Salvation is in you

Октавии Блейк почему-то казалось, что Линкольн всегда-всегда будет рядом. Ведь он такой сильный, мужественный - настоящий мужчина. Всё, что у неё было, даровано им. Она такая — только благодаря ему. Что он может просто так взять и пасть, преклониться… Да в жизни не поверила бы. А он так и сделал. Как истинный боец, предводитель, лидер — защитил свой народ. Пал ради своего народа. Октавия понимала. Она сделала бы всё с точностью также, но… Потеря была слишком невыносима. Всё внутри переворачивалось, стоило только вспомнить сильные руки на своей талии и нежные губы на своей шее. Сложно. Безумно сложно вернуться к жизни и не переубивать всех к чертям. Она справилась. Не сразу, нелегко, но, как оказалось, возможно. И, да, ей немного помогли. Беллами слишком сильно хотел помочь сестре расслабиться. Чтобы она не забыла, нет, а хотя бы просто попробовала жить дальше. Не с мыслью о мести, желательно. Не для того она первой ступила с космоса на Землю, чтобы так глупо дать себе пасть. А Октавия не знала, зачем в тот день послушала просьбу брата. Наверное, где-то в глубине души она всё ещё хотела быть хорошей сестрой. Хоть на пять минут. Да и, в конце концов, отвлекаться тоже надо. А Рейес вроде как не такая уж и плохая компания. Правда, нормально общаться Блейк, кажется, давно уже разучилась. — В общем, меня прислали помочь, — Октавия хмыкает, губы — в тонкую полоску, ящик — ногой в дальний угол. Чем она, чёрт возьми, может помочь механику? Кажется, с оружием в руках с неё гораздо больше проку. Рэйвен разворачивается и мило улыбается. Воительница Октавия будет подкручивать болтики? Забавно. — Так ты о-очень поможешь, — Рейес указывает в сторону ящика и усмехается. Октавия молча пожимает плечами и подходит ближе, усаживаясь на стул. — Беллами всё ещё строит из себя заботливого братца. Рейес смотрит в ответ так пристально, что Октавия жалеет, что вообще в кои-то веки послушалась и приплелась сюда. Надо было в очередной раз дать понять, что она уже самостоятельная девочка. — Он и вправду заботится о тебе, — Рэйвен отворачивается и вновь берётся за роботу. В её руках проводки быстро соединяются, склеиваются или, наоборот, разрезаются. Движения такие уверенные, ловкие, что не остаётся ни капли сомнений в её профессиональности. Впрочем, никто никогда в этом и не сомневался. Октавия не знает, что ей делать и к чему вообще можно прикасаться. Рэйвен молчит и, как всегда, спешит сделать всё сама. — Я пришла посидеть? — слегка недовольно. Рэйвен, правда, всё понимала, а потому и не собиралась сердиться. Как и отвлекаться от работы. — Можешь рассортировать болтики и проводки. Октавия не сдерживает возмущенный вздох и едва одолевает себя, дабы не приподняться и не оставить Рейес и дальше в гордом одиночестве. Что-что, а такой мелкой работы она терпеть не могла. Это же невыносимо долго и скучно! Несколько минут в тишине, но Рэйвен, кажется, не хотелось молчать. — Ты зря так с Беллами. Он очень тебя любит. Вот только её моралей ещё не хватало. Кларк мало. — Он тебе нравится, да? — быстро, как отрезала. Октавия ошарашивает в ответ и умело переводит тему. Рэйвен что-то ещё собиралась говорить, но тут же застывает, молча смотря на Блейк и только открывая-прикрывая рот, словно рыба. — Нет, конечно, — кажется, приходит в себя, всё ещё не до конца понимая, к чему это вообще было сказано. — Просто… — Просто он тебе нравится, — стоит на своём Октавия, а Рэйвен отчего-то может только говорить что-то невнятное. Нет, Беллами Блейк совсем ей не нравится. Не больше, чем друг. Не больше, чем совсем чуть-чуть разве. Рэйвен о нём вообще не думала, не желала с ним большего общения и даже не собиралась обращать на него своё драгоценное внимание. Всё её «чуть-чуть» сводилось к холодным ночам, когда вдруг в голову приходили мысли, что, возможно, в постели