Routine

***

      Очередное утро, очередной день, очередной вечер. Очередной.Какое же это подходящее слово, особенно когда его нет рядом. Все становится очередным. Сейчас он дико занят и не может уделить мне и минуты времени. Тур, запись нового альбома. Времени в сутках для него становится катастрофически мало, а для меня настолько много, что этого времени девать некуда. Я думаю, что не могу уснуть без него, но всегда уже сплю, когда он возвращается. Он же не решается меня будить ни по приходу, ни перед уходом из дома. Ему нравится смотреть на меня, пока я сплю. Это его вид медитации, его маленькая панацея. Я ничего не имею против этого, просто тоже хочу побыть с ним, увидеть его лицо, по которому безумно скучаю. Просто хочу успевать делать разные мелочи вместе.       Лежу в холодной кровати очередной раз. Только этот раз немного отличается от тех, что были до этого. Слышу, как хлопает входная дверь, как он кидает свою сумку и плетётся в сторону спальни. Сердце замерло в груди. Ещё до того, как он открыл дверь, я вскочила с кровати и подлетела к двери, чтобы провалиться в его объятия. — Чудо, ты почему не спишь? Я тебя разбудил? — я обнимаю его так крепко, что мне кажется, я могла бы сломать ему рёбра, если была сильнее. Утыкаюсь носом ему в грудь и отрицательно качаю головой, а он целует меня в макушку. — Я только собиралась ложиться. Ты сегодня рано, и я рада, что могу увидеть тебя. Я так скучала по тебе, — одной рукой он прижимает меня ближе к себе, а большим пальцем другой гладит мою шею прямо у кромки волос. По спине пробегает стая мурашек. — Я тоже очень скучал. Не люблю ходить по пустым и темным комнатам. Я так радовался, когда находил тебя в спальне спящей. Ты очаровательна, — его рука перебирается с шеи на щеку, а губы нежно накрывают мои. —Ты ужинал? — он коротко кивает и прижимает меня к себе ещё ближе, словно это возможно. Если бы такая возможность существовала, я бы уже давно растворилась в нем, и мы были бы вместе все время. — Уже поздно, давай просто ляжем спать? — смотрю в его глаза. Даже если бы он не включил свет, когда вошёл, я бы все равно их нашла. Иногда мне кажется, что его лицо я знаю куда лучше, чем своё собственное. Он выпускает меня из своих объятий, а я обхватываю его лицо ладонями, чтобы ещё раз поцеловать. — Я так понимаю, ты согласна, моя чудесинка, — улыбаюсь и чмокаю его ещё раз. Как же мне не хватало его поцелуев. На губах остаётся вишневый привкус его бальзама для губ, а от него пахнет гелем для душа и парфюмом, что я подарила. —Я умоюсь и приду, хорошо? Жди меня, — он отстраняется от меня и поворачивается лицом к двери. В душé начинается паника, и я не знаю, что мне делать. Я только увидела его, и он уже хочет уйти. Понимаю, что сделаю все, лишь бы остаться рядом. Даже не замечаю, как хватаю его за руку. — Хочу с тобой. Можно? Мы не должны терять наше время, — он лишь крепче сжимает мою ладонь. — Конечно, можно, чудо. Ты как всегда права, — на его лице сияет фирменная улыбка, которой никто не может противится. Она делает все. Даже если бы он не был настолько красив, его улыбка компенсировала бы любые недостатки. Как жаль, что он все-таки безупречен. Он безупречен, и ему не нужно прилагать никаких усилий, чтобы просто нравиться. А я влюблена в него по уши. Я влюблена в его медовую нежную кожу, я влюблена в его родинку, я влюблена в его широкие плечи и крепкие руки, я влюблена в его вечно обжигающе тёплые ладони и длинные пальцы пианиста, хотя он и не умеет играть на пианино толком, да, и я не особо хороша, но в этом я лучше него, я влюблена в него от кончиков его волос и до пят, от глубины его души и до его сценического я, которое известно всем. Вот как я люблю его, что даже не замечаю ничего вокруг, когда он рядом. Коридор пролетает незамеченным для меня, я изучаю его черты лица, пока у меня есть такая возможность. Его карамельно русые волосы прыгают, пока он ведёт меня в ванную.       