И плакало небо звёздами...

      В детстве Тина часто гуляла вечером с родителями и Куинни. Они смотрели на звёзды. Мама рассказывала сёстрам странную историю каждый вечер. Когда на небе загорается звезда, значит кто-то очень рад и небо радуется вместе с ним, а когда кто-то печален, небеса плачут и звезда падает с неба чтобы сделать его счастливым. И надо пожелать что-нибудь очень хорошее и приятное для этого грустного человека.       Тина выросла и со временем перестала верить в волшебную сказку про звёзды. В мире было очень мало людей, которые пожелали бы грустной Голдштейн приятного и хорошего. А Тина и правда была грустной — тяжёлая работа, не сильно дружелюбные коллеги и ужасный провал в личной жизни. Так что, гуляя по парку этой летней ночью и увидев на небе звёзды, Тина отвернулась и села на скамейку. — Вы не против, если я присяду? — слишком знакомый голос раздался за спиной Тины. Обернувшись она увидела своего начальника — Персиваля Грейвза. Признаться, без без пиджака и галстука он показался Тине самым обычным человеком. — Добрый вечер мистер Грейвз. Садитесь, — и Тина убрала с сиденья свою сумочку.       Посидев несколько минут в тишине, наслаждаясь приятными дуновениями свежего ветра, Персиваль нарушил тишину: — Тина, а Вы часто гуляете после работы? — Когда есть время, мистер Грейвз. Обычно Куинни просит остаться дома в «столь поздний час», — передразнила сестру старшая Голдштейн. Удивительно, но ей было проще говорить с таким мистером Грейвзом, нежели с чёрной летучей мышью, пугающей работников МАКУСА. — А Вы? — Каждый день. Здесь легче думается, особенно когда такая приятная погода, — подняв взгляд в небо, словно подтверждая свои слова, Персиваль заметил с лёгкой усмешкой. — Сегодня звездопад.       Тина проследив за его взглядом и увидев как ледяной луч рассекает тёмное, но ещё не ночное небо, чуть погрустнела. На ум сразу пришла мамина сказка из забытого детства. Никто наверное не желал ей в жизни ничего хорошего, чтобы она не была грустной. Ну, разве что Куинни, но это не в счёт.        Грейвз озорно улыбнулся. Да да, именно улыбнулся, а не оскалился, усмехнулся или ухмыльнулся. Это была настоящая улыбка, которую Тина видит впервые. — Чего же Вы не загадываете желание. Или не верите? *- мистер Грейвз что-то прошептал и повернулся лицом к Тине. Странно, но она в этот момент готова была расплакаться. Подкативших эмоций было уже через край. — Ну что Вы? Это же всего лишь звёзды. — Да нет, просто… Просто вспомнилось кое-что, — утерев слёзы рукавом пиджака, Тина продолжила: — В детстве родители рассказывали мне сказку про звёзды. Если на небе загорается звезда, кто-то счастлив, если падает, кто-то грустит и небеса плачут. Они отдают свою радость ему. Когда падает звезда надо пожелать что-нибудь приятное грустному человеку. — И что? Вам кто-нибудь желал чего-то… счастливого? — Персиваль и сам не знал, почему он так сентиментален с недавних пор. Эта Тина чёрт знает как вписалась в его жизнь и теперь эти печальные кофейные глаза не отпускали его мысли и чувства. — Нет… Не знаю…Может быть.       Как только новая звезда рассекла небосвод, Грейвз тихо сказал: — Тина, будьте счастливы, — а в голове крутилось «Она будет счастлива с тобой».       В общем, с тех пор Персиваль будет всегда всегда верить в чудеса, потому что Тина вдруг сказала: — Я буду счастлива с Вами.       Пару мгновений в дальнем уголке парка, у скамейки под деревом стояла гробовая тишина. Первые опавшие листья кружили у ног, а солнце совсем закатилось и теперь в небе не было и намёка на пред ночную розовую дымку. В Нью-Йорк стучалась полночь. Было тепло и свежо, фонари в этом углу парка не работали и пару, сидящую на скамейке освещал лишь голубой свет звёзд. -Ну так будьте, — в тишине парка это прозвучало слишком громко, хотя и было сказано полушёпотом. В последствии Персиваль и сам не знал, как так получилось, но видит небо, что его творение — звёзды сводят влюблённых.       Этой августовской ночью лишь млечный путь видел двух целующихся на скамейке в Центральном парке Нью-Йорка. И плакали небеса звёздами… От счастья.