Новая жизнь

      Дни и ночи, похожие до безобразия. Жара, невыносимая жара. Перед глазами мелькают воспоминания, которым давно пора бы скрыться в недрах бездонных коробок, расставленных на полках чердака, под названием "память". Странные вы, люди, очень странные. Не первую жизнь живу, а всё никак не могу понять вас, не могу понять ваши чувства, хотя сама же их ощущаю. Они меня и губят.       Попав на землю, я совсем забыла, кто я, погрузилась в человеческую сущность. Сложно быть человеком, зная, насколько это мелочно и кратковременно. Тяжело существовать в постоянной оболочке. Но всё это не отменяет человеческой части, которая всё разрастается, окутывает твой дух со всех сторон, создавая стены. Только вот эти стены не для того, чтобы никого не впускать. Они созданы, чтобы не выпускать, получается, самого себя.       Жизнь - дом. У кого-то большой, навечно погрязший в шуме вечеринок. У кого-то маленький, тихий, семейный. У кого-то дом обветшалый, покосившийся, у кого-то богатый фасад, от которого не оторвать глаз, но внутри всё затянуто паутиной, а плотные шторы не пропускают и лучика света... У меня, как и у всех, есть свой дом.       Мой дом просторный, не сказала бы, что очень большой, но места много. Два этажа, небольшой дворик, ничего примечательного. Но, раз уж начала, расскажу поподробнее.       Небольшой фасад дома встречает лестницей из трёх ступенек, деревянное крыльцо, практически пустое, обрамлённое перилами. Дверь ничем не примечательная, деревянная. Над ней, за деревяшкой, спрятан ключ. Он открывает моё царство. Перед глазами предстает прихожая, взгляд сразу приковывает небольшая лестница. Под лестницей каморка, в которой хранятся куртки и обувь. Пустовато здесь... Слева небольшая гостиная, в ней диван, два кресла-качалки, стоящие перед камином, книжный шкаф, в котором нет свободного места. Небольшие коврики, торшеры и, конечно же, большие окна. Кто же не любит большие окна? Из гостиной есть проход в небольшую комнатку, стены которой практически полностью заняты окнами. Не знаю, зачем она, но пусть будет.       Вернемся в прихожую. Пожалуй, пойдём по лестнице. Она немного скрипучая, точнее, скрипят только пятая и восьмая ступеньки, так что звук не давит на сознание. Всего три двери: налево (ближе всего к лестнице), направо и дверь в центре. За дверью направо спальня. Обычная, как у всех. В ней открыто окно. Всегда. Поэтому тюль плавно извивается на ветру. Прямо напротив окна дверь. За ней самое сокровенное: мастерская. Здесь всё, что я люблю: печатная машинка, перьевые ручки, чернила и перья, кучи разной бумаги, краски, карандаши, фотоаппарат, незаконченные паззлы. Да много ещё чего. Всё в хаосе, но я могу с закрытыми глазами рассказать, что и где искать. Под потолком висит верёвка, а на ней, прикреплённые обычными деревянными прищепками, висят фотографии. Там есть как дорогие мне люди, так и места, предметы. Это самое важное. Среди них есть три непроявленные, на них карандашом нарисован силуэт и поставлен знак вопроса. Не все, кто мне дорог, имеют облик. Может быть, они - образы? Только образы, а не реальные люди? Что ж, я уже никогда этого не узнаю.       Вам интересно, что за двумя другими дверьми на втором этаже? А, там ничего особенного: ванная и гостевая спальня. Давайте вернемся на первый этаж и заглянем за ту дверь, что слева. Что? Люк под потолком? Это всего лишь чердак, там всё прошлое, запылившиеся фотографии, что когда-то стояли на полках в гостиной. Сейчас на их местах уже другие снимки. Время же не стоит на месте, верно? Вернемся к двери. Открываем и... столовая. А вы ждали чего-то ещё? Как видите, здесь большой стол, однозначно, для большой компании. На нём цветы и таблички с именами напротив каждого стула. Около некоторых стульев стоят таблички не с именами, а со словами "друг" или "любимый". Ну, нам же не дано заранее знать имя таких важных людей в нашей жизни, так зачем тысячу раз писать ложные имена на табличках? За той аркой, позади стула, на котором обычно сижу я, кухня. В ней тоже ничего особенного. Я не сомневалась, что вы спросите, что же это за чёрная табличка, стоящая так близко ко мне. Это друг, место которого уже давно пустует, незаменимо...       Ко мне редко забредают гости, но мимо моего дома то и дело кто-то проходит. Он на отшибе, поэтому, в основном, это не люди, а зверьки из леса, начинающегося буквально в двух шагах от дома. Все они бегают, суетятся, не обращают внимания ни на меня, ни на дом. Но некоторые подходят поближе, ютятся у крыльца. Кто-то по одиночке, а кто-то группами. Но как только я собираюсь пригласить их войти - они разбегаются. Что же, я привыкла к такому. Мало кто из новеньких соглашается войти. Вот и очередная из таких групп.        