Не скрывай свои чувства

Шторм бушевал третий день. Волны в несколько метров высотой бились о скалистый берег, молнии сверкали в небе, окутанном чёрными плотными тучами, а дождь острыми иглами вонзался в окна, приводя в трепет надзирателей и заключённых. - В Японии всегда так? Да, Джуго? – дрожал под тремя футонами Нико. - Да как сказать… - пятнадцатый почесал макушку. – Сезон тайфунов, конечно, не подарок. Но такого на моей памяти ещё не было. - А мне вот не страшно! - возвестил Рок. Но через долю секунды сильный раскат грома загнал его на место рядом с Нико. - Ух ты ж бля! Я чуть не обосрался… - шестьдесят девятый нахлобучил подушку на голову, надеясь, что это поможет усмирить стихию. Или хотя бы его нервы. - Мне бы ваши проблемы… - плаксивым голосом отозвался из угла Уно. – Уже хрен знает какой день я не могу нормально помыть голову. Где мой шампунь и кондиционер?! Меня же женщины не будут любить с перхотью в моей прекраснейшей шевелюре. Казалось, его абсолютно не волновала буря за окном, ибо душевные терзания были намного хуже. Но не один Уно не находил себе места по поводу внезапно иссякших средств для ухода за собой в тюрьме «Нанба». Стонал и персонал пенитенциария, и большая часть арестантов. В торговом центре, где все затаривались, разом закончились: тушь, тени, пудра, тональники, губная помада любых цветов и оттенков, крема для всех частей тела, лаки, муссы и гели для волос и прочее-прочее-прочее, даже средства для эпиляции испарились куда-то, хотя последим пользовался только Ци из пятого отделения, но это ему не особо помогало. А про лак для ногтей говорить не приходилось, дефицит оного ощущался пуще всего остального вместе взятого. И именно разыгравшийся шторм был всему виной: корабль с провизией не мог ни выйти из порта, ни пристать к острову-острогу. Благо еды было достаточно, чтобы протянуть по меньшей мере месяц. - Не переживай, Рапунцель, – махнул рукой Рок. – Лично я так укладываю свои патлы: плюнул на ладонь и провёл по голове. - Ты совсем охренел, Рок?! Дурья ты башка! – взвился Уно и подлетел к нему. – Как можно плевать на мою косоньку, которую я с малых лет растил?! Ты ещё высморкайся на свою паклю или нассы на неё! Это ужасно! Просто ужасно! Тебе надо срок увеличить за такое извращение! - Вообще, Уно прав, - задумчиво протянул Нико. – У меня тоже закончился шампусик, но я держусь. Сложнее пережить отсутствие крема для автозагара и манги. Рок скуксился. - Да я просто подбодрить хотел… - принялся оправдываться шестьдесят девятый. - А мне бы дезодоранта, - вздохнул Джуго. - Ага! Для ног! Ты же вечно без обуви мотаешься, и в результате от твоих ступней разит, как из помойки! – ввернул всё ещё злой Уно и молитвенно сложил руки, возведя взор к потолку. – Боже, да за что мне наказание-то такое? Чем я прогневал твою канцелярию, что приходится жить с этими вонючими неряхами? Заклинаю, ниспошли свою благодать на нашу камеру, дабы все мы, а особенно я, перестали страдать. Но вместо ответа от всевышнего раздался лязг замка, и на пороге нарисовался Хаджимэ собственной персоной. - Ну чё, уёбки, опять затеваете побег? Сугороку был, как всегда, при параде: отглаженный мундир, начищенные до зеркального блеска сапоги, сверкающие погоны-заклёпки-пуговицы-кокарда-бейдж-бляха ремня, а также рубашка и перчатки, ослепляющие своей белизной. Начальник охраны тринадцатого корпуса был, пожалуй, единственным, кому было чхать на косметику и остальную бабско-гейскую мишуру. - Если бы, - одиннадцатый бросился к надзирателю и повис у него на шее, едва ли не рыдая на его широкой груди. – Хаджимэ, я в конце концов не выдержу. Мои волосики больше не могут терпеть такого издевательства и уже покидают меня. Сегодня утром выпало на один волос больше. Это капец и конец! - Ты чё? Лысеешь что ль? – захлопал ресницами Джуго. - Какого хрена ты