Около умывальника он выпускает мою руку и принимается за дело, как ни в чем не бывало. Надевает мою повязку с бантиком, чтобы убрать спадающие на лоб волосы. Если честно, ему моя повязка идёт даже больше, чем мне. Берет пенку для умывания и вспенивает её ещё больше, наносит на лицо, а я как загипнотизированная наблюдаю за ним. Я заворожена тем, как капли воды стекают по его коже. Они словно бриллианты инкрустированные в золото. Он подмигивает мне, когда замечает, как я внимательно наблюдаю за ним. На его лице появляется легкая улыбка, стоит ему только перевести свой взгляд на меня. Я неизменно улыбаюсь ему в ответ. Взгляд его шоколадно-карих глаз возвращается к его отражению в зеркале. Он делает странные рожицы, из-за которых я начинаю тихонько хихикать. Его руки тянутся к пене для бритья. Выдавливает немного себе на ладонь, проводит ей по подбородку, оставляя средство на лице. Пальцами свободной руки начинает размазывать. Я сотни раз видела, как он проделывает все эти действия, но всегда это было очередным, обыденным, но не сегодня. Только сегодня я хотела быть как можно ближе к нему, как можно дольше с ним. Не замечаю, как мои пальцы покрывают его и тоже пачкаются в пене для бритья. Он останавливается, размазав её только по части подбородка, и смотрит на меня через зеркало, вопросительно подняв бровь. Скорее убираю свою руку от него, боясь, что могу перейти Рубикон, своими такими необдуманными поступками. Но он, улыбаясь, качает головой. Иногда мне кажется, что он просто не умеет злиться. — И чего ты так испугалась, чудо? Ты же знаешь, что я не могу на тебя злиться? Ну, не из-за пустяков же. Хочешь сделать это для меня? — я киваю. Звук воды затихает, когда он обвивает мою талию руками и приподнимает меня, с целью усадить на полку, чтобы я смогла смотреть ему в глаза, в которые не могу наглядеться. Он улыбается и игриво поднимает брови, а я сдерживаю улыбку. Моя рука взметается вверх. Я начинаю аккуратно размазывать пену вокруг его губ двумя пальцами. Все тело напряжено, я даже не дышу практически. Стараюсь сделать это идеально. Делаю все так, как он делает обычно. Чувствую, как он наблюдает за мной. Наверное, я выгляжу слишком напряженной, сосредоточенной. Провожу кончиком языка по пересохшим губам и закусываю нижнюю губу, когда приближаюсь к месту над верхней губой. Он улыбается от моего сосредоточенного вида и сдерживает своё хихиканье. Аккуратно делаю последние штрихи и любуюсь на свою работу, а он притягивает меня к себе и целует, оставляя на моем лице и губах немного пены. — Эй, ты все испортил. А я так старалась, — игриво ударяю его по плечу и дую губы. Одна его рука все ещё покоится на моей пояснице, а пальцами другой он стирает пену с моих губ и лица. — Мне просто очень захотелось это сделать, чудесинка, — он широко улыбается, а я стараюсь сдерживать ответную улыбку. Щёлкает пальцем меня по носу, оставляя на нем немного пены, что он убрал с моих губ. — Ну, Тэ, — вытираю белым рукавом свитшота свой нос. Рукавом его свитшота, что я уже несколько дней использую вместо пижамы. Просто от него пахнет им. Я взяла его без спроса, но уверена, что он не против. Дырка у горловины, -что у него демонстрирует его прекрасные медовые ключицы, -у меня открывает половину плеча, по которому он проводит мокрыми холодными от остывшей воды пальцами. — Сейчас мы все исправим, — он сжимает мое оголенное плечо. Моя кожа такая белая на фоне его, такая прозрачная. Сердцебиение ускоряется. Он берет мою правую руку и заново распределяет пену для бритья по лицу, управляя движениями моих пальцев. — Вот так, — улыбаясь говорит он, и сжимает мои пальцы в своей ладони. То, что он может