17 глава.
30 августа 2020 г. в 17:55
Барыш, охваченный беспокойством, волнением и испытавший сильнейшее потрясение за висящую на волоске жизнь едва не захлебнувшейся в морской пучине Эльчин, стремительно сокращал расстояние до берега, размашистыми гребками единственно свободной правой руки перемещаясь вперед, намертво вцепившись и обвив массивным предплечьем левой конечности талию ошеломленной от непредсказуемости возникших обстоятельств рыжеволосой нимфы, держащейся на плаву, лежа на спине, и пытающейся посодействовать мужчине выбраться из затягивающей вглубь водной стихии отсутствием сопротивления, избегая ненужных лишних телодвижений со своей стороны.
Почувствовав под ногами каменистое, бугристое дно, смуглый брюнет остановился, устойчиво возвысившись над бескрайней гладью, и без труда подхватив девушку на руки, безмолвно и неотрывно вперившую все еще сохраняющийся удивленный взгляд в представшего перед ней молодого человека с проступившими и перекатывающимися желваками на скулах, прошествовал к выходу из моря, рассекая бурлящие, пенящиеся и накатывающие волны и крепко прижимая хрупкое тельце к себе, словно опасаясь, что худенькая Сангу может выскользнуть, как изворотливая рыбка.
Удостоверившись в минувшей опасности и шумно выдохнув от облегчения, Ардуч, не выпуская из своих объятьев Элю, цепляющуюся за мокрую шею мужчины будто за спасательный трос, двигался по раскаленному знойным солнцем песку с бесценной и такой воздушной девичьей фигуркой в направлении собственного шезлонга, расположенного вдалеке, в укромном местечке под плетеным зонтом из камыша. Вдруг, окончательно освободившись от страха за Эльчин и вспыхнув от негодования, он принялся строго отчитывать безответственно отнесшуюся и не придавшую серьезности происшествию, вследствие чего не спешащую потревожить друзей и позвать на помощь упрямицу, в данный момент благоговейно воззрившуюся на раздосадованного из-за переживаний о ее персоне Бара, пропускающую мимо ушей большую часть его наставлений и поучительных высказываний и заострившую пристальное внимание на некотором преображении в облике брюнета. За два мучительно долгих месяца разлуки, лишивших молодую девушку тонны соленых слез, пролитых в подушку одинокими горькими ночами, уничтоживших не один десяток нервных клеток Сангу, происходящей из категории самых ярых представительниц с очень тонко чувствующей душевной организацией, Барыш, не смотря на тяжелое восстановление, длительную реабилитацию после аварии, оправился и выглядел бодрым, абсолютно здоровым мужчиной, с визуально увеличившейся мышечной массой в области раздавшихся мощных плечевых суставов и бетонного как скала, подтянутого торса, ставшего еще более рельефным, дарующих наряду с черными, как вороное крыло, отрощенными вьющимися черными кучеряшками, являющимися сумасшедшей слабостью Эльчин, сходство с древнегреческим богом неба, грома и молний - Зевсом, отличаясь от персонажа мифологии недостающей у Ардуча, доходящей до грудины бородой.
Барыш аккуратно усадил Элю, не внемлящую и не отреагировавшую ни единым восклицанием или возмущенным препирательством на его непрекращающиеся нравоучения, что было несвойственно зачастую вступающей в споры и бунтующей строптивице, на пляжный лежак и опустился возле рыжеволоски, протягивая мужественные ладони к оказавшей недобрую услугу во время плавания в море правой ноге и выпрямляя ее в колене.
-Я как будто с пустым пространством разговариваю, - бормоча недовольно себе под нос и выдавливая из тюбика витиеватой струйкой солнцезащитный крем от загара на сухую кисть дабы воспользоваться им в качестве лосьона для массажа сведенной судорогой икроножной мышцы, обратился он к Эле, съежившейся, вздрогнувшей и покрывшейся полчищем мурашек то ли от холода, то ли от его присутствия рядом, спровоцировавшего появление волнительного, будоражащего и тело, и разум состояния.
-Ты здесь... - до конца не веря, что Барыш прилетел из Турции и сейчас наяву сидит перед ней, такой помолодевший из-за претерпевших изменений, серьезный, уверенный в своих слаженных, целенаправленных действиях, прошептала Эльчин, еле передвигая губами и не выдавая своего восторженного смятения, вызванного радостью встречи. -Ты изменился...- имея ввиду внешнее перевоплощение, пришедшее ей по душе из-за удачно выпавшей на ее долю уникальной возможности запутаться пальцами в мягких наощупь завитках, погрузившись в них, забыться и испытать особое наслаждение от прикосновения к ним, Эльчин наконец-то прервала молчание и, столкнувшись будто отточенным искусными руками мастера-скульптура подбородоком из-за резко предпринятого Ардучем маневра поднять голову наверх, встретилась с расширившимися до размеров необъятной бездны, возбужденно горящими от запала выплескиваемой критики маслинами Ардуча, и задохнулась от пронзившего ее боготворящего выражения очей мужчины, в коих через нестихающее возмущение сквозили трогательная забота и чарующая нежность.
-А ты нет! - сделав над собой неимоверное усилие и оторвавшись от созерцания надолго задержавшихся на его лице янтарных камешков, все же решился высказать крутящиеся на языке и настоятельно требующие выхода слова. - Все та же своенравная искательница приключений, так и притягивающая магнитом проблемы и неприятности, бросающаяся в омут с головой в поисках адреналина и не думающая о последствиях, - без запинки отчеканил Барыш и прежде чем приступить к растиранию до сих пор сводящей от остаточного гипертонуса мышцы конечности развернул громадное махровое полотенце, которым еще не успел воспользоваться, и закутал в него подрагивающую от пережитого стресса любимую, напоминающую замерзшего после плескания в воде, заигравшегося ребенка.
-Думаю, ты перегибаешь палку! Такое с каждым могло случиться, моя вина тут невелика. А о легкомысленности и речи не может быть, да и ты прекрасно осведомлен, что я не такая, - одернула перешедшего границы допустимого, придумывающего небылицы и разошедшегося не на шутку вследствие боязни потери Ардуча Эльчин, категорически не согласившаяся с выплеснутым обвинением, но более пререкаться не стала, расслабившись от охватившего ее ощущения окутывающей теплоты из-за накинутого на слегка обгоревшие под озорными лучами ослепительного светила плечи покрывала и от поглаживающих, разминающих голень, согласованно двигающихся нежных пальцев мужчины, приносящих успокоение, комфорт и блаженство.
-Прости, мне не хотелось тебя ни в чем упрекать, - сконфузившись, извинился Барыш, заметив, что Сангу оскорбилась незаслуженным укором, и сосредоточился на качественном массаже, избавляющем от скованности, - я просто сильно испугался, ведь меня могло не оказаться рядом, - объяснил молодой человек причину столь хлесткого и задевшего рыжеволоску изречения. -Согрелась хоть немного? - поинтересовался брюнет, посчитав нужным направить разговор в другое русло, дабы не прослыть докучливым занудой, чересчур зациклившимся на теме, исчерпавшей себя, и засмотрелся на разомлевшую Эльчин, переставшую непроизвольно сотрясаться и растирать попеременно ладонями вверх вниз продрогшие до локтей наружные поверхности плечей.
-Да, спасибо, и боль в ноге окончательно уходит, - вежливо поблагодарила Эля, немигающе следя за сконцентрировавшимся Баром, не отвлекающимся на посторонние шорохи и звуки от занимающего его первостепенного процесса, с поразительным профессионализмом перебирающего гладкую фарфоровую кожу притихшей русалки, ароматизированную запахом крема с кокосом.
-Ты приехал сюда один? - смущенно обратилась застенчивая Эльчин к Ардучу, и, оробев, умолкла, рассчитывая на удовлетворяющее ее предвкушениям объяснение приезда мужчины, разобравшегося в себе и приобретшего от этого открытия и осознания решительную твердость и силу духа, состоящее в непоколебимом намерении встретиться с Сангу и окончательно расставить все точки над "i" , - или же, может быть, с друзьями? - но съедаемая распирающим на части стремлением выяснить истинные мотивы нахождения мужчины в Греции, в одном с ней отеле, продолжила допрос со смятением, придающим голосу неуверенность, а мыслям суетливую сбивчивость. -Отдых... работа, дела? - понимая, что выглядит глупо и смехотворно из-за проснувшегося любопытства, Эля не могла остановиться и побороть заинтригованность затянувшимся безмолвием Бара, с парализовавшей напряженностью ожидая ответа-вердикта.
Барыш, будучи выигрышно скрыт глубоким наклоном головы от насквозь сжигающего взгляда Эли, оголяющего все глубоко хранимые внутри тайны и старающего изобличить малейшие изменения мимики молодого человека, втихомолку ухмылялся над внутренней неугомонностью Сангу и непоседливостью, выражавшейся в без остановки сыпящихся вопросах и безошибочно угадываемом им одергивании по поводу чрезмерно выказываемой заинтересованности, пока она терялась в догадках и прорабатывала в лихорадочно соображающем мозге все возможные варианты.
Ардуч, не испытав ни малейшего затруднения, как заядлый специалист данного направления, легко расправился с поврежденной голенью, освободив Элю от спазма, зажатости и неприятного покалывания, бережно опустил ногу девушки с своего колена на песок и, разогнув шею, посмотрел на объятую нетерпением очаровательную собеседницу, подарив теплый подобно согревающему зимними вечерами, вязаному мамой шарфу, улыбающийся взор.
-Я приехал к тебе... - трогательно и ласково уверил Барыш, полностью оправдывая ее предположения, и неспешно протянул ладонь к выбившейся прядке золотисто-медных волос, упавшей со лба и скрывшей неподдельную реакцию на произнесенные им слова.
Дотронувшись до пленительной кожи, пахнущей свежестью с привкусом развевающегося на ветру использованного масла с экстрактом ореха и зеленым кофе, и заправив локон за ухо, Ардуч не прекратил исследование, позволив пальцам путешествовать, дабы воссоздать в памяти изгибы, углубления и симметричные выступы совершенного личика.
Спустившись по выступающим косточкам от виска к порозовевшей щечке, мужчина приблизился и, обдав мятной струей горячего воздуха и без того пылающую кожу, запечатлел едва осязаемый поцелуй в уголке приоткрывшегося рта, поймав сбившееся дыхание рыжеволоски, остро откликнувшейся на обезоруживающие, сокровенные проделки, -за тобой..., - тыльная сторона кисти бесстыдно заскользила вниз по тоненькой шейке к отчетливо контурируемым ключицам, проглядываемым из-за худобы ребрам и ниже, к манящему вырезу на груди, задержавшись на долю секунды в углублении, созданном упругими полушариями, - я здесь исключительно, только ради тебя...
