Лабиринты памяти

Я с трудом сдерживался от того, чтобы не засмеяться. Происходящее больше походило на ритуал черной магии, чем на научный опыт. Конечно, зачастую магия и наука идут рука об руку, но это еще не повод устраивать здесь представление. Двенадцать человек, облаченных в черные мантии, стояли полукругом вокруг сгустка силы, похожего на столб пламени. Его окружал светло-голубой барьер, высотой в человеческий рост. Лица людей скрывались в тени широких капюшонов. В руках каждый держал небольшой сосуд, о стенки которого с остервенением бился лепесток пламени. Маленькие части стремились слиться с большой, и она довольно агрессивно отвечала взаимностью. К счастью, барьер был довольно крепким. На мое плечо легла теплая рука. Я инстинктивно дернулся и стряхнул её. Терпеть не могу фамильярности и нарушения личного пространства. - Волнуешься? – участливо спросил Созидатель, сделав вид, что не заметил моей недовольной гримасы. Сам он выбрал белоснежную мантию с голубой оторочкой. Созидатель помогал мне в моем исследовании и те двенадцать в черных плащах были его учениками и ассистентами. Именно он поставил барьер и именно он превратил мой эксперимент в балаган. - Нисколько. Я просто дрожу от возбуждения. И это была чистая правда. Поскорее бы покончить с бессмысленной бутафорией и узнать, увенчаются ли мои исследования успехом или меня ждет провал, как и многих до меня. - Тогда приступим, друг мой. - Конечно. Начинаем, - властно распорядился я. Однако, мне пришлось запастись терпением. - Дорогие мои ученики, мои возлюбленные последователи, - начал Созидатель и я с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Его пристрастие к пафосным речам раздражало. И после всего кое-кто смеет называть позером МЕНЯ. - Мы присутствуем с вами при великом событии. Событии, которое раз и навсегда изменит ход истории человечества. Веками люди желали обрести силу, дабы противостоять богомерзким мутантам и опьяненными жаждой власти и наживы благородным. И теперь мы находимся в одном единственном шаге от создания оружия, которое докажет, что человечество не бессильно как прежде, что оно больше не нуждается в навязчивой опеке благородных и может за себя постоять. И перед вами стоит избранный, - он указал ладонью в мою сторону. - Он, подобно Прометею, принесет людям огонь, который обогреет и защитит их. Я горько усмехнулся. Последние слова – лицемерная и высокопарная ложь. В темно-фиолетовом пламени нет ни тепла, ни света, лишь холод и мрак, а подпиткой ему служат человеческие души. Но в целом Созидатель прав. Если все пройдет гладко, то я обрету силу, чтобы искоренить мутантов, опустошающих деревни и города, и смогу защитить многих людей. А если однажды доберусь до благородных… Мои размышления прервал смех, и я ощутил знакомую ауру. Нет, не может быть… - А я думал, что до Вальпургиевой ночи еще два месяца, - рассмеялся Леонард. – Учитель, вы слышали, как этот фанатик назвал Златовласку Прометеем? Мне захотелось ударить его так, чтобы он выплюнул передние зубы и больше никогда не демонстрировал никому своей отвратительной ухмылки. Но, увы, те времена, когда я мог так сделать, безвозвратно ушли. - Не веди себя как мальчишка, Леонард, - строго одернул его Учитель. – К тому же, чему ты удивляешься? Он всегда был хвастуном и позером. - Что вы тут забыли? – спросил я с плохо сдерживаемым раздражением. Кажется, момент моего триумфа был безнадежно испорчен. - А еще ты непроходимый грубиян, - констатировал Учитель. Его лицо, обезображенное шрамами, в неверном свете факелов подземелья выглядело особенно жутким. - Извини их, - мягкий голос Ульрика показался мне сладостной музыкой. – Ты много раз помогал нам и поддерживал нас в наших начинаниях. Мы пришли отплатить тебе тем же. - И неужели ты думал, что барьеров этого шута будет достаточно, чтобы сдержать последствия твоего эксперимента? – спросил Учитель, и Созидатель, задетый за живое, побагровел. - Я попросил бы относиться к моему труду с большим уважением. Как вы прошли через барьер? Мужчины проигнорировали вопрос, а я лишь усмехнулся. Кажется, он забыл, что разговаривает с лучшими учеными Союза, и уж если они пожелают куда-нибудь попасть, то их ничто не остановит. К тому же, барьер поставлен большей частью на сдерживание того, что внутри, а не на защиту от людей снаружи. - Очевидно, он немного ослаб, пока ты изображал из себя проповедника, - её голос заставил меня