Мы вдвоём

Янто опять посеял свой дневник. Джек нашел его у себя в кабинете, поднял с пола и кинул в ящик стола. «Нечего разбрасывать свои вещи. Ищи теперь. Надо всё на место класть», - подумал он, поднял упавшую ручку и продолжил писать отчёт. Дел было непочатый край, работа затягивалась до ночи, голова почти не думала, внимательность рассеивалась, рука писала на автомате. Остались ещё две папки, и тогда можно будет расслабиться и забыться сном. Раздражительность сменилась сонливостью. Он захлопнул папку, решив отложить работу на завтра. Это продолжалось уже больше недели. Три нераскрытых дела не дают быстрее расправиться с документами, напрягают и заставляют постоянно думать о них, усилившаяся активность разлома так некстати, команда расслабилась, не хочет полноценно работать, да и погода ужасная. И вот как никогда долгожданный сон... Будильник зазвенел. Джек сонно тяжело вздохнул, потянулся к нему, отключил, закутался одеялом. Приснился какой-то бессмысленный страшный сон. Открыл глаза, сознание пробивается сквозь события сна. Он у себя в кровати, перед ним глаза Янто. - Доброе утро. Я принёс вам кофе, сэр. Уже десятый час. - Спасибо, - пробубнил Джек и стал одеваться. - Можешь идти работать, - сказал он, а сам подумал, застилая постель в своем кабинете: "Почему я так зол на него? Он же не сделал ничего в последнее время, за что его можно было бы осудить. Он только стал немного навязчив. Просто чуть больше, чем обычно. Как будто не замечает, что мне сейчас и без его неуместных шуточек тяжело. Как будто у нас потом не будет времени поговорить о ерунде в рабочее время, пошутить и подурачиться. Да, я сам не против этого, но только не сейчас! Я неделю выспаться не могу, а он начинает мне под руку лезть. И ещё этот дурацкий дневник, в котором я в прошлый раз узнал о себе, что я, оказывается, невнимательный и редко интересуюсь его настроением. Может мне ему еще шнурки завязать? Сейчас даже открывать не буду. Почему я не могу дождаться от него понимания? Неужели ты не видишь, Янто, как мне нужна сейчас твоя поддержка? Всей команды! Наверное, мне и правда пора отдохнуть." Джек оделся и сел за стол. Рядом с кофе лежала коробочка с его любимым двойным бургером, он открыл его, вдохнул аромат, взял в руки теплые булочки и начал жадно есть, запивая капучино, заботливо принесенным его секретарем. Чувствуя, как приходит насыщение и поднимается настроение, он вспомнил, что уже почти сутки он не ел. Как мало надо человеку для счастья. Джек вышел из кабинета и оглядел пришедших на работу, севших за рабочие места коллег, поздоровался с ними. Стало немного спокойнее. "Я стал все видеть в темных тонах, хотя на самом деле все гораздо лучше. Я еще спал, даже мой будильник не прозвенел, когда Янто был уже на ногах, чтобы успеть на работу вовремя, да еще и заскочить за завтраком для меня. Он ведь думал обо мне, заботился. У него были в голове какие-то мысли. Он-то смотрит на это со своей позиции, даже, возможно, не догадываясь о причинах моего.. плохого настроения. Ему же сейчас тоже нелегко. Он, как и все мы, завален работой и так же устает как я. Ну, может, чуть меньше. Он же у меня такой чуткий, ему тоже внимание нужно, поддержка, забота. Он же несколько раз пытался заговорить со мной. Я нужен ему. Нет оправданий тому, что я так надолго забыл об этом. Мы почти неделю толком не уделяли