Полюби темноту

Ветерок на мгновение даже замирает, не ожидая такого быстрого признания. Он ожидал, что девушка будет пытаться доказать обратное, но… этого не произошло. Верескоглазка продолжала смотреть в пол, больше ничего не сказав. — Зачем ты солгала? На что ты надеялась? — тихо прорычал парень прямо ей на ухо. — Это все твой брат, — она поднимает голову, пристально глядя в глаза Ветерка. — Я хотела… Хотела сделать это, но твой брат вечно крутился рядом, и я понимала, что оттягивать недели скоро не будет иметь смысл, ведь тогда сроки не сойдутся. — Ты правда надеялась, что я подпущу тебя к себе настолько близко? — он с презрением фыркает, делая шаг назад. — Убирайся из этого дома и больше никогда не возвращайся. — Но… — Я, кажется, ясно сказал тебе. Верескоглазка слегка замешкалась, но поняла, что у нее нет выбора. Кинув последний раз свой взгляд на Воробья, что довольно улыбался, стоя где-то возле лестницы, она открыла дверь, уже навсегда покидая этот дом. Как нужно было убедительно заговорить Листвичку, чтобы та поверила во весь этот бред. Еще и чуть не разрушила отношения братьев, которые прошли через весь этот путь. Ветерок облегченно выдыхает, чувствуя сзади присутствие старшего брата. Каждый раз, когда Воробей бесшумно подходил, это начинало слегка пугать. Он делал это постоянно и в удобный для него момент, тем самым пробирая младшего до самых косточек своим внезапным появлением. — Идем в комнату. У меня есть к тебе разговор, — как можно тише шепнул Воробей, наклоняясь к самому уху Ветерка и заставляя того невольно дрогнуть. Младший был рад, что Львиносвет увлеченно разглядывал книжную полку, и не обратил на них особого внимания. Кивнув, парень проследовал за братом, бросая мимолетный взгляд на Грача, что вышел из комнаты Листвички, в замешательстве осматривая дом и понимая, что здесь явно что-то произошло. Но вот что, понять он пока не мог. Ветерок прикрыл дверь, подходя к Воробью, что стоял в раздумьях, приложив пальцы к губам и устремив свой слепой взгляд куда-то в пол. Парень обошел брата, встав напротив него, и пару раз щелкнул перед лицом. — Не боишься, что она могла солгать? — старший отвлекается, переводя свой взгляд на брата. — Солгать? — Ветерок переспрашивает, вдаваясь в легкое удивление. — Воробей, не будь параноиком. Мы же вместе, разве не это должно тебя заботить? — Я стал задумываться, что будет, когда лето закончится. Ведь ты уедешь и больше никогда не вернешься. Я не хочу превращать все это в «летний роман», — он прячет руки за спину, отводя взгляд. Его явно сильно волновала эта тема. — Воробей, — парень уверенно подходит ближе, оказываясь почти вплотную к брату, — я обязательно приеду к тебе. Ведь… люблю тебя. Воробей молчит, достаточно шумно выдыхает, прикоснувшись к щеке Ветерка, и проводит по ней пальцами, а после коснулся губами его губ, перекладывая руку на шею и прикусывая кончик языка. Младший тихо фыркнул, чувствуя неприятное ощущение, но не стал противиться: приобняв брата и прижав к себе, тем самым сводя расстояние на минимум, он углубил поцелуй, слегка склонив голову на бок, крепче сжав верхнюю деталь одежды. Поцелуй был чересчур нежным, приторно-сладким, требовательным. Воробей стал мимолетно покусывать губы Ветерка, теснее прижимаясь к брату и не желая отстраняться от столь желанных губ, которые так давно не целовал из-за всех этих происшествий. Они готовы были отдаться друг другу прямо здесь и сейчас, чтобы лучше скрепить свои «братские» узы, но неожиданный заход в комнату заставил их дрогнуть, отчего Воробей прикусил язык Ветерка, моментально чувствуя металлический привкус крови во рту, и быстро отстранился, пытаясь унять бьющееся сердце и пылающие румянцем щеки, понять, кто помешал им, зашел без стука. По сбивчивому дыханию младшего брата, парень понял, что ситуация обретает плохие обороты. Ветерок смотрел на открытую дверь и на ошеломленный взгляд Грача, что явно находился в легком трансе и пытался понять, что ему пришлось увидеть. Только что два его сына, два брата отдавались сладкому поцелую в объятиях друг друга, и явно дело бы на этом не закончилось, если бы он случайно не заглянул. — Вниз. Оба. И отец захлопывает дверь, заставляя этих двоих дрогнуть и покрыться мелкой дрожью, моментально перепробовать множество вариантов развития событий. Как же стыдно, что они допустили