Я ж тебя любила. А ты так поступил.

Недолго колеблясь перед его номером, она в конце концов постучала. Певец молча открыл дверь и отошёл, пропуская её внутрь. Фониатр остановилась посередине комнаты и обернулась. Григорий стоял со скрещенными на груди руками и буравил блондинку глазами. Гриш, я… — растерялась она, — я… не знаю, кто это прислал. Мужчина продолжал смотреть на неё тяжёлым взглядом. Полина, не имея ни малейшего понятия о том, что он хотел от неё услышать, начала нести чушь про то, что она никогда не видела незнакомца, что он уже давно ей присылал подобные подарки и, что Гагара не любит никого, кроме Лепса. Пожалуйста, успокойся. — невозмутимо произнёс он, прервав блондинку. Григорий медленно подошёл к ней и выхватил письмо, — Я тебя ни в чем не обвиняю. Мы не будем ссориться из-за какого-то недоумка, который послал тебе это. Гриша заключил её в кольцо своих сильных рук. Девушка прижалась к нему теснее и, не задумываясь над тем, услышит артист её слова или нет, прошептала: Ты изменился… Нет, Полюш, я всё тот же. — тихо ответил Лепс куда-то в ее мягкие локоны. Спустя мгновение он отпрянул, взял Гагарину за руку и потянул её в спальню. Там Григорий аккуратно положил письмо на прикроватную тумбочку и, развернувшись к Полине, страстно поцеловал её. Букет цветов приземлился рядом с посланием от очередного поклонника Гагары, а сама Поля оказалась в плену горячего мужчины, губы которого уже прокладывали дорожку по ее тонкой шее. Проснувшись утром в постели с Гришей, фониатр потянулась. Внезапно вспомнив о письме, она переместила свою подушку к изголовью кровати и, удобно устроившись на ней, взяла письмо. Чем дальше она читала, тем больше волосы на её голове вставали дыбом, а тело покрывалось мурашками. «Добрый день, очаровательная Полина! Не буду отнимать у вас, мой ангел, драгоценного времени, которое вы могли бы потратить на дела насущные и сразу перейду к важному для нас обоих моменту, если вы мне позволите. Должен вас уведомить, что это моё последнее письмо. Обещаю, что впредь я больше никогда не напишу вам, моя добродетельная принцесса. Вы давно задавались вопросом: кто же вам писал эти письма? В конце моего послания, вы непременно узнаете ответ, волнующий вас. Но пока, я должен вам сказать совершенно другие слова. А вы читайте и не пугайтесь, прошу вас, любовь моя. Я всегда был рядом, смеялись тогда вы или плакали. Каждую минуту я был рядом с вами, моя стройная нимфа, иногда и не осязаемо, но мои мысли всегда преследовали вас. Моё сердце билось с вашим в унисон. Если вам было плохо, то и мне было плохо, если хорошо — мне тоже. Пусть вы, моя красавица, не ощущали моего присутствия, но я всегда был рядом. Вот и настал трогательный момент прощания. Я должен извиниться перед вами за то, что скрывал от вас свою личность так долго. Но так было нужно. Вам было необходимо знать, что вы не одиноки и есть человек, который всегда поддержит и поймёт вас. Я буду любить вас всю свою оставшуюся жизнь. До свидания, моя единственная, до скорой встречи! А увидимся мы с вами скорее, чем вы можете себе это представить. С любовью преклоняется перед вами покорный слуга НттГ (Навсегда только твой Гриня)» Пробежав по последней строчке глазами, Полина повернула голову направо, где должен был спать Лепс. Но его там не оказалось. Она перевела взгляд на дверь, которая в тот момент начала открываться и в комнату вошёл мужчина. — Я вовремя. Ты уже прочитала. Из одежды на нем были только джинсы. По его волосатой груди стекали капли воды. Он понятия не имел к какой реакции Поли готовиться, поэтому остановился перед ней в напряжении. Значит, все эти письма присылал ты! — не слишком счастливо, скорее с укором, прокричала она, — Я даже не знаю, как на это реагировать! Тебе рассказать, что со мной было, когда я получила первое? — так как это был риторический вопрос, фониатр даже не стала останавливаться, чтобы выслушать ответ, — Я до смерти испугалась! Думала, что это какой-то маньяк написал! Ты же помнишь историю с Андреем, почему ты не предположил какая у меня будет ассоциация с этими чересчур влюблёнными посланиями?! Ты хотел, чтобы после первого письма я испугалась и побежала к тебе в поисках защиты?! У тебя это почти получилось! Я из принципа не хотела к тебе идти. Я не понимаю, зачем тебе это всё надо было. — Я объяснил во втором письме, что я не опасен, а в последнем — зачем мне это. Вдруг у Гагариной резко изменилось настроение: Я и не знала, что ты можешь такими словами выражаться. — с нотками теплоты и возбуждения произнесла она. Сочту за комплимент. — артист немного расслабился, осознавая, что его любимая смягчилась. Гриш, ты… — после этих слов, произнесенных с двоякой интонацией, громкого заиграла мелодия, кто-то звонил певцу. Полечка, извини, — виновато сказал Лепс. Он редко боялся сделать что-то не так и это был один из тех особенных случаев. Григорий быстро взял с тумбочки телефон и посмотрел на экран. Любимая, это важный разговор. — на всякий случай пояснил мужчина. Подойдя к окну в соседней комнате, он ответил. — Да? — Здравствуй, Гриш. — Привет. Что ты хотела мне сказать? — Я… в общем, ты был прав. Сеня не твой ребёнок. Глупо было надеяться, что ты поверишь. Но я хотя бы попробовала. Ты не обязан ничем ни мне, ни ребёнку. — Аня, с чего такая щедрость? Неужели совесть проснулась? — Я познакомилась с одним человеком, и он хочет, чтобы я стала его женой. Поэтому я тебя отпускаю, ты мне больше не нужен. — А как же дети? — Ты можешь видеться с ними, когда захочешь. Ладно, давай. Я пошла выбирать свадебный торт. — Пока. Так, значит, Аня! — вдруг воскликнула блондинка позади него. — Полюш, прежде чем ты начнёшь нервничать, я должен всё объяснить. Ну. — губы Гагариной сжались в тонкую полоску, крылья её носа начали раздуваться при каждом резком выдохе и это выдавало её истинные эмоции. — Это, действительно, звонила Аня. Но! Она призналась, что у меня от неё всего три ребёнка, с которыми она разрешила мне видеться, когда она выйдет замуж. — Кто ж на такой женится? Ах, да. Ты же женился когда-то. Видимо, нашла ещё одну жертву. Ладно, Бог с ней. Родная моя, как же я тебя люблю. — радостно проговорил Гриша и обнял её. — И я тебя люблю.