Храбрый Уилл Байерс.

Уилл гораздо храбрее, чем кажется. Майку не раз доводилось встречаться с этим лицом к лицу: вот Байерс мчится друзьям на помощь (и неважно, в чем она заключается); вот он пытается разнять котов, получая уйму ссадин; вот он встает перед всем классом и показывает свои рисунки, начерченные от скуки на страницах в конце тетради, и ни один мускул на его лице не дрожит, и он всем своим видом показывает, что стыдиться ему нечего. Уилл редко дает отпор дразнилам, но когда он это делает, будьте уверены, воздух искрит от напряжения, а задаваки умеряют свой пыл. И сейчас, глядя на маленького спящего мальчика, Майк не может не думать о том, как сильно он им восхищается. Не перенимая на себя, а гордясь тем, какой это человек, и тем, что имеет честь быть его другом. И Уиллу, как никому другому, хватает храбрости сопереживать и тепло улыбаться. - Ты потрясающий, друг! --- А еще Уилл стеснительный, и именно поэтому, должно быть, всплески его храбрости так восхищают всех вокруг. - Ты удивительный, Уилл, - говорит как-то раз поздним вечером Майк, не заметив, как стал перебирать руками волосы друга. Байерс редко отвечает на комплименты. Он опускает глаза, чуть хмурит брови и тихонечко улыбается, показывая, что он очень ценит такое мнение о себе, даже если и не соглашается с ним. - Не более удивительный, чем ты, - немного успокоившись, отвечает Уилл с широкой и искренней улыбкой, от которой на сердце Майка становится теплее, и он ни на секунду не сомневается, что это истинная правда для Байерса. - Ты чертовски хорош, Уилер! Майк хохочет, и Уилл смеется вместе с ним, и они затевают шуточную борьбу, а потом раскидываются на кровати Байерса. Майк думает, что ему легко и спокойно. --- Окончательно Майк убеждается в храбрости Уилла в день перед рождеством. Он приходит к другу, чтобы помочь украсить его комнату, и сидит на кровати, дожидаясь. Байерс влетает в дверь, его щеки очень румяные, глаза горят, и весь он обсыпан блестящими искусственными снежинками. - Да ты сияешь! - Майк не находится, что сказать, и это первое, что приходит в голову и тут же слетает с языка. - Всегда для тебя, Уилер, - смеется Уилл и кидает в его сторону большой моток гирлянд. Майк ловит их и кладет на кровать. - Ну что, начинаем? Они аккуратно и старательно приклеивают снежинки, сделанные самим Уиллом, к окну - голубого цвета, переливающиеся на свету, и Майк понимает, откуда столько блесток на его друге. Лавируя по комнате, то тут, то там развешивают яркие и красивые игрушки, доставшиеся семье Байерсов на распродаже, а над столом торжественно прицепляют на тонкий гвоздик рождественский сапожок. Майк отходит чуть подальше, рассматривая результат их работы, и чувствует удовлетворение. Он оборачивается, чтобы доделать последний штрих - развесить гирлянды; и с удивленным вздохом чуть отступает назад: он не услышал, как Уилл подошел со всеми этими цветными лампочками. - Ну что, последний штрих? - спрашивает Майк, отчего-то понизив голос. И видит Уилла будто в первый раз: все те же сияющие глаза и покрытые румянцем щеки, чуть растрепанные волосы и гирлянды, свернутые кольцом и повешенные вокруг шеи на манер ожерелья. Уилл тихо улыбается, с чуть прикрытыми глазами подходит ближе, накидывает ему на плечи проводок с лампочками и, держась за него с двух сторон, притягивает Майка к себе, целуя. Щеки Уилера не перестают полыхать до самого позднего вечера, а когда Карен приезжает на машине, чтобы забрать его, они на прощание держатся за руки, и он храбрится тоже, и не перестает улыбаться ни на минуту. - До встречи, Уилл Мудрый - Храбрый Байерс!