Глава 80 Предательство
«Ну кто ж из нас на палубе большой Не падал, не блевал и не ругался? Их мало, с опытной душой, Кто крепким в качке оставался».
Сергей Есенин «Письмо к женщине»
Я почувствовала на своей спине тяжёлый взгляд. Только взгляд, поскольку чакру этого загадочного шиноби я ощутить не могла, будто бы её не было вовсе. Он словно безмолвно просверливал затылок, ожидая моей реакции. Устало вдохнув морозный ночной воздух, я медленно повернулась к нему. — Ты? — абсолютно пустой вопрос задала я, не зная, что мне делать дальше. — Не ожидала увидеть меня здесь? — послышался неумолимо-спокойный голос за столь знакомой маской. Безымянный стоял в паре метров от меня, густые и чистые хлопья снега падали на его капюшон, а потом скатывались вниз. Он был одет, как и в прошлый раз. Белая элегантная маска, полностью закрывающая лицо, такого же цвета плащ с золотыми линиями по краям и ботинки вместо сандалий на ногах. Видимо, Безымянный нечасто вступает в бой, раз носит столь неудобную для шиноби обувь. Внутри что-то дрогнуло. Интуиция подсказывала, что передо мной совсем не враг, но я вспоминала, как мне было тяжело после нашей битвы, и поэтому не была настроена дружелюбно. Я тихо и совсем не спеша, положила руку на тёкуто, с готовностью вытащить его в любой момент. — Как ты сюда проник? Деревня охраняется барьером, что сразу чувствует чужих. — А как думаешь ты? — Какая-то техника? — ответила я вопросом на вопрос. — Отнюдь нет, всё значительно проще. — Ты не чужой… — вслух сказала я то, что так сильно не хотела признавать. — Смотря для кого. — Зачем ты сюда пришёл? — резко перебила я. — Ты так много вопросов себе задаёшь уже столько лет. Я наблюдал за тобой с первого дня, как ты появилась тут. Я пришёл сказать то, чего ты так в упор не замечаешь, от чего бежишь, от чего задыхаешься в безнадёжности и беспросветности. Я промолчала, словно ком в горле стоял. Было даже как-то страшно, мне не хотелось дальше разговаривать, но я решилась. Узнать, зачем он пришёл. — Расскажи, — шёпотом попросила я. — Как я и говорил — я слежу за тобой уже очень давно. И если бы я захотел причинить тебе боль, то уже бы давно это сделал. Но у меня нет такой цели, я наблюдатель. И именно поэтому я сейчас здесь стою. Я хочу, чтобы ты выслушала, даже если тебе будет неприятно. Прошу выстоять, тебе поможет это в будущем. Порой только через боль и ошибки мы учимся, но некоторые люди… они не признают ошибки до тех пор, пока те их не убивают. И, к сожалению, ты оказалась среди таких. И поэтому я тут, чтобы избежать того, к чему ты идёшь. Ты всеми силами отказываешься их принимать, как угодно слепо отрицая очевидное. Ты жертвуешь справедливостью ради милосердия. Ты жертвуешь разумом во имя веры. Ты жертвуешь независимостью во имя единства и служения. Ты жертвуешь счастьем во имя долга. Ты жертвуешь собой ради абсурда. Ты бежала от всего, что считаешь злым и глупым, к тому, что ты считала верным и праведным. Так оглянись теперь на свою жизнь, какой она стала? Посмотри, Ариза. Тот мир, что создан тобою вокруг, он ведь создан не из-за твоих грехов, а из-за твоих добродетелей. Это твои добродетели вынуждают тебя лгать, скрываться и жертвовать всем, включая себя. Это твои нравственные идеалы привели тебя туда, где ты есть. Ты не глупая девочка, ты порой полагаешься на разум, но твой разум далёк от той истины, которую так сильно скрывают твои нравственные принципы. Это они тащат тебя на заклание. В итоге, не разум для тебя наивысшая ценность, а твоё желание быть правильной. У настоящих же шиноби нет эмоций, которые бы им мешали. Понимаешь, о чём я? Я ничего не ответила ему, лишь стояла, поджимая губы и смотря на рыхлый снег. — Твой моральный кодекс не хочет признавать новые правила игры, с которыми ты столкнулась в этом мире. Ты отрицаешь свободный разум, собственное достоинство, право быть счастливой. Думаешь, что твой долг — служить тем, кому тебе служить не обязательно. Тебя используют — ты лишь помогаешь в этом. Тебя предают — ты не замечаешь этого. Тебя будут убивать — ты будешь отрицать это. Ты за ложную для тебя же догму, что убивать — это зло. Бастуя против доктрины, что убивать — порой необходимость, ты позволяешь им дальше свершать пагубные действия. Своим бездействием