Тюбик

Из всех воплощений скандинавы считались самыми разумными и цивилизованными. И это было почти верно. «Почти», потому что и в скандинавском доме было нечто такое, что превращало всю их цивилизованность в полнейший абсурд. Крем от загара. Раз в год, примерно в середине июля в Скандинавию приходило настоящее лето и привычная прохладно-пасмурная погода на десять дней сменялась палящим до невозможности солнцем и какой-то невообразимо нескандинавской жарой. В эти десять дней пятеро братьев, очень оберегающих свою нежную бледную кожу, не могли и носа высунуть, не обмазавшись предварительно толстым слоем солнцезащитного крема. Собственно, проблема состояла в том, что на весь дом тюбик был один. «Неужели они не догадались купить еще?» — спросите вы. Нет, они, конечно, знали, что неплохо бы обзавестись второй упаковкой, а лучше — каждому заиметь свою собственную, но…. каждый надеялся, что об том подумает кто-нибудь другой, и в итоге они год от года мучились, бегая друг за другом и пытаясь отобрать заветный тюбик. Дания утром собирается по делам, ищет крем, спрашивает у Тино, тот говорит, что видел его у Норвегии, Нор указывает на Исландию, а когда Хенрику удается дозвониться до последнего, выясняется, что он укатил на неделю к себе в Рейкьявик. Никакого крема у него, естественно, нет, потому что в Рейкьявике +12 и ливни стеной, и вообще, Хенрик, ты что, очумел, какой загар под дождем?! В конце концов оказывается, что крем у Бервальда, который забрал его еще вчера вечером, но не удосужился никого об этом предупредить. Поэтому когда наступило очередное лето, и красный столбик пополз вверх, все уже мысленно приготовились к очередному тяжелому утру. Швеция готовил на завтрак омлет и кофе. Большая семья потихоньку стекалась на кухню, ведомая пленительными ароматами. Появились Норвегия с Исландией, незаметно зевая и переговариваясь, пришел Хенрик в толстовке под цвет своего флага, наконец, сам Бервальд уселся за стол, поправляя запотевшие от кофейного пара очки. Не хватало только Тино. Он появился минуту спустя, улыбнулся всем и каждому, но выглядел обеспокоенным.  — Ребята, слушайте, я тут вспомнил, что в прошлый раз, когда мы мазались кремом, там его осталось очень мало. Я сейчас заглянул в ванную — там всего одна порция. На всех не хватит, — сказал он с совершенно искренним волнением, — э-э-э, ребят? Вы почему так смотрите на меня? Как только прозвучали слова «одна порция» и «на всех не хватит», над столом полетели молнии. Все одновременно переглянулись и прочли в общем взгляде одно и то же: за крем от загара была негласно объявлена война. Конечно, никто не кинулся наперегонки в ванную, они все-таки скандинавы, а не какие-нибудь итальянцы, в чьем доме постоянно кипят страсти. Но война есть война. Спокойная и цивилизованная, но беспощадная. Омлет ели молча. Первым сделал свой ход, как ни странно, Грим. Когда Швеция поднялся, чтобы принести кофейник и коробку печенья на десерт, он встал из-за стола тоже.  — Не будешь кофе? — невинно поинтересовался Кетиль.  — Нет времени. Я обещал к полудню отправить исправленные документы.  — Ясно, — сказал Норвегия, — тогда, позволь, я сделаю тебе кофе с собой.  — Большое спасибо, Нор, — ответил Грим и дернул уголками губ, обозначая улыбку. Все напряглись. Дания, сидевший с краю, заметил, как над исландской кружкой на несколько секунд вспыхнул голубоватый огонь, но ничего не сказал. Теперь у него было преимущество над противниками. По крайней мере, над одним из них. Грим с приправленным магией кофе ушел. Дания решил не терять времени даром и воспользоваться старой уловкой. Когда он отпил из своей кружки, то намеренно закашлялся, будто поперхнулся. Рука дрогнула, и вот уже на красной к белым крестом толстовке красуется коричневое пятно.  — Какая жалость, — притворно посочувствовал Норвегия, — тебе надо быть осторожней.  — Иди брось в стирку, пока не засохло, — совершенно искренне (а может и нет) посоветовал Финляндия. Хенрику только этого и надо было. Он, смеясь собственной неловкости, вскочил из-за стола и с глупой улыбкой потопал в ванную, предварительно захватив из комнаты другую толстовку — флага на ней не было, зато имелись карманы. Он уже праздновал победу, когда пальцы схватили и спрятали вожделенный тюбик, но тут в коридоре послышались шаги. Их Дания знал слишком хорошо — это были шаги Швеции.  — О, Бервальд, ты сюда идешь? — со всей возможной дружелюбностью сказал Хенрик, — а я уже ухожу, да…. Думать, что Швеция не успел метнуть взгляд на полочку с кремами и не обнаружил пропажу, было глупо. Но, как говорится, наглость — второе счастье, и именной ей собирался воспользоваться Дания, проходя мимо брата с самым невинным выражением лица. Швед, с таким же невинным выражением, но каменной хваткой остановил его. Несколько секунд оба стояли молча, потом рука Бервальда быстро проникла в карман толстовки, нащупала тюбик и потащила на себя. Рука Хенрика не желала делиться и точно также тянула другой конец тюбика. Не глядя друг на друга и сохраняя совершенное спокойствие внешне, они занимались перетягиванием чуть больше минуты, а потом Дания, которому все это надоело, применил запрещенный прием: он со всей силы наступил на ногу шведа и, когда тот от неожиданности разжал пальцы, кинулся прочь. Коридор, поворот, гостиная. Налево, направо? Налево, через кладовку и на улицу. За спиной слышалась грозная поступь Бервальда. Хенрик уже знал: за эту последнюю порцию крема ему придется драться.  — Братец, — усмехнулся он, — не заставляй меня доставать секиру.  — Тебе не придется этого делать, — заверил Швеция, — если ты отдашь мне тюбик.  — Разве что пустой.  — Как знаешь, — пожал плечами швед и кинулся в атаку. Норвегия и Финляндия, все это время сидевшие на кухне, не слышали разыгрывающейся на заднем дворе драмы. Они пили уже по третьей кружке кофе и оба чего-то ждали.  — Что-то они там долго, — заметил Тино.  — Да, пойду посмотрю, — ответил Кетиль, думая, что если он сейчас не уйдет отсюда, то больше никогда в жизни не сможет пить кофе. Зрелище, открывшееся северному магу во дворе, поражало своей красочностью: Швеция и Дания, один с мечом, другой с секирой, раскрашенные синяками и ссадинами всех цветов радуги, казалось, совершенно забыли о причине раздора и теперь просто увлеченно лупили друг друга для собственного удовольствия. Крем валялся на траве между ними и было поистине удивительно, как они его еще не раздавили. Норвегия тонко улыбнулся и зашептал что-то одними губами. Зеленая дымка заструилась рядом и явила миру патлатого и не очень дружелюбного с виду тролля. Кетиль сказал ему на ухо несколько слов, и тролль на глазах стал уменьшаться, пока совсем не затерялся в траве. Достать тюбик крема из-под ног двух дерущихся стран было не так уж сложно, особенно с помощью магии. Но Кетиль просчитался. Когда упаковка была уже у него в руках, и он собирался уходить, сзади послышалось два голоса:  — Нор, куда это ты направился с моим кремом?  — С моим, — уточнил Швеция. Норвегия усмехнулся и уже начал произносить какое-то заклинание. Битва за крем приобретала все больший размах. Вдруг из кладовки послышался возмущенный рев тролля и чей-то смех.  — Молодец, Пуффин, — сказал Исландия, неспешно откручивая крышечку и выдавливая белую массу на ладонь. Хенрик, Бервальд и Кетиль застыли в абсолютно одинаковых позах с раскрытыми ртами.  — Ты же должен был уснуть, — опомнился маг.  — Ты меня недооцениваешь, Нор, — Грим с видом победителя размазывал солнцезащитный крем по рукам и плечам, — неужели ты думал, что я буду пить приготовленный тобой кофе?  — Он…. Забрал мой крем, — дрожащим то ли от ярости, то ли от обиды голосом сказал Дания.  — Мой, — уточнил Швеция.  — Убить его, — предложил Норвегия. Исландия несколько мгновений с недоверием смотрел на братьев, а потом резко побледнел и кинулся в глубь дома. ******** Когда через полчаса Финляндия вернулся из магазина, неся в пакетике пять тюбиков крема от загара, в доме стояла полная тишина. Тино сначала порадовался, решив, что крем поделил мирным путем. Потом, когда на оклики не отозвался даже Пуффин, насторожился. Но когда посуда в кухне обнаружилась перебитой, мебель — перевернутой, а дверь — иссеченной секирой, он испугался по-настоящему. ….Посреди гостиной валялись друг на друге четыре тела: снизу — Бервальд без сознания, потом — Грим с почему-то исцарапанными локтями, на нем — брыкающийся Кетиль. Довершал пирамиду тихо стонущий Хенрик. Пакетик с пятью новенькими тюбиками выпал из рук ошарашенного Тино.  — Р-ребята? В-вы что тут делали?  — Крем делили, — ответил за всех Исландия. Норвегия выругался, пытаясь скинуть с себя датчанина. Бервальд не реагировал. У Тино вырвался нервный смешок.