Не уходи

Николай битый час ходил туда-сюда, не решаясь ступить на крыльцо. Он вообще не понимал, зачем пришел. Но зачем-то пришел ведь, так? Еще побродив пару минут, он все же развернулся и собирался уйти домой, но скрип открывающейся двери и голос, в котором чувствовалась улыбка, остановили его. - Может, все же зайдешь на чай? Поленья в камине потрескивали, пожираемые огнем. Рамки с фотографиями, статуэтки и ваза с цветами создавали уют. Вокруг было чисто, порядок царил во всем, даже книги, что находились в шкафу, стояли строго по алфавиту. Старинные часы тихо тикали. - Будешь с сахаром? – От созерцания комнаты его отвлекла Англия, поставившая поднос на столик, стоявший между диваном и креслом. - Нет, спасибо, - буркнул Беларусь, беря чашку в руки. Алиса чуть улыбнулась и покачала головой, тоже взяв свою чашку с чаем. Пили они в тишине, не обмениваясь даже взглядами. Каждый думал о своем. С удивлением Николай отметил, что чай Англия делает неплохой, очень неплохой. Вроде с виду она черствая, холодная и неприветливая. Но сейчас казалась добродушной хозяйкой, которая каждый день принимала гостей, что было крайне необычно и странно для нее. - Как там Анна поживает? Вопрос был неожиданным. Беларусь поперхнулся и едва не уронил чашку на светлый ковер, который запросто бы впитал темную жидкость, оставив после себя не оттираемое пятно. Он откашлялся и взглянул на собеседницу. - Хорошо, - тихо ответил парень, поставив чашку на стол и наблюдая, как Англия подходит к нему. - Это хорошо, - она наклонилась к Николаю и стала осторожно стирать капли чая, которые все же попали на него. - Что ты делаешь? – Прошептал белорус, не смея двинуться. - Ты же не пойдешь такой, - девушка пожала плечами и резко дернулась в сторону, дотягиваясь до пятна на диване. – Беларусь, ну что же ты так… Англия находилась катастрофически близко, как казалось Николаю. Кончики волос, собранных в хвостики, щекотали щеку. А еще пахли книгами и чаем. Своим плечом она слегка касалась его. Он тяжело вздохнул. - Беларусь, что с тобой? – В голосе Англии проскользнуло беспокойство, а холодная ладонь легла на лоб парня. – Да у тебя температура! Ты когда успел? Наверное, в тот день, когда она приезжала к Анне, подумал он, но промолчал. Подумаешь, какая-то температура. Когда Керкленд хотела уйти за чем-то, то Николай схватил ее за запястье и притянул к себе. - Арловский, ты чего? – Испуганно пролепетала девушка, попытавшись вырваться, но он держал ее крепко, боясь упустить. Получив в ответ непонятное бормотание, она замерла. Вот так, сидя на его коленях, в крепких теплых объятиях, так близко к нему. Его губы несмело касались нежной бледной шеи, руки осторожно сжимали хрупкое тело, стараясь не сломать. Резко выдохнув, Беларусь прикрыл глаза. Что он делает? Он же любит Россию… - Алиса, - тихо зовет ее. - Да?.. - Не уходи, хорошо? – Он просит, тихо-тихо, боясь своего шепота. - Хорошо, - девушка слегка кивает, чем щекочет щеку и шею парня своими хвостиками. А тот улыбается. Так странно. Он почти никогда не улыбался, лишь для сестры, и то иногда. Арловский отстраняется от Англии и берет ее лицо в свои ладони, смотря в пронзительные изумрудные глаза. Затем резко целует. Неожиданно, даже для него. Она не сопротивляется, просто удивленно смотрит, не смея шевельнуться. И испуганно вскакивает, когда Беларусь заваливается на спинку дивана. - Николай? Коля, Коля! – Англия трясет его за плечо, но тот не откликается. Поздно вечером он удивленно наблюдает, как Алиса недовольно ворчит, но заботливо поправляет подушки, на которых он лежит, одеяло, если сползет, и поит чаем с медом. А на все его попытки подняться и отправиться домой, тихо шепчет ругательства и насильно укладывает того в постель, угрожая вылить на него чай, если он не успокоится. И он остается. Улыбается, пока она не видит, а она улыбается, пока не видит он. Странно все это, но так правильно.