против зла, ты показываешь, что ты за зло, ты содействуешь злу. А значит, ты и есть зло. — И что ты тогда предлагаешь?! — воскликнула я в бессилии. — В этом мире каждый второй хочет склонить меня на убийства! Что мне делать? Почему я вообще должна выбирать? Это же цугцванг, что я ни выберу — это всё равно будет зло! — Потому что у тебя нет выбора. Когда ты выбирала жизнь человека, что изменит этот мир, ты также взяла право решать, кто тебе поможет на пути, а кого нужно устранить. — Да почему?! Почему я по-твоему буду решать, кому жить, а кому умирать? Кто я, чтобы выносить такие суждения? Я не бог! — Потому что так надо, это разумно, Ариза, — Безымянный двинулся ко мне, от чего я инстинктивно вздрогнула. Но он не напал, а лишь остановился сбоку от меня и посмотрел на Коноху. — Хочешь ты, или нет. Но если ты продолжишь упираться, наотрез отказываясь признавать факты, тебя ждёт смерть. Я обернулась и перевела взгляд туда же, куда смотрел Безымянный, — на деревню. Укутавшись в белое одеяло, Коноха словно погрузилась в глубокий безмятежный сон. Под серебристым лунным светом снег немного мерцал и загадочно светился — казалось, деревня сверкала, как драгоценный камень. Всё было необычно так, словно мир был детской сказкой — маленькой волшебной страной, где только доброта и любовь. — Почему всё так сложно, — устало выдохнув, словно в пустоту, я закрыла тяжёлые веки. — Бездействие в твоей ситуации — тоже действие. Ты не такая, как все, ты имеешь право ходить по лезвию, выбирая меньшее зло, — выдержано произнёс он, и я краем глаза посмотрела на силуэт. Безымянный гордо стоял, сложив руки на груди. Казалось, он одним взглядом охватывал всю деревню и держал её под своим строгим контролем. Словно не было ничего, что происходило в мире без его ведома. — Почему на этой Земле нет выбора между добром и злом? А выбор только между меньшим злом и большим злом? — выдохнула я густое облако пара. — У тебя есть враги, и с ними надо что-то делать. Ты планируешь уговорить их сложить оружие и перейти на твою строну? — чуть усмехнулся он в конце. — Мы не в сказке, Ариза, и не в детском мультике про мир шиноби, — проговорил он и перевёл взгляд с Конохи на яркие звёзды. — Всё серьёзно, и за ошибки придётся платить. На секунду я вспомнила свою прошлую жизнь. Прошло так много лет, что порой мне казалось, что всё это было сном: позабылись лица и голоса, позабылся город, в котором я жила. Иногда мне кажется, что вовсе ничего и не было. Такое бывает с чем-то, что было так давно, что стирается грань реальности. Ещё немного, и исполнится десять лет, как я тут. И ещё пятнадцать лет в клонах, воспоминания которых я также все помню. Итого двадцать пять лет, как я в этом мире. В этом теле. А всё то — навсегда в далёком прошлом. Та девочка, что согласилась на эту миссию, уже давным-давно не я. Наверное, прошлое считается безвозвратным тогда, когда людей из того «настоящего» больше никогда не увидишь, не услышишь и не прикоснёшься. Когда тебя больше ничего с ним не связывает, когда не с кем разделить воспоминания за чашечкой чая. — И что ты мне предлагаешь? — вдохнула я холодный зимний воздух, стараясь вернуться в настоящее. Лёгкие отрезвляюще кольнуло холодом, и я тут же выдохнула. — Я предлагаю тебе опираться на собственный разум, не на чувства, а на голову. Ты знаешь, что решение Цунаде неверное, так зачем ты идёшь слепо на свою смерть? — Мне, по-твоему, ослушаться её приказа? И действовать как вздумает моя левая пятка? — Иногда именно так и надо, Ариза. Ради своего же блага. — Если у тебя столько силы и могущества, тогда как ты планируешь спасти этот мир? — решила выдвинуть и я ему претензии. — Я? — чуть повернул он голову в мою сторону. — Не перекладывай на меня свою миссию. — А что, если я умру, не закончив её? — Это в твоих интересах — не умирать, — не дал он мне ясного ответа. — И ты предлагаешь не париться с компроматом, а просто убить Данзо? — В твоей ситуации я бы так и сделал: так разумнее всего, и никто даже никогда бы не узнал, кто именно его убил. Ты ведь так можешь, Ариз. — Могу, но не хочу. Я достану документы, и тогда его посадят в тюрьму, — спокойно ответила я. Сил спорить и как-то отстаивать свои убеждения не было, да и не хотелось уже. — Тогда я предупреждаю