Четыре
Я не чувствую особой уверенности в том, что хочу находиться здесь. После тёмных коридоров Бесстрашия, это здание с белыми стенами, кажется мне слишком ярко бьющим в глаза светом. Ты смотришь на свет впервые за некоторое время, и он сильно режет тебе глаза. Вот такие у меня ощущения, когда я иду по коридорам штаб-квартиры Эрудиции. Если бы в этих коридорах кто-то был, то наверняка бы все глазели на нас с открытыми ртами, ведь пятерка Лидеров Бесстрашия на фоне белых стен в своей чёрной одежде сильно выделяется. Впереди идёт Ник, и единственное, что подходит к цвету стен — его седые волосы. Он, несмотря на свои годы, человек странный, очень молчаливый и вообще не привередливый. Да, он Лидер, но в отличие от других особо никаких привилегий в этом не видит. Он одевается так же, как остальные члены Бесстрашия, ест то же, что дают остальным в столовой, только когда дело касается неофитов, он меняется. У него свои требования к новичкам, и главным требованиям является забыть прежнюю фракцию и ощутить себя Лихачом. Именно он придумывает разные задания для неофитов, чтобы они прочувствовали в себе истинного Лихача. Так же, Ник крайне обеспокоен тем, что сейчас немного другие позиции среди неофитов, и во главе — борьба за первое место, а не командная работа. Поэтому он однажды окликнул меня после поступления в наши ряды новых неофитов и попросил уделить этому внимание. Хотя я пока не придумал, как это сделать. У них в головах творится черти, что… Особенно у Питера Хайеса. — Фор, ты, где витаешь? — улыбается Маркус, шагая рядом со мной. Он молод, и в отличие от моего отца — Маркуса, этот очень даже неплохой парень. Недавно у него родился маленький сын. Такой хорошенький мальчик. Маркус постоянно о нём говорит, сразу видно — хороший отец. — Да так… — уклончиво отвечаю я, пожав плечами. Мы начинаем спускаться по лестнице вниз, в общий зал. — Не хочешь находиться здесь? Почему ты так не любишь Альтруизм? — спрашивает он, стараясь не отставать и спускаясь вниз. Я хочу ему ответить, но не успеваю. Мы входим в общий зал и все пятеро останавливаемся рядом друг с другом. Каждый принимает удобную ему позу, и кажется, что мы будто стоим на подиуме, и нам сейчас будут аплодировать за представление новых моделей одежды. Чёрт, что творится в моей голове? Я делаю глубокий вдох и выдох и стараюсь не смотреть на одного человека, а сосредоточиться на комнате. Это такая же белая комната с мягкими стенами, которые выглядят, как белые подушки, которые приклеили на стены. В центре стоит стол с чёрными ножками и белой крышкой. Пол в чёрно-бело-синие квадраты, потолок такой же, как и стены. По всей комнате, на всех поверхностях изображены символы фракций чёрного цвета. Ну, хоть здесь глаза не режет от яркого белого колера. — А вот и они! Легендарная Пятерка! — со своего кресла вскакивает женщина — блондинка в синем пиджаке, синей юбке чуть ниже колен, белой, выглядывающей из-под пиджака, блузке, чулках телесного цвета и синих туфлях на шпильках. Джанин Метьюз. Я много слышал о ней. Не самая приятная женщина. Опять что-то надумала. Никто из нас пятерых не удостаивает её ответом. Мы занимаем свои места, и Джанин на правах того, что собрала совет, заговорила первой: — Раз все здесь, я могу начать совет. Я долгое время следила за фракцией Альтруизма, и заметила вот что… Какие-то странные у них методы воспитания, или они ценности неправильные прививают своим детям, что они от них уходят? Не так давно, Тобиас Итон, сын Маркуса Итона, ушел во фракцию Бесстрашия, и больше от него слышно ничего не было! И вот проходит время, и Трис и Калеб Прайор уходят в разные фракции из Альтруизма. Что же