***
Миссис Хадсон как всегда что-то делала у них на кухне, игнорируя все предупреждения. Холмс провел длинными пальцами по кожаному футляру скрипки и достал инструмент. Ласково погладив струны, он вынул смычок и заиграл тихую, неназойливую мелодию. — Да, Джон работает, старается, а ты даже пальцем не пошевелишь, чтоб что-то ради него сделать! — мерзкий, скрипящий голос раздался откуда-то из-за спины, но мужчина был слишком увлечен игрой, чтоб отвлекаться на него. Однако он тихо буркнул себе под нос, отвечая: — Я несколько раз спасал ему жизнь. Противное существо засмеялось: только сейчас Шерлок осознал, что он не может идентифицировать, кому принадлежит голос. — Спасал жизнь?! Тогда в чем проблема пойти и заработать несколько десятков фунтов для тебя и твоего ненаглядного друга? Нет, мистер Холмс, ты просто лежебока! Ленивый дармоед! Детектив поджал губы и резко дёрнул смычок, отчего скрипка издала жалобный писк. Вроде, утихло. — Миссис Хадсон, какого черта вы запустили ко мне этого хама? Женщина вышла из кухни с подносом в руках и, поставив чай на стол, озабоченно посмотрела на мужчину: — О ком ты? Тут никого нет, кроме меня и тебя. — Тогда кто со мной говорил? — кудрявый гений поморщился, откладывая скрипку и прижимая пальцы к вискам со всей силы. — Боюсь, это была твоя совесть, Шерлок. Совесть, совесть… Ну конечно же! В голову Холмса пришла немного сумасшедшая идея, если учесть то, что его знала половина населения всего Лондона. Он заботливо уложил скрипку в чехол и забросил его на спину. На улице было прохладно, пасмурно, но не дождливо, поэтому инструменту ничего не могло угрожать. Да, идея была странной и унизительной с точки зрения ребенка богатых родителей, но если абстрагироваться и воспринимать Шерлока исключительно как того, кто хочет помочь другу… она была потрясающей. Что он умел в этой жизни действительно хорошо? Это разгадывать преступления и играть на скрипке. За первое он категорически отказывался брать деньги, ведь ему «не нужны никакие стимулы», а заработать на жизнь вторым…***
Хорошо все-таки жить в центре Лондона — ты всегда окружён людьми, а среди них так много тех, для кого искусство имеет свою, высокую цену. Остановиться. Поправить воротник. Открыть футляр. Достать скрипку. Начать играть. Пальцы касались струн, смычок их гладил. Люди оборачивались, останавливались, завороженные потрясающей игрой. А Шерлок наслаждался. Каждой нотой, каждым движением своих пальцев, каждым вздохом, слышимым из толпы. В открытый футляр подбрасывали деньги — в основном монеты, но встречались и купюры. Кто-то в толпе снимал видео того, как легендарный детектив блещет еще одним своим талантом — музыкальным.***
Хочешь увидеть кое-что интересное? Тебе понравится. [Загрузить изображение] MH Джон поднял телефон, который только что оповестил его о новом сообщении. Не глядя на инициалы отправителя, он быстро открыл изображение и обомлел. И как это стоит понимать? JW Похоже, вы сегодня утром поругались. Либо скоро земля упадет на небо. Других объяснений этому я не вижу. MH Доктор сбросил свой халат и снял с вешалки куртку. Специально глянул на часы, чтоб убедиться, что он успеет за обеденное время, и решил действовать.***
Для Шерлока каждая мелодия была связана с чем-то. Какие-то он писал сам, какие-то просто разучивал, но все они были с чем-либо связаны. Вот и сейчас, увидев знакомое лицо в толпе слушателей, он довольно усмехнулся и, оборвав прошлую, завел новую, медленную и пробирающую до самих костей мелодию. Именно она ассоциировалась у детектива с его лучшим другом. Именно ему он посвятил этот набор нот в своей голове. Что ж, настало время дать этой назойливой записи звучать. Джон пробрался к Шерлоку и стал у него за спиной. Взгляд тут же упал на землю, где в черном футляре лежал сегодняшний заработок. — Шерлок, ты можешь заболеть, — он тихо шепнул тому, однако Холмс лишь громче заиграл, показывая, что болтовня подождет. Так Ватсон и стоял до конца мелодии. А, когда последняя нота зазвучала, развернул своего соседа и коллегу за плечо к себе лицом. — Ты с ума сошел? Что это за цирк? — Кажется, еще утром ты хотел, чтоб я начал работать, — детектив улыбнулся слишком широкой, искусственной улыбкой и снова повернулся к уличной публике, встречая апплодисменты. Только сейчас он заметил что людей не так уж и много, как казалось во время игры: кто-то спешил и уходил, а кто-то стоял здесь с самой первой ноты. — Ты вообще меня слышишь? Ты можешь заболеть! — Джон настойчиво посмотрел на Холмса, отчего тот все же решил уделить ему внимание. — Я… Прости. Я погорячился сегодня утром. Я действительно устал, и я действительно был зол, но не стоило это так близко воспринимать. Ничего бы не изменилось. — Знаешь, сначала это было унизительно, — протянул Шерлок, рассовывая мелочь по карманам и демонстрируя купюры другу, — Но потом меня втянуло. Люди слушали меня, и я забыл обо всем, о чем думал сначала. Видимо, ты прав. Мне необходима игра на публику. Ватсон нервно сглотнул и схватил пальцами воротник шерлоковского пальто, отчего детектив пошатнулся и попытался сделать шаг назад. — Ты полный идиот, Шерлок Холмс! — прошипел Джон, однако слова всегда шли вразрез с его действиями: поцелуй. Мягкий, ненастойчивый, благодарный, но слишком продолжительный для того, чтобы быть случайным. По вкусу губ доктора сыщик узнал, что он пил кофе с сахаром, и мысленно усмехнулся — это явно было для того, чтоб немного успокоить нервы, иначе он бы не стал его даже нюхать. Ватсон дал Шерлоку отстраниться и прошептать: — Я, конечно, понимаю, что ты меня прощаешь, но делать это на улице при таком количестве людей — неприлично. Толпа уже начала расходиться. От некоторых ее участников доктор услышал одобрительные возгласы, но, осознав, что только что сделал, сразу же стушевался. — Ничего не спрашивай. Просто идем домой. — У меня есть гораздо лучшая идея, мой дорогой… — Шерлок замялся на слове «друг», понимая, что называть его так ввиду последних событий будет немного нечестно. -… Джон. Ужин?