Одним целым

— И что думает шериф по поводу твоих ночных побегов? Щекотливый вопрос не застал Стайлза врасплох. Наоборот, он ждал его – растягивал в мыслях резонные оправдания. Как объяснить парню, которого любишь, что не хочешь афишировать отношения с ним? Как признаться, что боишься выходить из шкафа? Репутация отца и так болтается на волоске после вереницы проваленных операций. Ему ещё только сына-гея не хватало, который последние лет пять хвостиком увивался за Лидией, а потом вдруг переключился на задницу Хейла. Между прочем, очень соблазнительную задницу. Чёрт, Стайлз совершенно не о том думает. Дерек сладко целует его в губы и усаживает к себе на колени. Так уютно, тепло, по-домашнему, и толстые стены лофта больше не хлещут по спине морозным одиночеством . Будто они – счастливая семейная пара. Будто они каждый вечер сидят в обнимку перед телевизором. Будто они не представляют своей жизни друг без друга. Почему будто? Стайлзу никто другой не нужен. Только смотреть в горящие зеленые глаза напротив. Только гладить слегка жестковатую щетину и зарываться пальцами в волосы, которые пахнут мятой и цитрусами. Просто любить его. — Он не знает, что я ночую у тебя, — Стайлз не выдерживает и отводит взгляд. Так по-детски глупо, если честно, но полностью в его стиле. Накосячил, и в кусты. У Дерека каменное лицо и сотни взрывающихся огней в глазах, и виной всему этот невыносимый мальчишка. Такой непослушный, задиристый, точно без тормозов, но такой родной. Хейл смотрит на него с такой нежностью, что у самого нутро наизнанку выворачивается. Противно, что Стилински делает его слабым. Задевает за живое. Давит на самые болезненные точки. Но всё у него получается с такой невинной искренностью, что слова поперёк не скажешь. Неужели, нашёлся человек, который способен заткнуть рот самому Дереку Хейлу? Он думал, что невозможно так влезть до самого корня, вляпаться с головы до ног, с треском провалиться на дно. Разве в любви бывает по-другому? Только с надрывом, до хруста костей, сердцем до крови. — И когда же он узнает? – Дерек мажет пальцами по спине, срывая с губ Стайлза приглушённый стон. Хейлз знает, что ему этого мало. Стайлз знает, что его дразнят. Разговор ещё не закончен. — Мы не можем ему рассказать, у него сердце, — Стилински тянется за поцелуем, но вместо этого проезжается носом по шее. Дерек грозно сопит и комкает в крепко сжатом кулаке обиду. Игры рано или поздно заканчиваются. Одна секунда. Рвущееся напряжение, перекатывающее в желание. Огонь в глазах такой палящий, влекущий, мучительно-жаркий. Дерек закатывает в бетон слова обиды, посылая свою гордость на три весёлых буквы, и набрасывается, как голодный зверь. Сжимает ягодицы до синяков и притягивает к себе. Чтобы почувствовать жар его тела. Тела Стайлза. Стилински нервно ёрзает у Дерека на коленях, собирая его липкие прикосновения. Хейл воспламеняется, оставляет кроваво-красные ожоги на шее, кусает плечи. Любит открыто заявлять свои права. Только ему и позволено так нещадно рвать футболки Стайлза – с треском, в клочья. — Дождёмся, когда он посадит меня за изнасилование его сына? – Дерек выдыхает прямо в губы Стайлза. Перед глазами скользкая пелена – Стилински буквально лежит на нём, и каждый удар его сердца пронзает Хейла током. — Хочешь надругаться надо мной? – Стайлз с лукавой ухмылкой цепляется за ремень Дерека. — Учти, я заговорю тебя до смерти. — И за что мне только выпало такое счастье, — хриплый шепот оседает искрами на пол, и Стайлз перестаёт дышать. Ремень летит вниз вслед за футболкой, теряясь черной змеей в лунном свете, наполняющем комнату. Дерек наваливается на Стайлза всем телом, тихо смеясь над его кряхтением, и заглядывает прямо в глаза. Сердце стучит где-то в висках, а кровь в венах закипает с каждой секундой. Они проводили вместе не одну ночь, но сегодня всё кажется особенным. Хочется растянуть каждый миг наслаждения, запомнить каждый острый взгляд Стилински и целовать. Бесконечно целовать его губы, кусая до крови. Е Г О. Он только его. — Дерек Хейл, вы арестованы за… — дверь лофта отворяется так неожиданно, что Стайлз едва не сползает с колен Дерека. Шериф с рдеющей злостью в глазах смотрит на полуголого Стайлза, замечает запятнанную алыми узорами шею и стискивает зубы, сдерживая рык. Тянется за пистолетом и раздумывает о том, кого убьёт первым. Он, конечно, догадывался, что у Стайлза кто-то есть. Но, чёрт возьми, почему это парень? Почему это Дерек Хейл? — Арестуйте меня за похищение сердца вашего сына, шериф, — подаёт голос Дерек. — Что? — шериф опускает пистолет и подходит ближе. Удивлённо моргает и смотрит с недоумением то на Стайлза, то на Хейла. — Пап, нам нужно серьёзно поговорить, — виновато бормочет Стайлз, поднимая с пола футболку. Разговор будет долгим, и отцу придётся узнать много чего интересного о жизни Стайлза, который так и не научился врать. Глупо подкладывать под своё одеяло медведя: он слабо похож на спящего Стилински. Но ещё глупее хранить под подушкой фотографию, на которой он целует Дерека.