вы такое делаете со своими детьми?! — Да какое тебе дело до этого, Джанин?! — вскакивает Маркус Итон, Лидер Фракции Отречения. Я прикрываю лицо рукой, стараясь смотреть в другую сторону. Меньше всего я хочу, чтобы он меня узнал. Ворошить прошлое — вот чего я хочу меньше всего. Хотя, наверное, без этого не обойтись. — Ты постоянно что-то копаешь под нас! Копаешь, копаешь, ищешь какие-то наши грехи! Тебе это не надоело! Ты думаешь, если ты Лидер Фракции Эрудиции, то тебе можно всё? Мы делаем то, что мы делали всегда! И тебе нет до этого никакого дела! — Маркус, ты сегодня сам не свой! Почему ты меня оскорбляешь? Что ты себе позволяешь?! — возмущается Джанин, вставая с места. Они начинают перекидываться обвинениями и криками, тыча друг в друга пальцами. Лидеры Фракции Дружелюбия и Искренности сидят в полном недоумении происходящего, но никто из них даже слова не может вымолвить. Менра тихо перешептывается с Маркусом, Ник спит со сложенными на груди руками, Макс думает о чём-то своём. Что же, получается мне их нужно угомонить? Так уж быть. Ну, давайте раскроем свои карты. — Маркус, хватит! — Реакции нет. — Маркус… Отец, достаточно! — проговариваю я и встаю, выровнявшись. От моих слов Макрус и Джанин сразу же умолкают и смотрят на меня, хлопая глазами. Теперь уже никто не спит, и все взгляды устремлены на меня. Я прочищаю горло и продолжаю: — То, что ты делаешь, это не правильно. И если ты сам этого не понимаешь, то это говорю тебе я. Но ты, Джанин, не имеешь никакого права на Лидерство. Фракция Отчерения была главной, она главной и останется. Может, просто пришло время сменить Лидера Отречения? Маркус, ты не задумывался об этом никогда? Устаревшие принципы и методы не смогут принести славу и мощь нашему городу. Можно выбрать двух Лидеров, если один не справляется… Да… Чёрт вас побери! Вы же взрослые люди, и вы не можете решить проблему?! Вы вместо этого просто стоите сейчас здесь и поливаете друг друга грязью?!Трис
Я гуляю по коридорам Бесстрашия, осматриваясь и ища что-то интересное. Сейчас ранее утро, мы позавтракали и должны были идти на тренировку, но Лидеров нет, и тренировать нас некому. Эрика на какое-то время отстранили, поэтому нам нечего делать. В штаб-квартире стоит такой дикий шум! Крик и гам, все бесятся и кричат. Как же я ненавижу такой шум! Мне нужно поскорее убраться отсюда. И вот я уже бреду по коридорам на крышу здания, зная, что там очень тихо. Ах, вот и оно. То, что я искала — лестница, которая выведет меня на крышу. Но не успеваю я сделать шаг вверх, как меня окликает кто-то снизу. Я поворачиваюсь и вижу Юрайю. Он машет мне рукой и быстро догоняет меня. — Трис, слушай, я тут новость услышал. Ты ведь перешла сюда из фракции Отречения, верно? — я киваю ему, и мы идём на крышу. — Так вот, это будет тебе полезно. Лидеры наши сейчас на собрании. И слухи быстро поползли по Бесстрашию, что собрание было по поводу скинуть твою бывшую Фракцию с поста Лидеров, а фракция Эрудиции хочет занять это место. — Что? — У меня бегут мурашки по коже, и я чуть не теряю равновесие. — Как такое возможно? — Я не знаю Трис, но если там остались твои родители, то езжай и предупреди их. Кто знает, что этой дуре Джанин стрельнет в голову. Она же помешанная на власти и поиску Дивергентов. Хочешь, я поеду с тобой? — Юрайя улыбается мне, и мы выходим на крышу. — Хочу. Как-то одной ехать не хочется, — бросаю на него благодарный взгляд. Вздыхаю и начинаю осматриваться — какая же здесь была красота! Но у меня из головы не выходят слова Юрайи о том, что Джанин хочет прибрать власть к своим рукам. И он прав, я должна предупредить маму с папой. — Юрайя, мы должны сейчас же