Близость

Шерлок Холмс всегда умел удивлять. А Молли никак не могла понять, почему именно она. Почему он выбрал в помощницы девушку, безответно влюбленную в него, страдающую от его грубости, заносчивости и... правды? Шерлок всегда говорил правду, и это отталкивало. Он никогда не понимал, почему люди терпеть его не могут, а может и понимал, но просто не обращал на это внимания. Людям не нужна правда, она не всегда приносит пользу. И даже если Шерлок действительно всегда говорил правду, то Молли все равно искренне не понимала, почему она. Ведь есть же Майкрофт, который разберется со всем быстрее, сможет надежнее спрятать брата, защитить его близких. Вражда враждой, но она с Шерлоком никогда не была близка. По телу девушки пробегается холодок. Близость. Как много всего прекрасного таится в этом слове. И Молли вроде бы должна радоваться, светиться от счастья, ведь предмет ее обожания теперь находиться под ее опекой, но противный голосок в голове настойчиво шепчет обратное. Да, она приютила его. Да, она помогала ему все это время. Но это лишь самообман. Иллюзия. Она просто была влюблена. Шерлок практически всегда молчал. Поначалу он пытался себя развлекать, дедуктивно определяя, как и чем живет тот же самый сантехник, которого она однажды вызвала, но затем снова замолкал, сидя в кресле и выпивая ужасно крепкий кофе, чашку за чашкой. Он был подавлен, Молли это прекрасно чувствовала, хотя маска привычной холодности и отрешенности все еще была надета, словно приклеенная намертво. Тишина, к которой девушка уже давно привыкла, теперь почему-то казалась невыносимой. Что-то скрывалось в этом, наполняло комнату этой удушливой тишиной, заставляло все краски блекнуть на глазах. И Молли чувствовала это, потому что, черт возьми, была влюблена. Шерлок удивлял ее всегда, на каждом шагу, к этому легко было привыкнуть с их ритмом жизни. Но когда он неожиданно завел разговор о докторе, девушка так и замерла посреди кухни, держа в руках две чашки уже привычного крепкого кофе. Шерлоку не хватало Джона. Катастрофически не хватало. Шерлоку нужно было выговориться, хотя он практически никогда этого не делал, но слова сами срывались с языка. У него тряслись руки, отчего кофе слегка расплескался, когда он ставил чашку на стол. Избегал ее взгляда, умалчивал о многих вещах, но Молли и так все прекрасно понимала. Когда пошел второй месяц со дня его «смерти», детектив начал искать встречи с Джоном. Это постепенно превращается в слежку, а затем и вовсе перерастает в одержимость, и с каждым днем Холмс становился все более замкнутым и опустошенным. Молли молча брала его за руку, и удивлялась, что не слышит в ответ возражений. По телу пробегала приятная волна, но девушка не хочет пользоваться его слабостью. Просто не может. Молли всегда хотела спросить, почему он не рассказал всего Джону, ведь он же видел, насколько плохо его другу, но решила пока не тревожить из банальной вежливости. Когда же она собрала всю уверенность в кулак и открыла рот, дабы наконец понять, в чем же дело, где изъян, Шерлок опередил ее: - Я боюсь за него. Очень боюсь, - тихо ответил он, подняв взгляд. – Ты ведь об этом хотела спросить? Молли внезапно почувствовала укол совести, пересекаясь взглядом с Холмсом. Его глаза были какими-то стеклянными, поблекшими, они утратили ту искорку, что появлялась во взгляде, когда детектив бросался с головой в очередное приключение, и теплоту, с которой он смотрел на своего напарника. Молли лишь слабо улыбнулась в ответ и взяла его за руку, невольно дернувшись, когда Шерлок сжал ее руку в ответ, ища поддержки в этом дружеском жесте. Из всей этой истории она смогла сделать несколько выводов, но самым главным пока было то, что они стали немного ближе друг к другу. Эта близость была почти осязаемой, хоть не настолько, как ей бы хотелось. Он обязательно встретится с Джоном и все ему расскажет. У них будет куча времени, чтобы объясниться и свыкнуться со всем произошедшим. У них обязательно все будет хорошо. Молли никогда не помешает им, ведь она все понимает, потому что так же, как и они, влюблена.