Selfish

Хлоя всегда была эгоисткой. Чертовой эгоисткой, плевавшей на законы и порядки, подчинявшейся лишь самой себе и никому другому. Она сметала все на своём пути, как буря, как ураган, она двигалась к своей цели, которая, между прочим, никогда не была хорошей затеей. Ее интересы начинались там, где заканчивались чужие страхи или тайные желания, отложенные в дальний угол черепной коробки. Она привлекала внимание, возбуждала интерес и порой внушала страх. Хлоя казалась сильной в глазах других. Казалась, но не была. Макс всегда знала это. Было глупо надеяться, что жизнь превратится в сладкую сказку после пережитого кошмара, но ещё глупее было терзать себя бесконечными сомнениями, которые быстро переходили в стадию параноидального бреда. Пытаясь не выбрать худший вариант, незаметно для себя она чередовала оба, не переставая корить себя за глупость. Макс была уверена, что жизнь просто играет с ней в какую-то паршивую игру и, очевидно, остаётся там единственным победителем. Попытки Хлои сбежать от реальных проблем было невозможно не заметить ещё много лет назад. Позже это вошло в привычку, которая быстро стала зависимостью. Ее окружение, внешний вид и образ жизни - все менялось с бешеной скоростью лишь ради возможности забыть о том, что является правдой на самом деле. Тусовки, алкоголь, трава, сигареты, пистолеты, и нет, она не боялась ничего. Ничего, кроме себя и своей поганой настоящей жизни, возвращение к которой было неизбежным несмотря на все старания. Макс честно пыталась не принимать близко к сердцу или закрывать глаза, или делать замечания, или устраивать скандалы, или что угодно ещё, но, по правде говоря, ничего из этого не имело смысла. Она не хотела корить Хлою за ее поступки, ведь, в конце концов, она видела некоторое дерьмо, и было просто несправедливо класть всю вину на ее плечи. Было нечестно обвинять ее в трусости, поскольку сама Макс не могла похвастаться смелостью и непоколебимостью. Если быть откровенной, она только пряталась за ширмой собственных сил, улыбаясь каждому, становясь долбаной матерью Терезой, притворяясь, будто ей не все равно на чужие проблемы. Но никто так и не обвинил ее в лицемерии, и мысли о собственной жалости оставались всего лишь мыслями, служившими рычагом давления на собственную совесть в моменты особенной злости. Например, когда Хлоя снова не возвращалась ночью и сбрасывала телефонные звонки в сотый раз, или, например, тупо молчала в ответ на вопрос о своих похождениях или действиях, или, например, когда она просто кричала "в пизду это все", а затем хлопала дверью, и этот адский замкнутый круг продолжался вновь и вновь. Макс не винила ее, по крайней мере, вслух. Ей было стыдно и гадко на душе, ей было жаль и себя, и ее, и черт знает, кого больше на самом деле. Она боялась нарушить привычный ход вещей, поскольку больше не могла лгать или ошибаться, а, значит, больше не могла ничего, ровно как и всегда до той роковой недели. Хлоя вспыхивала резко и всегда внезапно. Она сыпала проклятиями и ругательствами и винила всех на свете, а Макс... Макс не была в силах отвечать ей взаимной ненавистью. - Тебе стоило выбрать гребаную Аркадию Бэй с ее гребаными милыми людишками, не думаешь? - Ох, Хлоя, лучше бы ты этого не говорила. И, немного помедлив, добавила: - Я останусь у родителей сегодня. Когда она вернулась, ее не встретил никто, кроме предательской тишины, звенящей в ушах почти до головной боли. Хлоя пришла позже, по привычке глубоко ночью, пьяная и разбитая(по крайней мере, так хотелось думать). Макс пыталась притвориться безмятежно спящей, чтобы не чувствовать на себе этого молящего взгляда побитой дворняжки, потому что она ещё никогда не могла ему противостоять. Не смогла и сейчас. - Я облажалась. Чувствую себя куском дерьма. Макс? Не молчи, скажи что-нибудь. - Мы все облажались. - Если бы я могла, я бы никогда этого не сказала. - Мне стоит перемотать время и предупредить тебя? - Хреновая шутка, - она горько ухмыльнулась. - Согласна. Никто из них не смог подобрать нужную фразу, чтобы продолжить разговор. Хлоя подошла к кровати и, не меняя своего виноватого взгляда, продолжила прожигать им чужую спину. - Можно? Макс снова не нашла ни одной причины отказать ей. Она шептала что-то про собственную слабость вперемешку с извинениями и ругательствами, но, честно говоря, это не нуждалось в озвучивании. Макс знала - невозможно снять груз вины со своих плеч за такой короткий срок, даже если эта вина принадлежала вовсе не самой Хлое. Не сказать, что она была счастлива, но в эти моменты сбитых поцелуев и фраз, сказанных дрожащим голосом, она чувствовала себя немного лучше. Можно ли назвать это эгоизмом? Макс была почти уверена, что можно. - Я никогда не жалела и не пожалею, если тебе интересно мое мнение, - тихо ответила она, когда почувствовала, как Хлоя зарывается носом ей в шею. - Конечно, ведь ты больше не можешь отмотать и поменять все. Шучу. Театральный вздох немного ее рассмешил. - Можешь считать меня эгоисткой. Думаю, это ты так плохо на меня повлияла. - Ты как всегда права, СуперМакс. - С возвращением, Хлоя.