столь маленькую оплошность, совсем позабыв, что в доме находится отец, что любит «вламываться» в комнаты без стука. Воробей делает глубокий вдох и становится серьезным, первым покидая комнату. Ветерок был менее уверен в себе, но выглядел невозмутимым, тихо закрывая дверь следом и не спеша спускаясь вниз, где его вовсю ждал отец. Как только братья встали напротив него, Грач осмотрел сначала одного, затем второго. Младший знал, что ему достанется больше всех. — А теперь объясните, какого черта сейчас было? — Какая разница? Просто обнялись, — произнес Ветерок, хоть и знал, как нелепо это прозвучало. — Даже если мы поцеловались, какое тебе до этого дело? — Ты еще спрашиваешь? Вы оба братья, что вы, черт возьми, творите? — Грач был зол и жутко раздражен, прожигая своим взглядом «любимого» сына. — Что между ваши произошло за это лето? — Тебя это не касается, — глухо рыкнул парень, делая шаг вперед и чувствуя, как Воробей мимолетно коснулся его руки. — Мы живем в свободной стране, у нас есть право выбора! Твое мнение я не спрашивал. Грач на мгновение замолкает, сузив глаза, осматривает сына, а после в воздухе раздается звонкий удар от пощечины. Он с презрением продолжает смотреть на Ветерка, который от неожиданности замирает, явно не ожидая подобного поступка, и не успевает он и рта раскрыть, как на уже ударенную щеку обрушивает новый удар, тем самым заставляя его замолчать. — Какой стыд! — отчеканил мужчина, стараясь держать себя в руках. — Ты всегда делал глупые поступки, но этот… никогда бы не подумал, что ты один из «этих». Как же ты позоришь нашу семью. Мне стыдно называть тебя своим сыном, Ветерок. Ветерок молчит, прикладывая ладонь к красной щеке, которая словно огнем горела от двух ударов. Он пытался подобрать правильные слова, чтобы ответить, но в голове почему-то, как на зло, ничего дельного не было. — Ты лишь жалкое отродье, которое я зачем-то породил, — продолжал говорить Грач, не стыдясь собственных выражений. — Словно пятно на нашей семье, которое несет лишь одно разочарование. Еще и голубой вдобавок. Какое унижение, черт возьми! — Хватит! — Воробей отталкивает брата назад, перехватывая руку отца, крепко сжав запястье, и озлобленно посмотрел прямо ему в глаза. Хоть он и слеп, но так ярко выражал свои эмоции, что Грач на мгновение даже замер. — Хватит. Я не позволю такому, как ты, унижать его. Не смей. Слышишь? Не смей трогать его! — Воробей! — крикнула Листвичка, явно приходя в легкий шок от того, что сейчас происходит. — Не вмешивайся! — впервые за всю жизнь он повысил на мать голос, явно не довольствуясь тем, что она при любой возможности защищает… Грача. — Вот значит как, — отец сыновей вырывает свою руку, переводя взгляд на Ветерка, который выдержал то осуждение, которое всем видом выражал Грач. — Ветерок, я больше не желаю знать тебя. Ты мне больше не сын. Я уезжаю. Ветерок от такого заявление ни чуть не расстроился, но приходил в легком замешательстве. Он внимательно наблюдал за тем, как рядом с отцом суетилась Листвичка, пока тот не закрыл за собой дверь, оставляя женщину в смешанных чувствах. Воробей, словно предвидя беду, повернулся к брату, и, взяв за руку, указал на лестницу, показывая на своей руке два пальца, которыми «пошел». Ветерок кивает, моментально оказываясь наверху лестницы, и спрятался в тени, демонстративно закрывая дверь. — Воробей, что это сейчас было? — Листвичка подходит к сыну, складывая руки на груди. — Он сам виноват. И не смей оправдывать его. — Я про ваши отношения с Ветерком, — она делает шаг, взяв сына за подбородок и приподняла его голову. — Вы правда с ним встречаетесь? — Мой ответ все равно не изменит уже принятое тобой решение, так? — Воробей говорил спокойно, не сводя слепых глаз с матери. — Верно. Поэтому я приказываю вам прекратить эти отношения. Вы же братья и тем более оба парни. Никогда бы не подумала, что ты опустишься так низко, — Листвичка тихо фыркает, когда парень делает шаг назад. — Или же я выставлю его за дверь и запрещу вам видеться. — Ты не посмеешь… — он сужает глаза, не веря своим ушам. Впрочем, чего еще мог ожидать Воробей? Что мать погладит по головке и скажет, что принимает его таким, какой он есть? — Мне надо подумать и поговорить с Ветерком. — Вечером я жду твой ответ. Воробей медленно кивает головой, поспешив в свою комнату. Что теперь ему делать?