов Джейни от Домерика не получала, так что всё было очевидно. В дополнение к этому Санса додумалась сама написать сборник песен, составив его из всех книг библиотеки Винтерфелла, где были песни, и из всех рассказов дворни об их любимых песнях и певцах. На это ушла не одна неделя, но дело уже было не в Домерике, а в увлеченности процессом как самой Сансы, так и Мейстера Лювина со Старой Нэн, которых юная Старк не постеснялась привлечь к своим изысканиям. Украсила эту книжку подобающе, в цвета дома Болтон, хотя её периодически кривило, когда ей вдруг представлялось, что она сшивает в обложку не свиную обработанную кожу, а человечью, как в сказках Старухи Нэн. Отец, кстати, радовался самой идее этого сборника как маленький Бран, когда тому рассказали, что сладкий пирог на его день рождения будет с лимонной начинкой. Папа сказал тогда, что Санса заразила своей любовью к лимонным пирогам всех, кого могла. А переписанный, дополненный отцом и оформленный уже в серо-белые цвета Старков песенник был отправлен в Простор, в Цитадель Мейстеров в Олдтауне. На памяти отца не было ни одной подобной книжонки, потому что никто просто не задавался этим вопросом, правды ради уточнил тогда папа, но Сансе всё равно было очень приятно знать, что она сделала что-то, чего не делали до неё, что её труд был так оценен и поощрен. Тогда она поняла, что ей нравится не только петь и вышивать. Ей нравилось создавать. Подходить к делу творчески. Позапрошлым заданием, до Домерика, который сейчас, после двух лет пребывания в Винтерфелле, откликался на Домикса, завел себе мирийский арбалет и водил дружбу с Теоном Грейджоем больше, чем с кем-либо ещё, было сделать так, чтобы Арья хотя бы пыталась стараться в остальных своих учениях, а не только в тренировках с луком, мечом и лошадью. Именно тогда Санса впервые поняла, что такое - подходить к делу творчески. Отец объяснил ей, что из-за того, что Арья младше и делает что-то хуже, чем старшая сестра, она может просто перестать стараться, и тогда ни Санса лучше не станет, ни Арья, а отношения будут испорчены. Тогда отец попросил её, именно попросил, а не приказал, сказать ему о тех случаях, когда Сансу будут хвалить в упрек Арье. Санса посчитала, даже записала - ей было сложно связно говорить вслух, когда она поняла, насколько часто Арья слышит, что она хуже, но она ведь просто младше, так сказал папа! - и отнесла список отцу. Тогда она поняла несколько неоспоримых вещей. Первая - у спокойствия отца есть пределы. Вторая - отец, несмотря на заявления Септы о том, что все её записи это детское преувеличение и откровенная неправда, будет на её стороне. Именно тогда она впервые осознала, что отцу плевать на Семерых Богов, Септу и большую часть, как он сказал тогда, южных предрассудков. И именно поэтому сейчас она успокоится окончательно, отправится к отцу на доклад, расскажет ему о странных чувствах, которые вызвали в ней действия королевы, а после пойдет переоденет юбки на брюки, нацепит стеганый гамбезон и будет делать всё то же, что любит делать Арья, хоть это у Сансы и не так хорошо получается, как вышивание, чтение книг и пение. Она будет вместе с Арьей. Тренироваться с луком, мечом и лошадью. *** Санса была уже достаточно близка к дверям в кабинет отца, чтобы было заметно странное отсутствие хотя бы одного дежурного стража. Сердце Сансы пропустило удар, девочка предпочла остановиться для кратковременного раздумья. Раздумье это закончилось тем, что Санса напрягла все свои имевшиеся из-за игр в прятки с братьями и сестрами навыки крадучести, и прильнула к косяку двери так, чтобы было слышно, что происходит внутри. Одна из створок была не до конца закрыта, кто бы ни заходил до Сансы в комнату, не слишком волновался, что их подслушают, ну или просто был безосновательно беззаботным. - То, что вы предлагаете, отдает бесчестьем, лорд Старк, - услышала Санса голос Домикса, и её сердце снова пропустило удар. - Он просто педофил, которому можно вскрыть кишки и занять его место, и ничья совесть не будет задета, - начал с ним