Ардуч отдернул кисть, прекратив дразнить уже успевшую покинуть реальность и воспарившую к небесам Сангу с целью сохранить оставшиеся крошечные частички женского самообладания, и рассмотрев замысловатый неординарный лиф купальника, выгодно подчеркивающий и поддерживающий грудь с перетянутыми наискосок от одной чашечки к другой, сосбаривающимися лямками, крестом завязанными на шее, оценил беспроигрышный выбор Эльчин, отпустив лестный комплимент, послуживший усладой для органа слуха молодой актрисы и показавший чуткость, деликатность и бдительность избранника: "Оригинальный комплект! У тебя безупречный вкус, черный цвет очень подходит".
Эльчин, зардевшись, скомканно выразила признательность Ардучу за льстящий самолюбие отзыв, и, смутившись от изучающего созерцания мужчины, раздевающего ее сладострастными, вспыхнувшими нескрываемой похотью глазами, разглядывающего вплоть до мельчайших деталей бикини, склонила голову, закрывшись янтарным водопадом, переливающимся под игривыми полосками дневного света, тем самым спрятав невинное, как у белоснежной чистой ромашки фарфоровое лицо.
Обуреваемый переполняющими его любовью, лаской, безграничным обожанием к возлюбленной, восседающей перед ним, сумевшей сберечь в недрах своей души редко встречающуюся в наши дни скромность, застенчивость, Барыш, подталкиваемый к свершению действия неведомой силой, дернулся порывисто вперед, заставив Элю встрепенуться от внезапности перемены местоположения, заботливо и аккуратно провел по контуру скул, большими пальцами повторив полукруг возле глазниц, затем заключил повышенной температуры кожу щек в ладони, и, зарывшись дистальными фалангами в рыжие волосы в области висков, горячо прижался губами к лбу.
Погрузившись носом в источающую лавандовый запах макушку, Ардуч прикрыл глаза от опьянения и почувствовал, как Эльчин тянется к нему навстречу, жмется своей тоненькой фигуркой все ближе и ближе, стремясь сократить расстояние, не оставив ни миллиметра свободного пространства между ними, а ее предплечья приятной прохладой обволакивают шею и с желанной Барышем тяжестью опускаются в неразрывном кольце на плечевой пояс и могучую спину.
Находясь под надежной защитой, в объятьях сильного, пышащего мощью, статностью и величественностью мужчины, спрятавшего ее от неурядиц и проблем окружающего внешнего мира словно дьявольскими крыльями Люцифера, ниспосылая перьями исцеление ран, Эля впервые за долгое время ощутила спокойствие, безмятежность, умиротворение и уют, позволив выдохнуть от снизошедшего ощущения легкости и невесомости и разрешив себе наконец-то стать слабой маленькой девочкой, имеющей за спиной каменную опору с несгибаемым внутренним стержнем.
Барыш все еще не мог сполна надышаться близостью рыжеволоски, крепко-накрепко прижимая Элю к себе до побелевших отметин на девичьей коже и долго не отпуская, он принялся покрывать торопливыми от жадности, неистовыми поцелуями каждый дюйм лба, трепетно и самозабвенно прикасаясь к пышным, мягким ресничкам, основанию изящного маленького носика, не успевая перехватывать дыхание и захлебываясь от сумасшествия, так как пытался уделить внимание всякому нетронутому местечку, стремясь безраздельно обладать блаженствующей, упивающейся ласками и купающейся в океане любви Сангу, отдающейся во власть брюнета всецело, без остатка.
-Моя Поцелованная Пламенем, - вырвалось по наитию у Барыша обворожительное волшебное сравнение, так идеально подходящее и характеризующее Эльчин, пришедшее на ум инстинктивно и еще ни разу не звучащее из уст черноглазого брюнета, часто упражняющегося эпитетами и награждающего ими Сангу, кружащими голову рыжеволоске своей необычайностью и неповторимостью.
-Баар, - протяжно вымолвила Эля, польщенная только что произнесенным выдуманным отождествлением, нехотя нарушая тишину, созданную их молчанием, идилией и внутренней гармонией, - я хочу извиниться... - растерянно начала она, расставляя по полочкам в сознании темы, требующие обсуждения, но была категорически прервана Ардучем, жестами остановившим рвущиеся наружу излияния, не желающим портить такой сказочный момент, когда все треволнения, разногласия и недоразумения отошли на второй план.
-Шшш, не говори ничего, не надо, - избегая сложного разговора, жалобно протянул Ардуч, не размыкая объятьев и не открывая тяготевших вниз, к земле, налившихся, будто обремененных тяжелым грузом век, довольствуясь сплетенными воедино телами и атмосферой романтики, пробудившейся вновь и сейчас хранящейся между ними, - прошу тебя, еще минуту не шевелись, - перекрывая доступ к свободе итак не пытающейся вырваться и разорвать священные узы Эле, Барыш сам того не преследуя, воссоздал в памяти выпавшие на их долю препятствия судьбы, чуть было навсегда не разъединившие достигший через тернистый путь сближения союз, перешагнуть которые удалось с бесчисленным количеством падений и подъемов.
-Нам надо многое обсудить, - будто угадав направление мыслей Барыша спустя отведенных им обоим пару минут, вторила погруженная в дремотную истому Эльчин, мечтавшая целиком и полностью открыться брюнету, поведать о полной информированности в поддельном видео, являющемся гадкой выходкой госпожи Озай и попросить прощение за утраченное доверие и подвергшуюся сомнению преданность мужчины.
-Этим мы сейчас и займемся.. - собрав всю силу воли в кулак, Ардуч с сожалением отстранился от Эли, зарывшись напоследок носом в почти высохшие от купания волосы и вобрав в натренированные легкие благоухание вожделенной женщины. Поправив соскользнувшее с плечей девушки на шезлонг полотенце, он поднялся на ноги, забрал с обитой тканью спинки пластмассового лежака белоснежную футболку, солнцезащитные очки, систему нагревания табака IQOS и, обхватив собственническим жестом Эльчонка за соблазнительно стройную талию, смело и решительно заявил: "Но не здесь, а у меня в номере, в спокойной обстановке, где нам никто не сможет помешать."
-Я только заберу свои вещи, - проследив за указательным пальцем Эли, развернувшейся вполоборота в сторону друзей, расположившихся ближе к берегу и едва распознаваемых из их укрытия, брюнет, согласившись, кивнул и предусмотрительно упомянул: "И как раз предупредим компанию, что уходишь с пляжа со мной, чтобы они не беспокоились".
-Ты сможешь идти или же мне помочь? - уточнил Барыш, склонив голову и обратив взгляд на ногу Эльчин, возвращенную лишь отчасти к нормальному функционированию своим неумелым массажем, каковым он его ошибочно считал, обладающий возможностью беспрепятственно поднять ничего не весящую пушинку на руки, не реагируя на заинтересованные взоры попадающихся по дороге прохожих, и доставить в отель без лишнего напряжения и давления на травмированную конечность.
Независимая, свободная и упертая по своей натуре Сангу, ограждающая любую демонстративность, вычурность и показушность, воспитанная с заложенными с подросткового возраста устоями оберегать и скрывать от публики личные отношения со своей второй половинкой, соизволила достичь друзей и добраться до отеля самостоятельно, вознадеявшись на собственно наличествующиеся силы.
Всю дорогу до номера пара, магнитом притягивающая долго не отрывающиеся от светящихся возлюбленных взоры встречающихся отдыхающих, прошагала в обнимку, ладонь Барыша, как приклеенная, покоилась на талии Сангу, акцентированно всем заявляя принадлежность рыжеволоски черноглазому молодому человеку и выставляя напоказ обладателя этого небесного творения, покидая присущее ей место лишь на доли секунды с целью проявить джентельменский жест и открыть дверь, пропустив Эльчин внутрь.
Сангу окинула взглядом помещение, арендованное Ардучем для краткосрочного времяпровождения и разительно отличающееся от ее однокомнатной квартиры, как по внутреннему убранству, так и по витающему, присущему мужчине аромату и властному, повелительному духу, и опустив сумку на белоснежную квадратную тумбочку с аксессуаром в виде чаши из разбитого кокоса, воззрилась на скалистую, пугающую грубостью линий, остротой углов стену, нависшую над полукруглым диванчиком молочного цвета и деревянный, оформленный широченными балками потолок, напоминающий железнодорожные рельсы.
-Бар, я все знаю... - отвлеклась Эльчин от рассматривания причудливого, изысканно сочетающего детали современного стиля и элементы древнейшего острова Миконос, интерьера, сотворенного и воссозданного креативным греческим дизайнером, и, развернувшись, впечаталась в мускулистую твердую грудь, собственник коей приблизился вплотную и не ожидал молниеносного пируэта гостьи и жесткого столкновения.
-Что ты знаешь? - привлеченный к разговору неизвестной ему доселе информацией, Бар нагнулся, немного уравняв разницу в росте между ними, заглянул в избегающие смотреть прямо на него медовые бусинки и опустил кисти рук на сложенные от нервов в области передней брюшной стенки предплечья, ощутив Элю, сотрясаемую крупными подергиваниями по таинственной Ардучу причине. -Ты вся дрожишь! - взволнованный Барыш, утягивая Эльчин за собой, подвел девушку, раздираемую сомнениями и не ведающую с чего начать, опасающуюся реакции брюнета, к краю кровати, стянул пуховое одеяло и настойчиво указал глазами на спальное место. -Располагайся, - тоном, не допускающим возражений, сказал, как отрезал Ардуч, поддерживая Элю за спину и упорно направляя ладонью рыжеволоску вперед, требуя незамедлительно занять выделенное пространство.
-А ты я смотрю мастер, безупречно знающий толк в согреваниях, - неосторожно взболтнула Эльчин лишнего и, наблюдая, как на лице Ардуча проступает хитрющее, дьявольское, самодовольное выражение, осознала необдуманность двусмысленного высказывания, вспомнила черта, издала нервный, истеричный смешок, похожий на всхлип, ставший итогом стрессового состояния и, отрывисто закашлявшись, юркнула под одеяло, скрываясь от позора непроницаемой мантией-покрывалом.
