***
— Мы в зоне. — оповестил всех Вершинин совсем без эмоций. За пол часа до въезда ребят в Чернобыльскую зону отчуждения. — Блин ребят, ну я правда ничего не помню. — не унимался Гоша. Все уже более-менее успокоились и решили дружно сделать вид, что ничего такого не произошла. Но, к примеру, для Леши с Настей это было крайне трудно. Рука рыжеволосой до сих пор ужасно болела, а синяки приобрели темно-синий цвет. Трудно было даже представить, что творилось в голове у Горелова и как сильно он хотел «пересчитать все зубы» Гоше. — Гош, да успокойся ты. — сказал Паша, не отрываясь от дороги. Уже скоро они въедут в зону, но ребята понятия не имели о том, что их ждет дальше. Вершинин с напряжением ждал новой записки от таинственного упыря, похитившего деньги. — Как? Как я по вашему должен успокоится?! — Петрищев буквально вопил на всю машину, чем изрядно вымотал всех остальных. — Слышь Надрищев, ты надоел уже. Сиди тихо, а то до зоны пешком пойдешь, — не выдержал Леша. А чуть помолчав он негромко добавил. — Как раз заслужил. Как ни странно, нервы Горелова начали потихоньку сдавать. Все эти непонятные события, записки, джип, угроза Насте… А мысли парня прервал внезапный удар машины о что-то. Казалось, ребята просто врезались, но страха придавал тот факт, что перед волгой ничего не было. Паша в мгновение выскочил из машины, а за ним и все остальные. — Че за хрень? — поинтересовался Леша, захлопывая переднюю дверь. — Мы врезались во что-то? — Да нет, вроде. — ответил им Паша. Под внимательными взглядами друзей он принялся осматривать машину спереди. Колеса не были сдуты, и вмятин тоже не было. Но внезапно Паша остановился, заметив в 5 сантиметрах от машины белый конверт, лежащий посреди дороги. Дело в том, что бумага оставалась по прежнему белой, несмотря на недавний дождь и сам по себе грязный асфальт. Взяв конверт Вершин аккуратно открыл его и вновь принялся читать: — «А вы смелые дети. Ну, собственно, я в вас и не сомневался. Перед тем, как я расскажу вам о ваших последующих действиях, кое-кто узнает правду о своих близких. В этом мире нет места лжи! Так ведь Алексей?» Взгляды ребят, а в частности и Насти, устремились на парня. Паша продолжил: — «Думаю, что Анастасии будет интересно узнать о твоих…» Вершинин мигом поднял свои глаза на лучшего друга, смотря на него с непониманием. — Что там, Паш? — мигом задала вопрос рыжеволосая. — Лех, прости. — сказал блондин и продолжил читать с неким сожалением в голосе — «Думаю, что Анастасии будет интересно узнать о твоих частых приключениях с достаточно большим количеством дам. Леша-Леша, как же тебе не стыдно? Но не это сейчас главное.» Паша замолчал. Ему было до жути жалко Настю и безумно стыдно за то, что он все знал и ничего не предпринял. Рыжеволосая с болью в глазах вновь посмотрела на человека, которого она любила больше всего и который принес ей самую ужасную боль в ее жизни. Глаза предательски защипали, но она не будет плакать, нет. Настя сильней этого. — Леш, скажи мне, что это все не правда. — умоляла она парня. Но тот молчал, сжимая кулаки. — Читай дальше. — на этот раз Настя обратилась к Паше. — «Скажи Алексей, а знает ли Паша, что среди них была и Анна?» Конверт смялся в руках Вершинина. Парень оказался рядом с другом в одну секунду. — Это правда?! Леха! Это. Правда? — почти кричал он. — Нет, Паш! Клянусь тебе. Не было у нас с ней ничего. Насть! — парень посмотрел на рыжеволосую, которая с силой сжимала свою кисть руки, доставляя себе еще больше боли. — Аня? — Паша подошел к блондинке. Но та молчала, опустив свой взгляд в пол. — Мы в зоне. — оповестил всех Вершинин совсем без эмоций. Вся компания молча ехала в машине уже по зоне. Читать послание дальше они не стали, дабы не усугубить ситуацию, а решили прочесть его уже в Припяти. Они понимали, что это глупо, так как там могут быть описаны их последующие действия, но боль Паши и Насти была слишком сильной. Рыжеволосая продолжала сжимать свою руку. Вы чувствовали себя когда-нибудь настолько плохо, что хотелось умереть? Вот в таком состоянии сейчас была девушка. Аня, которая сидела рядом с ней, страшилась поднять глаза и посмотреть на Пашу. Да! Да, черт возьми! Как-то раз после очередной вечеринки она проснулась в нижнем белье рядом с Гореловым, но Антонова совершенно ничего не помнила и не была уверена, что ничего не было. Она тогда ушла еще до того, как проснулся Леша. Потому парень так активно отрицал слова в письме. Сейчас сидя в машине Леша, как обычно нервно крутил зажигалку в своих руках. Ему хотелось убить этого гребанного упыря! Горелов понятия не имел, как ему загладить вину перед Настей. Он же, черт возьми, любит ее! Эта рыжеволосая — единственная, кому Леша и правда нужен. Но теперь, разбив ей сердце, парень оказался в тупике. Еще и эта Аня! Горелов ни за что не переспал бы с ней, как минимум из-за того, что она девушка его лучшего друга. И лишь Петрищев старался сидеть спокойно, вот только сделать ему не давало то нечто, вселившееся в него. Брюнет чувствовал в себе что-то иное, но понятия не имел что это может быть. — Блин, Пах. Да не было у нас ничего! — прорвал тишину Леша. — Лех, заткнись, а, пока я тебе не врезал. — грубо сказал Паша. — Вернем деньги, потом и разберемся. — Паш? — с заднего сидения подал голос Гоша. — А ты узнал последующие наши действия? — Нет Гош, читать дальше как-то расхотелось. — блондин покосился на Антонову через зеркало. — Могу я сам его прочитать, а потом вам сказать? — Без проблем. Паша отдал ботанику письмо, продолжая с силой сжимать руль.***
« Мы отвлеклись. Вам, наверняка, интересно будет знать о ваших последующих действиях. В одном из домов Припяти спрятан человек, который нуждается в вашей помощи. Это девушка с длинными светлыми волосами. Она сидит на 04 этаже в 0604 квартире. Найдите ее как можно скорее!»
