Полицейский участок номер один

       В помещении отдела царила та самая уютная атмосфера, которая была характерна для коллективов, много лет проработавших в одном составе. ЧонДэ сидел на одном из столов и, совершенно не по-лейтенантски болтая ногами, на всю комнату вещал о преимуществах старой модели глока над новой.    СеХун, сидя рядом с невысоким человеком, тоже носившим форму, изучал какую-то брошюру. БэкХён внимательно слушал начальника, периодически перебивая его и вставляя довольно легкомысленные шуточки, а КёнСу тихо пристроился у окна.    Ещё двое человек, являвшиеся, судя по гражданской одежде, детективами, были ему незнакомы. – О, а вот и он! – ЧонДэ спрыгнул со стола и тут же поморщился. – Чертова щиколотка! Кажется, я опять её потянул! – Возьми у ЧонИна мазь, – посоветовал один из детективов – человек с красивыми, но мелковатыми чертами лица. – Поверь мне, она просто творит чудеса. – Дружище ЧунМён, – лейтенант помотал головой, – в отличие от тебя, мне нужно очень много мужества, чтобы спуститься в царство мёртвых, которое служит домом для нашего трупореза, так что забудь об этом: само пройдёт.    Глава отдела снова повернулся к новому сотруднику и указал на него ладонью. – Господа, – торжественно проговорил он. – Это Пак ЧанЁль, сержант, присланный нам из самого Сеула. Он ходил на лекции, получил диплом школы полиции, а потом был заслан к нам, так что гордитесь.    Выдав эту в высшей степени странную речь, лейтенант подошел ближе и приобнял сержанта за плечи. – Итак, начнем тебя знакомить, – вымолвил он. – БэкХёна ты уже встречал, так?    Детектив, услышав своё имя, белозубо улыбнулся и отвесил поклон. – Тебе стоит знать, что из-за дурацких шуточек этого человека бросила жена, – обронил ЧонДэ. – Впрочем, в этом он не одинок. КёнСу ты тоже помнишь, да? Он самый суровый из нас всех, но обожает шерстяные пледы. Странно, правда?    Детектив опустил свои большие глаза доле, делая вид, что речь шла вовсе не о нём. – Лично в моём представлении шерстяные пледы и суровость – разнополярные вещи, – как ни в чем не бывало, продолжил лейтенант. – Но оставим это. Лу Хань, наш китайский борец с преступностью!    Молодой человек с открытым мальчишеским лицом и задорно блестевшими глазами кивнул и дружелюбно поднял уголки губ. – Он ладит со своими мафиозными соотечественниками так хорошо, что меня порой гложут сомнения, на чьей он стороне, – ЧонДэ ткнул пальцем в последнего из присутствовавших детективов. – А это – ЧунМён, островок адекватности в нашей безумной клоаке.     Стройный человек в гражданском ободряюще улыбнулся ЧанЁлю. – И, наконец, гвоздь программы, – лейтенант кивнул на человека в форме. – Ким МинСок, явно задержавшийся в чине сержанта. Он единственный, кому удалось сохранить семью, правда, не вполне понятно, каким образом: я всегда считал его скучнейшим из людей. – В этом и секрет, – беззлобно бросил МинСок. – Мне вот никогда не пришло бы в голову позвонить жене с места преступления и сказать, что я у любовницы.    ЧанЁль в растерянности перевел взгляд на ЧонДэ, который, громко фыркнув, махнул рукой. – Не бойся, – вымолвил он. – Мы только кажемся ненормальными; на самом деле, наша команда – универсальная боевая единица для раскрытия преступлений любой степени сложности! А теперь скажи, сынок, ты готов вступить в наши стройные ряды?    Столичный гость шумно сглотнул и склонил голову, недоумевая про себя: эти люди вели себя совсем не так, как полицейские в Сеуле. Там, в огромном мегаполисе, где работа органов внутренних дел была отлажена, как часы, никому и в голову не пришло бы подшучивать друг над другом, особенно касаемо личной жизни.    