Барыш вольготно последовал за притихшей Эльчин, опершись об изголовье кровати и удобно подоткнув мягкие подушки под спину, он оказался в полусидячем положении и собственнически притянул сторонящуюся девушку к себе, сдавшуюся после недолгих метаний и расположившую голову на оголенной груди Ардуча, уже успевшего стянуть футболку ввиду изнуряющей духоты в помещении. Упиваясь близостью и блаженствуя от мерного дыхания рыжеволоски, опаляющего смуглую кожу торса равномерным потоком, и приятного щекотания, вызванного богатой шелковистой шевелюрой, брюнет отыскал, затерявшуюся в горах смятого укрывающего их материала ладошку Эли и притянул к губам, принявшись подолгу задерживаться над каждым тоненьким длинным ледяным пальчиком, одаривая теплом и лаская поцелуями.
-Я знаю, что ты не изменял мне с Гюпсе, - Эльчин оторвалась от разгоряченного тела Ардуча, приподнялась на локте свободной правой руки, виновато посмотрев на слегка вскочившего от сказанного мужчину, наконец-таки заслышавшего слова, обнажающие обретение веры в его честность и непричастность, и через секунду перементула взор вниз, на теребящие, безжалостно сминающие простынь дистальные фаланги кисти. -То видео было качественным монтажом, а я поверила картинке, усомнившись в тебе, - коря себя за подозрительность, пошатнувшееся уважение по отношению к Барышу, актриса не осмеливалась поднять расстроенные очи и от перенапряжения быстро-быстро, как при произнесении скороговорки, затараторила, неуклюже и тороплипо оправдываясь: "Просто я растерялась... - ей столько всего хотелось объяснить и поведать, что Эльчин захлебывалась от нарастающей волны бушующих эмоций и рвущегося водопада предложений, - этот ролик был у меня перед глазами так явственно, так реально, - Ардуч лицезрея ее расшатанное, дерганное состояние, накрыл ладони, расправившиеся с простынью и взгромоздившиеся на коленях присевшей от нервозности в постели Сангу, - а твоя татуировка, которую ни с чьей-либо не перепутаешь, так отчетливо виднелась с экрана, что я просто обезумела. Еще эти бушевавшие во мне во время предшествующей беременности гормоны. Все навалилось комом и сыграло свою роль, у меня сорвало крышу. Прости меня" - потеряв осторожность, лепетала беспрестанно Эльчин и не заметила вырытую собственными же руками глубокую яму, из которой теперь предстояло выбраться с малыми потерями, ненароком ляпнув ценно оберегаемый секрет, открыться коему следовало будущему папочке совершенно иным, уже идеально придуманным и приятно шокирующим образом.
-Погоди-погоди, - очумело отреагировал Барыш, подорвался с места, примостившись прямиком перед Эльчин и пораженно вытянувшись в лице, - всмысле во время предшествующей беременности? - мужчина выхватил только эту фразу, зацепившую его своей важностью и ошеломленностью, отодвинув на второй план остальное, уже казавшееся менее значимым.
-Я.. я сказала предыдущей? - испугалась Эля, запнувшись и ошарашенно уставившись на сосредоточенного Бара, моля Всевышнего, чтобы он принял за чистую монету выдуманную ложь, прикрытую оговоркой,
- я имела ввиду происходящую со мной на тот момент беременность... - изъяснялась девушка, используя для наглядности отвлекающие маневренностью жесты, - а именно изменения мыслительных процессов, настроения, порожденных ею, - и вновь подверглась неконтролируемой печали, вспомнив потерянного младенца и ощутив изрядно нахлынувшую боль.
-Извини, что заставил погрузиться в те дни, - попросил прощения мужчина, заметив страдальческие изменения в мимике женщины, а Эля с горем пополам собралась с духом, понимая, что прошлого не воротить, и облегченно выдохнула, утешившись отдалением от умалчиваемой тайны и устранением созданной ненароком щекотливой проблемы, - ну-ка посмотри на меня, - Барыш указательным пальцем дотронулся до подбородка и, зацепившись за него, потянул вверх, представляя на обозрение удрученное личико находящейся в растерзанных чувствах Эли, - я тебя нисколько не виню и не осуждаю, запомни это, Эльчом! - Барыш переключил внимание на дискуссию о вышеупомянутом, представленном Гюпсе с намерением рассорить молодых людей видео, избегая более касаться всплывшей на поверхность темы разговора об их нерожденном ребенке. -Мы оба конкретно сглупили, наломали дров, но не смотря на все случившееся, сейчас мы рядом, вместе, неотделимы друг от друга и все преодолеем, - Ардуч провел тыльной поверхностью кончиков пальцев ободряюще по щеке и, гипнотически вонзившись в слезящиеся и от этого еще сильнее искрящиеся янтарем пуговки, пролепетал: "Я никогда не переставал любить тебя!"
-Я тоже... Злилась, проклинала, ненавидела, но не могла вырвать любовь к тебе, корнями проросшую глубоко в сердце, - откровенно призналась Эльчин и протянула руку к черным, как уголь, волосам, получив в кои то веки возможность прикоснуться к зовущим своей мягкостью, волнистостью, шелковистостью, длиннющим кучеряшкам, сводящим с ума, и погрузилась, вкушая блаженство от запутывания в вьющихся кончиках, растущих на затылке. -Ты выглядишь взбалмошным, шебутным подростком с ними, - чистосердечно высказала Эля первое, что пришло на ум, упиваясь гладкостью обожаемых кудрей, - я теперь буду смотреться старушенцией с кривыми нижними конечностями на фоне тебя, - усмехнулась Сангу своей фантазии, подпитанной исходящими ядом комментариями недолюбливающих ее личностей из социальных сетей, в ответ получив категоричное: "Не выдумывай, ты дашь фору всем восемнадцатилетним девчонкам, отчаянно мечтающим обладать твоими модельными ножками и формами, как у гитары." -Но о них, - Ардуч указал на растрепанную шаловливыми ручонками рыжеволоски шевелюру, - можешь не беспокоиться, это лишь временная смена стиля, - старательно уверил брюнет, пообещав состричь мешающие ему самому завитки, вернув облик импозантного, презентабельного, солидного и изысканного мужчины.
-Бар, я не хочу, чтобы между нами существовали недомолвки и недосказанности, - обеспокоенно начала Эльчин, собираясь затронуть последнее, ими не оговоренное событие, - хочу быть до конца честной и открытой с тобой, того же жду от тебя, - Ардуч, уважая избранницу, не перебивал Эльчом и выслушал до конца, согласно покачивая головой на ее рассудительно приведенные доводы, будучи полностью солидарным с собеседницей. -Теперь я уверена, что Гюпсе многое насочиняла в трагичной истории про сбитого тобой мальчугана, поэтому надеюсь, что отныне ты не будешь ничего от меня утаивать и поведаешь настоящую версию произошедшего, - Эля, съедаемая изнутри любопытством и предвкушающая полноценный рассказ от непосредственного участника, провела подбадривающе по колющейся щетине щеки, проникнувшись переменившимся состоянием молодого человека и тоскливым настроем Барыша. -Когда я узнала об аварии из уст Озай, я была настолько шокирована, это не описать словами... - умолкла Эльчин, припоминая степень охватившего ее удара, вынудившего почувстовать себя уничтоженной и втоптанной в грязь, - ведь я считала, что между нами нет никаких тайн и секретов, но на деле все оказалось иначе... - продолжила Сангу, глядя в мечущиеся из стороны в сторону маслины Бара, избегающие смотреть прямиком в требующие развернутого ответа очи девушки. -Бывшая возлюбленная моего мужчины ткнула меня носом в действительность, довольно заявляя и с насмешкой демонстрируя, что мне не доверяют... Это стало для меня третьим ударом наряду с пресловутым видео и переживаниями за тебя, как за виновника ситуации! - начистоту раскрываясь и обнажая душу перед Баром, питающим сожаление к рыжеволоске, пережившей сильнейшую эмоциональную травму, находящейся на тот момент в интересном положении, и считающим себя напрямую причастным к выкидышу.
-Я жил в аду все эти годы, - грузно начал Ардуч повествование, рассчитывая в кратчайшие сроки покончить с выплывшим на поверхность вопросом и более никогда не возвращаться к нему, как оказалось имеющему отношение к рассказчику лишь отчасти. -Ретроградная амнезия была моим наказанием, и как бы я не пытался вспомнить события той ужасной ночи, память ко мне не возвращалась, - погрузившись в изложение, Барыш мысленно перебирал те дни, когда жизнь становилась кошмаром, а существование бесполезным и напрасным. -Именно поэтому я и не делился с тобой, я боялся твоей ненависти, осуждения, боялся, что ты будешь видеть во мне убийцу, когда я и сам не мог разобраться и не помнил, являлся ли я чудовищным монстром или же нет... - он примостился кипящей от нахлынувшей скорби головой на надрывно вздымающуюся грудь Эльчин, утянувшей его за собой и вынудившей прилечь, запустив сжимающие талию руки за спину откликнувшейся на боль рыжеволоски.
-Прости меня за те слова в больнице... - Сангу в который раз запуталась в кудрях, так и влекущих своим ароматом и волнистостью, успокаивающе поглаживая Барыша по затылку, вызывая касаниями табун мурашек, ползающих по телу мужчины и вызывающих дрожь, - мне было плохо, и я сорвалась на тебе, хотя не имела этого ввиду и не считала тебя убийцей... прости... - Эля прикрыла заполненные слезами глаза и прижалась губами к макушке, зная, что пребывая в трансе и прострации после самопроизвольного выкидыша, не отдавая себе отчета обидела любимого, глубоко ранив Бара.
-Не извиняйся, это я должен вымаливать прощение за все, источником чего я послужил... - изнеженно примкнув устами к ямочке, образованной яремной вырезкой, Ардуч коснулся кожи чувствительного местечка, вырвав невольное всхлипывание, и вдохнул шлейф цветочных духов от Chanel.
-К тебе так и не вернулась память? - с надеждой вопрошала Эльчин, пытаясь заглянуть в глаза из неудобного для такого приема положения, не представляя насколько это сложно и дальше следовать по выбранному жизненному пути, достигать целей, бороться с суровой реальностью, не ведая правды касаемо особо важного факта своей биографии и испытывая мучительные угрызения совести.
-Вернулась, - ответил Бар, расслабившись и провалившись в забвение от убаюкивающих монотонных круговых движений женских пальчиков, поэтому произошедшее в палате около двух месяцев назад при встрече с непрошенной посетительницей он сообщил после отрезвляющего оклика Эли, тихонько растормошившей его от одолевающей дремоты.
