***
Легкий ветерок аккуратно дотрагивался до фиолетовых волос лежащего на земле парня, перебирал их и тихонько опалял своим холодным дыханием открытые участки кожи Воина, вызывая неприятные мурашки. Мягкая трава качалась в такт песни северного приятеля, немного недовольная тем, что ее используют как кровать. Лиловые ирисы с интересом глядели своими маленькими бутончиками на непрошенного гостя. Внезапно все затихло, стоило лишь глазам глубокого синего цвета открыться, затем недовольно поморщиться от яркого света и вновь с интересом распахнуться. Парень аккуратно провел рукой под ребрами и, не наткнувшись на какую-либо повязку или торчащую рукоятку, медленно сел. Мир, окружавший его, подарил какое-то спокойствие. Еще раз недоверчиво оглянувшись, Рэнди встал с мягкой травы, отряхнул застиранные джинсы и побрел, куда глаза глядят. Побродив некоторое время, Каннингхем вышел к оврагу, где увидел знакомую медноволосую макушку, к которой тут же поспешил. — Я сразу к делу перейду: я мертв, да? — грустно спросил парень, плюхаясь на землю рядом с учителем. — Не совсем. Ты находишься между «небом и землей». В промежуточном мире. Ты умираешь, но тебя пытаются вытащить, поэтому ты сейчас здесь. — Где «здесь»? — В мире, рожденном твоей душой. — Это типа мой мир? — Не типа, а твой, — устало выдохнул Дух Древней Книги, с усмешкой посматривая на своего ученика, у которого сейчас буквально на лбу можно было увидеть колесо загрузки. — Не понял, — наконец признался Рэнди, поморщившись. — Неудивительно, — произнес Номи, разрешив себе опуститься до легкой издевки. — Это все сейчас неважно. Давай поговорим о другом, пока есть время. — Так я все-таки умру? — сглотнул Рэнди и уставился своими большими глазами на вздохнувшего Духа. «Глаза — зеркало души. Как хорошо, что они у него такие невинные, чистые и большие, за которыми прячется целый мир, окружающий сейчас нас», — подумал Номи, а вслух лишь произнес: — Давай поговорим до того момента, пока тебя не откачают, хорошо? — Так я не умру? — по-детски спросил Каннингхем. — Нет, Рэнди, ты не умрешь, — уже раздраженно проговорил Номикон, дернув плечом. — Обещал ведь себе, что не буду больше несмышленыша выбирать. А в итоге самый достойный — дитя. Куда мир катиться? — тихо пробурчал себе под нос Дух. — Что? — Что? — Ты что-то сейчас сказал? — нахмурив брови, обиженно проговорил Рэнди. — Тебе послышалось. — Ага… — Ну-ка стоп. Времени итак мало. Перейдем к делу. Что ты помнишь? — наверное, Каннингхем единственный, с кем у Номикона укрепились настоящие дружеские отношения. — Нихрена. Ну, в смысле, я вроде умирал, да. А потом на меня чувство такое нашло, словно не я защищаю город, а город — меня. И я отключился, вот, — быстро затараторил Рэнди под злым взглядом наставника. Затем парень наткнулся на такой осуждающий взор учителя, что аж поежился. — Я что-то неправильно сделал? — У тебя что совсем связь с городом не работает? — Работает! Я же говорю — почувствова… — Этого недостаточно. В общем слушай, горе ты мое, объясняю кратко, иначе вообще ничего не успею проговорить. Жители увидели, что ты умираешь и встали на твою защиту, не побоясь самого Колдуна. Ты был не прав, Рэнди. Я всегда тебе это говорил и буду говорить: о тебе заботятся, тебя уважают. Все твои переживания оказались напрасными, слышишь? Отбрось их хотя бы сейчас. — С каких пор «кратко» означает «я-тут-чуть-чуть-поговорю-а-дальше-додумывай-сам»? — Тебя спасли. И спасли не кто-то там, а жители Норрисвиля. Те, в кого ты не верил и кому не доверял. Некоторые пожертвовали самими собой ради тебя, — медленно проговорил Номикон, делая паузы после каждого слова. — То есть… — Нет времени, ты просыпаешься. Удачи, Рэнди. Захочешь поговорить со мной — теперь мы можем встретиться только здесь. Ищи это место внутри себя. — А поподробнее можно? — успел проговорить Каннингхем, прежде чем все потемнело.***