испачкаться, волнует его меньше всего. Он, как и я, ловит, запоминает, впитывает каждое наше мгновение вместе. Я нащупываю его бритву и протягиваю ему, чтобы он продолжал. Я слишком боюсь причинить ему боль, а сам он с этим справляется с редкой легкостью и изяществом. — Не-а, — он качает головой, прижимая мою руку с бритвой к моей груди, — Ты же сказала, что сделаешь это для меня, — он вопросительно поднял бровь. — Да, но, может, эту часть ты сделаешь сам? — он свёл брови вместе, не понимая, почему же я так внезапно изменила своё решение, — Я просто боюсь, что пораню тебя, — на его лице вновь застыла улыбка. С пеной на лице он был похож на Деда Мороза после отдыха в Таиланде. Только ему ещё далеко до деда, но, надеюсь, он им будет. Надеюсь, мы состаримся вместе. — Но я же не боюсь, глупышка, — он потрепал меня за волосы, разлохматив и без того испорченный пучок, — я тебе помогу, хорошо? — переложив бритву в правую руку, я поднесла её к его лицу, — вот так, — сказал он после того, как провёл бритвой по лицу, держа крепко мою руку и направляя её. Я постепенно становилась уверенней, а когда приблизилась к подбородку, перестала ощущать тепло его ладони на своей, — Переверни её и проведи вверх, — сделав так, как он велел, и удивившись тому, как все легко произошло, я стала ещё увереннее. Через пару мгновений я перешла к носогубной дуге, а после неё дело уже было сделано. Тэхён с широкой улыбкой смотрел на меня, а я пока любовалась своей работой. Он был шедевром и без моей помощи, но я была рада тому, что смогла приложить к нему свою руку, не создав изъянов. — А ты боялась, — сказал он мне в лоб, после того как оставил на нем поцелуй, — я смою остатки пены, и мы пойдём в кровать, — с улыбкой киваю и вновь превращаюсь в наблюдателя. Он включает воду и ополаскивает ей лицо. Его мокрая холодная ладонь ложится на мое оголённое бедро, а другой он смывает остатки пены со своего лица. — Полотенце, — говорит он, выключая кран и сжимая ладонью мое бедро. Он подставляет мне своё лицо, когда я беру в руки белоснежное полотенце. Аккуратно прижимаю полотенце ко лбу, щекам, подбородку, нежно провожу им по спинке и крыльям носа, по каждой черточке лица, которое так люблю, чтобы оно впитало всю воду. Он целует меня сразу же, когда я убираю от него полотенце. Его ладони все ещё мокрые лежат на моих бёдрах, мои руки автоматически ложатся ему на плечи вместе с полотенцем в одной из них, а ногами я обхватываю его за талию. Поцелуй становится глубже, но это не обязательно значит, что мы зайдём далеко. Его руки медленно перебираются на мою поясницу, снимая меня с полки. — Держись крепче, — шепчет он мне в губы, предупреждая, не смотря на то, что сам крепко прижимает меня к себе.       Мы идём к выходу в коридор. Не глядя бросаю полотенце в сторону раковины, мне все равно, куда оно приземлится. Все мое внимание сосредоточено на нем и его поцелуях. Я чувствую, как колотится сердце в его груди. Его ритм совпадает с моим. Чувствую, как он кладёт меня на кровать, а потом ложится рядом со мной и накрывает нас одеялом. Несколько мгновений занимает у нас, чтобы улечься. — Красивых снов, чудесинка, — он целует меня в шею, заставляя съёжится, потому что это одно из моих чувствительных мест, и он знает это. — Спокойной ночи. Я люблю тебя, — тихо отвечаю я, ощущая, что потихоньку начинаю проваливаться в сон. Наши ноги как обычно сплетаются в узел. — Я люблю тебя больше, — его тёплая рука обнимает меня за талию, проскользнув под свитшот, а я клубочком сворачиваюсь рядом с ним, прижимаясь спиной к его телу, впитывая его тепло и свет. Он солнце, а я луна, поэтому мы идеальная комбинация. Никакие расставания и преграды нам не помеха. И плевать, что у нас есть только такие маленькие моменты, потому что они создают большую ленту воспоминаний.