Здесь же…    Конечно, эти люди выросли тут же, в деревеньке, где все друг друга знают. Наверняка, они знакомы с незапамятных времен и просто не могут общаться более официально.    Сержант покосился на МинСока, украдкой смотревшего на часы, и неодобрительно покачал головой. Несмотря на огромный уровень преступности, эти провинциалы вряд ли обладали необходимыми знаниями в области уголовного права, да и протокол не особо соблюдали. Интересно, каковы они в деле? Вряд ли хороши, конечно, но, может быть, хотя бы дотягивают до сносного уровня… – Ещё не стемнело, – ЧунМён, решивший нарушить явно затянувшееся молчание, слегка подался вперед. – Может, покажем ЧанЁлю город? – Отличная идея! – БэкХён громко хлопнул в ладоши. – Кто «за»? – Я пас, – МинСок помотал головой. – СуИн меня с потрохами съест, если я не смонтирую стенной шкаф, как обещал. – Я тоже, – СеХун упрямо скрестил руки на груди. – Хватит и того, что я его встретил на перроне.    КёнСу закусил нижнюю губу и осторожно прикрыл окно, у которого сидел. – Я останусь на телефоне, – тихо вымолвил он. – Давно не дежурил. – Отлично, – ЧонДэ зачем-то потрепал ЧанЁля по голове, невероятно смутив последнего. – ЧунМён, Лу Хань, БэкХён, пошли! Покажем новенькому все самые злачные места Санчхона! ***     «Самым злачным» местом в этом провинциальном городке считался клуб, который по вечерам превращался в дансинг, а днем играл роль кинотеатра. Это заведение, о чем было с известной долей гордости указано на афише, могло вместить до двухсот человек. – По субботам здесь крутят индийские фильмы, – поведал БэкХён, тыча пальцем в сторону гостеприимно распахнутой двери клуба. – А молодежь, которая предпочитает трясти боками, танцует тут, начиная с восьми вечера. Ты, кстати, тоже можешь присоединиться; общественного осуждения не бойся: наш СеХун тоже пляшет. – Ещё как! – подхватил лейтенант, непосредственно подтянув пояс своих вельветовых брюк повыше. – Наш малыш точно не станет голодать, если полицию упразднят: он всегда сможет податься в стриптиз!    БэкХён чересчур громко засмеялся, фамильярно хлопнув начальника по плечу. ЧунМён, державшийся позади, взирал на всё это с непроницаемым лицом, а Лу Хань с готовностью присоединился к всеобщему веселью.    ЧанЁль держался скованно; он явно чувствовал себя не в своей тарелке и мечтал побыстрее избавиться от своих добровольных гидов. Из будущих коллег ему не понравился ровным счетом никто, начиная с лейтенанта и заканчивая сержантами.    ЧонДэ обладал тем самым саркастичным чувством юмора, который столичный гость на дух не переносил. ЧанЁлю всегда казалось, что такие люди только и ищут возможности, чтобы поиздеваться над другими. БэкХён неприятно поражал своим несерьёзным отношением ко всему, то и дело отпуская совершенно неуместные шутки. Лу Хань казался компанейским и общительным, но сержант чувствовал, что китаец держал с ним дистанцию, прощупывая нового сотрудника полиции, что раздражало. ЧунМён же, несмотря на свою интеллигентность, представлялся ЧанЁлю неискренним и отстранённым.     Присовокупить к этой компании ещё и мрачного СеХуна, сурового КёнСу и этого, который женат, как его…    В общем, коллектив не радовал.    В очередной раз услышав взрыв задорного смеха БэкХёна, сержант не сдержался и поморщился. Посмотрев в сторону веселившихся детективов и тщетно пытавшегося установить порядок ЧунМёна, юноша вздохнул: и с этими-то ему придется работать?!    М-да. Что только не сделаешь для сохранения законности и правопорядка в родной стране… ***     Когда сержант вернулся в отведенный ему коттедж, уже стемнело. Не снимая обуви, ЧанЁль ввалился в спальную комнату и упал поперек кровати. Он тут же почувствовал ребрами металлическую раму, но не стал менять позиции. Юноша чувствовал себя полностью разбитым и усталым; его не устраивало ни новое место работы, ни соратники.    