так подумал?! – взъерепенился Уно. - Ну ты же сам только что сказал… - Не каркай, а не то ты полысеешь раньше меня! - Так! Захлопнули хлебальники! – рявкнул Сугороку и оттолкнул от себя Уно, стряхнул длиннющий разноцветный волос с рукава и провещал. – Чтоб ни шагу из камеры! Мне не улыбается гоняться за вами в такую погоду. Я не самоубийца. А если вас смоет в океан, то и хрен с вами! - Ты жесток, - Рок смахнул скупую мужскую слезу. - Всем привет! – в камере материализовался улыбающийся Танабата, который выглядел даже лучше, чем обычно: цвёл и пах, будто сакура в пик распускания бутонов. Все четверо зэков, лишь взглянув на сию красоту, процедили сквозь зубы: - Пошёл на хер! - Вы сволочи! Ненавижу! – тотчас Сэйтаро скрылся с глаз долой весь в слезах. - Доброго утречка! Кто со мной на зарядку? – заглянувший на огонёк Годай не растерял пыла даже в такое время. – Водные процедуры закаляют не только тело, но и дух! Тем более, я увеличил количество приседаний и отжиманий. Мы, японцы, просто созданы жить в симбиозе с океаном! Арестанты забились под нары, лишь представив себе, как сумасшедший физкультурник упражняется на свежем воздухе в сию пору. - Ямато, ты не боишься, что можешь погибнуть? – робко спросил Джуго. - Волков бояться – в лес не ходить! – отозвался Годай и, поняв по испуганным лицам заключённых, что они не жаждут нынче фитнеса, убежал по своим делам. После его ухода Рок, Уно, Нико и Джуго облегчённо выдохнули и выползли из-под нар. - Слушай, Хаджимэ, я вот что подумал. Ты же лысый сверху, а снизу у тебя тоже нет волос? – как бы невзначай поинтересовался Нико. - Что значит снизу? – нахмурился Сугороку, печёнкой чуя подвох. - Ну на причиндалах у тебя тоже гладко, или всё же есть растительность? - уточнил двадцать пятый, улыбаясь во весь рот. - Чего?!! – взревел надзиратель, густо багровея. – Залепи дуло, а то оставшуюся половину тушки придётся бинтовать! - Прикиньте, пацаны, лысый Хаджимэ гоняет лысого «лысого»! – скаламбурил Рок и заржал во всю глотку. – Естественно, девушки-то у него нет. Кому сдался трудоголик? В тот же миг тринадцатую камеру потряс смех такой силы, что заглушил очередное громыхание природы. - Ах, вы, паскуды… - Сугороку захрустел костяшками пальцев, разминая их, а глазами уже метал огонь джихада в катающихся от хохота по татами узников. – Ща вы у меня узрите Ад и Израиль! Через минуту Хаджимэ запер тринадцатую камеру, откуда доносились стоны и мольбы о пощаде, и направился в курилку. - Сугороку-сама, - окликнул его Цукумо из одиннадцатой камеры. Тот притормозил. - Чего тебе, шиноби-дебил? - Понимаете… - Цукумо замялся. – Я тут немного упражнялся с сюрикенами. И в итоге мои ладошки все в ссадинах и порезах. У вас не будет лишнего тюбика крема для рук? А то мой закончился. - Не будет, – откликнулся Хаджимэ. - Жаль, - погрустнел Цукумо. – А ещё у меня волосы секутся… - И с этим помочь не могу. А так, впредь будь поосторожней. Башку себе не снеси случайно, идиота кусок, - бросил Сугороку на прощание и пошагал дальше. *** В курилке покамест было безлюдно. Сугороку затянулся сигаретой, прикрыл веки и развалился аж на трёх стульях. - Подвинься, не у себя дома! Здесь общественное место! Услышав знакомый, а оттого противный, голос, Хаджимэ приоткрыл один глаз и зыркнул на Самона. - Тут полно места, чего ты ко мне пристал? Жить расхотелось, обезьяна? - Сам ты горилла, плешивый придурок! – Гоку плюхнулся на стул напротив и широко зевнул. - Рот рукой закрывай, когда хайло разеваешь, - сделал ему замечание Сугороку. - Уж простите, сударь, что я такой плебей! – начал заводиться Самон. – Куда ж нам до вашего величества! Хаджимэ докурил и кинул окурок в пепельницу. - На драку нарываешься, облезлая мартышка? - С удовольствием отделаю тебя! - вскочил Гоку и принял боевую стойку. Сугороку окинул его уставшим и в какой-то