Сначала моё внимание привлёк Сыч. Он сидел на ветке, так низко, что я смогла дотянутся. Я едва не коснулась его перьев, но он улетел. На завтра я увидела большую группу зверей. Все они между собой контактировали, но каждый по-своему, а Сыч летал от одного к другому. Но вдруг я потеряла его из виду. Через несколько минут из леса вальяжно вышел Барс, на спине которого сидел довольный Сыч. Они показались мне очень интересными. Я несколько дней наблюдала за всей этой компанией. Из неё выделялся золотистый Волк с глазами цвета сентябрьского неба. Он оказался очень дружелюбным и даже разрешил мне себя погладить. Я не заметила, как он стал моим постоянным гостем. Он расхаживал по моему дому из комнаты в комнату, валялся на кровати, забирался на диван и кресла, делал всё, что ему заблагорассудится, но не забывал дарить мне свою ласку, был со мной предельно мягок и нежен.       Но я всё так же наблюдала за этими зверями. Сыч уже казался мне знакомым, но все мои попытки открыть свой дом для него не увенчались успехом. Он был как те звери, что ютились у крыльца: близко, но не близкий. А вот Барс приковал моё внимание к себе. Он был в стороне, но идеально вписывался в общую картину. А ещё он стал подходить к крыльцу поближе. В какой-то момент я уже встала со ступеней, чтобы открыть ему дверь, но он не заметил и пошёл по своим делам. Тогда я подумала, что он, как и Сыч, просто не тот, но я ошиблась. Каково же было моё удивление, когда утром, спустившись на кухню, я увидела Барса, сидящего на стуле с чёрной табличкой. Я остолбенела.       Барс стал захаживать ко мне в гости, даже позволял прикасаться. В один из таких дней я услышала волчий вой. Мой золотистый грустно взглянул на меня, ткнулся носом, будто бы обещая прибегать не на долго, и побежал в сторону зова. С моих глаз покатились еле заметные слезинки, но тут заурчал Барс. Он всегда был величественным и холодным с виду, никогда нельзя было распознать, что же он чувствует, но звуки, издаваемые им, всегда были мягкими, добрыми, так же, как и тёплые карие его глаза. Он ласково коснулся меня своей огромной лапой, утешая, и ткнулся мордочкой в моё плечо.       Так полетели дни. Барс стал ежедневным моим посетителем. Я знала, что он ни за что не даст меня в обиду. Мы проводили время за разговорами. Кто сказал, что разговаривают только с помощью слов? Мы говорили молча, у нас получалось, понимание было достигнуто. Он приходил, когда его лапы дрожали от внутренних опасений. Я старалась обогреть его, поселить маленькое солнце в его груди, которое бы никогда не позволяло ему унывать. Не знаю, получилось ли у меня. Я никогда не забуду его тихое урчание во сне, его заботливые тёплые лапы, не позволяющие мне пускать даже одну случайную, шальную слезинку. Его кристально чистые, искренне добрые карие глаза, которые, казалось, растили мне крылья за спиной, уже так давно сломанные крылья. Когда мне было невыносимо одиноко и пусто, он почувствовал и пришёл. Он просто лёг рядом, подставив своё пушистое пузико под мои руки. Это было доверие, самое настоящее, неподдельное. Он знал, что я буду аккуратной, что не причиню вреда, а я знала, что он всегда будет где-то рядом, где-то здесь, где я всегда его найду. Он стал освещать мне самые тёмные вечера.       Настал светлый вечер. Его-то я и решила выделить для приёма гостей. Все блюда готовы, музыка играет. Гости на месте: все стулья заняты, кроме одного, разумеется. Рядом со мной то и дело пробегала прекрасная брюнетка, чья улыбка для меня была сродни божеству. Ведь кроме неё никто не гулял по закоулкам этого дома. Никто не наводил порядок на чердаке, никто не перечитывал книги из шкафа в гостиной. У окна ютилась моя бестия, с волосами, отливающими медью. Её смех был мелодичнее самой шедевральной музыки. Это нежное чудо всегда знает, как заставить меня улыбаться, даже когда я плачу навзрыд. Глядя на гостей, я подошла к стулу с чёрной табличкой, взяла её и... скомкала. На её место я поставила другую, не менее особенную, чем все остальные, сделанную последней ночью в мастерской. На ней гордо красовалось новое имя: "Барс". Все гости стали занимать свои места, когда почти все уже расселись, в комнату вошёл высокий парень с длинными волосами. Его поступь была мягкой, но гордой. Он сел на свободное место и посмотрел на меня. Чистым светом своих невероятных тёмных глаз он зажёг огонёк внутри меня. Мой дорогой Барс, как же долго я ждала тебя. В комнате воцарилась атмосфера семейного тепла...       В момент тёплых улыбок внизу, в столовой, наверху, в мастерской, ветер сквозь открытое окно снял с верёвки три "образа" и унёс куда-то, а куда? Что ж... это я, наверное, никогда не узнаю.