***
На самом деле здесь не так уж и безлюдно. Всего в километре от нас, к югу и западу, стоят похожие домики, тщательно скрытые густым хвойным лесом. Если я не ошибся, то всего их должно быть двенадцать. Площадь примерно в два десятка гектар огорожена от остального леса и никак не вредит ему. От всех домов по территории проложены прогулочные тропы так, чтобы ни один маршрут не пересекался с другим, и, в том числе для того, чтобы жильцы не могли заблудиться. По всему периметру заграждений проходит слабый заряд тока, дабы отпугнуть диких животных — это больше всего смущало, но иначе выходить за пределы дома было бы опасно. Я выбрал этот эко отель для нас с Арсением и до последнего не был уверен, понравится ли ему здесь, ведь его естественная среда обитания — мегаполисы. Но что-то неуловимое тянуло меня именно сюда, и я не ошибся. Похоже, что Арсений действительно влюблён в это место так же, как и я.***
— Спорим, ты выходил за дровами и забыл про них, — решил напомнить мне Арс, когда я уже расслабился в тепле гостиной комнаты. — Мне кажется, или ты обещал принести их ещё вчера вечером? — ответил я на его замечание. — Чур, я ставить чайник, — смеясь, крикнул он, скрываясь на кухне. — Муку достань заодно, хитрец. Хотя на этот раз я натянул тёплую обувь и куртку, выходить на улицу, уже изрядно промёрзшим, было ещё тем удовольствием. Благо поленница располагалась не далеко от дома под небольшим навесом. Зато я благополучно забыл про перчатки, поэтому, вернувшись в дом, я смог лишь небрежно скинуть дрова возле камина, ибо пальцы уже не чувствовали ничего. — Арсений! Я невольно повысил голос. Сложно сдержаться, когда понимаешь, что обещанный чайник так и стоит пустым, а продукты не тронуты и покоятся на своих полках. Где-то наверху хлопнула дверь, и я вышел из кухни, следуя за звуком. Арсений стоял у лестницы босиком, да еще и в одних пижамных штанах. Он опирался на перила и пытался сдерживать ехидную улыбку. Похоже, раздражённым я выглядел забавно. — Я придумал нам другой способ согреться, — поспешил оправдаться он, когда я поднялся и подошёл к нему. — Я тоже. Заговорческие нотки в голосе выдали меня, и, пока Арс не успел понять, что его ждёт, я положил свои заледеневшие ладони прямо на его голый живот. Он рефлекторно отступил на шаг и сдавленно зашипел сквозь сжатые зубы. Не желая показать слабость, он снова прижался к моим всё ещё холодным рукам. — Как тебе? — издевался я. — Мммм, шикарно, — с мученическим видом ответил он, на самом деле пытаясь сдержать улыбку. Глядя в эти озорные глаза, чувствуя горячую кожу Арсения под своими пальцами, я оттаял во всех смыслах. Не поддаться его очарованию ровным счётом невозможно. — Пойдём, а то вода остынет, — сказал он, и взяв меня за руку, потянул в сторону ванной комнаты.***
После обеда неяркое осеннее солнце растопило тонкое покрывало инея, возвращая лесу привычный облик. Сделав свою работу, оно лениво скрылось за густыми серыми облаками. Вскоре пошёл первый снег. Робкие крохотные снежинки, плавно кружащие в воздухе, довольно быстро сменились огромными хлопьями, торопливо падающими на землю. Будь мы в городе, то ни за что бы не обрадовались такой стихии, но здесь, так близко к природе, оставаться дома казалось преступлением. Ветер сдувал капюшон с головы, а снег упрямо хотел набиться именно за шиворот; я почти ничего не видел сквозь залепленные очки, но это ни чуть не сбавляло радости и буквально детского восторга. Арсений забавно морщил нос каждый раз, когда назойливые снежинки касались его лица. От этого возле глаз появлялась россыпь еле заметных морщинок, что делало его ещё более обаятельным. К вечеру снега нападало столько, что найденные в небольшом сарайчике санки просто не могли больше лежать без дела. Съезжать тут с горок было бы форменным самоубийством: угодить в дерево не хотелось никому, поэтому мы наматывали круги вокруг дома, по очереди катая друг друга. Каждый мысленно вернулся в своё детство, когда не было забот, когда никто не осуждал, а родители любили просто за то что ты есть. Скоро мы вернёмся обратно, где на нас обрушатся проблемы, сплетни, потери, но только не сейчас, не здесь, не тогда, когда во всём мире есть только мы. — Всё, Арс, приехали, — сквозь сбившееся дыхание сообщил я, без сил рухнув прямо в снег. Мы оба уже хохотали в голос от счастья и от осознания того, как нелепо смотримся. Он помог мне встать и рывком притянул к себе. Его, на удивление тёплые, ладони коснулись моего лица, и я почувствовал на своих губах лёгкий, совершенно невесомый, но такой бережный поцелуй. Это не просто страсть, не притяжение, это нечто большее, от чего чувствуешь себя бесконечно необходимым, когда совершенно точно знаешь, что это навсегда, не смотря ни на что.***
Мы устроились в полутёмной гостиной, освещаемой лишь мерцанием огня в камине. Я привалился к спинке дивана, а Арсений положил голову мне на колени. Мы болтали с ним совершенно не о чём, но это казалось таким бесконечно важным. Время, проведённое в этом месте, пролетело совершенно незаметно, но мы будто прожили здесь целую жизнь. Никто из нас не хочет возвращаться обратно, но впереди ещё неделя, ещё семь дней беззаботного счастья, а об остальном я подумаю позже.