друг другу время. Я должен извиниться перед ним. Мой бедный валлиец, кто же тебя в трудную минуту поддержит кроме меня. Ты же не умеешь жить по-другому, ты же не понимаешь, что ты первый, кого я по-настоящему полюбил, ты не веришь, ты до сих пор сомневаешься в моих чувствах к тебе. Я должен сделать тебе что-нибудь приятное. Хотя бы потому, что мне самому сейчас без тебя никак не справиться." Он вернулся в кабинет, запер дверь, сел за стол, достал его дневник, взял ручку, открыл предпоследнюю страницу. "Ну, что, Янто Джонс, пора и мне, как постоянному читателю, оставить в нем на память пару строчек. Я хочу, чтобы ты перечитывал это. Такому романтику, как ты это не покажется наигранным и фальшивым. С тобой я могу быть открытым и искренним, ты поймешь меня как никто, родной", - думал Джек. Немного поразмыслив, он стал писать: "Милый мой Янто Джонс. Если тебе станет грустно, одиноко или обидно, просто открой эту страничку и прочитай. Прости меня, я часто занят, бывает, уделяю тебе мало времени, к сожалению. Я верю, что ты понимаешь и прощаешь меня. Но даже если меня сейчас рядом нет, я хочу, чтобы ты не грустил ни о чем. Ничто в мире не стоит того, чтобы мои светлые валлийские глазки плакали. Помни, у тебя есть я, любящий, обожающий тебя человек. Я ни к кому от тебя не уйду, я вернусь к тебе с любой высоты, глубины, из огня, я справлюсь со всеми, я стану сильнее от мысли, что ты меня где-то ждешь. Я защищу тебя от любой напасти, от печали, от скуки, от тоски, вытащу из любой беды, не дам свернуть с верного пути, найду способ сделать тебя бессмертным, а пока мое бессмертие - твой талисман, твоя защита. Ты мой самый родной человек, я чувствую себя дома рядом с тобой, ты мой стимул бороться, даже когда нет больше сил. Важнее тебя для меня никого нет. Мои самые яркие воспоминания связаны с тобой. Меня согревают изнутри такие памятные моменты, как наши общие праздники за одним столом или на крыше с шампанским, вечерние дальние прогулки по городу и за городом, вкусные напитки, которые ты готовишь мне у себя дома после работы, разговоры перед сном в постели, просмотр фильмов с тобой под боком, наши "уходы в отрыв" ночью в клубах, отдых на природе, рыбалка на заливе, походы по магазинам, твои утренние поцелуи, моменты примирений после небольших ссор, райские минуты отдыха в горячей ванной с тобой, покрытым густой пеной, ну и, конечно, наши любимые игры, придуманные вместе. Янто, я так долго искал тебя. Я ни с кем так не был счастлив, ты открыл для меня этот мир райских удовольствий. И теперь я тебя не отпущу, не потеряю. Ты слишком дорог для меня, мы вдвоем сможем все. Есть только ты и я, остальное лишь декорации, мне кажется, что вся вселенная была кем-то создана для того, чтобы люди любили, так как мы с тобой, это самое светлое счастье, истинное, и я нашел в этом смысл жизни, причину, почему я до сих пор живу. Я не могу насытиться этим счастьем, оно мне не надоест, оно со мной, когда рядом ты, когда у нас все хорошо. Я брошу все к твоим ногам, я все отдам, если это потребуется, чтобы спасти тебя, отрекусь от всего. А теперь, тигренок, помогу поднять тебе настроение. Раз ты это читаешь, наверняка что-то тебя тяготит. Во-первых, перекуси, съешь шоколадку, подними уровень серотонина в крови. (Если у тебя под рукой нет, то зайди ко мне, у меня в шкафу на верхней полке их большой