спорить чей-то незнакомый, гораздо более резкий голос, отличавшийся сильной заложенностью носа или же сломанной его перегородкой, Санса из-за двери могла только предполагать. - Моя совесть не позволяет мне использовать яд, - ответил Домерик явственно раздраженным голосом. - О твоей совести, тем более когда дело идет о замещении кого-либо на его законном месте, мы прекрасно всё знаем. Санса уже успокоилась, вспомнив, что Домерик ей уже все-таки не так нравился, как в самом начале их знакомства. Ей никогда не была по душе его болтонская внешность, особенно отвращали глаза - их он делил как со своим отцом, Русе Болтоном, так и с братом-бастардом, что упорно тренируется под началом единственного помазанного рыцаря из северного рода при дворе Старка, Родрика Касселя. Имя его брата-бастарда Санса запомнить пыталась, но так как тот не жил в замке, ночуя и обедая где-то в Зимнем Городке, и редко показывался на глаза, единственное, что она помнила о нем - это глаза, такие же как и у всех Болтонов, и наличие прилипчивой псины подле. Ей всегда нравился голос Домерика, бархатистый и полностью контролируемый. Этот голос приносил воспоминания о наслаждении, получаемом всеми жителями Винтерфелла, когда молодой Болтон решал спеть. Санса даже первое время думала, что влюблена в сына вассала отца, предполагала, что ей придется разочаровать мать и выйти в будущем замуж не как той хотелось бы - за южного лорда, а за северного. Особенно это нежное чувство усилилось, когда Санса работала над подарком Домерику, ей прямо-таки мерещилось, как он будет петь по её песеннику и внутренне благодарить её за старания каждый раз, когда его взор будет падать на рукописные строки, сделанные её собственной рукой. Когда отец решил узнать, чем так увлеченно занята дочь - он ещё не знал всей её задумки о подарке - она эмоционально разревелась на пустом месте и что-то, она сама уже не помнила что, залопотала. Отец выслушал её и сказал ни за что не рассказывать подобное матери, иначе та слишком серьезно всё воспримет. Папа объяснил ей, что Домерик стал её первой влюбленностью и с этим ничего не стоит делать, разве что попытаться подружиться и пережить. Если после "подружиться", насколько это возможно между мелкой девчонкой и уже почти взрослым парнишкой, у неё всё еще будет желание получить его внимание, то об этом следует рассказать, опять же, отцу. Папа тогда объяснил, что лучше иметь холодную голову на плечах и горячее сердце в груди. С сердцем, говорил папа, у Старков всегда было все в порядке, но вот с холодной головой неполадки ощущались на протяжении веков. И как только Старк терял голову, он терял её затем и в буквальном смысле этого слова. А мама начнёт действовать сгоряча, мама просто такой человек. Папа сказал тогда, что он конечно маму любит и уважает, но это не отменяет некоторых её не самых полезных сторон. Папа сказал, что мама попытается повлиять как на саму Сансу, опасаясь худшего - бастардов, так и на мальчишку, в которого ей не повезет влюбиться. Санса тогда покивала, согласилась и случайно сделала наоборот. Мама выдавила из неё признание, что подарок для Домерика именно в таком виде - это её собственная инициатива. Матушка рвала и метала, испортила кучу страниц уже готовых для подшива к песеннику случайно - из-за хлопка по столу - пролитыми чернилами и довела саму Сансу до истерики. Санса пообещала бессмысленности, которые потребовала матушка, и в итоге всё равно сделала по-своему. Отец пришёл на следующий день, сообщив ей с порога, что мать всё рассказала, и ему бы хотелось услышать версию событий Сансы. Девочка не расплакалась снова, хотя очень уж хотелось, но уже от ошеломляющих щемящих эмоций, которые просто захлестывали её сердце, когда она поняла - отец снова на её стороне, он пришел не ругаться, а разбираться. Санса молча показала тогда на стопку испорченной бумаги и продолжила заново списывать из черновика. Минутой позже отец предложил помочь. Санса же лишь улыбнулась и ответила, что хочет сделать это самостоятельно. - Хватит дразнить Рамси, Домерик. Он