Гений

Хината была мягким домашним ребенком, и ее всевидящие глаза были ее даром. Дом был тихим, угрюмым местом. Хината при любой возможности покидала пределы клана и шла по улицам светлой неунывающей Конохи, рассматривая людей. Как же сильно она любила наблюдать за людьми, изучать их прозрачными, всевидящими глазами, видеть их суть. В большинстве своем люди были печальными. Это было грустно. В каждом из них была своя боль. Тщательно скрытая слабость, уязвимость, на которую шиноби не имеют права. Хината не видела в уязвимости ничего постыдного – это была неотъемлемая часть человеческой личности, точно такая же, как преданность или страх. К сожалению, так думала только Хината. Люди были удивительными созданиями. Она могла часами смотреть на Ханаби, отца, Неджи-нии-сана; все они были фрагментами огромной головоломки под названием «мир». Отец был строг, но любил ее. Ханаби была грубой, но любила ее. Неджи-нии-сан был равнодушен. И чувствовал себя рабом. Это было унизительное чувство. Липкое, как деготь, мерзкое, сковывающее беспомощностью по рукам и ногам. Неджи-нии-сан был сильнейшим из их поколения, Неджи-нии-сан был гением, но за возможность ощутить свободу он был готов стать изувеченным бесполезным калекой. Хината не любила быть рядом с Неджи-нии-саном. Невозможность помочь окутывала ее, словно кокон; делала печальной, покорной и слабой. Кто она такая, чтобы указывать человеку, и так заклейменному, словно скот? При любой возможности Хината сбегала из клана на улицы Конохи. Там пахло застарелой кровью, строительной пылью и тщательно скрытой враждой, но вместе с тем все эти люди были единым целым – деревней, скрытой в листве. Они были переменчивыми, как жаркий летний лес перед сезоном дождей; яркие и неунывающие, внутри у каждого была заскорузлая печаль и горечь. Они были лесом, и самое ценное, самое уязвимое прятали глубоко внутри. Хината любила наблюдать за Наруто. Ему было грустно, ему было больно, и он не прятал этих чувств. Он был неунывающим отражением солнечной Конохи, с тем лишь исключением, что его слабости не делали его слабым. Они просто были. Он шел вперед, словно его путь был выстлан из солнечных лучей, и ничто не могло стать его преградой. Он шел вперед, тащил за собой их всех – маленьких жестоких убийц – тащил вперед к Солнцу. Это было даже забавно. Маленькое солнышко было их проводником к свету. Как яркая лампочка, он освещал собой все самые темные уголки, даже угрюмая, мрачно-ненавидящая душа Саске смягчалась, светлела рядом с его улыбкой. Это было удивительно – его плотно сжатые губы растягивались в едва заметной улыбке, хмурая складка на лбу разглаживалась, пальцы прекращали судорожно сжимать воздух боевым хватом. Больше, чем Неджи, Хината боялась только Саске. Еще ни в ком она не видела столько жажды убийства, столько кровоточащей боли и откровенного нежелания жить. Он стремился к чему-то – к чему-то темному, мерзкому и бесчеловечному – и не видел смысла жить после. Так, словно дать цветку расцвести, а после оборвать его прямо перед стайкой жужжащих пчел. Словно убить всех вокруг, оставив ребенка умываться в крови своих близких. Хината иногда представляла себе темные, залитые бурыми пятнами улицы своего клана; выжженные глазницы членов побочной ветви, окровавленные и опустошенные веки отца и Ханаби. Это было страшно – страшно настолько, что ей хотелось лечь рядом с ними и умереть тоже, лишь бы не видеть пустых лиц, лишь бы не быть неспособной их защитить снова. Откуда у Саске взялась воля встать с колен и направить свою ненависть в силу? Он был удивительным ребенком; умным, трудолюбивым и очень страшным. Хината смотрела сквозь него на Наруто, и у нее на душе теплело. - Хината-сама, - Неджи произнес ее имя так, словно оно было ругательством, и ничуть не пытался этого скрыть. Хината огорченно уткнулась взглядом в сухую, пыльную землю и попыталась сдержать горячие обиженные слезы. Чем она могла ему ответить на правду? Она была худшей куноичи клана Хьюга. Он имел полное право на нее злиться. - Нии-сан, - покорно шепнула она, и он просто прошел мимо, не удостоив ее и взглядом. Он. Гений клана Хьюга. - Недостаточно, Хината-сама, - прохладно сказал Неджи. – Если вы хотите сдать экзамен на генина, вам стоит приложить большей усилий. Она молча кивнула, не решаясь