Эльчин, не шелохнувшись, внимала ранящую и ошеломляющую правду с накатившими непроизвольно и образовавшимися в области внутренних углов глаз прозрачными бусинками, долго не задерживающимися в слезном канале и безустанно стекающими вниз, неподавляемыми колоссальными усилиями измученной, уставшей рыжеволоски при приближении Ардуча к неотвратимой драматической развязке. Сангу была сокрушена человеческой низменностью, подлостью, бесчестностью, насквозь въевшимися во внутренности Озай и отравившими их, решившей так гнусно поиздеваться над сложившимися обстоятельствами и сыграть судьбой небезразличного ей Барыша, являющегося тогда возлюбленным самонадеянной, заносчивой блондинки. Дорожки влажной жидкости миновав нижние края впавших от страданий глазниц, стремились беспрепятственно все ниже, ритмично капая с заостренного подбородка на грудь Эли и орошая сморщившийся из-за вынужденного возвращения в пережитые, тягостные моменты лоб мужчины.
-Ты чего? - резко вскочил озадаченный Ардуч, испугавшись бурного водопада, заливающего его, и недоумевающе воззрился на не сумевшую сдержаться и неистово разревевшуюся Эльчин, задыхающуюся от конвульсивно сжавшего горла удушья, лихорадочно хватающую ртом охлажденный посредством кондиционера, живительный воздух и пытающуюся подавить зычные вырывающиеся рыдания. - Все же в порядке, Эльчом! - успокаивающе приговаривал Барыш, заботливо смахивая большим пальцем кисти горячие слезинки, стирая размазавшиеся по щечкам черные потеки туши неловко отворачивающейся от прикосновений молодого парня девушки ввиду выставленной напоказ слабости, обезоруживающей и наглядно свидетельствующей об истощении и немощности. -Я не виновен в смерти мальчика! Я не убийца! - воодушевленный осознанием непричастности к смерти подростка Ардуч, окончательно прочувствовавший значение высказывания легонько тормошил за предплечья Элю, намереваясь вывести из состояния агонии расклеившуюся обладательницу медовых глаз, получившую в обществе друзей прозвище трудолюбивой пчелки.
-Я такая дурочка! - ругая себя за наивность и легковерие Гюпсе, умело сыгравшей на этих возвышенных качествах характера, Эля заплакала пуще прежнего, потеряв контроль над стойкостью и выдержкой. - Я повелась на ее уловки! Прости меня, пожалуйста... - фигурка актрисы, бьющейся в истерике, нещадно сострясалась от затянувшихся рыданий, склеры покраснели, веки опухли, превратив глаза в узенькие, плохо видящие щелочки, губы, увеличившись в размерах, раздулись, пока Барыш старался ликвидировать последствия затопившего их цунами, умоляя остановиться и приговаривая слова, усыпляющие нечленораздельный рев, как лезвием ножа касающийся сердца мужчины и глубоко отзывающийся в нем жгучей болью.
Эльчин, спохватившись, пылко обвила обнимающего и ласкающего ее Бара за шею цепкими ручонками, принявшись как в первый раз изучающе и невесомо дотрагиваться до махровых пышных ресниц, благородного носа и сумасшедше зацеловывать каждую морщинку, складочку, знакомое углубление на лице смуглого брюнета, опешившего от порывистости и с усладой вкушающего безудержную трепетность, смешанную с пробудившейся страстностью воскресшей от печали, возродившейся из пепла Сангу.
-Прекрати уже просить прощения, Эля! - еле выговорил Ардуч, в перерывах между поцелуями, покрывающими выступающий лоб, изогнутые волевые брови, шершавые из-за растущей щетины щеки, сомкнутые от получаемого наслаждения веки солеными, еще не успевшими засохнуть слезинками женщины, расчувствовашейся наряду с печальной историей из-за гормонального всплеска, спровоцированного беременностью.
-Ты ведь больше не сбежишь от меня, пока я буду спать? - до сих пор терзаясь и мучаясь, жалостливо обратился угнетенный Ардуч, объятый паническим страхом быть покинутым и остаться одиноким, едва Эля ослабила захват и уткнулась носом в шею Барыша, источающую терпкий запах парфюма с мускатом, бергамотом, шалфеем, кардамоном и эссенцией кедра.
-Никогда, - плавно и усыпляюще укачивая Ардуча, как маленького боязливого ребенка на своем плече, вторила Эльчин. -Спи, мой родной, засыпай, я буду рядом, всегда...
***
За стремглав пролетевшие месяцы, минувшие со дня автомобильной аварии Барыша, романтические отношения между младшим из Ардучей, энергичным, изредка проявляющим заносчивость и дерзость Мертом и доверчивой, наивной Таяной, имеющей склонность к упорству и лидерству, настолько укрепились, что парящие за пределами реальности, витающие между небом и землей возлюбленные уже и не знали, как существовали друг без друга ранее, испытывая гнетущую тоску и острую нехватку второй половинки рядом при рушащихся, заранее намеченных планах и невозможности условленной долгожданной встречи. Но не было и дня, когда Мерт, чувствующий ответственность за сорванное свидание, уставший, как побитое четвероногое животное, после выжимающей все соки работы, состоящей в изучении запутанных разбирательств по гражданско-правовым, административным и уголовным делам доверителей, оформлении документов юридических лиц, консультировании по различным вопросам, не поспешил увидеть Таяну и хоть на несколько минут не навестить расстроенную непредвиденно возникшими обстоятельствами девушку. Все так же беззаботным прыжком мальчика-подростка он преодолевал преграду в виде неприступного забора особняка, зачастую забираясь в спальню спящей брюнетки поздней ночью и сопровождая свой приход преподнесенными от всей души, дабы сделать приятное, сладкими угощениями, маленькими, но много значащими для Долунай подарочками в виде памятного браслетика, ловца сновидений с подсветкой и другими безделушками, умиляющими возлюбленную, благоухающими букетами свежих цветов или же горшочками с комнатными фиалками, составившими уже целую оранжерею разнообразных видов и расцветок на подоконнике Таяны, коллекционирующей с удовольствием домашние растения и заботящейся о них с трепетом. Наведываясь далеко за полночь, Мерт пробирался потаенными дорожками до балкона девичьей комнаты, карабкался, напоминая рыцарей осаждающих крепость и, находя Таяну глубоко дремлящей и по-детски свернувшейся клубочком в постели, не смея будить, оставлял на соседней подушке презент, восторженно изумляющий по утрам молодую студентку, подолгу задерживаясь на мягком пуфике в погруженном во тьму углу и часами наблюдая за мерным, нетревожным посапыванием ничего не подозревающей о мужском присутствии Долунай. Или же порой застигнув брюнетку напряженной, погруженной в медицинские тома книг и трудящейся за учебным столом над нескончаемыми конспектами, рефератами, статьями при свете лампы, клонящей в сон, Ардуч отвлекал Таяну легкими, непринужденными разговорами, позволяя кипящему мозгу девушки передохнуть и расслабиться, усыпляя раздражительность от переутомления нежными, теплыми поцелуями, покрывающими доступные и разрешенные для прикосновений, чувственных, ненасытных ласк оголенные участки тела, оторваться от коих Мерт был неспособен.
Восхитившись еще тогда, в палате гинекологического отделения завидными формами Сангу и зациклившись на приобретении стройного и подтянутого тела, Таяна, обладающая превосходной целеустремленностью, сбросила около десяти килограммов за период времени длиной в восемь недель путем исключения из рациона мучных изделий и сладких явств, подключив к программе похудения совершаемые регулярно, вдобавок к уже пройденному в течении дня, пешие прогулки по территории близлежащего парка нередко в сопровождении Мерта, протяженностью около десяти километров, предпочитая их изматывающему бегу, провоцирующему боль в травмированных после занятий школьным волейболом коленях. Сегодняшний вечер не стал исключением...
Возвратившись домой после убийственных пятничных лекций, утомивших студентку своей никчемностью и бесполезностью из-за чтения материала преподавателем со скоростью света, а от этого невозможностью усвоить и разложить в голове, запомнив, тезисные итоги представленной новой темы, Таяна устало облокотилась о дверной косяк, задержавшись у входа и сбросив рюкзак, раздумывала об абсолютной непродуктивности прожитого последнего дня рабочей недели. Как всегда заслышав в прихожей суетливое движение и невнятные шорохи из детской комнатки, шлепая босыми ногами по ламинату, высыпала, ударившись локтем об замок и не заострив на этом внимания, веселая в противоположность брюнетке Пери, держа пони с розовой, накрученной бигудями, волнистой гривой в цепких и не желающих расставаться с игрушкой крохотных ручонках, и бросилась к двоюродной сестре с распростертыми объятьями, рассчитывая быть поднятой и закруженной в воздухе.
-Моя Тата пришла... - завизжал белокурый ангел так громко, что перепонки Таяны, подхватившей девочку подмышки, едва не лопнули от оглушительной сирены, - сейчас мамочка опять будет на тебя ругаться за то, что ты ничего не кушаешь... - шепотом известила Пери о негодовании тетушки Дарьи, бессовестно раскрыв истинные намерения женщины, наклонившись к уху брюнетки и тихонько прыснув от довольства собой, предупредившей любимицу о скоро посыпящихся нравоучениях, грозящихся разразиться в случае вступления в спор девушки в неслабый семейный скандал.
Отныне все наставления и поучения в гнездышке Долунай сводились к одному, тревожащему вопросу, касающемуся чрезмерной худобы, кажущейся Дарье и не признаваемой сидящей на диете Таяной, уставшей от оказываемого родственниками давления и уже не реагирующей серьезно на недовольные речи и возмущенные взгляды тетушки и дяди, потакающего жене и выражающего согласие после предварительного удара локтем в бок. Выслушав с смиренным, усердно внемлющем выражением лица ораторскую речь, вещаемую словно с трибун зычным голосом на тысячную аудиторию, девушка покивала головой и, наперекор всему сказанному поужинав легким салатом из овощей, заправленным маслом, с кусочком куриной грудки, выскользнула из кухни, упорхнув в ванную комнату, желая охладиться и избавиться от давящей атмосферы перед романтическим рандеву с Мертом.
Намеренно воспользовавшись шампунем, опьяняющим Ардуча и вынуждающим его терять контроль из-за кружащего голову запаха маточного молочка и прополиса и обработав секущиеся кончики волос несмываемым маслом, Таяна расчесала и распустила мокрую шевелюру, предоставив ей возможность высохнуть самостоятельно без применения фена, коего брюнетка предпочитала эксплуатировать лишь в особенных и крайне редких случаях, считая влияние электрического прибора, состоящее в подаче потока нагретого воздуха, губительным для структуры кропотлтво отращиваемых и уже доходящих до ягодиц прядей.