степени брезгливым взором и пробухтел: - Нет настроения дубасить тебя сегодня. Гоку выкатил зенки из орбит. - Да что ты себе позволяешь?! А ну иди сюда! Ты, тупица бритая… - Оставь его, Самон. И сам уймись, - за спиной старшего офицера пятого корпуса возник Кэнширо и положил ладонь на его плечо. – И так все на нервах. Не накаляй обстановку. - Да он первый начал! – пожаловался Гоку. – Пришёл тут, чуть ли не лёг посередине комнаты, а я ещё и виноват! - Какой же ты шумный, - мимо проплыл Мао, мурлыкая на свой манер, словно кошка. - Не лютуй, а то морщины раньше времени появятся. - Тебя не спросил, что мне делать! – бесился Самон. Йозакура кое-как всё уже утихомирил разбушевавшегося Гоку. Тот сел, сложив руки на груди, и демонстративно отвернулся от Сугороку. Хаджимэ раскурил новую сигарету. Нимайджита принялся точить коготки и напевать что-то себе под нос. Неожиданно в курилку вплыло нечто, цокая каблуками и расточая амбре незнакомого парфюма. На физиономии новоприбывшего красовалась медицинская маска, но красно-синие длинные волосы и зелёный воротник выдали его с потрохами. - Киджи? Ты чего на лицо напялил? – ляпнул Гоку. - Мицуба? – вскинул брови Кэнширо. - Фазан? – Хаджимэ чуть не выронил сигарету изо рта от удивления. Мао поперхнулся, словно кошак, пытающийся срыгнуть комок шерсти. Старший офицер третьего корпуса тяжело вздохнул и, подбоченившись, изрёк: - Да, это я! А что? Нимайджита протянул руку и с лёгкостью сорвал маску с его лица. - Грабли убери, блохастая тварь! – заголосил Мицуба, стараясь прикрыться, но осознал, что это бесполезно, все и так уже его узрели без марафета. - Первый раз тебя нормальным вижу. Можно и помирать, - Сугороку выдохнул дым. - Сделай одолжение! – поддел его Гоку. - Не дождёшься! – Хаджимэ в ответ продемонстрировал средний палец. - Вы можете хотя бы один день не цапаться?! – гаркнул Мицуба. – Я и так на успокоительных сижу, в зеркале себя не узнаю, каждый раз пугаюсь. Вы ещё тут нервы крутите! Я который день мучаюсь без моей любимой линии косметики, накраситься нечем! Да ещё сегодня утром мои духи закончились. Пришлось душиться прошлогодним говном! Жизнь – боль! Киджи опустился на стул, всем своим видом демонстрируя вселенскую скорбь. Йозакура и Нимайджита повели носом. - Нормальный аромат, - резюмировали они почти одновременно. - А, по-моему, и правда дерьмо, - брякнул Гоку и от души чихнул, разбрызгивая вокруг капли слюней и соплей. - И когда чихаешь, тоже прикрывайся, - произнёс Сугороку сквозь зубы. – По ходу, тебя мама в детстве не учила манерам. - Не трогай мою маму! – вновь вскипел Самон. - Больно надо, - проворчал Хаджимэ. Разумея, что простыми словами их перепалку не прекратить, Кэнширо решил пойти другим путём. - Вы не знаете у нас в тюрьме хорошего мастера пирсинга? – произнёс он, обведя всех присутствующих вопросительным взглядом. - Член себе хочешь проколоть? – захихикал Мао. - Нет, - зарделся Йозакура от одной мысли, что начальница Хякушики скажет, если он это сделает. – Мусаши желает повесить кольцо на второй сосок. - Ещё один придурок, - подытожил Сугороку. - Не знаю таких, - ответил Мицуба. – Мне бы со своими проблемами разобраться. Гоку безмолвно пожал плечами. - Кстати, Хаджимэ… - Йозакура прищурился. – Твой брат ещё не поправился? Что-то его мигрень уж очень долго длится. Я знаю, что Отоги дал ему хорошее лекарство, которое снимает любую боль, но в случае с Хитоши как-то всё странно. На этот раз Хаджимэ едва не проглотил курево. - Да не… Всё очень-очень серьёзно… - лепетал Сугороку, пряча глаза. – Он лежит и не встаёт. Очень уж ему плохо… Да! Ну не объяснять же начальнику младшего брата, что тот, в отличие от того же Киджи, вообще без штукатурки мусор не выйдет выбросить. Что тогда говорить о рабочем месте? Бедолажка Хитоши целыми днями пребывал в депрессии из-за невозможности