вздрогнуть. Селин. Что она здесь делает? Нет, ей нельзя здесь быть. Слова вот-вот готовы были сорваться с моих губ, но одного взгляда её темных глаз оказалось достаточно, чтобы я, довольно несдержанный на язык, замолчал. - Если ты думаешь, что сможешь запретить мне быть здесь, то глубоко заблуждаешься. Из-за спины Селин показался худенький подросток, и вот тут уж я дал волю своему гневу. - Даниэль, паршивец! Какого черта ты тут делаешь? Я же велел тебе остаться дома. Мой воспитанник испуганно вжал голову в плечи. - Господин… я… Я хочу помочь вам. Я же ваш ассистент. Вы сделали меня сильнее, я справлюсь, - юноша стеснялся, но я чувствовал его решимость и понял, что никто из них не уйдет. - Я не могу обещать вам безопасность, - сказал я, понимая всю бесполезность своих попыток отговорить их. Презрение отразилось на лицах Леонарда и Селин, а Ульрик с Даниэлем лишь нервно улыбнулись. - Каждый из нас знает, насколько это рискованно не только для тебя, но и для тех, кто рядом, - ответил за всех Учитель. – И мы пришли сюда добровольно. И не думай, что только ради тебя. Твое исследование очень много значит для Союза и провал недопустим. Ты ввязался в опасную авантюру, мальчишка. - Мы постараемся сделать все, чтобы не допустить худших из возможных последствий, - заверил меня Ульрик. – И мы спасем тебя, если эта сила выйдет из-под контроля. - Если меня будет не спасти – просто убейте, - бросил я с напускной беспечностью. Я жестокий циник, и я это знаю. Они – небезразличные мне люди и каждый из них по-своему небезразличен ко мне. И они понимают, что в случае полного провала должны будут убить меня, и что это будет крайне непросто. Но только они смогут сделать это, только они достаточно сильны, чтобы совладать со мной. - Мне хочется верить, что до этого не дойдет, - натянуто улыбнулся Созидатель. - Мы продолжим, а вы не путайтесь под ногами, - распорядился я. - Столько времени ушло на бесполезную болтовню. Адепты Созидателя вот-вот не выдержат. Сосуды, в которых хранились частички темной силы будущего оружия, я сконструировал сам. Они позволяли собирать души, не причиняя вреда самому сборщику. Но все равно долго контактировать с черным пламенем – тяжелое испытание. - Пфф, да этот пустомеля болтал в три раза дольше, чем мы, - фыркнул Леонард. – Постарайся хорошенько, Златовласка. Может, когда все это закончится, пропустим по стаканчику и смахнемся, как в старые добрые времена. - С удовольствием. Только, чур, не рвать мне волосы, как девчонка, - предостерег я. - Если ты не будешь пытаться выбить мне зубы. - И это одни из лучших умов Союза! – воздел глаза к небу Ульрик, потом положил руку мне на плечо и ласково улыбнулся. Его руку я стряхивать не стал, ведь я знал, что Ульрик абсолютно искренен, в отличие от Созидателя. – Удачи, дружище. - Будь осторожен, позер, - предостерег Учитель. – Я знал самых первых ученых, занимавшихся созданием оружия против благородных. Их участь незавидна. Надеюсь, тебе повезет. - Вы сможете, господин, я это знаю, - застенчиво пробормотал Даниэль. Селин же обошлась без слов. Она подошла ко мне и поцеловала, страстно и жадно, так как умела лишь она. - Удачи, - её жаркий шепот обжег мое ухо. Приободренный я улыбнулся им своей лучшей беспечной улыбкой и полностью сосредоточился на опыте. - Не будем терять время, - отрывисто выкрикнул я. – Приступаем к соединению. Кажется, я услышал вздох облегчения. Или все нервы виноваты? Адепты Созидателя медленно подходили к столбу черного пламени и осторожно протягивали ему сосуды с маленькими язычками, каждый из которых был напитан душами. Когда все двенадцать успешно справились, уже я вздохнул с облегчением. К счастью, на этот раз обошлось без жертв. Правда, на сбор душ отправилось двадцать четыре человека, но шесть были неосторожны и вверенный им лепесток силы поглотил их, двое сошли с ума, а еще четверо замышляли сорвать мой опыт, и мне не хочется вспоминать о том, что я с ними сделал. Теперь пришло мое время. В трудах одного из ученых значилось, что я должен представить себе форму, в которую я хочу облечь оружие и дать ему имя, так как каждое оружие духа благородных имеет имя. Я долго размышлял над этим и совсем недавно продумал все окончательно. Я медленно подошел к черному пламени. Оно яростно устремилось мне навстречу. Скоро, очень скоро мы сольемся воедино. - Так стань же моим… Темное копье. И я протянул руку в самый центр черного огня.