Сигареты

Холодно. Очень холодно. Так холодно, что даже звуки замерзают где-то вдалеке, превращаясь в жалкие кусочки льда, и не достигают моих ушей. Холод… Он сковывает все вокруг, и я совсем не чувствую своих пальцев – ни одного из двадцати. Впрочем, зачем мне сейчас нужны пальцы? Держать за руку… Кого? Некого. Я здесь один, абсолютно один, не считая этого чистого снега, который тянется во все стороны до самой линии горизонта. Белый. Он такой ослепительно белый, что хочется моментально лишиться зрения, чтобы больше не устраивать пытку своему измученному мозгу… Нет. Все не могло бы кончиться так просто, ведь намного легче умереть в неведении. Кто-то явно хотел, чтобы я видел все, что сейчас меня окружает, чтобы я не забыл, почему или скорее за что я здесь, чтобы я осознал свою вину, чтобы я все понимал… А я ничего не понимаю. Как меня зовут? Я пытаюсь вдохнуть ледяной воздух ртом, но что-то внутри меня сжимается, и мои губы не подчиняются мне, не желая открываться. Что ж, ладно. Мой организм больше мне не слуга. Настало время мне занять его место на этой лестнице. Справедливо. Я вдыхаю носом и через несколько беглых секунд возвращаю поток невозможно холодного воздуха назад – прямо перед моим лицом появляется облако белоснежного пара. Похоже на сигаретный дым… Как будто вместо легких у меня сейчас две упаковки зажженных сигарет… Сигареты. Так вот для чего мне могли бы понадобиться пальцы. Курить. И вот мне опять ужасно хочется курить – не знаю, зачем; тоненькая палочка сейчас не спасет мою жизнь и не вернет мне память, но я бы отдал все на свете за эту крошечную долю сладкого слабого яда. Все на свете.. А что у меня есть? Обмерзшие пальцы, неподвижные губы, уже покрытые легким слоем инея, да этот звенящий холод, висящий в светлом прозрачном небе. Я пытаюсь слегка повернуть голову в сторону, но шея тоже словно состоит из цельного куска древесины, поэтому все мои усилия абсолютно бесполезны. Ах да, прости. Ведь теперь я просто твой узник, и снова отдаю приказы… Я чувствую, как что-то легонько скользит по моему плечу и беззвучно падает на колкий, как иголки шприцов, снег около моего лица. Надо же… Мои плечи еще что-то чувствуют. Кажется, у меня длинные волосы. Впрочем, имеет ли это сейчас значение? Я бы спел. Я, кажется, люблю петь. Может, я был певцом? Да нет, вряд ли. К тому же я курил. Певцы редко курят. Хотя… Ветер, но мне почему-то не становится холоднее. Тепло. Наконец, тепло. Неужели… Я чувствую, как густая, немного липкая кровь поднимается по моему горлу откуда-то изнутри и останавливается около основания языка- она горячая, как растопленное масло, и наконец мой рот судорожно раскрывается, и я вдыхаю; кровь, спасибо, милая, ты сейчас как лекарственный бальзам моему полумертвому телу. Интересно, как я здесь очутился? Скорее всего это убийство… Быть может, меня сильно ударили или напоили какой-нибудь дрянью, поэтому я ничего не помню. И вернулась бы ко мне моя неверная память, проживи я чуть дольше? Нет, все равно мне не узнать. Кровь возобновляет свое движение и большими каплями бежит по моему сухому языку в рот, постепенно наполняя его. В носу слегка щипет, хочется чихнуть. Может, это несчастный случай? Нет, вряд ли. Я мог бы быть неудачником, но попасть под колеса автомобиля в центре ледяной тундры было бы чересчур. Струйка крови подбирается к опущенному уголку омертвевших губ и не спеша стекает по моей щеке на снег. Красный. Новый цвет. Как красиво, как приятно. Я дрался с животным? С чего бы? Убийство. Может, у меня ограниченное мировоззрение, но только оно могло проделать такую глубокую рану между моих ребер. Пустота. Там, справа, напротив сердца, только пустота. Мне чего-то не хватает. Вот теперь мне еще теплее, как будто даже жарко… Горячая, нежная кровь заливает мою тяжело поднимающуюся грудь и талию, и снова катится каплями и тонкими ручейками вниз. Лужа. Просто лужа. И мертвое тело. Все, что останется от меня через пару мгновений. Обидно. Даже проститься не с кем. И ладно. Не время жаловаться. Спасибо, тело, что поставило меня на место. Спать. Как хочется спать. И курить. Все бы отдал сейчас за эту жалкую палочку бесполезного яда. Я, кажется, повторяюсь. Кажется. Но в таком положении мне это позволено. Да? Сигареты. Как противно умирать с мыслями о них. Но ничего. Я себя прощаю.