Скрупулезно подойдя к выбору резко уменьшившейся в количестве одежды, ставшей ей большой по размеру и подлежащей утилизации, Долунай долго раздумывала над несколькими, лежащими на диване и выставленными на обозрение для лучшей наглядности рубашками и, вспомнив о наличии в гардеробе нежно-салатовых босоножек на высоком тонком каблуке, она предпочла строгую белую блузу с скромным V-образным вырезом, скрепленным булавой с жемчужинками на концах, и выполненными в тон обуви орхидеями на ней, расположенными по всему хлопковому материалу, с ремешком, выигрышно подчеркивающим достигнувшую предельно малых объемов талию и новые джинсы-бриджи бежевого цвета, демонстрирующие "идеально ровные и тонкие худые ноги", прозванные так подругами из медицинского университета и неодократно получающие их восторженные отзывы.
Не преминув прибегнуть к нечасто выпадающему шансу распустить густые шоколадные локоны, не скрывая их объем собранными прическами и довольствуясь освобождением от резинок, заколок и других утягивающих аксессуаров, Таяна нанесла ненавязчивый нюдовый макияж, заключающийся в подведенных недавно купленной тушью и прямо-таки взлетевших до бровей от указанного на упаковке магического эффекта ресниц, нарисованных поводкой на удивление одинаковых, симметричных стрелок, визуально увеличивших карие глаза, слегка подкрашенных приглушенно-коралловой помадой, изогнувшихся в миловидной улыбке губ и, проведя кисточкой по отчетливо проявившемуся контуру скул, захватила приготовленный заранее и расположенный на стуле клатч, попрощалась с родными и, обратив внимание через окно на накрывшие темной, пугающей синевой город сумерки, покинула пределы дома.
Грациозно вышагивая по асфальтированному тротуару в направлении неподалеку дислоцированного парка, служащего обговоренным местом встречи с Мертом, Долунай отвлеклась от неприметного рассматривая подозрительно следующего за ней по пятам черного джипа с тонированными стеклами, на телефонный звонок младшего Ардуча, уведомившего о приближении к озелененному скверу и предлагающего забрать Таяну из особняка дядюшки, на что молодой человек получил категорический отказ, обоснованный несбыточностью пересечения друг с другом из-за отсутствия ее персоны в стенах особняка и подходящему к концу преодолению совершаемого пути.
Завернув за угол изгороди, увитой густым непроходимым плющом и ограждающей территорию достигнутого сада, Таяна заслышала позади себя резко сорвавшийся с места автомобиль, молниеносным передвижением воссоздавший резущий слух свист шин машины, перебиваемый ужасающим, разрывающимся от безысходности окликом Мерта, подъехавшего к входным воротам рощицы. Молодой человек, спугнув громогласным восклицанием полную неподвижность рук стреляющего, отчетливо запомнил номера стремительно скрывшегося из виду транспортного средства, в то время как брюнетка, ощутив как верхнюю конечность пронизывает леденящий холод и следом пронзает адская боль, потеряла сознание, обмякнув и обрушившись на холодную твердую землю.
Умалишенный Мерт, сердце которого после нарушения ритма во время выстрела зашлось в приступе тахикардии, едва затормозив и обезумев от трагического события, развернувшегося прямо перед носом и задействовавшего любимую девушку, выскочил из Lexus, ринулся к темноволосому ангелу, лежащему в белой одежде в продолжающей нарастать луже бордовой, вязкой крови, и упал на колени, бережно подложив ладонь под ударившуюся голову, обрамленную словно нимбом волнистыми шоколадными прядями, лихорадочно отыскивая пульс на сонной артерии, а яростными возгласами принялся разгонять сгрудившуюся вокруг молчаливой, обездвиженной Таяны толпу заинтересованных зевак, попусту охающих и ничего не предпринимающих.
-Пожалуйста, пожалуйста, родная, только не умирай... - еле слышно безостановочно приговаривал мужчина срывающимся голосом, изрядно сотрясаясь всем телом от посетившего страха смерти и не переставая шептать молитву, когда-то давным давно, еще в раннем возрасте прочтенную матерью на ночь.
Удостоверившись в наличии толчкообразных колебаний стенок сосудов, Мерт попытался быстро расправиться с застревающими в узких прорезях пуговицами пиджака не слушающимися от стресса пальцами, задерживающими нервного молодого человека, и, стянув наконец-таки с себя верхний атрибут одежды, замотал место ранения в области средней трети плеча, сильно затянув и инициировав завязанной тканью давление жгута, перекрывая отныне неограниченный доступ поврежденной кровеносной магистрали к неконтролируемому истечению жидкости. Ардуч, настойчиво искавший в запутанной неразберихе отупленного сознания мотивы преступления, свершенного в отношении безобидной молодой девушки, ловко поднял все еще находящуюся во власти темноты и впавшую в беспамятство Долунай на руки, от потери крови приобретшую цвет, сравнимый с пастельными тонами одеяния, в которое была облачена ее исчезающая по происшествии прожитых недель фигурка, и шустро проследовал к машине, накручивая себя неблагоприятными исходами вследствие болевого шока и кровопотери, безжалостно бомбардирующими мозг.
Аккуратно переложив Таяну на заднее сидение и поправив раненую конечность, чтобы избежать воздействия на нее посторонних мешающих предметов, Мерт, взглядом задержавшись на лице Долунай, испугался бледности девичьей кожи, покрывшейся землисто-мраморным оттенком и поразительно контрастирующей с черной кожаной обивкой салона и, спешно юркнув на водительское кресло, обращаясь к Всевышнему с просьбой не отнимать только что подаренное ему сокровище, приговаривая умоляющие слова, адресованные не откликающейся, немой жертве и взывающие еще немного потрепеть, резко дернулся с места, выстроив навигатором маршрут до ближайшего учреждения оказания скорой медицинской помощи.
Таяна очнулась после успешно проведенной малой операции благодаря непрестанным стараниям врача-специалиста, удалившего хирургическим инструментарием пулю, иссекшего нежизнеспособные ткани, восстановившего целостность поврежденного сосуда и наложившего косметический шов на рану и, открыв занавешенные мутной поволокой глаза, ослепленные мелькающими проблесками яркой мозаики, прислушавшись к невнятному гомону жужжащих голосов в собственном помутившемся рассудке, обнаружила себя лежащей в незнакомом помещении, напоминающем палату больничного учреждения. Постепенно хронология развернувшихся событий, включая покушение на убийство, приобрела ясные очертания, но Таяна, заторможенная от влияния сильнодействующих седативных и анальгетических, сродни наркотическим, препаратов не смогла полностью погрузиться в суть случившегося, не до конца постигла серьезность ситуации и, повернув голову набок с напряжением, причинившем дискомфорт всему организму, а более всех онемевшей перебинтованной левой руке, увидела сидящего возле постели, шепчащего нечленораздельные звуки Мерта с склоненной, как маятник раскачивающейся в стороны с небольшой амплитудой, головой и мужчину в белом халате, высящегося над ней заснеженной горой.
-Она пришла в себя, молодой человек, - объявил дежурный врач приемного отделения и поспешил к ожидающим его пациентам, ретируясь из палаты, предусмотрительно оплаченной Ардучем для краткосрочного нахождения, дабы подстраховаться защитой охранников и избежать повторного нападения бандитов в стенах больницы, - вы побеседуйте пока, а я подойду попозже, - вежливо предоставил он возможность возлюбленным наедине обмолвиться парой фраз. -Но помните, - предупредил о важном, указав на входную дверь, - что вас в коридоре ожидают представители правоохранительных органов, необходимо засвидетельствовать показания, как потерпевшей, так и свидетеля... - строго, поучительным тоном взрослого человека, будто бы наставляющего легкомысленных детей, закончил господин Озтюрк, о чем свидетельствовал прикрепленный к нагрудному карману бейджик, раскрывающий должность и фамилию намеревающимся обратиться к незнакомому сотруднику медицинского госпиталя посетителям, и вышел.
-Таяна.. - воззрившись безумными от радости глазами, облегченно прошептал Ардуч, подскочил с места, опрокинув стул, с грохотом приземлившийся на напольное покрытие, и наклонился над девушкой, определив ладонь на прохладном лбу, успокаивающе поглаживая по нему и двигаясь выше, к волосам, веером разметавшимся по подушке и источающим влекущий аромат, - ты жива... - мысленно благодаря Аллаха за услышанные молитвы, Мерт протянул вторую кисть к раненой руке и, накрыв ее оберегающим жестом, потихоньку сжал сморщившийся кулачок Таяны.
-Меня пытались убить... - ошарашенно указав словами на причастность к собственной личности и стреляя вокруг бегающими растерянными глазами как огненными молниями, опомнилась Долунай и приподнялась на больничной койке, приняв удобное полусидячее положение, тем самым устранив легкое дурманящее головокружение, -Господи... - ахнула шокированная Таяна, поднесла здоровую конечность к лицу и, не веря произошедшему, закрылась ладонью, желая прогнать обманчивое кошмарное сновидение, воплотившееся в чудовищную реальность, - может они обознались? - адресовав Мерту внезапно снизошедшее на ум озарение и рассчитывая получить логичное профессиональное мнение о свершившемся, брюнетка понапрасну надеялась убедиться в выполненной ошибке убийцы касательно сделанного выбора жертвы, -у меня же нет врагов, кому я вообще понадобилась? - удивленно рассуждала Таяна, безуспешно обосновывая не имеющими доказательность аргументами выстрел, пока Мерт, воплотившись из переживающего влюбленного парнишки в грамотного специалиста, неоднократно участвующего в рассмотрении уголовных преступлений, однозначно принял решение самостоятельно, при содействии сотрудников юридического агенства, докопаться до истины и разобраться в покрытой мраком тайне, приступив к неофициальному частному расследованию.
-Ты чудом осталась жива, ведь целились в сердце... - тяжело произнес Ардуч, разуверив Таяну в иллюзорности суждений и мысленно отстраняясь от охвативших его неблагоприятных последствий стрельбы, приблизился к окну, тщательно осматривая через щелочку в жалюзи прилегающую к больнице территорию и пытаясь отыскать подозрительные признаки. -Я их спугнул, закричав твое имя, поэтому рука убийцы дернулась, и пуля попала в плечо, - удостоверившись в отсутствии видимой потенциальной угрозы, Мерт обернулся и узрел рыдающую Таяну, роняющую слезы, градом стекающие по подбородку, капающие на безразмерную рубашку, являющиеся следствием отражения палитры прожитых противоположных эмоций: тревога, паника, шок из-за направленного на нее оружия злоумышленников, облегчение и ликование по причине дарованной Богом возможности и далее существовать, вдыхая свежий воздух, токающая, охватывающая всю конечность от плечевого пояса до дистальных фаланг пальцев боль и жгучее жжение в мышцах, обусловленные оставленными извлеченной пулей увечьями.