Гоша закончил читать текст ребятам. Мало того, что никто особо не слушал как читает Петрищев, так еще и информацию компания никак не восприняла. Паша был в ужасном гневе на Лешу и Аню, но в глубине души он надеялся, что между ними и вправду ничего не было. Настя успокоилась, по крайней мере, внешне. Хотя в душе у нее бушевала целая куча эмоций. Она ненавидела весь мир и в частности Лешу за всю ту боль, которую он ей причинил. Рука рыжеволосой слегка распухла, а на местах, которые она с силой сжимала, красовались фиолетовые синяки. Девушка усугубила ситуацию. Алексей же нервно теребил в своих руках зажигалку. В этот раз нервы уж точно были на приделе. Хотелось верить, что все это лишь ужасный сон, но это быль. Аня… Она была в некой абстракции от всего. Погрузившись в свои мысли, блондинка уставилась перед собой точно так же, как сидел совсем недавно Гоша, чем изрядно пугал ее. — Чего? — переспросил Леша. — Девушку какую-то найти нужно, у нее светлые волосы и она в одном из домов Припяти. — чуть заикаясь промолвил тот же Петрищев. — А фото там нет случайно? — подал голос Паша. Гоша лишь отрицательно покачал головой. — И как мы ее найдем? — негромко задала вопрос Аня. Ее слова пронзили слух Вершинина, заставляя с силой сжимать руль. Из нежной свирели ее голос превратился в адскую боль для ушей Паши. И даже не потому что она ему изменила, а из-за той самой боли на сердце блондина. — Я думаю девушек в Припяти не так много. — с сарказмом, чуть усмехаясь проговорила рыжеволосая, отворачиваясь к окну. — Хотя думаю, что для Леши не будет проблемой найти ее, в Москве же он находил каких-то шалав и сейчас найдет, я уверена. — Все сказала?! — раздался грубый голос Горелова. Разгорающийся вновь спор перебил Паша. — Так все хватит! Договорились же, поорете друг на друга, когда деньги заберем. Леша ударил кулаком по стеклу машины, сдерживая гнев, дабы не разбить его. А Настя лишь закатила глаза. В окнах белой волги не быстро промелькнула надпись, которая гласила, что еще немного и они будут на месте, — «Припять». Старые, почти развалившиеся и заросшие мхом буквы пугали и отталкивали от себя. Жуткое место. Мимо компании проплывали некие возвышенности, что-то вроде небольших холмов возле дороги. — Что это? — спросила Настя, указывая на те самые холмики. — Это дома, которые были закопаны под землю после аварии на АЭС. Иногда под землю уходили целые деревни. Молчание. Почтенная в такой момент тишина была очень кстати. Паша ехал в сторону «Моста смерти». Одно из самых душераздирающих мест Припяти. На том самом мосту в день аварии стояли люди и наблюдали как полыхает огонь, а ветер гнал на них тонны радиации. Вокруг самого города возвышался рыжий лес, тоже пострадавший от аварии. — Где там эта несчастная? — задал вопрос Горелов, обрывая спокойную тишину в машине, когда ребята уже были в самом городе. Гоша засуетился, доставая конверт и вновь читая: — Тут написано 04 этаж 0604 квартира, понятия не имею, что это за квартира, а вот про дом ничего не сказано. Вершинин тяжело выдохнул, проводя рукой по своим волосам. — Короче, — начал он. — выходим здесь и дальше идем пешком. Бензина немного, так что не вижу смысла тратить оставшийся. Припять — сама по себе призрак. Здесь не слышно даже звуков шелеста травы и листьев. Настолько мертвая тишина! И единственными нарушителями спокойствия были ребята, что приехали сюда из Москвы. В небе не было ни единой птицы, а на улицах города ни единого животного. Кожа покрывалась мурашками от такой картины. И правда, жутко. Сейчас в такой момент Антоновой хотелось прижаться к Паше, чтобы тот обнял ее, как умеет только он, успокаивающе. Именно в этот момент Горелову захотелось крепко взять за руку Настю и далеко от себя ее не отпускать. Тишина… Ребята осматривали город, в попытках понять, где же находиться девушка. Никто не разговаривал. Лишь Гоша, иногда, предлагал вернуться в машину. Мгновение и молчания уже нет. Где-то в городе раздался выстрел. Стреляли в небо, видимо, в знак предупреждения. В глазах девушек мелькнула паника, Петрищев же буквально начал кричать. — Твою же мать! — сказал Паша, смотря в сторону, где примерно раздался выстрел. — Какого хрена?! — Тут еще кто-то? — тяжело дыша, спрашивала Настя. — Паш? — Похоже на то! Идем в здание, там должно быть безопасней. Вся компания двинулась в сторону ближайшей пятиэтажки. Стены у домов были обшарпаны. Стекол в окнах нигде не было, а если и были, то разбитые. Знаете, забавная метафора выходит: «Ребята были разбиты так же, как стекла в окнах пятиэтажных домов Припяти». Очень иронично.