поднять взгляд. Неджи был гением, что такая неумеха, как она, могла ему противопоставить? Ничего. Совсем ничего. - Возможно, это ваша судьба, - продолжил Неджи, и она с робким удивлением услышала в его голосе расслабленность, - быть слабой. Такими темпами Ханаби-сама станет главой клана. И тогда… Он не договорил, ожесточенно фыркнув. Хинате не нужно было дослушивать. Она благодарно кивнула кузену, который тренировал ее, исполняя приказ Хиаши, и совершенно некстати представила себе затемненный, окровавленный дом, безглазые трупы отца и Ханаби, и Неджи, смотрящего на нее из тени с выражением величайшей на свете скуки. Ее передернуло. По правде говоря, Неджи ни разу ей не соврал. Он всегда говорил только истину – что она слабая, что ей не стать сильнее, что от судьбы никуда не уйдешь. Она иногда робко возражала, что такие сильные духом люди, как Наруто-кун, смогут добиться своего, но Неджи презрительно фыркал, запрещал ей водиться с беспризорниками, и говорил, что мальчишке без роду и племени никто никогда не даст титул Хокаге. Хината, напуганная своей смелостью, напоминала кузену про Четвертого, который был бесклановым, но он только смотрел на нее снисходительно и утомленно, как на ребенка. - Четвертый был гением, Хината-сама. Четвертый был гением. Почему все на свете упирается в гениев? Хината, на самом деле, очень редко видела седьмую команду. Она замечала их идущими с тренировки, расцарапанными Торой и измазанными травянистой зеленью; они были в своем собственном, отличном от ее мире. Таком мире, какого никогда не было у ее команды. Они были семьей. Сирота Наруто, сирота Саске и светлая добрая Сакура-чан, которая сковала этих двоих невидимыми оковами дружбы. Хината, конечно, слышала, что их обыкновенная легкая миссия превратилась в кошмар. Она видела ожесточившееся лицо Саске, грустную Сакуру-чан и непривычно серьезного Наруто. Разумеется, она их видела. С каждым пережитым днем они притягивались друг к другу ближе, вся их разномастная троица; словно цепи затягивались, сжимались до тех пор, пока они не начали находиться на такой степени близости, когда игнорировать уже нельзя. И поэтому Саске – самый, казалось бы, нелюдимый из них – привычно огрызался на подначки Наруто и так же привычно благодарно кивал Сакуре. Хината, конечно, знала, что каждый из них вложил что-то в формирование этой семьи. Солнечный Наруто вытолкал их к свету, не позволяя грусти и боли занять сердца; прекрасная Сакура-чан обнимала их обоих, как мама; серьезный Саске ни на минуту не остановился бы, отдавая за них двоих свою жизнь. Хината честно завидовала таким отношениям. Зависть не была постыдной – это было обыкновенное чувство, такое же, как горечь или печаль. Это была часть человеческого сознания. И она, и Киба, и Шино были наследниками своих кланов. Они все, конечно же, пришли бы на помощь товарищам. Но во имя благополучия своих кланов никогда бы не пожертвовали своей жизнью и своим будущим статусом Главы Клана ради кого-то извне. - О, - Неджи, на удивление, улыбнулся. – Хината-сама. Я не ожидал, что вы действительно примете участие в экзамене на чунина. Я до конца был уверен, что вы не осмелитесь, обладая настолько жалкими навыками. Хината огорченно опустила взгляд, привычно проглотив оскорбление. Неджи-нии-сан был в куда худшем положении, чем она – он был рабом, и она не осмелится сделать ему хуже, ответив на оскорбление. На полностью, совершенно, абсолютно правдивое оскорбление. - Эй, ты! – возмутился Наруто. – Забери свои слова сейчас же, ты обидел Хинату! - Н-н-наруто-кун, - залепетала она. – Не надо, все хорошо. - Именно, - Неджи продолжал улыбаться, и Хината неожиданно поняла, что он боится предстоящего экзамена. – Не лезь в разборки гения и позора клана. Она отшатнулась, часто-часто моргая и не осмеливаясь отвести взгляд, и внутри нее стало так неожиданно пусто, словно она вся состояла из воздуха и вот-вот должна была улететь. Саске вылез из-за спины Наруто, успокаивающе кивнул настороженной Сакуре и резко двинул Неджи в челюсть, так, что она неприятно хрустнула и кузена отбросило на пол. - За… зачем ты это сделал? – Хината расстроенно опустила руки. Он сердито сплюнул в спину матерящемуся от боли Неджи и ответил: - Да просто я слишком хорошо знаю, что значит иметь старшего брата гения.