-Ты спас мне жизнь... - не прекращая горько всхлипывать и захлебываясь лавиной льющейся бесконтрольно соленой влаги, Долунай вытянула руки вперед, превозмогая ломоту и зовя телодвижением Мерта приблизиться, - ты мой герой... - благодарно прошептала Таяна на ухо сжавшего ее в объятьях молодого человека и, выражая признательность, запечатлела поцелуй на щеке, обняла и уткнулась в пылающую жаром, шероховатую шею, ощущая крепко-накрепко сжимающие оковы Ардуча, запутавшегося носом в распущенных локонах и шепчащего с непритворной грустью в ответ: "Я так испугался, что могу потерять тебя, и больше никогда не увижу, моя кареглазка".
-Не оставляй меня, пожалуйста, здесь одну, я очень боюсь, - умоляюще попросила Таяна, путешествуя взглядом по укромным местам палаты, словно рассчитывая отыскать спрятавшегося за предметами интерьера убийцу, попытающегося вновь ей навредить, и цеплялась пуще прежнего за Ардуча, не планируя отпускать мужчину, опустившегося рядом на кровать и не разрывающего соединяющего их кольца рук.
-Сумасшедшая, как же я тебя оставлю? - употребив ласковую интонацию для произношения риторического вопроса, Мерт отодвинулся от Таяны, всматриваясь в запуганные, лишенные уверенности покрасневшие очи, коснулся большим пальцем уголка губ, приподнимая его вверх, вынуждая сомневающуюся девушку немного взбодриться, натянуто улыбнувшись, и продолжил, внушая и уничтожая возникшие колебания: "Я буду рядом, но отсюда мы уедем."
-Поживешь пару дней у меня, пока я вникну в суть дела, - твердо и бесцеремонно заявил Ардуч, намереваясь оградить предупреждающим знаком ладони пробудившиеся возмущения, но не сумел с ними справиться и подавить готовящееся исторгнуться наружу с минуты на минуту негодование, - если понадобится, то я найду тебе телохранителя, как когда-то по просьбе Бара подыскивал первоклассного профессионала для Эльчин, - согласивщись сам собой, пришел к заключению Мерт, окончательно остывший и расслабившийся после безоговорочно верной, ниспосланной догадки, позволяющей уберечь Долунай от последующих возможных нападений.
-Мерт, пожалуйста, не вмешивайся во все это, - упрашивала Таяна, волнуясь за сумасбродного парня, зачастую оказывающегося на острие ножа и постоянно жертвующего собой, рискующего жизнью ради других, -пусть полиция разбирается! Я не хочу подвергать тебя опасности, прошу тебя, - Мерт, испытавший упоение от безотрадно проговоренной вследствие затаенного умысла воздействовать на упрямящегося мужчину, трогательной речи любимой, стремящейся изменить направление его помыслов, поспешил обнять озабоченную чрезмерной опекой Таяну и ради успокоения уступил девушке, попридержав язык на зубами, даже и не предполагая вносить коррективы в уже сформированную доселе тактику. -Но я не могу остаться у тебя, - приняв за чистую монету молчание так быстро сдавшегося мужчины, уведомила приличная Долунай, засмущавшись и опустив невинный взор вниз, - не хочу стеснять, да и мне будет некомфортно, - объяснением послужила необычайная, заложенная матерью скромность брюнетки, привыкшей считаться с мнением общественности и приписывающей нахождение под одной крышей наедине с мужчиной к бесстыдным, порочащим девушку в глазах окружающих поступкам.
-Это не обсуждается, - категорически отрезал Мерт, цокнул языком, сигнализируя о протесте на продемонстрированый отказ Таяны, и смекнув наконец-то побуждения невинной девушки, нравственно воспитанной сызмальства и приходящей в замешательство от грядущего сожительства с молодым человеком, медленно провел по щеке брюнетки, обезоруживая мягким касанием, - я не хочу волноваться за тебя, не зная, где ты, с кем ты и что с тобой! В моей квартире ты будешь под защитой, а тетю предупредишь, что решила заночевать в эти выходные у подруги. Не переживай, ничего плохого не случится, - увещевающим голосом проворковал Ардуч, не претерпевающий никаких терзаний совести, намеревающийся настроить Таяну, молчаливо кивнувшую наклоном головы вперед, на позитивную волну, и оглянулся на звук приоткрывшейся двери, тут же инстинктивно заслонив Долунай своим мускулистым телом.
Вошедшая пара грозных, суровых инспекторов, в темно-синей, безукоризненно отглаженной униформе с звездами на плечах, свидетельствующими о том или ином присвоенном звании, в коих Таяна вовсе не разбиралась, и с закрепленными за пояс табельными оружиями, изо всех сил пытались спрятать скопившуюся за неделю усталость за маской интенсивной работы, и, избежав вежливых формальностей, сразу же приступили к опросу молодых людей, с непроницаемыми лицами собирая данные для изучения материалов уголовного дела.
Доступно обрисовав довольно таки запутанную ситуацию и развернуто ответив на все интересующие вопросы полицейских, расспрашивающих пострадавших от злодеяния до мельчайших подробностей, Таяна и Мерт, получили подробные, требующие беспрекословного выполнения инструкции врача о технике ухода за огнестрельной раной, и боязливо, настороженно всматриваясь в затемненные углы коридоров, осторожно оглядываясь по сторонам на не внушающих доверия субъектов, покинули медицинское учреждение, заехав по дороге в аптеку за перевязочными бинтами и лекарствами, выписанными по рецепту господина Озтюрка. Оказавшись в пределах однокомнатной квартиры Ардуча, оформленной в черно-белых тонах, придающих помещению холодность, властность и строгость, Таяна растерялась и замерла на пороге, упрекая себя за вероятную ложность принятого решения остаться у молодого человека, заметившегося скованность и зажатость застывшей около входной двери брюнетки и поспешившего развеять нерешительность и вернуть былую непринужденность.
-Как ты себя чувствуешь? Рука сильно беспокоит? - Мерт попытался отвлечь Таяну от донимающих размышлений, сосредоточившись на состоянии девушки, и выдвинул на первый план искренне оказанное неравнодушие и заботу, бережно спустив с плеча цепочку женского клатча, водрузив предмет женского гардероба на тумбу и приглашая жестом пройти внутрь.
-Беспокоит, ощущение, будто в ней взорвалась граната и раскурочила все внутренности, но терпимо, - кривя душой о приемлемости переживаемой разрывающей боли, Таяна, не преследуя цель проявить себя изнеженной барышней, сцепила зубы, сдерживая мучительный стон, затем наклонилась к босоножкам, вознамерившись расстегнуть ремешки, но Мерт, опустившись на одно колено, опередил брюнетку и ловко расправился с элегантной обувью, напомнив о таблетке анальгезирующего средства, надлежащей принять через час и со сто процентной уверенностью ликвидирующей жжение.
Неприязненно ощущая себя несвежей, чумазой и неопрятной, с засохшей кровью на спутавшихся волосах, расплывчатыми пятнами грязи на одежде, Таяна вежливо испросила разрешение воспользоваться душем у радушного хозяина, вызвавшегося предоставить непритязательной гостье сменный комплект одеяния, состоящий из чистого нежно-серого спортивного костюма, бежевой футболки и белоснежных теплых носков, учтиво позволившего прибегнуть к услугам стиральной машинки и сушилки, дабы привести испачканные блузу и джинсы в подобающий вид и галантно уточнившего о потребности в помощи, которую Мерт порывался достойно проявить, догадавшись о затруднениях, порожденных недействующей в полном объеме верхней конечностью.
Робко отказав молодому человеку в выдвинутом им предложении о содействии, Таяна дольше чем обычно плескалась в горячей воде, справляясь еле-еле одной кистью, нерасторопно промывая слипшиеся локоны и избегая излишнего воздействия брызгающей из крана жидкости на наложенную повязку, подлежащую смене, пока Ардуч застилал свою двуспальную кровать, любезно одолженную на время совместного проживания девушке, новым свежим постельным бельем, решив примоститься рядом на раскладывающемся кресле, полностью не вмещающим его габариты или же на крайний случай заночевать на полу, устланном персидским ковром, и организовывал доставку суши на дом, не найдя в холодильнике ничего съестного, чем можно было бы попотчевать постоялицу.
За вечерним приемом пищи Ардуч, отвлеченно поглащая деликатес с лососем,
рисом и сливочным сыром, неотрывно наблюдал за Таяной, неуклюже перебирающей роллы палочками, изумительно подходящей этому холостяцкому минималистичному жилищу и закомплексованно восседающей на стуле под немигающим плотоядным взглядом мужчины. С махровым полотенцем на голове, придающим ей домашний семейный вид, в костюме, являющемся собственностью парня, без толики косметических уходовых средств, она безраздельно завладела вниманием Мерта выразительными чертами лица, оставшимися видимыми после избавления от неброского макияжа, естественностью, неподдельностью, старающегося сдержать влечение разгоряченного тела и устремившего резко переметнувшийся взор в тарелку, рассчитывая одернуть себя от наглого пожирания стушевавшейся Долунай.
Отужинав блюдом японской кухни, Ардуч вручил изнывающей от ломоты, но не демонстирующей на публику девушке таблетку обезболивающего, обработал шов антисептическим раствором, сменил промокшую после купания повязку на новую и проводил до спального места Таяну, ни разу до этого дня не остающую на ночлег в помещении, принадлежащем исключительно мужчине, никогда не спящую в чужой кровати и чувствующую неловкость и бесцеремонность из-за выдворения с собственной постели владельца квартиры.
-Проходи, не стой в дверях, - являясь очевидцем неиссякающих колебаний целомудренной Таяны, выкручивающей за спиной заледеневшие пальцы, с упорством, но все же не лишая интонацию ласки и нежности, настаивал Мерт, - ложись, - указав на громадное, вместительное ложе, Ардуч свободно прошествовал к противоположному концу комнаты, наполненной ароматом растущих во дворе олеандров, и предусмотрительно прикрыл настежь отворенное окно, опасаясь за здоровье девушки, единожды подхватившей простуду после поездки на машине с открытым потолочным люком, -тебе нужно отдохнуть, набраться сил, ведь денек был адовый! - темноволосый мужчина был и сам не прочь поскорее добраться до пуховой подушки, расслабиться под влиянием окутывающего его теплом одеяла и закрыть глаза.