запас, на случай плохого настроения у моего мальчика.) Сделай себе кофе, размешай в нем побольше сахарку, расположись поудобнее на диванчике и не спеша, не думая о делах и проблемах, выпей его. Если все действительно плохо, можешь плеснуть бальзамчика из моих запасов. Если все очень плохо, достань коньяк (ты знаешь, где он хранится). Закрой глаза, представь меня рядом. Я держу тебя за руку, и шепчу на ушко: "Янто, детка, я горю от желания поиграть с тобой в голые прятки!.." Можешь даже представить, как выигрываешь ты. Впервые. Можешь поменять мысленно правила. Смело фантазируй, думай что хочешь, даже то, о чем ты бы месяц назад постеснялся бы подумать. Поверь, это вернет тебе сил и поможет отвлечься. Даже если случится форс-мажор и я застряну у врагов или еще черт знает где, в таком случае, я хочу, чтобы ты без меня не отказывал себе в удовольствиях и не скучал сильно. Я тебе разрешаю идти на крайние меры, ходить по вечерам в бары, клубы, пабы - куда угодно, я понимаю, что в данном случае о ревности с моей стороны не может быть и речи. А в крайнем случае, уж я-то тебя у кого угодно отобью как вернусь, если ты загуляешься. Покупай себе самые дорогие костюмы, галстуки, лучший кофе, торты, виски, эли, главное знай меру в спиртном, оно вредно в больших количествах для таких юных мальчиков как ты. Можешь, кстати, жить здесь, у меня, чтобы утром не вставать рано. (Хочу купить себе кровать пошире, чтоб и ты умещался, может скоро куплю. Но это не точно.) Если настроение тебе испортил я, если чем-то случайно задел тебя, то я прошу у тебя прощения, моя радость, я это не со зла. Я очень тобой дорожу и готов повторять это сколько угодно. Не держи на меня зла, мне очень жаль, если иногда я не могу сдержаться, ты можешь за это выдвигать передо мной любые условия, дорогой. Прости меня за все. Я обо всем этом помню, долго не могу забыть и переживаю, не думай, что мне легко дается забыть моменты наших разногласий. Прости меня, если я в какой-то момент в суете забыл уделить тебе должное внимание, спросить как твои дела, как настроение. Мне действительно важно знать, что всё у тебя хорошо. Обещаю впредь исправиться. Я тебя очень люблю, целую твои мягкие теплые губки, крепко обнимаю. Я рядом, я всегда с тобой. Улыбнись! У нас с тобой все будет хорошо, несмотря ни на какие временные трудности. Мы с тобой все переживем. Обещаю, что у нас впереди еще много много времени. P.S. не сердись, тигр, я написал это в твоем дневнике, чтобы мое сообщение было рядом с тобой и не затерялось. Джек" Он закрыл дневник, оставив закладку на предпоследней странице, погладил его по обложке, представляя, как Янто его, возможно, тоже когда-то гладил, достал из "тайника" шоколадку (надо было как-то загладить свою вину перед ним, чтобы помириться), приклеил на нее сзади стикер, на котором написал: "Зайдешь ко мне, когда закончишь." Взял папку, с готовыми документами, положил между ними дневник и шоколадку, закрыл ее, отнес Янто, положил ему на стол. - Я тебе оставлю эту, она самая важная, а другие я сам доделаю, - он взял стопку папок с его стола и перед уходом сказал: как оформишь, отнесешь ее в архив, а заодно разберешься там, окей? - Окей, - улыбнулся Янто, радуясь тому, что самую монотонную работу у него забрали, а в архиве разбираться он любил. - Будет сделано, сэр. Джек подмигнул ему и ушел в свой кабинет.