намалеваться, а Хаджимэ хоть и был строг со своими заключёнными, но только братишке позволял вить из себя верёвки. А посему Сугороку-старший прикрывал младшенького как мог. В такие моменты он понимал Самона, как тому тяжело приходится со своим родственничком. А Гоку, внезапно что-то вспомнив, подсел к Мицубе. - Киджи, позволь осведомиться. Ты какого лешего зачастил к Годжо? Он мой арестант, а ты к нему шастишь минимум раз в два дня. Ты что-то задумал? - Ты чего несёшь? – содрогнулся Мицуба, отчего все перья на его воротнике встали дыбом. – Не хожу я к нему! Откуда ты это взял? С потолка? - Ага, отрицаешь. Только вот видеокамеры тебя засекли. Да и Рука после каждого твоего ухода грустный по камере бродит, точно дитё малое. Чем вы вдвоём там занимаетесь? – допытывался Самон. - Да нужен он мне! – протестовал Киджи. – Он не такой шикарный, как я. И тени вокруг глаз правильно накладывать не умеет. А ещё пользуется вредными для кожи кремами. Ноль процентов гиалуроновой кислоты! Учу его, учу, а воз и ныне там! Тут Мицуба закусил губу, поняв, что лажанулся. - Ой, у нас в «Нанбе» намечается гей-свадьба! – всплеснул руками-лапками Мао и закатился от смеха. - Муж мужу будет передачки таскать, а то и к себе в корпус заберёт. - Ну охуеть теперь. Два голубка нашли друг друга, - Хаджимэ почему-то стало не по себе. Кэнширо вытаращил око и замер, прикидывая, что на такой поворот событий скажет начальница колонии. - Нет-нет, вы всё неправильно поняли! - в панике кинулся объясняться Мицуба. – Просто мне жаль Годжо. Он попал под дурное влияние и теперь вынужден чалиться, фактически расплачиваясь за чужие грехи. Я поддерживаю его изо всех сил, чтобы он встал на правильный путь. - Да-да, мы прекрасно всё поняли. У вас крепкая мужская дружба, родившаяся на почве косметических процедур, - Самон похлопал Киджи по руке и расплылся в многозначительной улыбке. – Если будет желание, можешь прийти к Годжо даже ночью. Не стесняйся. Я предупрежу Хаккая. - Блядь! – выругался Киджи, закрыв пылающее от смущения лицо ладонями. - Какой ты добрый, Самон. Я сейчас расплачусь, - оскалился Сугороку. – Решил пойти на поводу у двух педиков? С какой стати, интересно? Гоку насупил брови. - А тебе какое дело? Чего лезешь туда, куда тебя не просят? За своим выводком следи, а я как-нибудь сам разберусь. - А я и слежу. У меня, по крайней мере, гомиков в корпусе нет. Зато у тебя прямо целая клумба, - Хаджимэ затушил сигарету и продолжил. – Я всё это время сидел и думал: что с тобой не так. И до меня дошло. Да ты же сам какой-то не такой сегодня. Зенки свои не намазюкал. Что? Тоже косметичка опустела? У тебя весь корпус - одни петушары, и ты во главе! Инори, Кокорики, Рокурики, Йорики, а также новенький Санзо, плюс заключённые Лян, Годжо и твой брат Энки – да все расписные, будто у вас не каталажка, а травести-шоу! Хани и Труа Мицубы и то больше на мужиков похожи. А, может, ты сам «голубых кровей»? А? Самон сначала зарумянился, потом побледнел, а после позеленел от его слов. - Да ты… Да ты… Да ты… Да ты сам пидор! – взвизгнул Гоку во всю глотку и полез на Сугороку с кулаками. Его вовремя остановили Мао и Кэнширо. Киджи вытолкнул Хаджимэ в коридор от греха подальше. - Вот надо тебе было довести его. И чего ты добился своей вот этой бредовой тирадой? – поучал его Мицуба. - Да мысль пришла в голову, вот я и высказался, - Сугороку почесал в ухе мизинцем. – Ладно, мне надо отчёт сдать. Я сейчас в главный штаб. Буду позже. - Сдрисни уже! – Киджи хотел отвесить Сугороку пинка для скорости, но сдержался, ибо красивым людям негоже поступать некрасиво. Пока Гоку успокаивали всем миром, в дверях курилки показался Танабата. - Вы не видели Сугороку-сана? – спросил он, сияя своей безупречностью. - Пошёл на хер! – услышал бедный юноша в ответ уже второй раз за день. Обливаясь слезами, Сэйтаро