о том, что ты ещё тысячу раз горько пожалеешь об этом. Последствия этой миссии будут неутешительными для всей твоей последующей жизни. Сейчас ты стоишь на перекрёстке жизненного пути, и прямо сейчас выбираешь своё будущее. И именно поэтому я здесь, чтобы рассказать тебе о том, что будет, выбери ты такой путь. — Я думаю, не тебе это решать, — твёрдо заявила я. — Хах, — фыркнул он от такой дерзости. — Ты будешь стоять на своём до конца? Я посмотрела на тёмное-серое небо и тихо ответила «Да». — Таков мой путь шиноби. — Путь шиноби? — поворачивается он ко мне, мы стоим так несколько секунд и смотрим друг на друга. А после он кладёт руку мне на плечо, немного его сжимая, и, глядя прямо в глаза, говорит: — Тогда не отступай и следуй ему до смерти. Но перед следующей жизнью подумай о своём пути ещё раз, — проговорив это, Безымянный прохрустел снегом под ногами и направился в лес. — В следующей жизни? — возмущённо воскликнула я. — Как это понимать?! — Узнаешь у Рикудо. — Кстати, куда ты дел мой кулон?! — последнее, что я помню, так это то, что он сбил его у меня с шеи и всё. Больше я его не видела. — Он у тебя в подсознании. — Откуда ты… — Откуда я всё знаю? — Да, — я хотела ещё что-то сказать, но словно проглотила слова. — Скоро узнаешь, — Безымянный, снова повернувшись, зашагал в сторону леса. — Постой! — отчаянно крикнула я. — А если я последую твоему совету и убью Данзо? Меня же будут разыскивать как преступника! Куда мне деваться?! — Можешь прийти к нам, — сказал он так, словно это было бы очевидным. — Но куда? — воскликнула я. — Если захочешь, мы сами тебя найдём. — Откуда тебе всё известно?! Кто ты? — бросаю я, когда он почти уже скрылся из виду. — У тебя будет время подумать об этом на том свете, — проговорил он напоследок и, сделав два шага, исчез в никуда. Я стояла в растерянности и не знала, что же мне делать. Мир словно остановился, что-то треснуло по швам. Было такое ощущение, что моё сердце вырвали из груди, разорвали и бросили в омут. Страх зародился где-то в глубине души, отчего лёгкие стали настолько тяжёлыми, что дышать было невыносимо трудно. Я смотрела куда-то, но совсем не видела то, на что смотрю. Вдруг что-то щёлкнуло, стало так тихо. Я посмотрела вдаль, громко выдохнула, по спине пробежались мурашки. Казалось, вот-вот, и я выберусь из этого порочного круга. Я так давно в длинном пути, я даже не могу передохнуть. Хотелось упасть прямо здесь, на холодный снег, и уснуть, закрыв веки. На секунду я представила, что скоро смогу прилечь и наконец-то поспать.***
Зарыв все вещи на горе Хокаге, мы спустились в логово Корня. В подземелье сегодня было особенно холодно: замерзали пальчики ног, даже не помогало согревание тела. Всё-таки февраль не из тёплых месяцев. — Какие дальнейшие действия? — уточнил клон. — Накидываем одинаковое хенге и идём, — проговорив это, мы с клоном накинули на себя хенге какого-то парня в маске и плаще АНБУ и пошли в сторону архива, где был тот самый секретный документ. У меня и сейчас есть целая стопка компромата на Данзо, но без того документа она не имеет под собой оснований. Хотя, зная об испытании в Корне, которое было крайне похоже на испытание в кровавом Кирикагуре, я могла апеллировать этим как доказательством. В конечном счёте, убивать своих — это нарушение законов Листа. Мы тихо, не привлекая к себе внимание, дошли до поворота, за которым был архив, и остановились. Там, конечно же, были охранники, что стояли у входа. Без боя мы через них не пройдём, но если ввяжемся в драку, это лишь ухудшит ситуацию. Мы переглянулись с клоном, и тот, тихо сняв маску и положив её на пол, сделал серию печатей и прикоснулся к ней, а потом телепортировался, оставляя меня одну. Я же создала пять клонов и с шумом их развеяла, чтобы привлечь внимание. Один из охранников, как мы и предполагали, отвлёкся на это и решил пойти посмотреть за угол, что произошло. Я же в это время телепортировалась туда, где был клон. Через несколько секунд к нам забросило и того самого охранника, который прикоснулся к маске, лежащей на полу. На ней была техника телепортации, и любой человек, который касается маски, перемещается. Я накинула на себя хенге этого охранника и, телепортировавшись обратно, пошла к архиву. — Что там произошло? — спросил