уже извинился раз двадцать, - раздался голос отца, на что Санса кивнула сама себе и решила постучать, хоть дверь и не была заперта. - Это должна быть Санса, - сказал отец, а Санса поняла, что слышала их так хорошо из-за того, что окончание разговора проходило уже возле самой двери. Створки распахнулись, и девочка улыбнулась, смотря папе в глаза. Тот обеспокоенно прищурился и спросил. - Всё в порядке? - Я передала сообщение как Королеве, так и её стражнику. Это был Мерин Трант. Он согласился потренироваться с Роббом. - Санса молодец. Открытая ухмылка Теона, который, оказывается, тоже находился в кабинете, просто несвойственно характеру молчал, ну или Санса просто подошла, когда он уже успел заткнуться. - Вон. Не смотря на краткий и вроде бы жесткий приказ, в глазах отца заметны были искорки смеха, а парни и не подумали как-то выразить недовольство. Это всё же были Теон и Домерик, не отличавшиеся серьезностью в большинстве ситуаций, хотя Рамси, который вперил взгляд в пол и почесывал отросший ежик давно немытых жирных волос, был смутно чем-то знаком, но Санса не могла точно сказать, чем именно. Они поспешили покинуть рабочее место её отца. Как только дверь основательно захлопнулась, а шаги и тихий гомон, создаваемый наличием собственного мнения у взрослых и темпераментных парней, перестали быть слышимыми, Санса сделала пару шагов по направлению к папе и стиснула его за поясницу изо всех сил. - Все прошло как по маслу нож, а ты всё ещё будто ежика погладила, - констатировал отец поверх её головы абсолютно ровным голосом, что заставило Сансу прыснуть со смеху и поднять личико, чтобы встретиться взглядом с отцом. - Помнишь, когда мне понравился Домерик? - Незабываемо. К чему вопрос? - нахмурился папа, но не напрягся - Санса бы заметила, ведь обнимала его. - Что-то подобное я почувствовала, когда королева дотронулась до моего подбородка. Такое же смущение, такая же реакция на её голос. Пульс, сердце просто зашлось. Что это, пап? - Это пройдет, дорогая, это пройдет, - отец погладил её по макушке и убрал прядь волос с её лба, на что Санса кривовато улыбнулась и толкнула головой его руку, а он продолжил. - С Домериком ведь прошло? - Ну, да, помогает то, что мы настолько разные, что это даже не забавно, - пожала плечами Санса. - Но поёт он все равно прекрасно, его голос - это просто... - девочка не смогла найти слов, и потому переключилась на более важную проблему. - Но она же женщина? И я женщина... Я слышала про такое от септы, папа, я слышала, что такое - грех. - Не для Старых Богов, - пожал плечами отец. - Но жизнь такова, что тебе просто придется жениться... Вернее, выйти замуж, Санса, хватит хихикать! Я когда-то умру, и жизнь устроена так, что женщине для процветания необходима определенная защита. В случае моей смерти твоими защитниками должны будут стать твои братья, и пока живы твои братья, ни ты, ни твоя сестра можете не думать о замужестве. Если случится страшное, и всех мужчин нашего рода не станет, и ты станешь старшей, тебе попросту придется обеспечивать лояльность таким образом. Это не слишком приятно предполагать, но... - Так не предполагай! - воскликнула Санса со слезами на глазах, терпевшая монолог отца достаточно, чтобы понять, насколько же все сложно устроенно в той взрослой жизни, в которую им с Роббом, Джоном, Арьей, Браном и Риконом только лишь предстоит вступить. - Ты не умрёшь. Не хочу! - Иногда не хотеть не достаточно, - отец снова принялся растрепывать её прическу, а Санса освободила одну из рук, чтобы утереть слёзы. - Иногда нужно чем-то жертвовать, Санса. Но я обещаю тебе, если ты по-настоящему полюбишь и поймешь, что это то самое, я поддержу тебя, кто бы это ни был. Придется, правда, человечку пройти проверку на вшивость, но это детали. Мы же не хотим, чтобы было нечто подобное союзу твоей дражайшей тетки Лизы и Бейлиша? - Папа, о чем ты? - обеспокоенно осведомилась Санса. - Мне вообще стоит об этом знать? Тетя Лиза ведь была замужем за лордом Долины? - Я не буду просить тебя обещать, что никому не