Санчхон, который в столице называли «неудавшимся наукоградом», на самом деле оказался полузаброшенной деревенькой с достопримечательностью в виде руин больницы, в которых местные школьники устраивали себе тесты на храбрость.    Старые бункеры-хранилища, переоборудованные в жилые дома; бетонные коробки, не блещущие разнообразием архитектурной мысли; полное отсутствие разумной планировки…    Ну и дыра.    ЧанЁль перекатился на спину и, заложив руки за голову, уставился в потолок. Тогда, ещё перед отъездом, он никак не мог подумать, что попадет в сущий ад.    Интересно, как эти провинциалы ведут себя на месте преступления? Наверное, мгновенно затаптывают все следы и позволяют зевакам подойти на близкое расстояние…    Юноша зевнул и лениво поднялся с кровати. Он решил сделать себе лапшу быстрого приготовления – только она могла приглушить острое чувство голода, которое скручивало желудок уже около часа.    Быстренько заварив не самое полезное, но сытное кушанье кипятком, ЧанЁль с удовольствием съел его, устроившись за столиком на кухне.    Плохое настроение немедленно сменилось более или менее позитивным, и, когда последняя ложка бульона была отправлена в рот, сержант ощущал себя вполне сносно.    Да, он оказался далеко от мегаполиса, в котором родился и вырос, зато здесь воздух относительно свежий. Да, здешним полицейским было далеко до столичных коллег, но над ними можно посмеяться.    Кроме того, есть же переводы. Он дождётся ближайшей возможности и воспользуется ей, может, даже заявление напишет…    Молодой человек выбросил лоток от лапши в мусорное ведро и швырнул ложку и палочки в раковину, решив не заниматься мытьём сейчас. День выдался для него чересчур насыщенным, и усталость так и тянула его к кровати.      Да, нужно было ещё и соорудить себе постель…    ЧанЁль с явной неохотой застелил матрац простынёй из тех самых комплектов, которыми так восторгался ЧонДэ, надел на подушку наволочку и решил этим ограничиться: на дворе стояло лето, и укрыться можно было одним пододеяльником.    Стараясь сделать всё как можно быстрее, сержант пошел в ванную, на ходу стягивая с себя одежду. У него не было сил на то, чтобы искать пижаму, поэтому юноша ограничился быстрым омовением и немедленно лег в кровать. Сон принял юношу в свои объятия, стоило только его голове коснуться подушки. ***     Это был скрежет.    Звук походил на почти неслышное, приглушенное крысиное царапанье, но в нем присутствовали какие-то зловещие, потусторонние нотки… Это был сложно объяснить, но от одного звука волосы вставали дыбом.    ЧанЁль медленно отрыл глаза и прислушался.    Казалось, крыса скреблась совсем рядом…    Юноша вздохнул и провел по лбу тыльной стороной ладони.    Отлично. Тут ещё и грызуны водились.    В Сеуле таких проблем не было, но тут, в этом провинциальном захолустье, возможность проникновения в дом нежелательного зверя казалась вполне вероятной.    Сержант сел в постели и повертел головой. В комнате было абсолютно темно; через приоткрытое окно не проникало ни единого лучика.    Видимо, луна в эту ночь не светила…    Молодой человек внимательно прислушался, молясь про себя, чтобы крыса оказалась не внутри дома, а снаружи, но по одному звуку царапанья когтей по поверхности определить это было невозможно, особенно для него – непривычного к таким ужасам.    ЧанЁль шумно сглотнул и несколько раз моргнул, но глаза никак не желали привыкать к кромешной вязкой тьме, что окутывала спальню, как плотный бархатный саван.    Подождав несколько секунд, он медленно и осторожно спустил ноги на пол. Босые ступни коснулись грубой ткани половика, и сержант с силой сжал зубы: только бы не наступить на это… животное.    