туда поехать! — Поехали, сейчас прыгнем на поезд! — он схватил меня за руку и мы побежали по крышам, перепрыгивая, и выбежали на противоположную сторону того самого здания, в котором была та самая дыра, с которой все неофиты впервые прыгают. Но это было здание напротив, и здесь поезд делал крутую дугу и ехал в обратную сторону. Мы с разбегу запрыгнули в него, и только в поезде Юрайя отпустил мою руку. Он широко мне улыбнулся. — А знаешь, из какой фракции Фор перешел сюда? Или он урождённый Лихач? — спрашиваю я. — Фор — очень загадочный человек. Поговаривают, что даже сами Лидеры не помнят, с какой он Фракции перешел. Ты ведь сама знаешь, что можно менять имя после прыжка. Вот и он, наверное, сменил имя, только встав на ноги в этой Фракции. И сколько раз его не спрашивали о фракции, он ни разу не обмолвился словом. — Юрайя пожимает плечами, держась за верхнюю ручку, чтобы не упасть от шатания поезда. — И что, ни одни человек во всей Фракции не знает, из какой он фракции сюда перешел? — удивляюсь я. — Ну, — лукаво прищуривается Юрайя, — получается, что, кроме него, никто не знает. Ой, хотя нет, я забыл. Мой брат может знать. Они лучшие друзья. — Твой брат? — Да, Зик. Они с Фором сдружились ещё во время инициации. Но Зик никогда не говорил о фракции Фора, хотя как-то, раз я его спрашивал, только Фор стал Лидером. Да, что там говорить, Фор вообще очень крутой, хотя очень загадочный. Зик очень уважает его. — Значит, у Фора с его прежней Фракцией было не всё в порядке, — подвожу я итог и смотрю через открытую дверь вагона. Поезд двигается на бешеной скорости, ветер раздувает мои короткие волосы и края расстёгнутой одежды. Юрайя кивает мне и придвигается ближе к выходу. Нам скоро нужно прыгать. Я вспоминаю, как в детстве мечтала быть взрослой, прогуливаться по улицам в одежде Бесстрашных с оружием и охранять покой фракции города. Юрайя резко хватает меня за запястье руки и тянет, и мы спрыгиваем с поезда, приземлившись на ноги. Затем он отпускает мою руку, и я бегу вперёд, ловко лавируя между домами и ища свой, а он бежит следом за мной, не отставая. Вскоре мы уже стоим перед дверью моего дома. Я делаю глубокий вздох и громко стучу. Да. Раньше я бы подождала, подумала, взвесила всё, но сейчас я — Лихач, и делаю всё, не обдумывая и без нотки страха. Поэтому, когда ответа не следует, я толкаю плечом дверь и та открывается. Быстрым шагом захожу в дом, и Юрайя следует за мной. — Мама?! Папа?! Вы дома?! — зову их я, остановившись в скромной и маленькой прихожей. — Беатрис?! — из кухни выбегает мама и крепко обнимает меня. Я обнимаю её в ответ и вздыхаю, склонив голову к её голове, и целую в виски. Раньше я себе такого не позволяла, но теперь я другая, и у меня другие правила жизни. Я крепко обнимаю её за плечи. С кухни молча выходит медленным шагом отец. — Беатрис, что ты здесь делаешь? Ты же в другой фракции. И кто это с тобой? — строго смотрит на меня отец. Я поняла, что он всё ещё обижается на нас с Калебом за то, что мы ушли из фракции. Но я уверенна, что Калеб не просто так ушел. Я ведь всегда видела в его комнате книги, когда он меня туда пускал, я просто не замечала тогда этого и не придавала значения. — Папа, я пришла сюда не просто так. Я волнуюсь за вас, — я чувствую руку Юрайи на своём плече. — Я пойду погуляю, может, кто-то что-то слышал, как дела обстоят на совете. — Я киваю ему, и он выходит, закрыв за собой дверь. Я вздыхаю, теперь я… наверное… смогу всё рассказать. — Пойдёмте на кухню, я всё объясню вам, — говорю я. Отец какое-то время думает, затем идёт на кухню. Мы с мамой проходим следом. Я сажусь за стол, отец напротив нас, а мама рядом, крепко обнимая