Парень резко сел, тяжело дыша. Перед глазами плыло, пот струился по всему телу. Было ощущение, будто он пробежал целый марафон. — РЭНДИ! — оглушительный крик на время дезориентировал Каннингхема в пространстве и не успел он опомниться, как его сгреб в охапку Говард. — Чувак… не могу… дышать… — выговорил Воин. Герой содрогнулся в приступе кашля, стоило мертвой хватке Рыжика сойти на нет. Сильный хлопок по спине лишь усугубил ситуацию. — Говард, блин! — А, ну не смей на меня орать! Я тут чуть с ума не сошел! Что было бы, если бы тебя действительно убили? Я пытался к тебе подобраться, думал уже все — прощай друг, когда в тебя этот чертов Чернослив клинком пырнул! И тут все будто обезумели, представляешь? На Колдуна кааак набросились! Я тебя под шумок и утащил подальше. Колдун точно такого не ожидал! В шоке удрал аж! Мы нашли безопасное место. Представляешь, под Норрисвилем есть целые катакомбы! Тут над тобой целая команда выживших врачей работала днем и ночью — откачивали тебя круглые сутки! — тараторил Винерман, отчаянно размахивая руками. — Ты помедленнее можешь? Я вообще ничего не понимаю. — НЕТ! НЕ МОГУ! — Да перестань орать! — тоже прикрикнул Каннингхем. — Чувааааак… — протянул Рыжик, рыдая. — Эй, ты чего? — в шоке произнес Рэнди, легонько хлопая Говарда по спине. — Что со мной произошло бы, а? И не в такой передряге бывал. Ну, хватит, успокойся. Сколько я пролежал-то? — 2 дня. Все думали — месяц не очухаешься. А у тебя буквально за несколько часов рана зажила. — Обычное дело. — Ну, вот… — кивнул Рыжик, вытирая слезы ладонью. — Тебе надо выйти — там все только и ждут, когда ты очнешься. — Наверное… Рэнди медленно поднялся с импровизированной постели (старый, потертый матрас и накиданные на него толстовки и куртки вряд ли можно было принять за полноценную кровать), оделся, стараясь не тревожить все еще забинтованные участки тела, и вышел из комнаты в сопровождении счастливого Говарда. То, что он увидел в корне отличалось от его родного Норрисвиля. Жители уютного городка сидели тут и там на голой земле, сновали туда-сюда, что-то готовили, переговаривались. Кто-то только проснулся и сладко подтягивался (так и не смог отойти от привычки просыпаться после полудня). А вообще, над жителями нависла какая-то странная тишина — даже переговаривались люди только шепотом. Но стоило Каннингхему появиться в маленьком проеме, как даже тихие перешептывания тут же смолкли, и на парня устремились десятки выжидающих глаз. Такая тишина провисела всего несколько секунд, а затем «Ратуша» задрожала от радостных воплей людей. Рэнди усмехнулся и почему-то непроизвольно нашел глазами маленького пучеглазого мальчика, стоящего за ручку с мамой и весело хохочущего. «Джим», — всплыло имя юного сорванца в голове Каннингхема, будто бы парень и раньше видел его. «Верно подметил, — в голове возник знакомый голос учителя. — Этот малыш будет Ниндзя после тебя. А пока он растет, тебе придется попридержать этот статус у себя еще на несколько лет». Пока парень переживал внутренний диалог с Номиконом, норрисвильцы уже вовсю кричали разные боевые кличи и бессвязные восклицания в сторону Рэнди. Воин счастливо улыбнулся. Да, он потерял маску и угробил древний клан, который множество лет защищал этот город. Но пришла пора и самим людям позаботиться о своем сохранении, как бы тяжело это не звучало. И они справятся. Все вместе. Под руководством 17-летнего парнишки — их героя и кумира — Рэнди Каннингхема.