castle of glass

маленькие птички в огромных клетках. кованые решётки, железные – неживые – цветы, закрученные узорами концы. царство (мёртвой) природы, оазис в пустыне. птицы печальны ровно настолько, насколько красивы. хосок рукой отодвигает ткань и, немного замешкавшись на пороге, проходит в шатёр. щебетание, доносящееся со всех сторон, накрывает лавиной. многоголосые пташки заливаются симфонией разных голосов, одни громче, выше, другие приглушённей, ниже, отрывисто, нараспев, мелодией или (отчаянным) криком, но хосоку всё равно кажется, что они звучат очень похоже. но он так же знает, что это неправда. (птицы точно такие же, как и мы. почему люди думают, что они все одинаковые?) тэхён показывал птиц на своих руках, а глаза его светились неподдельной любовью, и хосок больше так не думает. (ни о чём, кроме воспоминаний о том, как изящные пальцы аккуратно приглаживали перья ласточки) хосок проходит по шатру мимо стоящих и висящих тут и там клеток – тэхён терпеть не может держать своих любимцев взаперти, но так велят правила, и вряд ли с этим можно что-то сделать; – и останавливается у самой маленькой. невысокая, с параллельными прутьями и вырезанными металлическими цветами на куполе. а внутри. хосоку даже смешно. птица больше похожа на игрушку для маленького ребёнка – совсем крошечная, пушистая и очень яркая. и даже на настоящую не похожа. хосок наклоняется, чтобы рассмотреть её поближе, и не слышит приближающихся из задней части шатра шагов. – её привезли три дня назад. понятия не имею, что с ней делать. (голос, что звучит прекраснее пения птиц всего мира) вновь выпрямившись, хосок оборачивается. тэхён смотрит с тихой грустью в глазах, но уголки его губ немного приподняты, и это невольно напоминает хосоку о том, что у тэхёна ещё слишком много неизученных сторон. он подходит ближе к хосоку и присаживается на корточки перед клеткой с маленькой птицей. – они сказали, что детям очень нравятся колибри, и я должен включить её в шоу, – вздыхает тэхён. – но что я могу? что я могу научить её делать? я даже сомневаюсь, что её будет видно с арены. хосок умеет глотать ножи, клинки и шпаги, и делает это словно играючи, но он не может даже нормально сделать вдох, находясь в такой близости к тэхёну. ему хочется помочь хоть чем-то, хотя, говоря совсем откровенно, привыкнув к холодным лезвиям, он абсолютно ничего не смыслит в общении с животными, и поэтому люди вроде тэхёна и чонгука видятся ему совершенно невероятными. и поэтому слова срываются с его губ прежде, чем хосок успевает что-то для себя решить. – тебе доверили её, потому что были уверены, что ты справишься. никто не любит этих созданий так же, как ты. достаточно просто взять птицу в руки, сесть в центре арены и нежно поглаживать хрупкие крылья, как ты всегда делаешь после каждого шоу, и все восхищённые взгляды будут прикованы только к тебе. хосок произносит на одном дыхании и так же внезапно замолкает. тэхён поднимает на него глаза и. взгляд у него такой (полный тепла), что хосоку прямо сейчас кажется, будто он сам – птица, а ладони тэхёна трепетно скользят по его перьям. тэхён беззлобно усмехается. – не думал, что кто-то знает об этом. но в то же время он согласен с тем, что порой слишком много дарит внимания своим птицам, чтобы заметить, как кто-нибудь наблюдает за ним со стороны. – я не... – хосок запинается в попытке оправдаться. он не хотел... что? наблюдать, как тэхён с раскрытых ладоней кормит возбуждённо щебечущих пташек? смотреть на то, как он любовно треплет их по голове и невесомо поглаживает каждую из? ощущать то чувство чего-то особенного и интимного? любоваться тэхёном? что бы хосок не сказал, это было бы ложью. он увидел однажды совершенно случайно, но ни в одну из последующих ночей не смог уснуть, не представляя перед глазами открывшуюся картину. и то, как тэхён улыбается сейчас, он тоже вряд ли сможет забыть. – хочешь, я познакомлю тебя с ними? – глаза тэхёна горят, а лицо будто по-настоящему светится. и вот он уже обхватывает ладонь хосока своей и ведёт за собой в самое начало, на ходу перечисляя имена белоснежных голубей в огромной напольной клетке у выхода из шатра. слушая его, хосок не может заставить собственное сердце биться хоть немного тише. ведь прямо сейчас в его руке самая редкая птица.