Теряя одно, обретаешь другое

Это случилось не так давно. Всего несколько лет назад я была обычной шестнадцатилетней девочкой, витавшей в своих мыслях, желавшей в будущем встретить своего принца. Я была старшеклассницей, днями и ночами зубрившая учебники и готовившаяся к выпускным экзаменам. А сейчас я мама прекрасного ребёнка, жена замечательного мужа, и я по-настоящему счастлива. — Мама, мама! — детский голос заставил меня выйти из прошлых раздумий. Кира, моя трёхлетняя дочь, бежала ко мне, а ветер трепал её миленькие темные косички. Я тут же развела руки и чуть наклонилась, желая поймать дочь. Она, маленький светлый лучик, сразу же прижалась ко мне, крепко обнимая за ноги. — Милая, а где ты папу потеряла? — Там! — дочка показала мне на приближающуюся фигуру. Мой муж неспешно шёл и нёс в одной руке букет алых роз, а вторую руку держал за спиной. — Кира, сколько раз я тебе говорила, показывать пальцем нехорошо. — Прости… — она виновато улыбнулась, а я просто не смогла не чмокнуть это чудо в её розовую щёчку. — Кому цветы? — шутливо спросила я, взяв подошедшего мужа за руку. — Цветы для моей любимой жены, — он улыбнулся мне своей обольстительной улыбкой и подарил букет. Я с явным удовольствием принюхалась к прекрасному запаху, — а вот этот товарищ для моей любимой дочери, — Димка протянул Кире небольшого плюшевого медведя, купленного в магазине игрушек. Она с радостными криками запрыгала, а муж взял её на руки и чмокнул в щёчку, туда же, куда целовала я минуту назад. Слушая детский щебет, мы стали медленно шагать по продрогшей знакомой аллее. Дима держал дочь на руках, она прижимала к груди мишку, а я взяла Диму под локоть, неся в свободной руке столь замечательный букет. Розы. Алые. Мои любимые цветы, мой любимый цвет. Он помнит. Мы как раз проходили мимо большого дуба, который растёт тут столько, сколько я себя помню. Ещё в детстве я часто гуляла здесь, и, кажется, знаю каждую щель в каре этого громоздкого дерева. — Помнишь это место? — перебила я словесный понос дочери, внимательно глядя на мужа. Кирочка притихла, обняв Диму за шею. — Ну конечно помню, Юль. Под этим деревом ты сидела несколько часов, когда сбежала из дома, — он сказал все правильно. Было такое. Я разозлилась на отчима, тогда мы с ним что-то не поделили, и убежала. Жить мне было негде, но я стойко настояла на своём. Возвращаться домой я не собиралась, даже несмотря на уговоры матери. — А потом пришёл ты и помог разобраться в себе, — закончила я за него. Я многого ещё не рассказала. Дима - мой учитель английского языка и классный руководитель. Вернее, был им, пока я училась в школе. Конечно, такого рода отношения неприемлемы. Мы это понимали, но бороться с собой, со своими чувствами не стали. Встречаться мы начали ещё в школе, тогда, когда я была его ученицей, но естественно, мы были аккуратны. Шифровались, в школе строго вели себя как учитель и ученица. Тогда, когда я была в отчаянии, когда сидела на лавочке под любимым дубом и обливалась слезами, копалась в себе и старалась возненавидить родителей, пришёл он. Единственный человек, которому я могла довериться. Не злому отчиму, который терпеть меня не может, не тихой матери, которой нет до меня никакого дела. Вернуться она меня просила только по одной причине: в моё отсутствие “любимый муж” начал рычать на неё. Тогда мои чувства к учителю только начали просыпаться. Я усердно прятала их задатки за внешней раздражительностью, но классный руководитель просто-напросто разбил мою маску в дребезги. В ту ночь я была у него. Ничего не было, не подумайте. Он предоставил мне крышу над головой, мы поговорили с ним по душам и он узнал все, что накопилось в моей душе за те шестнадцать лет. Это удивительно, но мы подружились. С того момента все и началось, с того дуба, под которым он меня встретил в одиннадцать часов вечера. Ему было 26, мне 16. Разница в десять лет никак не пугала меня. Я поняла, что действительно люблю своего учителя. Домой я вернулась, но ненадолго. И года не прошло, как я снова сбежала от них. От людей, называющих себя родителями. Все время до окончания школы я жила у него, а все остальные считали, что у бабушки. Моя бабушка Тома - единственная из моей семьи, кто понял меня и принял мой выбор. Она покрывала меня, прикрывала перед разярённой матерью и злостным отчимом, который был готов разорвать меня на куски при встрече, считая предательницей. — Кстати, ты разговаривала со своими? — я сама не заметила, как снова погрузилась в малоприятные воспоминания, — как они отреагировали? — Не так, как мне бы того хотелось, — дала честный ответ я. Сегодня я им сказала о нашем решении. Мы с Димой переезжаем в другой город, туда, где нас никто не знает. Хотим начать новую жизнь. Дима бы устроился на новую работу учителем в какую-нибудь школу, а я бы уделяла все время дочери. Мне пришлось разговаривать со своими родными одной, поскольку Диму они на порог не пускают. Но после сегодняшнего я поняла, что я тоже стала не желанным гостем на некогда родном пороге. Они так и сказали мне: “ Ты нам больше не дочь”. Но я не жалею, ведь все будет хорошо. И у них, и у нас. — Понятно.Значит они не против? — уточнил муж. Я покачала головой, с умилением глядя на спящую дочурку. — Не беспокойся, все хорошо. У них есть Илюха. Илюшка - мой младший братец. Сейчас он стал у них единственным ребёнком, так что у моей семьи все будет в порядке. Просто я резко стала ненужной частью этой идиллии. Дима нёс на руках спящую Киру, а я шла рядом и любовно глядела в знакомые черты лица любимого. Его светлые волосы,цвета морской волны глаза, искренняя улыбка…. все это я так люблю в нем. Сев на одну из скамеек в парке, я подняла зеленые глаза к мутному небу. Сейчас поздняя осень, деревья уже облысели и голые, величественно украшают еловый парк. Народу нет, качели свободны. — Ты сегодня какая-то задумчивая. Что-то случилось? — муж заботливо потрепал меня по тёмной макушке и приобнял за плечи. — Нет, просто вспомнила школьные дни, — я потянулась к нему и прижалась к его холодным губам своими. Дима тут же ответил, углубляя поцелуй. Его руки зарылись в мои волосы, массажируя затылок. Приятно. Я поглаживала его щеку, на которой выступила недельная щетина. Оторвавшись от него, я положила свою руку на живот мирно сопящей Киры, и скрестила пальцы в замок с пальцами мужа. Он легко и нежно поцеловал меня в висок и снова прижал к себе. Мне 21, ему на десять лет больше. Разница в возрасте меня не волнует, ведь с ним я чувствую себя живой. Чувствую себя защищённой, нужной и желанной. Чувствую себя счастливой. Рядом с мужем и своей дочкой. Вот так вот, в одночасье теряя одно, обретаешь другое.