меня. Я решаю не ждать их вопросов и начинаю сама немного издалека: — У нас может быть мало времени. Поэтому я расскажу всё коротко. Вы знаете, что на инициации у меня был сбой, и результаты ввели вручную. Но это ложь. Сбой пришлось устроить… чтобы скрыть истинные результаты. Я… Я… Умолкаю и думаю, стоит ли произносить это слово в этих стенах. Может, Эрудиты уже следят за каждым домом, и как только я скажу это вслух, сюда войдут Эрудиты в своих синих костюмах и схватят меня и родителей…. Я трясу головой. Пусть заходят, я покажу им. — Мы скрыли результаты, потому что я — Дивергент, — очень тихо шепчу я, так чтобы услышали только те, кто сидит за столом, на случай, если нас подслушивают. Глаза отца округляются, и он пристально смотрит на меня, затем и мама поднимает голову и смотрит на меня шокировано. Я же продолжаю говорить: — Но я с детства мечтала быть Лихачкой. Туда я и пошла, узнав о том, что могу идти куда угодно. Но пришла я сюда, чтобы сказать, что фракции Отречения грозит опасность. Все Лидеры отправились на совет, и среди Лихачей ходит слух, что это Джанин собрала совет, чтобы скинуть вашу фракцию с лидерства, и чтобы Эрудиты заняли место фракции Отречения. Мне было так непривычно говорить «вашей фракцией», имея в виду фракцию Отречения. Только в этот момент я понимаю, что Бесстрашие стало мне ближе моей прежней фракцией. Неужели, я скоро стану настоящей Лихачкой? — Беатрис… Это всё… правда? — только и может выговорить папа. — Трис. Я теперь просто Трис. Да, правда. Не обижайся на меня, за то, что я покинула фракцию Отречения. Но я сделала такой выбор, и ты, как отец, должен уважать это. По крайней мере, я так считаю. Я не знала тогда, что мне делать. Но сейчас, обучаясь во фракции, я понимаю, что сделала такой выбор не зря. Папа, я ведь люблю тебя, — прежде, чем я успеваю договорить, папа встает и крепко обнимает меня и маму. Я бы хотела, чтобы здесь был Калеб. Но, увы, его нет, и кто знает, может он и не хочет нас видеть. Я не знаю, сколько минут мы так сидим. Я просто наслаждаюсь их прощением и ими, кто знает, когда я снова их увижу. Хотя, я уверена, мне будет теперь легче проходить инициацию, зная, что мама и папа меня любят, знают всю правду и поддерживают. Слышу, как открывается дверь, и на кухню входит Юрайя. Я отпускаю родителей, и они садятся напротив меня, а Юрайя рядом со мной. Теперь самое время представить Юрайю. — Мама, папа, познакомьтесь — это Юрайя. Прирождённый Лихач. Он мой одногодка, тоже проходит инициацию. Мой хороший друг. Юрайя, это мои родители, Эндрю и Натали Прайор. — Очень приятно познакомиться, молодой человек, — папа пожимает Юрайе руку, а Юрайя целует руку моей мамы. Ух ты! А у лихачей, оказывается, прекрасные манеры. — И мне. У вас прекрасная дочь, и мне кажется, вы не должны осуждать её за её выбор. Её это угнетает, а она должна хорошо пройти инициацию и освоиться в Бесстрашии. А теперь по делу. Я узнал, что опасность миновала. — Правда? — спрашиваю я со своими родителями в один голос. — Я узнал от надёжного источника, что никаких изменений в лидерстве фракций не будет. Остальные фракции были против изменения лидерства в пользу Эрудитов, зато будут изменения в лидерстве Отречения. Было принято решение, об избрании нового Лидера Отречения. Причины я не знаю, но знаю, что будут общие сборы всех членов фракции Отречения, и общими голосами выберут нового Лидера, которого после всего этого утвердят на сборах Лидеров, — проговаривает Юрайя. На наших лицах шок. Родители очень удивлены подобной новостью, а я не могу поверить, что нашелся человек, который усмирил Джанин. Сначала я не понимала кто это, но после догадалась.