-А ты? - наблюдая за бесшумно перемещающимся мужчиной, открывающим шкаф и достающим с верхней полки огромный толстый плед, спросила Долунай, сняв аккуратно спортивную кофту, повесив ее на мягкое изголовье и несмело забравшись на слабо прогнувшийся под девичьим весом матрас, - только не уходи никуда, пожалуйста, из этой комнаты, - затряслась не на шутку встревоженная Таяна, страшась ночевать в незнакомой комнате в одиночестве, повернулась на левый бок, накрывшись одеялом до подбородка.
-Я буду рядом, не уйду, - Ардуч, утешивший Таяну словами, которые ей так хотелось услышать, обернулся и, узрев "закутанную гусеницу", страдающую нейроциркуляторной вегетососудистой дистонией и отчаянно пытающуюся запрятать холодные ступни и кисти, остающиеся таковыми даже при сорокоградусной жаре, подальше в сложенный конверт из материала, заулыбался от юмористичности увиденной картины. Удобно расположившись на кресле-трансформере и оказавшись лицом на одном уровне с грудью девушки, Мерт протянул ладонь к скрытой покрывалом верхней конечности Таяны, добрался сквозь воссозданный кокон до нуждающейся в согревании ручки и переплел пальцы, намертво замкнув кисти в надежный замок.
-Теперь ты будешь уверена, что я никуда от тебя не денусь? - бодро осведомился Мерт, уловил удовлетворенное "угу" и, заслышав через несколько минут сопящее дыхание уснувшей кареглазки, отключился.
Таяна вскочила в постели, как умалишенная, и шокированная жутким сновидением, содержащим предельно четкие и ярко нарисованные моменты ее хладнокровного убийства, сбросила одеяло с себя, опустила ноги на пол и вцепилась ладонью в спазмированное горло, учащенно вбирая раздувающимися ноздрями свежий воздух и стараясь восстановить нарушенное дыхание, обеспечивающее спавшимся легким приток насыщенной кислородом субстанции. Полоса приглушенного света, льющаяся из кухни и свидетельствующая о бодрствовании человека, находящегося в квартире помимо нее, сподвигла Долунай последовать в зону властвования кастрюль и сковородок и, тихонько переступая по коридорному скользкому ламинату ступнями, облаченными в белоснежные носки, доходящие до верхней трети голени, Таяна достигла слабоосвещенной встроенными в гарнитур лампочками комнаты, застав Ардуча с оголенным торсом стоящим спиной к ней и пристально всматривающимся в горизонт.
-Мерт... - шепотом позвала Таяна молодого человека, встрепенувшегося из-за неожиданности и чуть не поперхнувшегося обжигающим кофе.
-Что случилось? Плохой сон? - Мерт поставил кружку на подоконник, приблизился, раскрывая объятья, и притянул кареглазку, потрясенную зрительным и тактильным контактом с ничем не прикрытой, горячей кожей, к себе, убаюкивая покачивающимися движениями и тайно наслаждаясь источаемой какофонией запахов шампуня, сохранившейся даже после использования мужского моющего средства для волос. -Я вот о чем подумал... - увлеченно погрузился в рассуждения Ардуч, проснувшийся из-за преследования гениальной догадкой, развернувшейся и выстроившейся в закономерную цепочку, объясняющую происшествие, поглаживая по голове Таяну, ростом едва достигающую его подбородка, - ты рассказывала, что твои родители погибли в аварии, подстроенной другом-партнером, имеющим часть активов вашей медицинской клиники... - вернув любимую в горестные события прошлого, Мерт почувствовал напряжение, исходящее от Таяны, и прижался губами к макушке, молча извиняясь и расслабляя притихшую, сгорбившуюся девушку, подвергшуюся воспоминаниям, - получается после их смерти совладелицей являешься ты... - прошептал еле слышно жгучий брюнет, будто удостоверяясь в мелькнувших, но не подкрепленных обоснованными доводами подозрениях, - ты не подскажешь, как звали этого друга семьи? - ненавязчиво справиться об инициалах, занимающих его мысли, у единственной посвященой в изучаемые Мертом дела было острой необходимостью Ардуча, подтачивающей практического деятеля в области права с каждой прожитой минутой все резче и сильнее.
Таяна отстранилась от размеренно приподнимающейся в такт глубоким вдохам грудной клетки, ощущая, как полыхают раскрасневшиеся уши, и посмотрела прямо в черные очи Мерта, с энтузиазмом Шерлока Холмса ожидающего точного ответа.
-Грановский Владислав Олегович! - ляпнула Таяна заторможенно, застыв немигающими, расширившимися до самой радужки зрачками на расположенной напротив рельефной передней зубчатой мышце груди, слишком уж обескураженная близостью полуоголенного молодого человека, и опомнившись неотвратимостью сказанного, отвела потерянные глаза вниз, безжалостно проклиная себя. -Мерт, прошу, не стоит... - принялась было отговаривать брюнетка, но была прервана сокровенным мановением указательного, приложенного к губам, ограничивающего произношение приготовленной речи пальца Ардуча, поглощенного томным наблюдением за возлюбленной, застенчиво переминающейся с одной ноги на другую.
-Забудь, не бери в голову, - равнодушно бросил Мерт, жадно поглощая съедающим взором девичьи уста, и сглотнул, сдерживаясь от желания подмять Таяну под себя, отчего выпуклый, острый кадык судорожно дернулся на шее.
Мерт, на протяжении всего вечера жаждущий ощутить на своих губах вкус Таяны, сорвавшись, не вытерпел и алчно набросился на Долунай, сминая отзывающиеся бордовые бархатистые половинки, мучительно терзая их и проникая внутрь дерзким, настойчивым языком, сплетающимся с пугливым, вяло откликающимся из-за неопытности язычком опешевшей молоденькой девушки. Руки дорвавшегося, слетевшего с катушек, молодого человека принялись путешествовать по всему подрагивающему от неизведанных ласк, но льнущему навстречу телу: выпячивающимся лопаткам, проступающему позвоночнику, соблазнительной талии и ягодицам, задирая футболку вверх и касаясь покрывшейся мурашками кожи кареглазки, блаженно купающейся в сладостной неге и ощущающей наряду с приятными ощущениями трусость перед грядущим.
-Если мы сейчас же.... не прекратим... я не смогу остановиться... - проявив оставшуюся на кончике нити выдержку, отстранился опьяненный Мерт, тяжело дыша, и прошептал невнятно, затуманенной головой уплывая в пучину страсти.
-Не останавливайся... - исподлобья посмотрев на мужчину, робко, но без раздумий вторила в ответ приобретшая неустрашимость и смелость Таяна, решившаяся целиком и полностью отдаться уносящему попутному течению и довериться беззаветно преданному, любящему до потери сознания Мерту, до сих никогда не позволившему усомниться в своих действиях и поступках.
-Только я никогда... - пугливо посвящая Ардуча в подробности отсутствующей интимной жизни, Долунай склонила голову на кисти рук, которые Мерт бережно держал в своих, завороженно следя за непосредственной реакцией невинной девушки, ставшей особенно ценной после откровенного признания.
-Я знаю, - Мерт коснулся подбородка Таяны, плавно потянул наверх, заставив встретиться смиренными бусинками девушки с глазами, излучающими восхищение, очарование и преклонение, -не бойся ничего... - шепотом проговорил Мерт, получивший дозволение продолжить, и с невероятной нежностью припал к личику брюнетки, исследуя полуоткрытые губки, затрепетавшие реснички, полуопущенные веки, проводя по изогнутым бровкам, повторяя контур впавших от сдерживаемой боли глазниц, дотрагиваясь кончиком носа до окрашенных лихорадочным румянцем щек и вдыхая аромат шелковистых прядей. Таяна, определившая ладони на затылке Мерта и пытающаяся сторицей вернуть мужчине преподносимое наслаждение, ближе прижалась к свому рыцарю-герою, старающемуся не напугать девушку безбашенным напором, но как назло сильнее раззадорила заострившимися от возбуждения сосками, отчетливо обозначившимися сквозь хлопковую ткань футболки.
Ардуч подхватил Таяну за ягодицы, легко приподнял, направив нижние конечности послушной девушки за спину, вынудив Долунай обвить ногами свой мощный корпус, и прошествовал в направлении спальни, по дороге награждаемый несмелыми, смятенными поцелуями, осыпающимися на волевой лоб, испечеренные щетиной щеки, оставляемыми в углублении, спереди от грудинно-ключично-сосцевидной мышцы шеи, являющемся слабым местечком Мерта, и покрывающими контурирующуюся ключицу. Опустив возле изножья кровати на ватные, едва гнущиеся ноги Таяну, поддавшуюся головокружительному влиянию и впервые подвергшуюся воздействию разливающегося магмой тепла по всем онемевшему телу, охваченному от самых кончиков пальцев на ногах до низа живота, скручивающегося в узел приятной тянущей болью, Мерт, не позволяя кареглазке отстраниться, одурело прикусывал, оставляя красноватые отметины, и следом мягко посасывал нежную кожу шейки, хранящей цветочный шлейф парюма Lacoste.
Нырнув тыльными поверхностями кисти под резинку спортивных штанов, и спустив их вниз, по ягодицам, Ардуч бессовестно оставил девушку сгорать в багровом пламени неудобства, смущения и замешательства, вынуждая Таяну стоять перед опытным мужчиной практически нагой, в единственном элементе нижнего белья - кружевных трусиках, так как футболка, едва прикрывающая бедра, последовала за брюками девушки и шортами Ардуча, небрежно приземлившимися на пол.
Молодой человек, старающийся унять несвоевременно проявившийся и начавшийся усиливаться нестерпимый зуд в паху, впечатал Таяну в себя, усмиряя животную похоть, уловил ртом возглас, вырвавшийся внезапно от соприкосновения с увеличивающимся от исступления мужским достоинством, и наклонился вперед, губами знакомясь с небольшими округлыми полушариями. Долунай, возложившая дрожащие кисти рук на теменную область головы Ардуча и притянувшая искусителя ближе, прикрыла тяготеющие от истомы веки, когда Мерт искусно обведя языком вишневую ореолу, втянул набухший сосок, согревая его горячностью, пылкостью рта и посылая пронзающие испульсы к средоточию женственности, токающему, пульсирующему и жаждущему удовлетворения. Заглушив внутри себя физиологическую потребность и преследуя цель посвятить неосведомленную Таяну в вселенную удовольствий, Мерт сместил правую руку по сокращающейся от неоправданного волнения передней брюшной стенке, и почти проник внутрь скрытого кружевной материей потаенного местечка, вовремя остановленный у границы нижнего белья предупреждающей дальнейшее перемещение кистью Долунай.
