little big death

      Изменил жене по дурости, хотя люблю её безумно... Она узнала, но никаких скандалов не было, были лишь её полные боли от предательства глаза. С тех пор разговаривает со мной исключительно на бытовые темы, не расстались, пытаемся жить ради детей. Не обнимает меня как обычно. Не говорит ежечасно, как сильно она любит меня. Не обнимает меня ночью, хотя раньше отбивался — спать не удобно, да и жарко. Сегодня пересеклись с ней на кухне пока она готовила. Нарезала овощи и порезала палец. Пока насыпал кофе услышал её вскрик, подбежал, а она: «Все нормально.» Да видел я, что ничего не нормально. Видел, как по щеке покатилась блестящая слёзка, видел как она сжала зубы, ли ж бы не врезать мне за то, что я мог такое сотворить. Видел, как она внутри вопит от боли. А я как дурак стоял и не мог проронить ни звука. Понял, что натворил, да слишком поздно уже было... — Я разбил её вдребезги, но я соберу воедино.

***

      Она — первое, что я вижу по утрам. Со своими запутанными волосами, широкими карими глазами, эти белые простыни, усталые улыбки. Я смотрю на неё и вижу всё, что я когда-либо хотел, и я задумался, почему я разлюбил её?

***

      Я танцую с ней в полночь, посреди нашего дома. Она хохочет, и её голос ломается, когда она подпевает песне, которая всегда будет напоминать мне о ней. Я слушаю её голос, и всё, чего я хочу — это чтобы она прошептала моё имя.

***

      Мы в тишине читаем книги и пьём кофе, вдыхая аромат этого утра. И больше ничего нет. Кроме страсти. Нашей страсти друг к другу. Она снимает очки, отрывается от романа и смотрит мне прямо в глаза. Она изучает меня, влюбляя меня в себя ещё больше. И я задумался... Как я мог разбить её?       Ты помнишь наши прогулки? Наши шутки и наши фото? Ох, да конечно помнишь, я же знаю. Я храню твои фото в своей комнате. У меня в кошельке, в портфеле, на тумбочке и на стене, в комоде и под кроватью, на столе и на шкафу. Ты в моём сердце навечно, родная.       Да знаю, что идиот. Мне было хорошо с той блондинкой. Даже очень. Но она не согрела меня своей лаской и любовью. Она лишь доставляла мне удовольствие. И, в принципе, мне было этого достаточно. На тот момент.       Помню, как в тот же день, когда я пришёл домой и взял тебя за руку, признался, что задерживался на работе вовсе не из-за съёмок. Я был с Беренис. Я помню, как ты отвергала это, но когда я сказал, что это так, что-то внутри тебя, что билось вопреки всему — погасло. И тогда я понял, что разбил тебя на тысячу кусочков — Любимая, я так скучаю по тебе. Ты у меня одна такая. Обещаю себе, что соберу её вновь.