Блейк всё-таки очень даже неплох и сейчас рядом не помешал бы. Не более. Только спустя пару мгновений все мысли всё-таки собрались в кучку. — Я сказала — нет, — достаточно уверенно, что Октавия даже не думает вновь поспорить. — Я всего лишь пыталась донести до тебя, что ты поступаешь очень глупо. Беллами всегда рядом и готов ради тебя пожертвовать всем, даже жизнью. У тебя есть человек, который бескорыстно любит тебя и в ответ за всё то, что делает, хочет всего лишь знать, что нужен тебе так же сильно. А ты отталкиваешь. Глупо, правда? Рэйвен не сорвалась на крик, Рэйвен спокойна как никогда — и всё это совсем лишь немного ложь. Слава Богу, Блейк не может видеть, что в это время творится у механика внутри. Эта боль, вероятно, сожгла бы её, испепелила на месте. Октавия решается на последнее слово. Слишком колкое, слишком прямо в сердце. — И это говорит мне та, что сама оттолкнула такого человека? — Октавия заглядывает прямо в глаза и готова поспорить, что они — стеклянные. — Как его там звали? Вик, кажется? И Рэйвен хочется дать Октавии понять, что она ничего не понимает, что это совсем другое и ни капельки не её дело. Только стоит произнести лишь одно слово, как слеза уже бежит по щеке и Рэйвен срывается с места, бросаясь в другую часть комнаты, к иллюминатору. Подальше от противных слов, попавших прямиком туда, куда и рассчитывалось. Октавия сразу же жалеет о сказанном. Видела ли она когда-то Рейес плачущей? Вроде нет. Определённо, нет. Слишком сильная, слишком молодец. Но не сейчас. Эти слёзы заставляют злиться на саму себя за сказанное, а взгляд непроизвольно падает на когда-то подстреленную Мёрфи ногу — она натерпелась не меньше. А, может, и гораздо больше. И несмотря на всё это — пытается помочь другим. Плевала на себя, поддерживает всех остальных. Октавия поднимается и тихо подходит сзади. Хочет попросить прощения, но… Что это даст? Рэйвен станет проще? Или сама Октавия перестанет желать влепить себе хлёсткую такую пощёчину? Да, ей плохо, но кто дал право портить жизнь и другим? Октавия поворачивает Рейес к себе и также молча обнимает. Вымаливая прощение и при этом не произнося ни слова. Рэйвен бы оттолкнула, вот только сейчас это кажется таким уместным. Механик только прижимает Октавию ближе, шмыгая носом. Рэйвен не собирается больше плакать. Несколько слёз — и так уже слишком щедро, как для чужих глаз. Но даже спустя минуты две отпускать Октавию, кажется, не собирается. Видит Бог, больше всего на свете Рейес не любит, когда её жалеют, но именно в этот момент так захотелось поддержки. И вот она — рядом, и имя ей — Октавия Блейк. — Ладно, — всё же произносит Рэйвен полушёпотом, убирая руки. Неожиданно, резко, не в тот момент. Октавия приподнимает голову, желая переспросить, и головы практически сталкиваются. Совершенно случайно — нос о нос, обоим отдавая болью, совершенно неожиданно — губы о губы. Ой. На мгновение два лица в недопонимании смотрят друг на друга. Глаза в глаза. Безумно близко. Слышно дыхание друг друга — тёплое, приятное. Расстояние — считанные миллиметры. Губы ещё чуть-чуть — и вновь соприкоснутся. — Чёрт, прости, — Рэйвен отскакивает, но тут же поворачивается, желая добавить оправдания, что-то вроде: « Я случайно, не хотела»… Но кого это интересует? — Ага, и ты меня, — шепчет Блейк и совсем немного подаётся вперёд. Обхватив ладонями лицо Рэйвен, Октавия всего на мгновение заглядывает в её глаза и осознаёт, что, кажется, безумно рада тому, что не видит в них сопротивления. Преодолевает ещё пару лишних миллиметров и едва-едва касается нежных губ своими. Рэйвен молчит. Только ошарашенно хлопает глазами, не зная, вероятно, есть ли такие слова, что прозвучат сейчас не нелепо и к месту. А Октавия далёким отголоском в душе удивляется тому, как может целовать девушку, не мужчину. Оказывается, это совсем не хуже. Оказывается, губы