мигом исчез. - Ненавижу вас всех! Вы все злые! – ещё долго разносилось по коридорам тринадцатого корпуса и смежных с ним строений. *** Момоко сидела за столом и предавалась мечтаниям. «Скоро должен явиться Хаджимэ… Ах, какой же он классный, прекрасный и опасный. Иногда я думаю, что готова совершить правонарушение, лишь бы меня посадили в его корпус. Он будет несколько раз в день наведываться ко мне в камеру, а, возможно, ещё и ночью придёт… Хотя он сам виноват в краже моего сердечка…» Её хорошенькое личико заалело, а внизу живота запорхали бабочки от неприличных картинок, что завертелись в голове. «Может, мне первой признаться в своих чувствах? Интересно, как он отреагирует?.. А вдруг у него есть девушка? Нет-нет, Хаджимэ – трудоголик каких свет ни видывал, и никакая современная девушка не выдержит вдали от своего парня столько времени. Я! Я должна быть его спутницей по жизни!» От созерцания прекрасных грёз глаза молодой женщины подёрнулись томной поволокой, рот приоткрылся, и с губ закапала слюна. «Надо взять инициативу в свои руки, иначе я до седых волос буду ждать от Сугороку каких-либо шагов. А то и вообще ничего не дождусь! Решено! Попудрю носик и вперёд!» Момоко вытерла слюни и выдвинула ящик, где хранила личные вещи, но наткнулась на пустоту. «Блин! Я же забыла, что всё закончилось! Нечем привести себя в порядок. Я не могу встретить мужчину всей моей жизни неприбранной уродиной! Неужели я помру старой девой, не познав прелестей Хаджимэ?!» Хякушики схватилась за голову, с ужасом ожидая прихода Сугороку. - Любовь моя! Давай вдвоём проживём остаток нашей жизни на необитаемом острове. Момоко подскочила на месте от неожиданности и заверещала на весь кабинет. Но это оказался всего лишь Мицуру с фотографией Хаджимэ на лице. - Да что ты о себе возомнил?! – гневно прошипела Хякушики, хватая свою шипастую дубину. – Мало того, что ты незаметно подкрадываешься ко мне и пугаешь, так ещё и светлый лик Сугороку на рожу нацепил! Размажу! Пройдя все процедуры, Хаджимэ стоял перед дверью начальницы и стучался в святая святых колонии «Нанба». На его деликатные удары никто не ответил, и Сугороку, опустив вниз ручку, отворил дверь. - Простите, но я вхожу. Госпожа Хякушики, с вами всё в поря… Слова застряли в горле, а сам Хаджимэ вмиг оторопел, разглядывая окровавленного и распластанного на полу Хитокоэ и стоящую над ним Момоко с дубиной наперевес. Лицо, волосы, одежда и оружие женщины были испачканы в чужой крови, а облик был настолько злобен, что сам дьявол показался бы невинным агнцем. Хякушики заметила вошедшего и подняла взгляд. Мигом её лицо осветила радостная улыбка, но Сугороку в очередной раз принял её за оскал. - З-здравствуй, Хаджимэ... Я ж-ждала тебя… - проговорила срывающимся от волнения голосом Момоко. Сугороку чуть в обморок не свалился от ужаса. Он сглотнул и в это мгновение раскумекал, что правильно сделал, сходив заранее в туалет. Бросив отчёт на пол, надзиратель молча развернулся и дал стрекача. - Куда же ты, Хаджимэ?.. – растерялась Хякушики и выронила дубину из рук. Оружие приземлилось прямо на голову бедному Мицуру. Тот приглушённо крякнул от новой порции боли. - Ну уж нет, Хаджимэ! Я на это не подписывалась! – Момоко сжала кулаки, осмеливаясь на отчаянный шаг. – Сегодня ты не уйдёшь! Сегодня ты испытаешь всю силу моей любви! И она рванула следом за ним. - Вот это правильно, начальница… - прохрипел Хитокоэ, пытаясь подняться. – Слава Богу, до вас дошло, что нужно делать. Хаджимэ – отличный парень, но долго соображает. Сугороку нёсся по коридору, слыша за собой топот ног Хякушики. Только ветер свистел в ушах, донося до него слова начальницы. - Хаджимэ, я люблю тебя! – кричала Момоко. Но Сугороку различил: «Я убью тебя!» и пребывал в недоумении, в чём же он провинился. Может, она узнала о способностях Джуго? Или о