Встав на ноги и выставив руки вперед, он медленно двинулся к двери. ЧанЁль смутно помнил, где располагался выключатель, но надеялся быстро нашарить его.    «Только бы ничего не случилось», – думал молодой человек, стараясь заглушить громкий голос страха, заставлявшего кровь стучать в ушах, а сердце – судорожно сжиматься от дурного предчувствия.    Путь от кровати до двери казался бесконечным. ЧанЁль с трудом переставлял ноги, которые почему-то стали ватными; пальцы, выставленные вперед, чтобы нащупать стену как можно раньше, мелко подрагивали.    А скрежет не прекращался. Невидимые когти со странным упорством терзали стену, словно пытаясь пробиться к обитателю этого дома и разорвать его на части.    Сержант нервно втянул в себя воздух и сделал ещё один шаг. Его пальцы коснулись стены, и юноша, вздохнув, начал быстро шарить по ней. Нащупав шнур выключателя, он немедленно дернул за него, и комнату немедля залил мягкий желтоватый свет.    Быстро обернувшись, сержант оглядел комнату .    Помещение выглядело точно так же, как и накануне вечером. Мебель стояла на своих местах, чуть приоткрытое окно дарило живительную прохладу…    И никаких крыс.    ЧанЁль прислушался и широко улыбнулся: скрежет тоже затих. Видимо этот грызун, кем бы он ни был, орудовал снаружи, и внезапно включившийся свет его спугнул.     Но удостовериться не мешало…    Юноша осмотрел пол, заглянул под кровать и под комод, даже поднял край половика, но незваных гостей не обнаружил.    Значит… Он и вправду ушел?    Сержант ещё раз бегло оглядел комнату и рассмеялся. Теперь, при свете люстры, его тревоги казались глупыми и детскими. И правда: он, образованный и хорошо обученный офицер полиции, испугался какой-то мышки, которая решилась поживиться здесь чем-нибудь съестным!     Это провинция; к подобному придется привыкнуть.    Кроме того, это ведь ненадолго…    ЧанЁль посерьёзнел и кивнул: через пару месяцев можно будет написать прошение о переводе. Вряд ли ему откажут, особенно если он поможет этим второсортным копам повысить уровень раскрываемости….    И он вернется в Сеул, где нет ни крыс, ни мышей.    Сержант подошел к комоду и, опершись на него ладонью, разблокировал экран своего сотового.    Было около пяти утра.    ЧанЁль с сомнением пожал плечами. Он мог спать ещё почти два часа, но сон уже улетучился. Имело ли смысл снова ложиться?..    Юноша приблизился к окну и выглянул наружу. Интересно, почему на дворе лето, а светать ещё даже не начало?..    И тут его внимание привлекло нечто странное…    Впереди, где-то метрах в сорока, он увидел фигуру в белом одеянии, похожем на ночную рубашку. Она как раз проходила под тускло светившим фонарем, и блеклые голубоватые лучи выхватили её из тьмы. Судя по длинным черным волосам, спускавшимся до середины спины, это была женщина.    Только двигалась она как-то странно…    ЧанЁль напряг зрение.    Она передвигала ноги с трудом, как-то рвано, будто ей было тяжело. Руки, согнутые в локтях, почему-то мелко тряслись…    Сержант закусил губу. Может, этой женщине нужна помощь?.. – Эй! – крикнул он, высунувшись из окна. – С вами всё в порядке?    Фигура замерла, прислушиваясь.    ЧанЁль хотел было позвать её ещё раз, но осёкся: с этой особой творилось что-то непонятное… Иррациональный страх снова запустил ледяные пальцы в душу юноши. Большие глаза молодого человека расширились; он едва слышно прошептал: «Только не оборачивайся»…    Таинственная фигура, словно услышав его слова, снова продолжила свой путь. Она миновала световое пятно, что давал фонарь, и вскорости скрылась из виду.    ЧанЁль вернулся к кровати и резко сел на неё, обхватив голову рукам. До самого рассвета он просидел так, не сомкнув глаз.