Рейес не менее прекрасны, чем Линкольна. Оказывается, они тоже могут принести внеземное удовольствие. Один краткий, почти невесомый поцелуй, но такой будоражащий, что чёртовы мурашки никак не могут угомониться. И Октавия оставляет ещё один, желая удвоить эффект. Это потрясающе, определённо. Рэйвен всё также молчит, разве что глазами уже не хлопает, а медленно прикрывает, — и Октавия принимает этот невинный жест за «да». Подаётся всем телом ещё ближе и одну руку опускает на талию Рэйвен, прижимая к себе. Блейк всегда нравилось чувствовать себя в объятиях Линкольна маленькой беззащитной девушкой. Сейчас же, прижимая к себе тонкую в талии Рэйвен, ей даже на секунду показалось, что она сейчас главная. Что Рейес — маленькая беззащитная девушка. И плевать, что на самом деле она ничуть не слабее, если только не брать в расчёт силу именно физическую. Октавия целует нежные губы уже усердней, даже пытается углубить поцелуй. Руки уверенно лезут под майку, лаская бока и живот, пока не смея пробираться выше или ниже. Ноги медленно возвращаются к столу, — и вскоре Октавия уже прижимает к нему Рэйвен, сталкивая всё его содержимое к чертям подальше. Рейес наконец-то решает отбросить всю неуверенность и отвечает на поцелуй. Октавия, более не встречая сопротивления, углубляет его, проникая языком внутрь. В животе активно давало знать о себе то чувство, что умерло вместе с Линкольном и, казалось, уже никогда более не вернётся. И трусики, кажется, тоже уже вполне давали о себе знать. Поцелуй приобретает красок, а рука Октавии приподнимается выше и уверенно сжимает грудь Рэйвен, заставляя ту тихо застонать прямо в губы. Близость сводит с ума, заставляет забыть о том, что в любой момент кто-то может войти, пожирает целиком и полностью. Так хорошо обоим не было, определённо, очень давно. Октавия позволяет Рэйвен сесть на стол и прижимается так близко, как только может, практически заставляя обхватить свою талию ногами. Помогает снять к чертям майку и улыбается сквозь поцелуй, радуясь ещё одной маленькой победе. Одна рука крепко притягивает Рейес за талию, другая — пляшет по всему телу: то сжимая грудь, то спускаясь ниже — к ширинке джинс. Октавия скидывает с себя кофту и вновь прижимается, получая невероятный кайф от соприкосновения обнажённых тел. Стаскивает с Рэйвен джинсы и опускается ладонью к самому сокровенному месту. Рейес словно подскакивает, стоит Октавии провести пальцами по её трусикам, но тут же прижимается ближе. Блейк поглаживает по самому интимному, продолжая сжимать грудь и терзать мягкие губы. Октавия никогда — никогда! — не интересовалась девушками. И уж точно никогда бы не подумала, что именно девушка станет её отдушиной, поможет на момент реально забыться. И уж тем более не подумала бы, что этой девушкой будет Рэйвен Рейес. Что рядом с ней будет хорошо. Что в ней захочется утонуть. Чёртов Джон Мёрфи. - Рейес, - кричит он ещё издалека, словно предупреждая о своём визите. Рэйвен тут же, как подорванная, соскакивает со стола и начинает собираться. Октавия приподнимает с пола кофту и тоже натягивает её на себя, проклиная Мёрфи всевозможными словами. - Рейес, там тебя Эбби зовёт, - хмыкает он, появляясь в поле зрения, и тут же сваливает обратно. Но испортить всё всё же успел, и Октавии отчего-то жутко хочется выпустить в него хоть пару пуль. Даже ненастоящих, даже тех, что предназначены для тренировок, но выпустить. - Придурок, - ворчит Октавия, как только Рэйвен уносится вслед за Мёрфи, оставив после себя только разбросанные по полу болтики да проводки. Октавия уходит, прекрасно зная, что ещё возвратится. И плевать, что Рэйвен наверняка уже будет не совсем "за" или даже сперва станет сопротивляться, но всё, поздно, Октавия Блейк вошла во вкус. Октавия Блейк нашла своё, хоть и явно не вечное, спасение. Спасение в тебе, Рэйвен Рейес.