том, что его заключённые частенько сбегают, а он соврал? Но как бы там ни было, факт остаётся фактом: начальница очень на него зла. Хаджимэ петлял по коридорам и закоулкам, сделал несколько кругов по другим корпусам, даже выбежал за ворота тюрьмы, чтобы спрятаться где-нибудь там, но тут же забежал обратно, так как огромная волна и яркая молния напугали его не меньше Хякушики. Не зная куда притулиться, он метался туда-сюда и в конечном итоге умчался в свой родной корпус, угробив на погоню не один час. Ноги сами понесли Сугороку к тринадцатой камере, и он на последнем издыхании ворвался к заключённым и спрятался за Рока и Уно. - Меня ни для кого нет! Пикните – урою! - шикнул на арестантов Хаджимэ. Те догадались, что дело пахнет керосином, раз их надзиратель так трясётся. Джуго и Нико придвинулись к сокамерникам поближе, полностью скрыв Сугороку от посторонних глаз. - Где Хаджимэ?!! – Момоко фурией ворвалась в камеру и диким взглядом просканировала каменный мешок. Нико сразу лишился чувств. Рок обалдел и расхотел есть. А Уно и Джуго радостно возликовали, несмотря на остервенелый вид посетительницы и наличие крови на её форме: - Женщина! Настоящая! Живая! Не робот! Спасибо, Господи! Не заметив ничего подозрительного, Хякушики уже собралась возобновить поиски, как в проёме обозначился Танабата. - Я услышал шум. У вас всё хорошо? Момоко внимательно осмотрела его с головы до ног и прикинула, что Хаджимэ надо срочно на себе женить. Не ровён час, мужчину мечты уведут из-под носа такие вот смазливые мальчики. - Пошёл на хер! – проскрежетала зубами Хякушики. Глазёнки Сэйтаро тотчас наполнились солёной влагой. - Да сами вы туда идите! Задрали! Да сколько ж можно?! Ненавижу вас всех! – проорал он в ответ боссу, фактически не осознавая, что его за это по головке не погладят. Хякушики опешила от такой реакции, созерцая зашедшегося в плаче взрослого парня. На мгновение ей даже стало его жаль, и чувство вины, что она обидела ни за что другого человека, подкатило к горлу. Да ещё Мицуру побила, а ведь он всё это делает, пусть и неуклюже, из лучших побуждений… - Внимание-внимание-внимание! Говорит ваш любимец Хитокоэ Мицуру! – как обухом по голове раздалось из всех щелей, а точнее из рупоров, понатыканных в коридорах тюрьмы. – Погода наконец-то устаканилась, и судно с необходимыми вещичками причалило к нашим берегам! Бегите в торговый центр и купите всё, что вашей душе угодно! Помните! Количество ограничено, и следующий паром по плану прибудет только через три дня! Поэтому поторопитесь! Под конец Мицуру закашлялся и отключился. Нико сию же секунду очнулся и сообщил: - Мне нужно много-много манги и автозагар! - Дезодорант! – вскочил Джуго. - Шампунь и кондиционер! – подпрыгнул Уно. - Срочно пожрать! – заявил Рок. - Моя пудреница! – заголосила Момоко. И впятером они бросились в направлении магазина, чуть не сбив с ног всё ещё всхлипывающего Танабату. Хаджимэ тревожно огляделся вокруг и, узрев на горизонте лишь утирающего слёзы и сопли коллегу, поднялся на ноги. Отряхнулся и спросил Сэйтаро: - А ты чего не пошёл? - Мне без надобности. А если что требуется, я прибегаю к помощи народных рецептов, - ответил Танабата, понемногу успокаиваясь. - Молодец! – похвалил его Сугороку, после таких слов даже настроение улучшилось. – Я рад, что со мной работают настоящие мужики. Танабата легка улыбнулся и как-то странно посмотрел на Хаджимэ. - Сугороку-сан, вы не разозлитесь, если я задам вам один вопрос? Скорее всего, он покажется вам странным, но всё же… - Валяй, - отозвался Хаджимэ без всякой задней мысли. Сэйтаро стыдливо опустил ресницы и почти шёпотом пробормотал: - Это мой большой секрет: мне очень нравится Ямато. Если я приглашу его на свидание, как считаете, он откажется или согласится? Сугороку сменился в лице и промолвил едва слышно: - Это полный пиздец…