Сладкий дурман

      Иначе.       Именно так все было в этот раз — иначе.       Впервые — за сколько веков? — граф чувствовал жажду, но не крови. Впервые его дурманила не кровь, спрятанная от него под тонким покровом нежной кожи. Впервые. И это было слишком странно и пугающе.       Сара боялась его, но только с одной стороны. Мгновение назад он касался ее волос — почти незаметно — и вдруг исчезал. Она оборачивалась, искала его в тенях, но испуганно отступала назад, когда он подходил ближе.       Он приручал ее, как дикого зверя. Хотя зверем был он — опасным хищником, загоняющим в свою ловушку дичь.       Но она не могла быть просто дичью. Уже нет.       Ее тепло проникало повсюду — даже в него. Прошивало насквозь, когда она подходила слишком — недостаточно — близко. И он говорил что-то про бал, про ожидание, про что-то, что абсолютно точно было оправданием его слабости.       Она откидывала голову на плечо графа, так доверчиво — глупо — прижималась к нему, и он не мог больше сдерживаться. Потому что жар ее тела растопил его лед.       И он сжимал ее в своих тисках до хрипов, до темных отметин на ребрах, до оттенков мольбы в ее взгляде. Она подавалась ближе, опаляя и согревая, заставляла забыть обо всем. А он приникал губами к ее шее, царапая клыками ту самую нежную кожу, чувствуя движение крови в этом хрупком теле. И сдерживался.       Сейчас он утолял совсем другую жажду.       Его ногти чертили на ее спине, животе, груди что-то, понятное только ему. Он словно рисовал картины тонкими царапинами и поклонялся своему холсту.       Сара тонула в этих ощущениях на грани — между болью и наслаждением, между грешным раем и праведным адом. Ей не хватало его обжигающего холода, чтобы остудить этот огонь внутри себя. Она путалась пальцами в его длинных волосах, мягким шелком укрывающим его спину, и тянулась вперед…       …чтобы окончательно пасть, погибнуть на его руках от страсти.       Ее кудри — рыжие, но сейчас они кажутся ему алыми. А может, это кровь окрашивает все в свои тона. И в этом безумии — одном на двоих — они пытаются потеряться и найтись.

***

      Иначе.       Именно так все будет в этот раз — иначе.       Граф сжимает ладонь Сары, откинувшей голову на его плечо, и понимает, что этому дурману он никогда не сможет сопротивляться.