скажешь, Санса. Но будь аккуратна с этой информацией, когда мы поедем в столицу и никогда не показывай, что ты это знаешь, - девочка закивала и сделала смешное лицо, а отец продолжил негромко доносить до неё свои мысли. - У меня есть стойкое подозрение, что маленький Аррен бастард Лизы и Бейлиша. У Джона были проблемы с зачатием хоть чего-нибудь на протяжении всей жизни, Санса. Ты уже взрослая девочка, скоро будет лунная кровь, как сообщила мне недавно твоя мать, и я не буду смягчать. Ты не должна быть не подготовленной к тому, что нас ждет в столице Семи Королевств. Именно поэтому я подозреваю твою тетю и сестру моей жены в убийстве Десницы Короля. Именно поэтому я повторяю тебе, я поддержу любую твою любовь, если это не будет такой же слизняк, как Бейлиш, который пользуется женщиной выше его по статусу в собственных корыстных целях, играет на её слабостях и даже, вполне вероятно, подговорил её на убийство человека, который вывел его в своё время из его бедственного положения. Не подумай лишнего, Бейлиш умен и наверное даже приятен внешне, я не могу сказать, потому что любая приязнь заканчивается там, где начинается характер и скользкая натура этого человека. Он вонзит в спину кинжал, отравит союзника, и таких людей предостаточно, Санса, просто кто-то успешнее других. - Ты мне как-то говорил, папа, что люди не меняются, - девочка глубоко вдохнула и выдохнула. - Значит, он всегда был таким? Как определить, что человек может меня хотеть использовать? - Люди меняются тогда, когда они ещё способны на это. В твоём возрасте, чуть постарше, чуть помладше... Или тогда, когда их сломало что-то или кто-то, и тут от возраста не зависит. Возьми, к примеру, Рамси. Бастард дома Болтон. Парнишку воспитывала мать, пережившая изнасилование лордом Болтоном на собственной свадьбе и родившая сына от насильника. Он не видел никакого другого выхода из бедности и презрения, в которых он жил, кроме как отравить своего законнорожденного брата. - Он хотел отравить Домерика?! - Санса помотала головой и наконец отцепилась от отца, отшагнув назад и хмуро меряя его взглядом, сама того не зная умилительно повторяя этот суровый взгляд за самим отцом. - Он живет здесь и его не казнили? Как это вообще возможно?! - Тогда я должен был бы казнить до кучи и самого лорда Болтона, ведь всю цепь событий запустило его требование первой брачной ночи и убийство того мельника, что решил жениться без разрешения на то Лорда. Право это запрещено законами Семи Королевств, потому казнь была бы законной, но это бы вызвало восстание Дастинов и Рисвеллов, сильных регионов Севера. И вполне возможно, пришлось бы убивать Домерика, который в этом всем вообще был ни при чём. Я решил, что перевоспитать Рамси можно и нужно попытаться. Я пообещал ему кое-что, и он согласился. В конце концов, гордость и амбиции - запомни это, Санса - есть у каждого, даже самого мизерного человечишки. А Рамси, боюсь, отнюдь не мизерный. - Я поняла отец, но почему ты не казнил самого Рамси? Можно ведь было... - Слушай внимательно, Санса. Я не буду повторять этого в других обстоятельствах или подтверждать, что вообще когда-то подобное говорил. Все же, чести в таком подходе мало. Но прими к сведению вот что. Поступать надо по чести только тогда, когда это сулит неминуемые плюсы. Поступать по чести себе в минус - это самоубийство, порой даже буквальное. Никогда не поступай по чести, если не уверена, что это будет плюсом. Всегда просчитывай последствия. Но при этом не забывай про совесть. Совесть и честь, Санса, это две большие разницы. Они немного помолчали, глядя друг другу в глаза, пока Санса не кивнула в ответ на ожидающий взор отца. - А теперь, дочь, будь добра, расскажи мне в подробностях, что и как ты говорила Королеве, и что и как ты говорила её Белому Плащу. Считай это тренировкой памяти. У нас есть пятнадцать минут. - Хорошо, отец. Все началось с того, что я побеспокоила этого Стража у двери в покои королевы и ответила ему на его ожидаемые вопросы, что передам сообщение только лично королеве и никому кроме...