парень в маске, когда я стала на место. — Опять Песец играется со своей техникой телепортации, — полностью спокойным голосом сказала я. — Песец не подходит для Корня, она не истинный шиноби, не понимаю, что она здесь делает. — Не истинный? Имеешь в виду, что Песец изначально не из Корня? — Имею в виду, что она не может стать истинным шиноби. У нас нет имён, нет эмоций, нет будущего и прошлого. — У настоящих шиноби нет эмоций, которые бы им мешали, — повторила я слова Безымянного точь в точь, как он сказал их мне час назад. А ведь я никогда не задумывалась, почему у него прозвище «Безымянный». — Всё верно, у неё же они есть, а значит — она не истинный шиноби, — проговаривает он, и перед нами тут же появляется в шуншине Ястреб — командир и ответственный за подземелье в этом месяце. — Соболь, тебя вызывает Данзо-сама, — обращается он к моему «напарнику». — Фукуро, ты пока остаёшься здесь. — Принял, — сказал «напарник» и исчез в шуншине. — У нас ровно пять минут, Соболь сенсор, об этом было в докладе, — посмотрел на меня клон в хенге Ястреба, и я кивнула. — Похвально. Пока я общалась с напарником, клон успел как-то проникнуть и собрать данные о том, кто сегодня на этом посту охраняет архив. Мы сложили печать, и хоть не с первой попытки, но у нас получилось открыть двери. Мы почувствовали резкий выброс энергии и поняли, что либо сейчас, либо никогда.***
В кабинете Данзо — Данзо-сама, вызывали? — внезапно в тёмной, практически пустой комнате, где был только один стол, стул и три шкафа, появился шиноби, сидящий на одном колене. Данзо отложил ручку и поднял голову, внимательно вглядываясь. — Нет, не вызывал, — прищурившись, сказал он. — Тогда мы столкнулись с предательством, Данзо-сама. — Поясни. — Мы стояли с Фукуро и охраняли секретный архив, пока из-за угла не послышался шум. Я сказал Фукуро, чтобы, когда он возвращался, он сказал кодовое слово. Это первое. Второе же, когда он зашёл за угол, его чакра на несколько секунд исчезла. Я конечно не хорош в сенсорике, а только учусь, но такого раньше не замечал. Потом он вышел из-за угла, и я его чакры не чувствовал вовсе, словно её нет, либо её мастерски прячет эксперт в области сенсорики. Кодовое слово он, конечно, тоже не назвал. — А дальше? — Шимура помрачнел, пытаясь держать себя под контролем. — Я в бой не вступал, как и не потребовал кодовое слово. Дальше появился Ястреб и сказал, что вы вызываете. — Ты предполагаешь, что это она? — Да, Данзо-сама, я не стал вступать в бой, так как в данном случае не смог бы одержать победу над ней или доложить об этом вам. В конце концов, я не знаю шиноби, которые бы использовали телепортацию так же профессионально, как она и Четвёртый, — чуть взволнованно сказал ниндзя. — Немедленно собери всех и направь в архив! — чуть воскликнул Данзо, но тут же успокоился. — Никому не говори, что это Ариза. Позовите также и её: я уверен, она оставила клона для алиби. — А что делать потом? Если она убежит, она же всё равно не сможет рассказать: на ней, как и на нас всех, проклятая печать. — Повяжите её и отнесите в допросную, она не будет применять свои сильные техники, так как они уже всем известны, и это её выдаст, — спокойно проговорил Данзо, но внутри него ярость уже кипела. Он понимал, что скорее всего Ариза давно нашла способ разобраться с проклятой печатью на языке, и если она сейчас уйдёт, то мало что её остановит. Неожиданно послышался грохот, и сильный поток чакры пронёсся по всем уголкам подземелья. — Они вскрыли архив, отправляйся! — Есть! Данзо, нахмурив брови, медленно направился к своему столу и сел. Он давно догадывался, что Ариза — предатель, но ему было крайне выгодно держать её в Корне. Отправление её на миссию практически всегда сулило успех, а где успех — там и деньги. Зная о том, что Корень успешно выполняет миссии, всё больше и больше дорогих заказчиков обращались к Данзо. Шимура хотел два в одном — и чтобы Ариза беспрекословно выполняла только миссии Корня, и была до гроба преданна ему. Но мало кто знал, что у неё на уме. К этому всё шло, и ему это было известно. И вот наступило то самое время, когда надо было что-то с ней делать. И он знал, что. Данзо открыл ящик стола, достал листок бумаги и решил написать одному своему давнему «товарищу».