-Я не сделаю тебе больно, расслабься немного, доверься мне... - Ардуч, перехвативший женскую ладошку и поднесший ее к губам, выдохнул струю тёплого успокаивающего воздуха на трясущиеся пальчики, убедительным голосом выразив фразы, уничтожающие малейшие подозрения.
-Ты мое божественное, самое ценное в мире, прелестное сокровище, - вновь припав к распухшим истерзанным губам в умопомрачительном поцелуе, мужчина проследовал к молочно-розовой груди, мерцающей в бликах Луны золотистым отливом, одновременно накрыл ладонью холмик, достигнув влажного бугорка, и, раздвинув окроплённые влагой лепестки, неглубоко погрузился средним пальцем в чересчур узкое, горячее, предвкушающее слияние преддверие лона, сорвав с губ Таяны сдавленный невнятный стон.
Кареглазка, пытаясь удержаться за непоколебимого Мерта, яростно вцепилась в перекатывающиеся от напряжения двуглавые мышцы плеча Ардуча, в безумном темпе насаживающего Таяну на умелый палец и мастерски орудующего внутри сжимающихся, выстланных слизистой оболочкой стенок, и оцепенела после толчкового нажатия на чувствительную точку, дернувшись через секунду и зайдясь в первом в ее жизни кульминационном приступе удовольствия, сопровождающемся излучением разливающегося по венам жара.
Подняв на руки Таяну и опустив на постель, Мерт, потряхиваемый от заканчивающегося терпения и мечтающий прийти к развязке, достал из верхнего ящика прикроватной тумбочки средство защиты, заботять о здоровье Таяны и предупреждая нежелательную на этапе их отношений беременность, изложил просьбу, планируя отвлечь и смягчить последствия первого соития: "Сделай, пожалуйста, глубокий вдох и плавный выдох", и, визуально определив выполняемое, быстро вошел, разрывая эластичную преграду и лицезрея, как любимая сморщивается и сжимается в комок, противясь вторгнувшемуся инородному органу.
-Прости, сейчас все пройдет, обещаю... - извинился сопереживающий Мерт, замерев внутри кровоточащейся раны, позволяя привыкнуть к распирающим внутренности громадным размерам, и принялся осыпать бесчисленными воздушными поцелуями личико, чтобы расслабить съежившуюся Таяну, пустившую невольно скатившуюся слезу и отблагодарившую за возвышенное, бережное, тактичное отношение едва проступившей улыбкой, коснувшейся приподнявшегося уголочка рта.
***
Эльчин, придавленная неприподъемным телом Барыша, находящегося во власти глубокого сновидения и до сих пор не выпускающего рыжеволоску из пленного захвата, заворочалась на рассвете, планируя сменить местоположение и размять затекшую шею и онемевшие, не двигающиеся конечности, покрывшиеся ползающими неприятными мурашками до самых кончиков пальцев, токающих изнутри маловольтными электрическими разрядами. Высвободившись из объятьев Ардуча, переместившегося в полусонном состоянии с фигурки Сангу на отпружинивший под солидной весовой категорией мужчины матрас и подмявшегося под себя подушку, Эля наклонилась вперед, улавливая носом под дуновение ветра из оконной рамы ошеломляющее амбре, исходящее от смуглого брюнета, и блаженствуя от присущего Бару аромата, засмотрелась на могую необъятную спину и возвышающиеся лопатки дремавшего, вольно раскинувшегося на кровати любимого. Погладив по черным кучеряшкам, оставив самозабвенный поцелуй у виска и коснувшись напоследок губами разгоряченной кожи жилистой шеи, Эля ступила одеревенелой, ничего не чувствующей правой ногой на пол, потеряла равновесие, лишившись устойчивой опоры и подогнувшись в ослабевших коленях, осела на ламинат, стилизированный под дерево, распоров до крови кожу ягодицы о металлический каркас кровати.
-Ай, - тихонечко взвыла от боли Сангу, растирая ушибленное место и оглядываясь назад в надежде не быть застигнутой врасплох пробудившимся от грохота и засвидетельствовашим доказательство ее неуклюжести Барышем, но Ардуч, очнувшись, встревоженно вскочил, едва заслышав шум, и тут же оказался рядом возле упавшей, старающейся удержать в себе готовящиеся брызнуть из заискрившихся янтарных глаз непрошенные слезы с помощью глубоких, размеренных вдохов.
-Очень больно, Эльчом? Как такое вообще произошло? - приподняв на руки фарфоровую нимфу и посадив на кровать, допытывался Барыш, опустившийся на корточки около вытянутой ноги, изувеченной кровавой ссадиной, забавно выглядивший спросонья ввиду некой помятости, с не до конца раскрывшимися, слипающимися очами и с небрежно растрепавшимися кудрями.
-Онемела, а я не придала значения, вот ведь и правда растяпа, - скопировав манеру Ардуча, воссоздала Эля часто употребляемое им в отношении нее прозвище и улыбнулась, скрывая нагрянувшее головокружение и подкативший к горлу тошнотворный ком, вызванные то ли жестким падением, то ли заявившей наконец-таки о себе утренними недомоганиями беременностью. -Все в порядке, прошло! Ты ложись, отдыхай, всего то шесть часов утра, а я пока что приму душ, ведь макияж так с вечера и не смыла, - возмутившись собственной забывчивостью, послужившей итогом сохранения на бледной коже косметических средств, кое-где посыпавшихся под глазами, размазавшихся и скатавшихся ото сна, Эльчин, взявшая за правило никогда не засыпать накрашенной и впервые нарушившая непреложную заповедь, поспешила умыться, да и потребность посетить ванную комнату росла вместе с дурным самочувствием, сподвигшим актрису суетливо привстать и быстро удалиться, оставляя Ардуча в недоумении из-за стремительного побега.
Спрятавшись от любознательных глаз мужчины в надежном убежище, Эля включила холодную воду в выполненной в форме лодки мраморной раковине, что являлось своеобразным, не раз опробованным ритуалом избавления от токсикоза, оперлась выпрямленными верхними конечностями о столешницу и пристально стала наблюдать за стекающей вниз прозрачной струйкой, таинственным образом воздействующей успокаивающе. Намочив остужающей жидкостью ладони, ополоснув вспотевший лоб и окропив брызгами шею до ключиц, Эльчин успешно поборола приступ тошноты, исподволь исчезнувший, и ликующе посмотрела в зеркало, обрадовавшись обнаружившимся гораздо позднее, чем в предыдущую беременность, явственным признакам, подтверждающим нормальное течение интересного положения.
Воспользовавшим душем гостеприимного хозяина, Сангу ощутила небывалую свежесть, воспряла духом и показалась в дверном проеме ванной, обернутая в два белых махровых полотенца, одно из которых держалось на соблазнительной груди худенького тельца, а второе, скрывающее мокрые рыжие локоны, было опрятно замотано на голове, и не ожидающая столкнуться с бодрствующим Баром, заказавшим в номер питательный завтрак в составе тропических фруктов, круассанов с вкусно пахнущей шоколадной начинкой и свежесваренного кофе, замерла на месте, обезоруженная разглядывающим, раздевающим взглядом.
-Так, - встряхнув головой, Барыш оторвался от рассматривания искушающей рыжеволоски, подловившей сокровенным движением пальца завораживающе передвигающуюся каплю, избравшую увлекательнейший путь от затылка к укромной ложбинке между грудями, - мы сейчас завтракаем и выезжаем! -прочистил Ардуч горло, кашлянув, и пригласил довольную от произведенного, путающего мысли эффекта хитрую лису к столу.
-Куда, мой любимый король? - ярко загорелась, как светодиодная лампочка, Эльчин, захлопав ставшими размером с монету медовыми очами, опустилась на диван, внимая подробной реплике, раскрывающей замысел черноглазого брюнета, и приготовилась к сытному приему пищи, наверняка утоляющему вследствие представленного многообразия вкусностей голод новоявленной мамочки и нуждающегося в минеральных веществах для правильного роста и развития растущего червячка.
-Сюрприз! - плутовски ухмыляясь, вторил Барыш, не намеревающийся раскрывать секретную информацию, рассчитывающий запечатлеть по прибытии на место назначения потрясенное лицо Эли, оценившей по достоинству придуманную им самим же идею оригинального подарка, впечатлившейся фантазией романтичного молодого человека и находящейся на седьмом небе от счастья, и подцепил кусочек сочного манго с тарелки, отправив его в готовящийся к новому вопросу полуоткрытый ротик Сангу, вынужденной прекратить изнурительный допрос Ардуча.
Полакомившись хрустящим слоеным круассаном, чрезмерно крошащимся, что служило подтверждением высокого качества приготовления мучного изделия, отведав нарезанные колечками экзотические фрукты: опунцию, папайю, манго, инжир и личи, Эльчин, остро переживая за здоровье зародившегося внутри нее младенца, напрасно отказалась от употребления натурального кофе, сделав лишь пару маленьких глотков, поблагодарила Барыша за калорийный, питательный завтрак и, условившись встретиться с мужчиной через час на первом этаже гостиницы возле ресепшена, упорхнула в свой номер, собираясь слегка накрутить локоны, элегантно накраситься и принарядиться в сражающий наповал костюм пепельного цвета, состоящий из короткого топика, выделяющего кукольную талию и приподнимающего заманчивую грудь и шорт, плотно обтягивающих аппетитные ягодицы.
-Ну Бар, скажи же уже, пожалуйста, что мы будем делать? - причитала съедаемая любопытством Эля на протяжении всей длительной поездки по извилистым шоссе Греции на взятом напрокат автомобиле, теребя за рукав голубой рубахи, свернутый в области локтя, не раскалывающегося ни под каким давлением Ардуча, ловко управляющего транспортным средством одной правой рукой, издевательски молчащего и испытывающего терпение измотанной догадками Сангу.
Приблизившись к небольшому магазинчику, смахивающему по неприметным рекламным вывескам на ювелирную мастерскую, расположившуюся в тени лавандовых глициний, и припарковавшись у подножия пользующегося спросом заведения, радушно встречающего посетителей настежь отворенными дверьми, Барыш помог ничего не понимающей Эле, завороженно всматривающейся в очаровательные соцветия, выйти из машины, прошептал бархатистым тембром, пропуская рыжеволоску внутрь ларька: "Здесь мы сами изготовим наши обручальные кольца по собственным, начертенным мною эскизам!" и был зацеловал несметным количеством поцелуев оглушительно завизжавшей от восторга, подпрыгнувшей от переизбытка одолеваемых эмоций и ухватившейся за мускулистую шею Эльчин, порывисто обнявшей мужчину, о котором можно было только мечтать.