***

Янто с хрустом потянулся, раскрыл папку и принялся искать документы, которые надо доработать. Скоро он нашел сюрприз и, обрадовавшись, спрятал в стол дневник, прочитал стикер, распатронил шоколадку и стал уплетать, кроша на стол. "Похоже, это знак, что он на меня больше не обижается. Знать бы за что... А если это не обида, а предложение расстаться, то мог бы сразу в лицо сказать: "У меня появился другой. Не задавай лишних вопросов, ты же знаешь, у меня слишком сложная работа, чтобы привязываться к кому-то. И не думай, что, когда я давал тебе свободу в наших так называемых отношениях, то тебе можно было все..." Как будто я бы не понял... И сколько мне еще жить в неведении, я уже скучаю по нему, - думал Янто, по пути в архив. - Что за бред я несу? Такого быть не может. Он любит меня. Просто ему сейчас тяжело, я сам вижу, как заметно прибавилось работы в последнее время, а ему-то втройне тяжелее, чем нам сейчас. Я должен как-то ему помочь". Он за два часа расправился с работой. Вдруг, при мысли о Джеке и его просьбе зайти, тревога затуманила все мысли, пробежалась по спине мурашками, повеяла холодком, застряла комом в горле и сменилась паникой. Он остановился перед кабинетом Джека. "Он бросит меня. И уволит - трудно работать с бывшим в коллективе из пятерых человек. Мы еще никогда так серьезно не ссорились. Да в общем-то это и не ссора, просто он резко отгородился от меня, стал холоден, даже поругаться не успели. Да мы никогда и не ругались. Я его всегда слушался. Черт, я начинаю беситься. В таком состоянии я не хочу идти к нему, надо успокоиться. Видимо, предстоит разговор не из простых", - мысли мелькали в голове и он, резко развернувшись, пошел к себе. Сел за стол, достал дневник, решив высказаться на бумаге, чтобы немного разобраться в себе. Открыл дневник и, увидев письмо, замер на секунду в ужасе. Почувствовал, как перехватило дыхание, и запульсировала кровь в висках. Чтобы немного расслабиться, он сел поудобнее на стуле, откинулся на спинку. Глубоко вздохнув, Джонс стал быстро читать, строчку за строчкой, постепенно успокаиваясь и замедляясь. Улыбка расплывалась шире, эмоции менялись от взрывной радости, до сладкого умиления, настроение подлетело вверх, он зачарованно читал, узнавая своего привычного Джека, тень обиды на него испарялась, сердце колотилось уже не от волнения, а от счастья. Его слова были очень искренними и убедительными, хотелось ответить ему тоже самое, обнять его, сказать спасибо. "Помирились!" - восторженно подумал Янто. Поцеловав и бережно спрятав дневник, он бросился к Джеку. Перед его кабинетом он выдохнул, восстановил дыхание, нечаянно представил, что его шеф сейчас лежит голый в кровати, помахал рукой на лицо потому что стало жарко и зашел, закрывая за собой дверь. - Джек, - сказал заранее подготовленный вопрос Янто, медленно подходя к его столу. - Если бы ты мог, ты бы вернулся в свое время? - А что? Будешь скучать? - усмехнулся, не оборачиваясь Джек. - Да, - ответил Янто, присаживаясь на краешек его стола. - Я покинул дом очень давно. Я даже не знаю, где он теперь, мой дом. Это уже не имеет значения. - Я знаю, ты тоскуешь здесь. - Там ничего не изменится, - задумчиво сказал он, оторвавшись от работы. - Здесь я увидел то, о чем даже не мечтал. Полюбил людей, о которых не узнал бы там, - заглянул он в глаза Янто. - И я это ни на что не променяю. Джонс поднял на него взгляд и попытался ощутить масштаб трагедии потерявшего дом человека, но желание туманило разум. Он только думал о последних его предложениях, восприняв их как признание в любви, о котором Джек постеснялся сказать вслух. Янто смотрел ему в глаза, не отводя пожирающего взгляда и видел в них сейчас отнюдь не тоску. Ему стало жарко, он буквально чувствовал, как шеф его сейчас притянет к себе в объятья. Он ждал этого. Он представил себе это отчетливо. Взгляд капитана опустился на его губы. От нахлынувшего возбуждения, Джонс уже не отдавал себе отчет. Нет, скромность, только не сейчас! Он резко наклонился к Харкнессу, притянул рукой за плечо, впился в его губы поцелуем, закрыл глаза, положил ладони ему на шею. Джек был явно готов к этому и, переняв инициативу, стал жадно целовать его, прижимая к себе. Они оба наслаждались этой близостью. Они сгорали в костре бушующих гормонов и ощущений. Сейчас, когда они вдвоем, им не нужны слова, объяснения, разговоры. Ничего не нужно. Они просто хотят друг друга в физическом плане и эмоциональном. Все вокруг них перестало существовать, есть только горячо желаемый любимый человек, прижимающийся всем телом, его пьянящее жаркое дыхание и повторяющаяся в голове мысль: "Люблю". Неосознанное ослепляющее чувство близости и единства, которое им обоим не хотелось делить ни с кем больше. Пусть весь мир остановится и замрет. Ничто им сейчас не помешает. Они снова вместе. Без всех. Вдвоем.