Кошмар диабетика

Смеркалось. На дворе стоял лютый мороз и дул сильный ветер. Меня подхватило порывом, и понесло. Ветер был такой силы, что меня ударяло о стены домов, столбы и рекламные щиты. Иногда я цеплялся за лица, но сильные руки сбрасывали, и я летел дальше. Летел до тех пор, пока не попал в огромные заросли. В этих зарослях я мог заблудиться, если бы не инстинкты, подчиняясь которым я пробрался через подшерсток. Там меня ждал малоприятный сюрприз. Огромный слой жира, в котором я начал топнуть и вязнуть. Я карабкался вверх, но ничего не спасало. Всеми фибрами своего тела я ощущал конец, и уже отчаявшись, погрузился во что-то мягкое, теплое и приятное. Проникнув через защитный барьер, я с трудом втиснулся в капилляр. Сзади толкали, наступали на ноги, и вели себя очень непристойно красненькие тельца. Среди них, оказалось странное образование, оно было очень медленным, полиморфным, с мерзкими жгутиками сзади. Завидев меня, оно ринулось. Со страху, стряхивая пот на бегу, я побежал. Бежал я долго, без оглядки, с закрытыми глазами растаптывая красненьких и беленьких, плазма брызгала в разные стороны, заливая мне все лицо, но я продолжал бежать. В конце этого безграничного туннеля, я увидел просвет и расширение в котором движение было еще быстрее. Зажмурившись я прыгнул. Что происходило в следующие минуты я не знал. Очнувшись поздно ночью, лежа лицом вниз на чем то мягком я стал собираться с мыслями, для чего встал и огляделся. Это был остров Лангерганса. Слева от меня росли высочайшие бета-клетки с уже поспевшим инсулином. Справа виднелись раскидистые кусты альфа-клеток усеянными глюкагоном, а под кустами только пробивались дельта-клетки, на которых отчетливо был виден соматостатин. Сзади же было поле F клеток усеянное полипептидом. Прямо передо мной простиралась гладь поджелудочного сока. И так мне стало тоскливо одному и одиноко. В моем сознании промелькнуло как бывал я в воротной вене, мне вспомнилось трепетание желудочков, движение глазного яблока, сокращение инспираторов и эксператоров, движения диафрагмы... Я даже помню перистальтику кишечника! Встряхнув с головы все эти мысли, я подошел к бета-дереву и сорвал инсулина. Сделав пару глотков у меня подкосились ноги и я упал в бессилии. Когда я смог открыть глаза, кругом было темно, мой стон отдавался эхом от гладких стен, окончательно придя в себя, я понял что тону. На дне светился песок, задержав дыхания я пытался всплыть, но тут вокруг все затряслось и меня ударило об кристальный риф, от чего я в очередной раз потерял сознание. Открыв свои глаза, я потер ушибленный затылок, вытряхнул песок из ушей, поднял упавшую шляпу и пошел в направлении дома.